Содержаніе постановленій дворянскихъ провинціальныхъ сеймовъ въ югозанадной Россіи

Нъ настоящемъ изданіи заключаются акты, со времени присоединенія югозападной Россіи въ Польшѣ на люблинскомъ сеймѣ въ 1596 году по 1654 годъ, въ которомъ Украшт, вслѣдствіе народнаго возстанія, возбужденнаго Богданомъ Хмельницкимъ, отдѣлилась отъ Польши и присоединилась къ восточной Россіи ').

Большая часть этихъ актовъ заключаетъ въ себѣ постановленія дворянскихъ провинціальныхъ сеймовъ югозападной Россіи; къ нимъ прибавлены историческіе матеріалы, пополняющіе и поясняющіе сеймрвыя постановленія. Провинціальные

сеймы установлены были въ югозападной Россіи жалованною грамотою вороля Сигизмунда Августа, въ 1565 году. За нѣсколько недѣль предъ генеральнымъ сеймомъ, король приглашалъ дворянъ собираться въ главныхъ городахъ каждаго воеводства, для совѣщаній о нуждахъ рѣчи посполитой. По окончаніи совѣщаній, дворяне, постановивъ рѣшеніе, избирали изъ среды своей пословъ и, вручивъ имъ инструкціи, отправляли на генеральный сеймъ ')•

Въ этихъ сеймовыхъ постановленіяхъ находимъ предположенія западнорусскаго дворянства по части законодательной, судебной и исполнительной, мѣры въ охраненію русской народности, изображеніе того состоянія, въ какомъ находилась югозападная Россія, наконецъ просьбы о награжденіи лицъ, оказавшихъ важныя услуги государству. При изложеніи содержанія издаваемыхъ нами актовъ, мы заставимъ говорить западнорусское дворянство, воздерживаясь отъ собственныхъ нашихъ воззрѣній. UycTb сами дворяне скажутъ намъ, въ какому народу они причисляли себя, какъ они смотрѣли на устройство и состояніе рѣчи посполитой, и чего ови 'желали для общественнаго благосостоянія. Ho прежде нежели мы приступимъ въ изложенію содержанія актовъ, считаемъ нужнымъ изложить тѣ основанія, на которыхъ Литва и югозападная Россія соединились съ Польшею въ одну рѣчь посполитую.

Въ 1386 году, великое княжество литовское, ваключавшее въ своемъ составѣ югозападную Россію, соединилось съ Польшею, подъ властію одного государя, великаго князя литовскаго Ягеллы. Это соединеніе имѣло чисто Федеративный характеръ. Цѣль союза состояла въ томъ, чтобы соединенными силами отражать внѣшнихъ непріятелей и содѣйствовать политическому могуществу обоихъ государствъ ')• Ha основавіи такого Федеративнаго союза, каждое изъ соединенныхъ государствъ должно было сохранять главныя условія политической независимости, именно, отдѣльную территорію и особые оргавы законодательной, судебной и административной власти.

Территорія Литвы и югозападной Россіи строго отдѣлялась отъ территоріи польскаго королевсіва; объ этомъ габотилось литовско-русское дворянство и неоднократно подавало[141] свои просьбы королю. Дворяне жаловались, что паны Поляки, переходя границы, отдѣляющія Польшу отъ великаго княжества литовскаго, наносятъ пограничнымъ владѣльцамъ нестерпимыя обиды, производятъ разбои, убиваютъ людей и отнимаютъ эемли. Для предъотвращенія кровопролитія, литовскорусское дворянство просило короля, чтобы границы между Польшею и великимъ княжествомъ литовскимъ приведены были въ несомнѣнную извѣстность. Объ этомъ оно подавало просьбы на впленскомъ сеймѣ, въ 1547, 1551 и 1554 годахъ. Такіяже просьбы особо подавало дворянство волынское въ 1551 и 1554 годахъ, жалуясь на разбои, убійства и грабежи, претерпѣваемые пограничными владѣльцами отъ пановъ Поляковъ. Вслѣдствіе этихъ просьбъ, король отправлялъ посданцовъ, какъ со стороны Литвы и югозападной Россіи, такъ и со стороны Польши, чтобы постановить между этими государствами, точныя и вѣчныя границы*).

Польша, отдѣленная отъ Литвы и югозападной Россіи вѣчными границами, была для литовско-руескаго народа страною чужеземною ]); Поляки считались людьми заграничными, чужевемцами (liudi zahranicznyje, czuzozemcy) %).

Поляки, наравнѣ съ другими чужеземцами, не могли занимать въ Литвѣ и югозападной Россіи никакихъ государственныхъ должностей и не имѣли права владѣть поземельною собственностію.

Желая устранить всякое участіе Поляковъ во внутреннемъ управленіи Литвы и югозападной Россіи, литовско-русское дворянство неоднократно обращалось съ просьбами къ королю о томъ, чтобы Поляки, какъ чужеземцы, не были допускаемы ни къ какимъ государственнымъ должностямъ, въ предѣлахъ Литвы и югозападной Россіи 3). Такія просьбы подавало литовскорус- свое дворянство королю въ 1544 году, на брестскомъ сеймѣ, и въ 1547 году, на сеймі виленскомъ. Польскіе чиновники, соггровождавщіе короля во время поѣ8дки его въ Литву к югозападную Россію, должны были останавливаться на границѣ, a если въѣзжали съ королемъ въ предѣлы великаго княжества литовскаго, то считались чужеземными гостями и не имѣли права вмѣшиваться въ общественныя дѣла. При королѣ оста[142] вались только придворные чины, необходимые для его личныхъ услугъ *).

Чужеземцы не имѣли права пріобрѣтать поземедвную собственность въ Литвѣ и кцоаападной Россіи 2^ это ограниченіе распространялось и на Поляцрвъ. Ha виленскомъ сеймѣ, въ 1554 году, дворянство волыиское ,жаловалрсь* королю, что нѣкоторые паны Поляки, женищппсь на дворянкахъ въ землѣ ррлынской и живя въ имѣніяхъ ,своихъ женъ, обижаютъ мѣстныхъ дворянъ, дѣлая имъ великія непріятности. Желая не ДОЛЬКО ЛИШИТЬ Поляковъ права пріобрѣтать поземельную собственность на Волыни, но и устранить ихъ отъ владѣнія и пользованія имѣніями, дворянство волынское просило короля, чтобы дозволено было ближайшимъ родственникамъ выкупать имѣнія дворянокъ, вышедшихъ замужъ за Поляковъ. Король приказалъ руководствоваться въ этомъ случаѣ законами о чужеземцахъ, постановленными для всего великаго княжества литовскаго 8).

Право пріобрѣтать повемельную собственность въ Литвѣ и югозападной Россіи предоставлено было Полякамъ только въ 1564 году, на варшавскомъ сеймѣ *).

Изъ приведенныхъ нами узаконеній слѣдуетъ, что Литва вмѣстѣ съ югозападною Россіею, заключивъ Федеративный союзъ съ Польшею, сохраняла свою политическую негависимость, имѣла свою отдѣльную территорію и особую внутреннюю администрацію, считая Польшу чужеземною страною, а ея жителей чужеземцами.

Характеръ Федеративнаго союза Лигвы съ Польшею былъ измѣненъ въ 1569 году, на люблинскомъ сеймѣ. Въ этомъ году, югозападная Россія, заключавшая въ себѣ волынское и брацлавское воеводства, а также княжество кіевское отдѣлены были отъ Литвы и включены въ составъ польскаго королевства, въ Формѣ провинцій, какъ части къ своему цѣлому, какъ членъ къ своему тѣлу и главѣ [143] [144]).

Такое соединеніе должно было имѣть послѣдствія, гибельныя для обоихъ народовъ. Двѣ почти равносильныя, но, по своимъ основнымъ началамъ, совершенно противуположныя народности, отличавшіяся обравомъ правленія, языкомъ и религіею, должны были находиться въ непрерывномъ столкновеніи и парализировать раввитіе государства. Съ этихъ поръ ни Польша, ни югозападная Россія не знали покоя. Между тѣмъ какъ другія государства, подъ защитою ценрализирующей монархической власти, осаживались на своихъ территоріяхъ, обособляли свою народность и укрѣплялись въ силахъ, для того чтобы перейти въ новымъ, болѣе совершеннымъ Формамъ государственной жизни, Польша и юговападная Россія истощали свои свѣжія силы во внутренней борьбѣ противуположныхъ народностей и въ распряхъ, аристократіи, неспособной къ самоуправленію.

Литовскорусское дворянство предвидѣло эти невыгодныя послѣдствія, и поэтому старалось противудѣйствовать политическимъ видамъ польскаго правительства. Еще въ 1526 году, дворяне просили короля Сигизмунда I, чтобы онъ короновалъ своего сына на великое княжество литовское для того только, чтобы, возведя это государство на степень королевства, сдѣлать окончательное сліяніе его съ Польшею невозможнымъ.

Присоединеніе югозападной Россіи въ Польшѣ, постановленное на люблинскомъ сеймѣ, было задумано королемъ Сигизмундомъ Августомъ и поддержано незначительною партіею западнорусскихъ магнатовъ, желавшихъ сравниться въ правахъ и почестяхъ съ польскими аристократами. Хотя король въ сво-

O Ак. 8an. Poc. Т. II, стр. 175, иХъ грамотахъ утверждалъ, что соединеніе совершилось по искреннему желанію и добровольному соизволенію всѣхъ СОСЛОВІЯ земли волянской и княжества кіевскаго [145] [146]); однакожъ это увѣреніе опровергается позднѣйшими королевскими распоряженіями. По окончаніи люблинскаго сейма, король принужденъ былъ прибѣгнуть къ угрозѣ, для того чтобы принудить западнорусскихъ дворянъ дать согласіе на присоединеніе къ ПольйгЬ и подтвердить это согласіе присягою. Съ этою цѣлію разосланъ былъ королевскій универсалъ, которымъ предписана была Форма присяги, съ прибавленіемъ слѣдующихъ словъ: „А кто бы совершить эту присягу воспротивился, у того, какъ у сопротивляющагося власти нашей и государственнымъ законамъ, иМѣніе конфисковать будемъ". Королевскимъ старостамъ пове- лѣно было доставить королю присяжные списки съ поимено- ваніемъ лицъ, присягавшихъ и не явившихся къ присягѣ, для того чтобы король могъ подвергнуть непослушныхъ законному наказанію 2). Впрочемъ, изъ присяжныхъ листовъ, подписанныхъ обывателями повѣтовъ луцкаго и владимірскаго, видно, что, не смотря на королевскую угрозу, весьма многія лица, и притомъ представители знатнѣйшихъ дворянскихъ Фамилій, не явились къ присягѣ.

Изъ сеймовыхъ постЯнойленій, нами издаваемыхъ, можно видѣть всѣ невыгоды, иоторымъ подверглась югозападная Россія, по присоединеніи ея въ Польшѣ. Въ этихъ постановленіяхъ мы находимъ безпрерывныя жалобы вападнорусскаго дворянства на своеволіе магнатовъ, захватывавшихъ въ свои руви власть завонодательную, яа несправедливую раэдачу староствъ и высшихъ государственныхъ должностей, на противузавонныя дѣйствія власти судебной и исполнительной, йа грабежи и неиСтов* ства жолнеровъ и на преслѣдованія православной религіи.

Завонодательная власть, по основнымъ завонамъ, принадлежала генеральному сейму, состоявшему изъ вороля, сенаторовъ и земскихъ пословъ, воторые избираемы были дворянствомъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ вавъ усиливалась власть аристократіи, уменьшалось значеніе остальныхъ представителей законодательной власти: вороля и посольсвой избы. Тавимъ обравомъ нарушено было равновѣсіе политическихъ силъ, необходимое для правильнаго государственнаго устройства. Дворянство волынсвое, Въ 1645 году, поручило посламъ своимъ обратить вниманіе генеральнаго варшавскаго сейма на этотъ недостатокъ въ государственномъ устройствѣ. ,Зѣница нашихъ вольностей, говорили дворяне, есть посольская ивба; но въ настоящее время осталась одна только тѣнь этого установленія. Въ дѣйствительности, шляхетское сословіе исключено изъ сейма, безполезно гибнутъ благороднѣйшія желанія республики, инструкціи, даваемыя дворянствомъ .посламъ на варшавскій сеймъ, и проэвты завоновъ, предлагаемыхъ въ посольсвой избѣ“. Въ этомъ отношеніи, неустройство польской республики, по мнѣнію дворянъ волын- свихъ, было тавъ веливо, что завоны польскіе служили посмѣ-' и на Волыни. Т. I, стр. 19. Изъ лицъ, показанныхъ не явибшймися въ присягѣ, нужно исключить нѣкоторыхъ дворянъ, ^ывйшхъ на люблинскомъ сеймѣ и тамъ присягавшихъ.

шищемъ для иностранныхъ народовъ (po&miewiskiem u postron- nych narod6w) х).

Эти недостатки государственнаго устройства особенно обнаруживались во время междуцарствія. По смерти короля, представителемъ верховной власти являлся примасъ королевства, архіепископъ гнѣзненскій; но власть примаса, большею частію старика, удрученнаго лѣтами, быАа только тѣнью монархической власти, и притомъ слабою и отдаленною. Государство, во время междуцаретвія, распадалось на нѣсколько аристократическихъ республикъ, слабо связанныхъ между собою. Всѣ ьоролевскія судебныя мѣста прекращали свои дѣйствія; верховная власть государя, въ отношеніи къ суду и мѣрамъ внутренней безопасности, переходила къ дворянамъ. Дворянство каждаго воеводства избирало изъ среды своей депутатовъ, для управленія краемъ, установляло порядокъ судопроизводства и опредѣляло наказанія за нарушеніе законовъ. Депутаты рѣшалв дѣла окончательно. Для строгаго исполненія приговоровъ, дворяне обязывались на непослушнаго депутатскому суду возстать, всѣ вмѣстѣ и каждый особо, идти войной, какъ противъ врага отечества, опустошить его имѣнія и лишить его жизни и чести 8). He смотря на эти строгія мѣры, междуцарствіе было для народа временемъ опасностей, раздоровъ и внутреннихъ безпорядковъ, производимыхъ буйными, мятежными людьми 8). Сосѣдніе народы, пользуясь внутренними безпорядками и слабостію исполнительной масти, принимали угрожающее положеніе. Польскіе аристократы придумывали, для своей пользы, постановленія, ограничивавшія монархическую власть и доводившія ее до совершеннаго безсилія. Вновь избранный король, согласившись на эти

‘) N. XXV, стр. 292 и 293. J) N. II^ стр. 30.

3) N. II, стр. 19.

постановленія и подтвердивъ ихъ присягою, часто принималъ на себя неисполнимыя обязанности и дѣлался клятвопреступникомъ. Тогда возникалъ народный ропотъ, подданные считали себя въ правѣ не повиноваться государю, составлялись мятежные союзы и конфедераціи,' раврушавшіе частное и государственное благосостояніе. По смерти короля Сигизмунда Ш, дворянство волынское отправило пословъ своихъ на генеральный сеймъ, съ горькими упреками покойному государю и его ce- наторанъ:„ Святой памяти король, говорили дворяне, обѣщалъ намъ, подъ присягою, построить на свой счетъ пять р&мковъ, для защиты края отъ татарскихъ набѣговъ, и не исполнилъ своего обѣщанія; отъ этого напш украинскія воеводства подвергаются великймъ бѣдствіямъ. Король обязался не только не уменьшать, но, напротивъ, равширять предѣлы королевства; между тѣмъ, княжество прусское отдалъ князю бранденбургскому, на ленномъ правѣ, къ великому вреду государства. Король обязался построить Флотъ; отъ неисполненія этого обязательства, княжество прусское было завоевано непріятелемъ. Земля лиФляндская, завоеванная неоцѣненною кровію народа польскаго и литовскаго, утрачена и завоевана непріятелемъ, къ великому вреду государства. Король обѣщалъ присоединить къ коронѣ польской Эстонію, но не исполнилъ этого обѣщанія. Всѣ военные снаряды, какъ-то: пушки, пули, порохъ и другіе король обязанъ былъ доставлять на свой счетъ, на каждую войну; между тѣмъ, всѣ эти снаряды принуждена была поставлять рѣчь посполитая, на счетъ тяжкихъ податей и сборовъ. Сеймы были назначаемы трехнедѣльные, двухнедѣльные и чрезвычайные; на этихъ сеймахъ были вымышляемы новые поборы, которыми было обременено дворянство. Государственный доходъ, назначенный на содержаніе кварціаннаго войска, для защиты Украины, тратился на другіе предметы. Упоминки татарамъ, навначенные рѣчью посполитою, отдаваемы не были. Дурная монета причинила великій вредъ государству; объ этомъ раз- суждаемо было ла многихъ сеймахъ, но безъ всяваго успѣха[147] [148] *).

Предметомъ жалобъ со стороны дворанства была тавже неправильная раздача староетвъ, переходившихъ въ руки немногихъ аристократовъ, отъ чего ихъ могущество безмѣрно увеличивалось. Нѣкоторые изъ нихъ, захвативъ въ свои руки болѣе 10 староствъ, продавали ихъ, уступали своимъ приверженцамъ, между тѣмъ какъ люди, оказавшіе важныя услуги государству, лишены были всякой надежды получить награду s).

Устройство главпаго трибунала люблинскаго, какъ высшей судебной инстанціи, западнорусское дворянство полагало основать на началѣ самоуправленія, утверждая, что народъ только тогда можетъ назваться свободнымъ, когда онъ самъ себѣ даетъ законы и самъ себя судитъ 8). Поэтому трибуналъ люблинскій

состоялъ изъ лицъ, опредѣляемыхъ H# одинъ годъ, по выбору дворянства. Ho начало самоуправленія, при тогдашнемъ состояніи общества, имѣло невыгодныя послѣдствія. Дворяне жаловались, что трибуналъ, не имѣя законодательной власти, отмѣняетъ своими приговорами законы, несправедливо лишаетъ дворянъ шляхетскаго достоинства и подвергаетъ ихъ безчестію и изгнанію взъ отечества ]). Вотъ какъ изображало дворянство волынское недостатки трибунала люблинскаго, высшей судебной инстанціи: „Трибуналъ запутываетъ дѣла, производя судъ не по предписавіямъ закона, но по произволу; назначаетъ наказанія ‘по собственному усмотрѣнію, а не по мѣрѣ преступленій, полагаетъ приговоры не на основаніи судебнаго изслѣдованія, но по ненависти къ лицамъ или къ ихъ религіи, постановляя по однимъ и тѣмъ же дѣламъ различныя рѣшенія. Наконецъ трибуналъ подавляетъ всякое благородное и свободное мнѣніе. Народъ, который позволяетъ отнимать у себя по произволу жизнь и имущество и подавлять совѣсть, не есть вольный, но рабскій народъ. Избираемые нами короли, государи наши, предоставляютъ намъ право отказываться отъ повиновенія, если бы они, въ своемъ управленіи, вздумали нарушать вольности и права наши, а чтобы судьи, избираемые нами на одинъ годъ, могли угнѣтать насъ,—не дай того Боже 2)“!

При крайней слабости исполнительной власти, приговоры трибунала часто оставались безъ всякаго исполненія. Люди' сильные, совершавшіе уголовныя преступленія, пренебрегали трибуналомъ и не являлись, по его требованію, на судъ. Трибуналъ приговаривалъ ихъ къ банниціи, то есть лишалъ ихъ чести и осуждалъ на изгнаніе изъ отечества; но осужденные,' если принадлежали къ могущественной аристократіи, или вовсе [149]

не обращали вниманія на судебные приговоры, или получали ивъ королевской канцеляріи охранительныя грамоты и, такимъ образомъ, избѣгали наказанія. Государство наполнялось людьми, лишенными чести и осужденными на изгнаніе изъ отечества. Эти лица не только не боялись правосудія, но безнаказанно совершали новыя преступленія, нападая вооруженною рукою на мелкихъ дворянъ и отнимая у нихъ имѣнія ]). Недовольные судопроизводствомъ въ трибуналѣ люблинскомъ дворяне волынскіе изъявляли желаніе освободиться отъ власти этой высшей судебной инстанціи и учредить для себя особый трибуналъ въ Луцкѣ [150] *).

Неустройство судебной власти и слабость власти исполнительной подвергали западнорусскихъ дворянъ обидамъ отъ ксендзовъ, козаковъ и особенно жолнеровъ. Жалуясь на ксендзовъ, дворянство волынское говорило: „Ихъ милости ксендзы сильно обременяютъ дворянское сословіе такими десятинами, на которыя нѣтъ никакихъ законныхъ и несомнѣнныхъ записей. Ксендзъ доказываетъ свое право или какимъ нибудь реестрикомъ, или аттестаціею другаго ксендза, но безъ всякаго эаконнаго основанія; а судъ, въ обиду дворянскому сословію, требуетъ только, чтобы ксендзъ истецъ подтвердилъ свой искъ присягою 8)“.

Ha ковачество смотрѣли дворяне, какъ на причину внутреннихъ смятеній и главный поводъ къ войнамъ Польши съ султаномъ турецкимъ. Такъ какъ первые удары непріятеля падали на южнорусскія воеводства, составлявшія охранительную стѣну рѣчи посполитой, то поэтому западнорусское дворянство изыскивало средства, чтобы удерживать козаковъ въ повинове- ніи. Въ 1618 году, дворянство воеводства кіевскаго поручало посланъ своимъ просить на варшавскомъ сеймѣ, чтобы коза- чество, какъ разбойничья шайка (lotrowstwo kozackie), или совершенно было уничтожено, илн по крайней мѣрѣ приведено въ прежній порядокъ, чтобы оно не ссорило Польши съ султаномъ турецкимъ ')• Объ этомъ же ходатайствовало на сеймѣ дворянство волынское въ 1622 году, говоря, что для спокойствія цѣлаго государства и для прочнаго мира съ султаномъ турецкимъ, необходимо принять мѣры къ удержанію козаковъ въ порядкѣ и повиновеніи [151]). По усмиреніи козацкаго возстанія, бывшаго въ 1637 году, дворяне волынскіе просили на варшавскомъ сеймѣ, чтобы на будущее время начальникомъ запорожскаго войска былъ навначаемъ польскій шляхтичъ, чтобы украинскіе старосты постоянно находились въ укрѣпленныхъ зкмкахъ, для предупрежденія козацкихъ бунтовъ, и чтобы крѣпость Кодакъ снабжена была сильнымъ военнымъ отрядомъ, для препятствованія козакамъ выходить на море и чрезъ fo нарушать мнрные трактаты Польши съ султаномъ турецкимъ *).

Великимъ бѣдствіемъ для края было войско, вовнаграждав- шее себя грабежами, за неисправное полученіе жалованья. Опустошеніе, имъ производимое, ни чѣмъ не было хуже непріятельскаго. Жолнеры предавались распутному своеволію, разоряя крестьянъ и помѣщиковъ постоями и контрибуціями. Выведенные изъ терпѣніі дворяне волынскіе поручили, въ 1645 году, посламъ своимъ спросить на главномъ варшавскомъ сеймѣ: „Долго ли отчизна наша, къ удивленію всѣхъ народовъ, будетъ имѣть въ неустрой;твѣ войска свои, и долго ли мы этими войсками сами себя воевать будемъ 4)*? Бѣдствія, причиняемыя жолне- рами, еще болѣе увеличивались частыми набѣгами Татаръ, истреблявшихъ города и селенія и уводившихъ въ плѣнъ огромное количество народа. Всѣ эти бѣдствія преимущественно обрушивались на пограничныя воеводства югозападной Россіи, служившія оборонительною стѣною для всей рѣчи посполитой. Въ 1522 году, дворянство волынское поручило посламъ своимъ представить варшавскому сейму жалкое состояніе края. Дворяне говорили:

„За грѣхи наши, мы покараны отъ Господа Бога различными казнями и бѣдствіями. Мы доведены до нищеты то частыми контрибуціями, то непрерывными войнами, то переходами войскъ чрезъ наши края, то толпами своевольныхъ людей, ежегодно появляющихся. Мы разорены нынѣшнею конфедераціею, измѣненіемъ монеты и ея недостаткомъ, дороговизною и неурожаемъ. Нѣсколько лѣтъ съ ряду мы подвергались нападеніямъ невѣрныхъ, производившихъ опустошенія огнемъ и мечемъ, такъ что намъ осталось только смотрѣть съ горестью на пепелища имѣній, какъ своихъ собственныхъ, такъ и братій нашихъ. Мы истощились, платя за выкупъ изъ плѣна сыновей, женъ и дѣтей, братьевъ и родственниковъ своихъ. Мы до того стѣснены въ своихъ дворяшдеихъ имѣніяхъ, что и крестьяне наши едва дышуть отъ крайней бѣдности и нужды, а въ нѣкоторыхъ мѣстахъ умираютъ съ голоду" J).

Вотъ плоды, которыми наслаждалась югозападная Россія, по присоединеніи ея къ Польшѣ на люблинскомъ сеймѣ!

Вступая въ союзъ съ ІІольшеіо, западнорусское дворянство старалось оградить свою народность отъ чужеземнаго вліянія п сохранить ее неприкосновенною. Главныя основы западнорусской народности были: русскій языкъ и православная вѣра -). [152]

Однимъ изъ главныхъ условій присоединенія югозападной Руси въ Польшѣ было сохраненіе руссваго языва во всѣхъ оФФи- ціальныхъ актахъ, вавъ въ судахъ гродсвихъ и земсвнхъ, тавъ и въ воролевской ванцеляріи. Въ грамотѣ о присоединеніи земли волынской къ Польшѣ постановлено: „Акты по всѣмъ судебнымъ дѣламъ, въ судахъ нашихъ гродсвихъ и земсвихъ, вавъ-то: позвы, записи въ вниги и другіе авты, и всѣ дѣла, тавже декреты наши, выдаваемые изъ ванцеляріи нашей корон- ной, и листы, посылаемые по всѣмъ дѣламъ, вакъ нашимъ во- ролевсвимъ, тавъ и земскимъ вороннымъ, должны быть писаны не инымъ письмомъ, вавъ только руссвимъ, н а в ѣ ч н ы я в р е- мена“ 1). Это же самое постановленіе повторено и въ автѣ о присоединеніи въ Польшѣ вняжества кіевскаго 2).

Всворѣ по присоединеніи югозападной Россіи къ Польшѣ, учреждены были два высшія государственныя установленія: метрика русская и главный трибуналъ люблинскій. Метрика русская учреждена была при воролевсвой канцеляріи, для вписыванія административныхъ и судебныхъ актовъ, исходившихъ отъ короля и генеральнаго варшавскаго сейма, для воеводствъ: кіевскаго, волынсваго, брацлавсваго, и, въ послѣдствіи, черниговскаго. Всѣ дѣла вписывались въ вниги этой метрики на русскомъ языкѣ. Въ 1632 году, на варшавскомъ съѣздѣ, постановлено было, по требованію западнорусскаго дворянства, [153] чтобы всѣ акты, касающіеся воеводствъ кіевскаго, волынскаго и брацлавскаго, были писаны въ королевскихъ канцеляріяхъ и выдаваемы изъ нихъ на русскомъ языкѣ, и что акты, написанные на другомъ языкѣ, не должны имѣть никакой силы. Для этой цѣли положено имѣть при канцеляріи коронной особаго чиновника изъ западнорусскихъ дворянъ, который обязанъ былъ завѣдывать всѣмъ, что касалось русскаго письма *).

Ha провинціальномъ сеймѣ 1638 года, дворянство волын- ское поручило посламъ своимъ, отправленнымъ на варшавскій сеймъ, ходатайствовать о томъ, чтобы при метрикѣ русской состоялъ особый чиновникъ, избираемый дворянствомъ кіевскаго, волынскаго, брацлавскаго и черниговскаго воеводствъ. Онъ обязанъ былъ завЬдывать метрикой, писать на русскомъ языкѣ и отправлять по принадіежности &кты, касавшіеся четырехъ означенныхъ выше воеводствъ *).

Въ главномъ трибуналѣ люблинскомъ, составлявшемъ высшую судебную инстанцію, ведены были особыя актовыя книги для воеводствъ волынскаго, брацлавскаго, кіевскаго и черни- говскаго. Всѣ дѣла постановлено было записывать въ эти книги русскимъ языкомъ; на этомъ же языкѣ писались и выдавались тяжущимся судебныя рѣшенія ‘).

Въ Статутѣ Литовскомъ постановлено, что всѣ листы, выписи и позвы, въ судахъ гродскихъ и земскихъ, должны быть писаны русскимъ языкомъ [154]).

Западнорусское дворянство не только старалось о томъ, чтобы языкъ русскій употребляемъ былъ въ дѣлахъ судебныхъ и административныхъ, но заботилось и объ его чистотѣ. Конституціею варшавскаго сейма предложено было воеводствамъ волынскому и брацлавскому ганяться исправленіемъ законовъ, .дѣйствовавшихъ въ югозападной Россіи; при этомъ было постановлено, чтобы законы писаны были русскимъ языкомъ и письмомъ, безъ примѣси словъ латинскихъ 3).

Слѣдующіе случаи доказываютъ, съ какою заботливостію западнорусское дворянство старалось о томъ, чтобы означенныя выше постановленія объ употребленіи исключительно одного только русскаго языка, въ судебныхъ и административныхъ

t

дѣлахъ, были исполняемы во всей ихъ силѣ. Въ 1576 году, король Сте«і>анъ Баторій потребовалъ къ себѣ нѣкоторыхъ брац- лавскихъ дворянъ позоввыми листами, писанными польскимъ языкокъ. Дворянство брацлавское не позволило своей братіи исполнить королевское приказаніе, замѣтивъ королю, что листы, присылаемые къ нимъ изъ королевской канцеляріи, должны быть писаны на русскомъ языкѣ: „Наияснѣйшій милостивый король! писалодворянство брацлавское, нарушаются наши вольности и права тѣмъ, что изъ канцеляріи вашей королевской милости посылаются къ намъ листы, писанные польскимъ письмомъ. Поэтому мы просимъ вашу королевскую милость покорными просьбами, на будущее время, сохранять въ цѣлости привилегіи и свободы наши, приказавъ, чтобы къ намъ, изъ канцеляріи вашей королевской милости, присылаемы были листы на. русскомъ языкѣи ').

Въ 1605 году, кіевскій гродскій судъ судилъ дѣло о бѣгломъ крестьянинѣ. Отвѣтчикъ былъ оправданъ потому только, что уполномочіе, данное истцомъ адвокату, было написано по- польски. Въ судебномъ приговорѣ сказано: „Судъ гродскій кіевскій, видя, что уполномочіе, предъявленное адвокатомъ со стороны истца, написано попольски, а наши законы, по которымъ судится земля кіевская, повелѣваютъ, чтобы всѣ дѣла не инымъ были писаны письмомъ, какъ только русскимъ, призналъ упол- помочіе незаконнымъ иотвѣтчика.отъ позва вольнымъ учинилъ". Истецъ подавалъ апелляцію въ люблинскій трибуналъ,'но пс явился на судъ; поэтому трибуналъ утвердилъ рѣшеніе, постановленное кіевскимъ гродскимъ судомъ [155] [156]).

Язывъ русскій былъ употребляемъ, въ Литвѣ и югозападной Россіи, не въ однихъ судебныхъ и административныхъ дѣлахъ; онъ былъ во всеобщемъ употребленіи между частными лицами, духовенство писало яа немъ свои проповѣди и другія сочиненія, этому языву обучалось юношество въ училищахъ, на немъ писались завѣщанія. Самые знатные и образованные изъ западноруссвихъ патріотовъ завѣщавали дѣтямъ своимъ учиться руссвой грамотѣ, не забывать своего русскаго письма и руссвой рѣчи, не оставлять добрыхъ русскихъ обычаевъ, пребывая вѣрными своей православной вѣрѣ до самой смерти ').

Изложивъ свѣдѣнія объ употребленіи русскаго языка въ Литвѣ и югозападной Россіи, иввлечевныя нами изъ ОФФиціаль- ныхъ актовъ, не лишнимъ считаемъ прибавить мнѣніе объ этомъ предметѣ одного изъ ученыхъ и безпристрастныхъ польскихъ писателей, Сярчвнскаго: лВъ древнія времена, Литва, во всѣхъ письменныхъ пямятнивахъ, не употребляла другаго языва, вавъ только русскій. Ha этомъ языкѣ писаны были лѣтописи, уставы и ясалованныя грамоты внязей, письма княжескаго двора, поученія духовенства. Западпая Русь, вышедшая изъ состоянія дикости гораздо прежде Литвы, передала ея обитателямъ свои обычаи, вѣру, законы и язывъ. Множество Руси, спасая жизнь и имущество отъ дивихъ Татаръ, уходили въ Литву и тамъ поселялись. Стрыйвовсвій, который имѣлъ объ этомъ предметѣ вѣрныя свѣдѣнія, н которому нельзя не вѣрить, утверждаетъ, что ещё въ продолженіе всего XVI вѣка Литва, въ церквахъ, судахъ и шволахъ, не знала другаго языва; вромѣ русскаго. Сопивовъ утверждаетъ, что Русь въ Польшѣ и Литвѣ, до самаго вонца ХѴП вѣка, всѣ свои духовныя книги писала на руссвомъ язывѣ. Этотъ язывъ Сопивовъ называетъ бѣлорусскимъ. Соглашаясь съ мнѣніемъ Сопивова, Линде называетъ [157] языкъ, на которомъ написанъ былъ Статутъ Литовскій, также бѣлорусскимъ. Ho для чего употреблять это особое названіе? Я нисколько не отвергаю, что языкъ русскій, которымъ говорила и писала польская и литовская Русь, былъ отличевъ отъ великорусскаго и церковнославянскаго; нонедостаточно ли называть этотъ языкъ просто русскимъ? Небольшія отличія въ говорѣ, встрѣчающіяся у русскихъ въ червоной, бѣлой, черпой, малой н великой Руси, не уничтожаютъ характера языка; этотъ явыкъ, какъ говоритъ Шлёцеръ, вездѣ русскій. Языкъ польскій, которымъ говорятъ въ великой Польшѣ, въ малой Польшѣ,, въ Мазовіи и Пруссіи, имѣемъ отличія; не смотря на то, на письмѣ, не дѣлается отличія между языками велико- польскимъ, малопольскимъ, мазовецкимъ и т. д.“ '). [158]

Мы видѣли, какъ дорожило западнорусское дворянствО своимъ роднымъ языкомъ, и какія усилія оно употребляло для его сохраненія, но еще съ большею ревностію оно заботилось о сохраненіи своей народной нравославной религіи. Православную религію западнорусское дворянство старалось поддерживать и охранять отъ вліянія иностранныхъ исповѣданій учрежденіемъ церковныхъ братствъ, монастырей и учебныхъ заведеній. Уцѣ- лѣвшіе до настоящаго времени церкви и монастыри, разсѣянные на всемъ пространствѣ югозападной Россіи, гробницы князей и дворянъ съ русскими надгробными надписями, наполненные княжескими и дворянскими Фамиліями древніе поминальные синодики, хранящіеся въ православныхъ церквахъ и монастыряхъ, свидѣтельствуютъ, что западнорусское дворянство, причисляя себя къ русскому народу, пребывало до гроба вѣрнымъ своей православной религіи. Иногда дворяне заключали между собою договоръ, обязываясь защищать и поддерживать учрежденныя ими религіозныя установленія соединенными силами. Такъ въ 1601 году, сорокъ четыре представителя важнѣйшихъ дворянскихъ Фамилій на Волыни заключили между собою обязательство о защитѣ церковнаго люблинскаго братства, назначивъ ему на содержаніе земли. Подъ этимъ обязательствомъ находимъ подписи: князя Константина Острожскаго, князя Сангушка Ko- ширскаго, князя Яхима Корецкаго, князя Юрія Друцкаго-Гор- скаго, Василія Семашка, Лаврина Древинскаго, князя Курце- вича-Булыги, князя Юрія Чарторыйскаго, Фридриха Тишкевича, князя Григорія Четвертинскаго, князя Друцкаго-Лубецкаго, Мартина Бутовича и многихъ другихъ ]).

Предметомъ особенной заботлнвостм ди западнорусскаго дворяяства 6cua кіевопечерская лавра. Даоряве поручалн послам евон» тодатайствоват. на варшавскомъ сеймѣ, чтобы кіевонечергкаі шра, домъ божій, какъ онн ее вазыкалй, была яащнщаема отъ притѣсненій н пользовалась древншш нрааанн свонмн, такъ вавъ ляца знатныхъ «амжлій посѣщаютъ n этомъ мовастырѣ гробы ссонхъ предковъ, а простой народъ стекается для поклоненія святымъ угодннкамъ [159]). Съ древннхъ ц>еиенъ, дворянство исходатайствовало себѣ право избирать архнмавдрята кіевопечерской лавры. Тотчасъ по сиертн архимандрит, соборное духовенство оповѣщало князей н дворянъ православной вѣры, прося ихъ прибыть въ Кіевъ для выбора архимандрит ивъ лицъ дворянскаго сословія, знающихъ догматы православной религіи и изучившихъ богословскія науки. Избирательный лнстъ, съ подписями избирателей, посылался королю на утвержденіе *).

Король Сигизмундъ Ш и окружавшіе его іезуиты весьма хорошо понимали всю важность кіевопечерской лавры, имѣвшей религіозное вліяніе не только на западную, по и на восточную Россію. Поэтому, вавъ только нѣкоторые изъ православныхъ іерарховъ изъявили согласіе на унію, тотчасъ явилась мысль предоставить этотъ монастырь въ распоряженіе столицы апостольской. Іезуиты понимали, что, захвативъ въ свои руки эту всероссійскую святыню, они сдѣлали бы изъ нея средоточіе обширной католической пропаганды, которая могла бы распространять свое вліяніе на весь народъ русскій. Въ этихъ видахъ, Сигивмундъ Ш, еще до принятія уніи на брестскомъ соборѣ, испросилъ у папы Климента ѴШ особую буллу, кото-

рою кіевопечерская лавра, со всѣми ея нмѣніямн и доходами, предоставлена была во власть митрополитовъ кіевскихъ, съ тѣмъ условіемъ, чтобы они пребывали въ соединеніи съ риМскнмъ костеломъ [160]). Такое распоряженіе возбудило сильный ропотъ и негодованіе въ югозападной Россіи. Дворянство отправило пословъ на варшавскій сеймъ и требовало, чтобы папская булла была отмѣнена, такъ какъ право назначать архимандрита кіевопечерской лавры не принадлежитъ ни королю, ни папѣ, a только православнымъ дворянскимъ Фамиліямъ. Негодованіе народа и дворянъ было такъ сильно, что угрожало опасностію государству и заставило короля просить папу объ отмѣнѣ буллы и о возвращеніи кіевопечерской лавры въ прежнее положеніе. Папа, для успокоенія государства frro regni tranquiUitate), согласился на просьбу короля, и двумя бреве, данными на имя короля и папскаго нунція, разрѣшилъ освободить кіевопечерскую лавру отъ власти уніатскихъ митрополитовъ и возвратить дворянству право избирать архимандрита 2). Такимъ энергическимъ усиліемъ западнорусскаго дворянства кіевопечерская лавра сохранена была въ своей первобытной святости и спасена отъ раврушенія, которому подверглась большая часть православныхъ церквей и монастырей, поступившихъ во власть уніатскаго духовенства.

Удерживая за собою право избирать митрополита, нѣкоторыхъ епископовъ и архимандритовъ важнѣйшихъ монастырей, западнорусское дворянство считало обяванностію заботиться о приготовленіи изъ среды своей лицъ, способныхъ для поступленія въ духовное званіе. Для этой цѣди, дворянство водын- свое, въ 1607 и 1608 годахъ, ходатайствовало на варшавскомъ сеймѣ, чтобы митрополиту, епископамъ и архимандриту кіевопечерской лавры вмѣнено было въ обязанность учредить, на счетъ монастырскихъ и епископскихъ доходовъ, семинаріи, въ которыхъ бы постоянно воспитывались дворянскія дѣти, для приготовленія къ духовному званію ’). Ho наиболѣе выразилась непоколебимая приверженность западнорусскаго дворянства къ православной вѣрѣ въ борьбѣ противъ уніи.

По мнѣнію западнорусскихъ іерарховъ, для измѣненія религіозныхъ догматовъ, не достаточно было постановленіе одного только духовенства, но необходимо было согласіе свѣтскихъ лицъ, какъ дворянскаго сословія, такъ и посполитаго народа, чтобы не было насилія людямъ въ ихъ вѣрѣ и совѣсти *). Это начало, отличавшее западнорусскую православную церковь отъ католической, давало возможность дворянству участвовать, вмѣстѣ съ духовенствомъ, въ совѣщаніяхъ соборовъ и въ постановленіи соборныхъ опредѣленій. Ноэтому, когда созванъ былъ, въ 1596 году, брестскій соборъ, для совѣщанія объ уніи, то на этомъ соборѣ явилось многочисленное собраніе дворянъ и свѣтскихъ сановниковъ, изъ Литвы и югозападной Россіи. Всѣ эти лица, вмѣстѣ съ православнымъ духовенствомъ, участвовали въ соборныхъ совѣщаніяхъ, протестовали противо уніи, требовали низложенія іерарховъ, отступившихъ отъ православія, и съ своимъ протестомъ отправили пословъ къ королю [161] [162]). Ho когда дворяне увидѣли, что постановленія собора были отвергнуты польскимъ правительствомъ, что малочисленная православная іерархія оказалась безсильною для защиты своей вѣры, что имѣнія, пожертвованныя ихъ предками на содержаніе церквей, монастырей, братствъ и училищъ, были отобраны въ пользу

уніатовъ: тогда они рѣшились принять народную руссвую вѣру подъ свою непбсредственную защиту и сдѣлали ее предметомъ совѣщаній на своихъ провинціальныхъ сеймахъ.

He вдаваясь въ богословскія прѣнія, дворяне защищали свою религію на основаніи законовъ, обезпечивавшихъ свободу вѣроисповѣданія. Они говорили, что православная религія издавна имѣла права свои, подтвержденныя многими королями польскими и великими князьями литовскими, что эти права никогда не были нарушаемы до времени короля Сигизмунда Ш, и что религія православная начала подвергаться преслѣдовавію только съ тѣхъ поръ, когда митрополитъ и нѣкоторые изъ епископовъ, измѣнивъ своей вѣрѣу признали надъ собою власть римскаго папы *). Защищая начало вѣротерпимости, православное дворянство заботилось не только о правахъ своей церкви, но требовало, чтобы всѣ христіанскія вѣроисповѣданія моглн спокойно отправлять свое богослуженіе, на основаніи давнихъ правъ и привилегій, утвержденныхъ присягами короля Сигизмунда HI и его предшествевниковъ 2).

Co времени брестскаго собора, на которомъ принята была унія въ 1596 году, не проходило ни одного почти сейма, на которомъ бы не раздавался голосъ западнорусскаго дворянства въ защиту православной вѣры.

Въ 1606 году, король Сигизмундъ HI находился въ затруднительномъ положеніи. Недовольная его управленіемъ шляхта, составивъ многочисленное войско, подпяла мятежъ, упрекая короля въ замыслѣ на присвоеніе неограниченной власти, въ нарушеніи государственныхъ законовъ, въ недостаткѣ правосудія и въ разстройствѣ Финансовъ. Государству угрожала между- усобная война. Этимъ случаемъ рѣшилось воспольвоваться западнорусское дворянство для того, чтобы возстановить древнія права религіи православной, нарушенныя введеніемъ увіи. Дворяне волывскіе, соединившись съ дворянами воеводства кіевскаго, ва съѣздѣ подъ Сендомиромъ, постановили просить короля, чтобы унія была уничтожена, чтобы митрополитъ и епископы, принявшіе унію, были лишены должностей и всѣхъ іерархическихъ правъ, имъ предоставленныхъ, чтобы, на будущее время, всѣ іерархическія должности и церковвыя имѣнія были раздаваемы только лидамъ православнаго исповѣданія и притомъ по свободному выбору дворянства ')•

Угрожаемый мятежными коноедератами король, желая привлечь да свою сторову западнорусское дворянство, обѣщалъ, что, на будущее время, православный русскій народъ ие будетъ подвергаться преслѣдованію за свою вѣру, что ему будетъ предоставлена св.ібода богослуженія по древнимъ обрядамъ, что лица православнаго исповѣданія будутъ имѣть право отправлять городскую службу и заниматься ремеслами. Всѣ тяжбы, возникшія изъ религіозныхъ споровъ, были признаны недѣйствительными, и духовныя лица, присужденныя къ наказаніямъ по дѣламъ. вѣры, объявлены свободными. Ho митрополитъ и епископы, согласившіеся иа унію, не были лишены духовнаго сана, сохранили свои іерархическія должности и продолжали владѣть церковными имѣніями 2).

Видя упорство короля и желая превратить гибельные для государства раздоры, дворяне волынскіе, на провинціальномъ сеймѣ 1607 года, согласились сдѣлать уступку въ пользу уніатскаго духовенства. Они объявили, что уніатскіе епископы могутъ сохранять свой духовный санъ и пользоваться іерархическими почестями, но должны отваваться отъ всякой власти HHffb православнымъ духовенствомъ. Имъ должна быть назначена

на содержавіе третья часть церковныхъ имѣній, въ которыхъ они могли бы хить и исполнятьцерковныеобряды до самой смерти, а по смерти ихъ, церковныя имѣнія должны возвра- титься къ православнымъ епископамъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ дворяне просили, чтобы, съ этого времени, король назначалъ имъ только православныхъ епископовъ, которыебы состояли подъ властію патріарха константинопольскаго, и чтобы это правило утверждено было эсобою сеймовою конституціею [163]).

Вслѣдствіе этой просьбы, въ конституцію варшавскаго сейма 1607 года, внесена была особая статья » православной вѣрѣ. Король обѣщалъ не иначе раздавать іерархическія должности и церковныя имѣнія, какъ только на основаніи записей н жалованныхъ королевскихъ грамотъ, и притомъ лицамъ дворянскаго сословія народа русскаго, исповѣдующимъ истинную православную религію. Король обязался не нарушать правъ I народа русскаго въ этношеніи къ религіи и не запрещать ему

i свободнаго отправленія церковныхъ обрядовъ, по древнимъ обы

чаямъ. Сверхъ того постановлено, что церковныя православныя * братства должны сохранять свои права н привилегіи *).

Этимъ постановленіемъ не удовольствовалось западнорусское дворянство. Ha провинціальномъ сеймѣ 1608 года постановлено было просить короля, чтобы епископін раздаваемы были только лицамъ, посвященнымъ въ епископскій санъ восточными патріархами. Если бы такой епископъ, принявъ унію, подчинился власти римскаго костела, то онъ долженъ оставить епи- ч скопію, и на его мѣсто долженъ быть поставленъ другой епископъ, исповѣдующій истинную православную вѣру и признающій надъ собою власть восточныхъ патріарховъ. Эта просьба предложена была послами западнорусскаго дворянства,- на варшав-

скокъ сеймѣ въ 1609 году *); но король отложилъ дѣло до слѣдующаго сейма, приказавъ, чтобы между православнымъ и уніатскимъ духовенствомъ не было никакихъ раздоровъ, чтобы тѣ н другіе оставались спокойно на своихъ мѣстахъ, угрожая за нарушеніе мира штраФомъ въ десять тысячъ копъ грошей *).

Всѣ обѣщанія короля и постановленія варшавскаго сейма оставалцсь .мертвою буквою. Западнорусское дворянство продолжало жаловаться на преслѣдованія, которымъ подвергался народъ русскій въ отправленіи церковныхъ обрядовъ, на поруганіе православныхъ церквей, на принужденіе священниковъ къ принятію, уніи. Почти на каждый варшавскій сеймъ дворяне посылали дросьбы о защитѣ православной вѣры, ссылаясь на конституцію и привилегіи, подтвержденныя королевскими присягами, и на грамоту о присоединеніи югозападной Россіи къ Польшѣ *); но всѣ ихъ просьбы и жалобы оставались бевъ всякихъ послѣдствій. Король и варшавскій сеймъ или вовсе не обращали вниманія на просьбы дворянъ, или откладывали рѣшеніе дѣла до слѣдующихъ сеймовъ, или провозглашали свободу православной вѣры, но не принимали никакихъ мѣръ къ ея защитѣ4). Такъ продолжалось до смерти короля Сигизмунда Ш.

Смерть Сигизмувда Ш, основывавшаго свою внутренвюю н внѣшнюю политику на Фанативмѣ и религіозной нетерпимости, оживила надежды 8ападнорусскаго народа. Дворянство считало долгомъ воспользоваться этимъ случаемъ и начало новую борьбу за свои права и свою народность. Въ 1632 году іюня 3, болѣе двухъсотъ дворянъ волынскихъ явилось на про-

') N. X, стр. 90 и 91.

*) Voll. Legg. II, pag. l666.

*) N. XI, стр. 105. N. XII, стр. li9 и 120. N. ХШ, стр. 134. N. XIV, стр. 153 и 154.

*) ѴоИ. Legg. И, p. 326, 379, 4f>0, 547, 669.

40$

винціальный сеймъ въ Луцкѣ, и главнымъ предметомъ ихъ совѣщаній была православная вѣра. Дворяне обвиняли покойнаго короля въ томъ, что народъ русскій, съ 1596 года, безуспѣшно жаловался о нарушеніи правъ, подтвержденныхъ конфедераціями и грамотами королей польскихъ и великихъ князей литовскихъ. Ha основаніи этихъ постановлевій, король обязанъ былъ раздавать іерархическія должности туземному православному дворянству; между тѣмъ, митрополія кіевская, епископіи и архиман- дріи раздаваемы были лицамъ постороннимъ и притомъ уніатамъ. Православное дворянство не было допускаемо къ государственнымъ должностямъ, мѣщане, несоглашавшіеся принять унію, были отставляемы отъ городскихъ должностей, лишены были права вступать въ цехи и заниматься ремеслами. Православныя церкви насильственно отдаваемы были уніатамъ, запрещалось строить новыя православныя церкви, и невинные люди, за свою вѣру, томились въ темницахъ. Избранные дворянствомъ послы должны были изложить эти жалобы на генеральномъ варшавскомъ съѣздѣ, предшествовавшемъ избранію новаго короля, и требовать, чтобы свобода вѣры, для всѣхъ и вездѣ, была постановлена и обезпечена ясными законами, и чтобы внОвь избираемый король подтвердилъ это постановленіе присягою. Посламъ вмѣнено бшо въ обязанность не приступать ни къ какимъ сеймовымъ совѣщаніямъ, пока православная вѣра не будетъ совершенно успокоена, и пока не будутъ возстановлены ея древнія права и привилегіи ’)!

Такъ какъ просьбы и жалобы пословъ, отправленныхъ дворянствомъ на генеральный варшавскій сЪѣздъ, не имѣли успѣха, то дворяне волынскіе снова собирались на провинціальный сеймъ. Здѣсь они, торжественно объявляя себя народомъ русскимъ, постановили отправиться,- лично и всѣмъ вмѣстѣ, на

') N. XVI, стр. 188.

Варшавскій се&гь, назначенный для избранія новаго короля, стоять крѣпко за евои права и особенно стараться о свободѣ вѣры н о возстановленіи прапг. аредоставленннг.ъ православной религін. Дворяне дал/ обѵ.тъ чс поіступать къ избранію новаго короля дс тѣхъ поръ, пока ихъ требованія не будутъ исполнены1).

Дворяне волынскіе -держали свое обѣщаніе. Ha избирательный варшавскій сеймъ, бывшій въ сентябрѣ 1632 года, явилось сто зорокъ дворянь волынскихъ, къ нимъ присоединилось двадцать пять двѳпянъ воеводства кіевскаго и двадцать воеводства брацлавскаго. Фаниліи этихъ дворянъ, явившихся ва варшавскій сеймъ для о.гцтгы- правъ западнорусскаго народа, мы считали долгомъ нсч.чатать въ настоящемъ изданіи, чтобы сохранить ихъ для исторіи *).

Усилія западнорусскаго дворянства на избирательномъ варшавскомъ сеймѣ обоащены были преимущественно на защиту двухъ главныхъ основъ русской народности: русскаго языка и православной религіи.

Мы уже видѣли, что на генеральномъ варшавскомъ съѣздѣ, 1632 года іюня 22, постановлено 6iuo,.no требованію западнорусскаго дворянства, чтобы всѣ акты, касавшіеся воеводствъ кіевскаго, волынскаго и брацлавскаго, писаны были въ королевскихъ канцеляріяхъ и выдаваемы были на русскомъ языкѣ, и чтобы акты, писанные на другомъ языкѣ, не имѣли никакой силы.

Для возстановленія правъ религіи православной, дворяне, не смотря на «анатическое сопротивленіе католическаго и уніатскаго духовенства, исходатайствовали постановленіе, которымъ данъ былъ рѣшительный неревѣсъ православной церкви надъ уніатскою. Этимъ постановленіемъ предоставлено было русскому

православному народу свободное отправленіе богослуженія и всѣхъ церковныхъ обрядовъ, право строить новыя церввн и. обновлять старыя, учпеждать церковныя бр&тетва, богадѣльни, семинаріи, школы и тИпограФІи; мѣщане православнаго исповѣданія допущеныбыли къ городскимъ должностямъ, во всѣхъ городахъ и мѣстечкахъ рѣчи посполитой. Власть высшаго уні- атскагс духокекства была весьма ограничена и заключена въ тѣсные предѣлы. Уніатскому митрополиту оставлена была влгеть надъ одними только уніатами, и навначенъ для жительства вы-, дубитскій монастырь; всѣ прочія имѣнія митрополіи кіезской постановлено было передать православному митрополиту, который долженъ быть ивбираемъ западнорусскимъ дворянствомъ/ и получать посвященіе отъ патріарха константинопольскаго. Дворянству предоставлено было также право избирать право- , славныхъ епископовъ на епархіи: львовскую, луцкую, пре-, мысльскую а мстнславсвую, а также архимандритовъ кіево- печерской лавры и уневсвагс монастыря. Еіевопечерская лавра со всѣми ея поинаддежностями, михайлозскій я всѣ прочіе монастыри в церкви, какъ находившіеся въ Кіевѣ, такъ в приписанныя къ этому городу, возвращены были православнымъ.. Для превращенія споровъ, постановлено избоать коммисеаровъ,. которые /;олжны были распредѣлить монастыри я церкви, во > всѣхъ городахъ и мѣстечкахъ, между поавославвыми н уніатами, сообразно съ количествомъ народонаселенія. Каждому предо-; ставлено было право г-ереходигь кзъ уніи въ православіе и на- • оборотъ. Затѣмъ, какъ уніаты, такъ и православные обязаны были превратить всякіе раздоры и жить между собою въ повоѣ,:• любви и согласіи *). Эіи примирительныя статьи подтверждены были особою грамотою короля Владислава IV, которая нагваца дипломомъ, даннымъ русскому народу 2).

Ho примципелышя етапи короля Кмднелжва ГѴ ■ днн- ломъ, данный русскому народу, не успокомли религіозныхъ раздоровъ ■ не прекратили преслѣдованій, которымъ подвергалась православная вѣра. Народъ польскій, кап и всѣ другіе славянскіе народы, никогда не обнаруживалъ, въ своемъ на- ціональнонъ характерѣ, релмгіовной нетерпнмостн. Разсмотрѣвъ нѣсколько сотъ актовыхъ книгъ волннскнхъ, кіевскнхъ н брац- лакхнхъ, также акты трибунала люблинскаго и метрики коронной, нн ве нааин нн одного случая, который бн доказывалъ «аватнческую ненагасп польскаго народа къ другнмъ христіанскимъ вѣронсповѣданіямъ. Мы даже видимъ изъ актовъ, что католики, жавшіе въ югозападной Россіи, не дѣлая строгаго различія между католическою н православною религіею, приглашали священниковъ крестить дѣтей и принимали отъ нихъ святое причастіе; православные священники совершали надъ католиками обряды вѣнчанія и погребенія [164] [165]). Большинство польскаго дворянства на сеймахъ подавало голосъ въ пользу вѣротерпимости и охотно соглашалось на всѣ мѣры, которыя предлагаемы были для примиренія враждовавшихъ религіозныхъ партій, что особенно замѣтно было во время междуцарствій, когда дворяне получали право дѣйствовать по внушенію собственной своеЙ совѣсти 2). Ho въ государственномъ составѣ древней Польши-сущеетвовала чуждая народнынъ интересамъ, нжюемная власть, старавшаяся наложить оковы на разумъ и совѣсть польскаго и западнорусскаго народа; эта власть заключалась въ римской пропагандѣ. Религіозный Фанатизмъ, занесенный въ Польшу римскою пропагавдою, поселялъ раздоръ между еданоплеменными народами; онъ, какъ погребальный Факелъ, бросалъ свой аловѣщій свѣтъ на всю исторію рѣчи

поеполитой и велъ это государство въ политической сжертн. Какъ только король и сейжъ, для предотвращенія междуусобной религіозной войны, постановили означенныя выше прижнрнтель- ныя статьи и подтвердили ихъ дипложожъ, данвыжъ русскому народу, тотчасъ раздались протесты высшаго католическаго и уніатскаго духовенства. ГІряжасъ королевства и, въ слѣдъ sa нимъ, клерикальная партія объявили, что всѣ постановленія' короля н сейма, въ пользу православной религія, не могутъ имѣть никакой законной силы, нова не будутъ утверждены столицею апостольскою. Въ слѣдъ за тѣмъ отправлено было, со стороны католическаго и уніатскаго духовенства, посольство въ лапѣ Урбану УШ, съ жалобами ва распоряженія польскаго правительства, нарушившаго права римскаго костела, въ пользу еретиковъ и отступниковъ. Напрасно Владиславъ IV старался убѣдить столицу апостольскую, что возстановленіе религіозныхъ правъ русскаго народа основано на непреложрой справедливости, что неминуемо возникнетъ междуусобная война, и что самая унія подвергнется опасности, если папа не утвердить статей, постановленныхъ сеймомъ, для примиренія религіозныхъ

ч

раздоровъ. Урбанъ ѴШ передалъ дѣло на разсмотрѣніе.кон-. грегаціи, учрежденной для распространенія католичества. Конгрегація отвергла всѣ сеймовыя постановленія въ пользу православной религіи и дипломъ, данный русскому народу, объявивъ ихъ противными божескимъ и человѣческимъ закоиамъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ повелѣно было папскому нунцію Гонорату издать, отъ имени столицы апостольской, маниеестъ противъ всякихъ правъ, какія бы нн были предоставлены православной религіи ').

Такое рѣшеніе столицы апостольской было, причиною но-.

выть религіовннхъ смутъ н несчастій для западнорусскаго народа. Дворянство принуждено было попрежнему поснлать на варшавскій сеймъ горькія жалобы. Оно жаловалось, что права, предоставленныя православному оусскому народу, пни восшествіи ва престолъ Владислава IV, не только ие приводятся въ исполненіе, но подвергаются явному нарушенію, что церковь православная претерпѣваетъ жестокія обиды, особенно отъ уніатовъ, что уніатскій епископъ хелмскій Меѳодій Терлецкій, завладѣвъ православными церквами, позамыкалъ ихъ и поза- печатывалъ, что энъ мучитъ православныхъ священниковъ въ тюрьмѣ, что люди умираютъ беэъ.исповѣди и св. причастія, а дѣти безъ крещенія, и что умершіе погребаются въ полѣ, безъ церковныхъ обрядовъ [166]). Ha провинціальномъ сеймѣ 1645 года, дворянство волынское поручило своимъ посламъ говорить на варшавскомъ сеймѣ: „Религія православная, издревле принятая вашими предками, признанная основными законами государства, подтвержденная привилегіями, условіями, постановленными при избраніи королей, и священною присягою нынѣшняго короля, нана нашего милостиваго, такимъ подвергается василіямъ въ христіанскомъ католическомъ государствѣ, въ вольной и свободной республикѣ, какихъ не претерпѣваютъ и христіане Греки, въ неволѣ у невѣрныхъ. Церкви, монастыри и соборы у васъ отобраны, вапрещено свободное отправленіе церковныхъ обрядовъ, бѣдные христіане умираютъ бевъ св. причастія и не смѣютъ публично погребать умершихъ. Въ Люблинѣ, въ Сокалѣ, Бѣль- скѣ н другихъ городахъ, православные христіане принуждены тайно погребать умершихъ въ подвалахъ и домахъ своихъ. Можетъ ли быть еще большее рабство?* Дворяне обязали пословъ своихъ вѣрою, честію н совѣстію не соглашаться ни ва какое сеймовое постановленіе, пока народъ русскій не будетъ

ивбавленъ отъ такого тяжкаго угнѣтенія '). Такія жалобы безу- спѣшво продолжались до 1648 года, когда западнорусскій народъ, выведенный изъ терпѣнія, возсталъ поголовно, подъ предводительствомъ Богдана Хмельницкаго. Вопросы, которыхъ не могло рѣшить дворянство посредствомъ сеймовыхъ совѣщаній и постановленій, принужденъ былъ рѣшить народъ, съ оружіемъ въ рукахъ. Вслѣдствіе побѣдъ, одержанныхъ надъ войсками рѣчи посполитой, народъ русскій, по заключеніи збо- ровскаго трактата, получилъ въ 1650 году, отъ короля Яна Казимира, новый дипломъ, подтверждавшій для православной религіи всѣ тѣ права, которыхъ добивалось западнорусское дворянство со времени принятія уніи на брестскомъ соборѣ [167]).

Народное возстаніе, возбужденное Богданомъ Хмельницкимъ, поставило западнорусскихъ дворянъ въ самое затруднительное положеніе. Въ инструкціяхъ посламъ, отправленнымъ на варшавскій сеймъ, дворяне воеводствъ кіевскаго, черниговскаго и волынскаго изображаютъ свое состояніе мрачными красками. Они жалуются, что, потерявъ свое здоровье и имущество для спасенія отечества, пркгтждены скитаться по чужимъ дворамъ, что они съ своими имѣніями отданы на жертву расцут- ному своеволію жолнеровъ и волонтеровъ, служащихъ рѣчи посполитой, что, возвратившись въ свои имѣнія, опустошенныя огнемъ и мечемъ, они нашли однѣ только развалины и трупы непогребенныхъ братій своихъ. Отъ Буга и до Днѣстра осталась одна степь, дикія поля и опустошенные города и селенія, а все спасенное отъ непріятеля истребляется воЙсками рѣчи посполитой. Напрасно они умоляли короля и республику о помощи и состраданіи, припоминая условія о взаимной защитѣ, постановленныя на люблинскомъ сеймѣ, когда югозападная Россія присоединялась къ Польшѣ. „Пусть вспомнитъ, говорили дворяне, отчизна, мать наша, какъ мы заслоняли ее своею грудью, какъ защищали военною стражею, хоругвями и полками, какъ мы удѣляли хлѣбъ многимъ изъ братій нашихъ, а теперь скитаемся съ своими семействами и не можемъ выпросить ни куска хлѣба, ни бѣднаго пристанища. Убогіе братья наши, прокармливаясь милостынею, ожидаютъ и не могутъ дождаться утѣшенія. Ни оружіе, ни мирные переговоры не возвращаютъ намъ нашей собственности, и напрасно надѣемся мы на помощь н состраданіе, какъ повелѣваетъ Богъ и его святая правда.8 Крестьяне терпѣли еще большія бѣдствія. Ихъ воплН, по выраженію дворянъ, проникали въ небеса, отъ переходовъ войска, которое уже высосало нзъ нихъ и самую кровь. Селенія были опустошены огнемъ, рабочій скотъ истребленъ, крестьяне отстали отъ вемледѣлія, И ЧИСЛО ИХЪ до того уменьшилось, что помѣщики принуждены были сами обработывать земли, на свой счетъ и собственными трудами своими ‘).

Напрасно западнорусскіе дворяне, въ постигшемъ ихъ несчастіи, ожидали помощи отъ польскаго правительства. Поляки смотрѣли на русскихъ подозрительно, предполагая въ нихъ сочувствіе къ народному возстанію и готовность къ измѣнѣ ®).

Поэтому многіе вападнорусскіе дворяне, дяя сохраненія своеЙ жизни и имущества, принуждены были или пристать къ коза[168] камъ, или сдѣлаться Поляками, отрекшись отъ своей народности и принявъ католическую вѣру; потому что католическая вѣра служила тогда знаменемъ польской національности. Вмѣстѣ съ тѣмъ какъ народная война принимала болѣе широкіе размѣры и угрожала большими бѣдствіями, содержаніе сеймовыхъ дворянскихъ постановленій совершенно измѣняется. Въ втнхъ постановленіяхъ дворяне уже не равсуждаютъ ни о русской народности, ни о православной религіи; напротивъ того, они являются ревностными защитниками католической вѣры.

По заключеніи зборовскаго трактата, дворяне воеводствъ кіевскаго, черниговскаго и волынскаго, ва провинціальныхъ сеймахъ, бывшихъ въ 1651 году, поручили посламъ своимъ жаловаться на веистовства коваковъ надъ ксендзами и костелами и ходатайствовать о томъ, чтобы костёлы, разрушенные и опустошенные козаками, были возстановлены и возвращены прежнимъ владѣльцамъ '), чтобы приняты были мѣры для защиты костеловъ и ксендзовъ отъ ковацкаго своеволія ^, чтобы коммиссары, назначенные для заключенія бѣлоцерковскаго трактата съ козаками, старались обезпечить неприкосновенность костеловъ и свободу католической вѣры *). Дворяне волынскіе просили, правда, и о воэвращеніи церквей, отнятыхъ у православнаго духовенства, во уже не изъ усердія къ древпей на- родной религіи, а только для того, чтобы предотвратить новые бунты и возстанія въ народѣ ').

Такая внезапная перемѣ :a въ духѣ сеймовыхъ постановленій заставляетъ предполагать, что полонизированіе западно- русскаго дворянства, подготовленное іезуитскимъ воспитаніемъ, начало быстро усиливаться; причемъ дворяне, переходившіе въ'католическую вѣру, уже начали считать себя Поляками, н такое заблужденіе, укоренившееся въ общественномъ мнѣніи, продолжается до настоящаго времени, такъ что потомки древнихъ русскихъ дворянъ и даже владѣтельныхъ князей русскихъ считаются Поляками, если только исповѣдываютъ католическую вѣру. Эти прирОдные русскіе дворяне, отрекшіеся отъ своей народности и скрывшіе свое отступничество подъ чужеземнымъ названіемъ, раворвали внутреннюю, моральную связь съ западнорусскимъ народомъ и съ тѣхъ поръ перестали быть истинными его представителями.

Ивъ вышеизложеннаго изслѣдованія можно вывести слѣдующія заключенія:

Литва и югозападная Россія соединены были первоначально съ Польшею Федеративнымъ союзомъ. Каждое изъ соединенныхъ государствъ, состоя подъ властію одного государя, сохраняло отдѣльную территорію и имѣло особые органы законодательной, судебной и административной власти.

Въ этомъ Федеративномъ союзѣ, Польша, въ отношеніи къ Литвѣ и югозападной Россіи, считалась страною чужеземною, . Поляки-людьми заграничными, чужеземцами. Поляки, наравнѣ съ другими иностранцами, не могли занимать, въ Литвѣ и югозападной Россіи, государственныхъ должностей и не имѣли права владѣть поземельною собственностію.

Западнорусскіе дворяне, строго отличая Русь отъ Польши, называли себя народомъ русскимъ, безъ различія вѣроисповѣ- даній. Этимъ же нненемъ польское правительство называло какъ дворянъ, такъ я весь народъ, населявшій юговападную Россію.

Федеративный союзъ Литвы и югованадной Россіи съ Польшею былъ изыѣневъ въ 1569 году, постановленіемъ люблинскаго сейма. Этимъ постановленіемъ, югозападная Россія присоединена была къ Польшѣ въ видѣ провинціи; но это присоединеніе не можетъ быть названо добровольнымъ, такъ какъ оно вынуждено было угрозою конфискаціи дворянскихъ имѣній.

Присоединеніе югозападной Россіи къ Польшѣ имѣло гибельныя послѣдствія для обоихъ государствъ: двѣ почти равносильныя, но совершенно противуположныя народности должны были постоянно приходить въ столкновеніе и вести гибельную борьбу, которая препятствовала правильному развитію государства..

Главныя основы западнорусской народности были: русскій языкъ и православная религія. Западнорусское дворянство дорожало своимъ роднымъ русскимъ языкомъ и старалось о томъ, чтобы употребленіе этого языка въ оФФиціальныхъ актахъ было утверждено законами; за право религіи православной дворянство вело продолжительную и упорную борьбу съ римсвовато- лическою пропагандой.

Причины, содѣйствовавшія полонизированію западнорусскаго дворянства, не коснулись цѣлой народной массы. Народъ, населяющій юговападную Россію, рѣзво отдѣлявшійся отъ дворянскаго сословія частнымъ и общественнымъ бытомъ, всегда былъ и остается въ настоящее время народомъ русскимъ, свято сохраняя главныя основы своей народности: русскій языкъ н православную вѣру.

*