Следует заметить, что процедура доставки арестованного в суд была известна в Англии и ранее, — по крайней мере, она
Следует заметить, что процедура доставки арестованного в суд была известна в Англии и ранее, — по крайней мере, она упоминается в нормативных актах еще с начала XV века. Однако существенным пробелом в предшествующем законодательстве длительное время (вплоть до революционной эпохи) оставалось отсутствие строго установленной ответственности судей и персонала тюрем за невыполнение (или за несвоевременное выполнение) процедуры «Хабеас корпус».
Впервые требование сделать безусловным быстрейшее предание арестованного суду отчетливо звучит в «Петиции о праве» 1628 г.; эта идея получила свое развитие в парламентском акте 1641 г., регулировавшем полномочия Тайного совета. Однако лишь акт 26 мая 1679 г. впервые в законодательном порядке установил непреложную ответственность должностных лиц, виновных в неисполнении предусмотренных предписаний.По своей исторической значимости Хабеас корпус акт встал в один ряд с Великой хартией вольностей, провозгласив ряд важнейших принципов справедливого и демократического правосудия, основанных на идее неприкосновенности личности: презумпцию невиновности, соблюдение законности при аресте, оперативность в рассмотрении судебных дел с соблюдением всех необходимых процедур и по месту совершения правонарушения. Таким образом, прогрессивный характер этого документа не может вызывать сомнений, не случайно он пережил века и имел многочисленные заимствования в других странах.
Тем не менее Хабеас корпус акт отнюдь не являлся безупречным в юридическом отношении. Прежде всего, он не обеспечивал полной гарантированности прав подданных перед лицом правоохранительных органов. Дело в том, что закон не установил обязанность верховного судьи выдавать приказ о доставке арестованного в суд при любых условиях, — это делалось только тогда, когда судья признавал прошение арестованного мотивированным и приходил к убеждению, что арест действительно осуществлен необоснованно. Следовательно, применение закона было фактически передано на усмотрение судей, а это последнее обстоятельство не перекрывало всех каналов административного произвола.
Кроме того, совершенно очевиден и классово-ограниченный характер Хабеас корпус акта, проявившийся, в частности, в том, что высокий размер денежных залогов создавал преимущества для богатых в ущерб лицам с низким имущественным цензом; важно при этом подчеркнуть, что размер денежного залога также определялся судьями по их свободному усмотрению. Следует также отметить и то обстоятельство, что Хабеас корпус акт не действовал в отношении лиц, заключенных в тюрьму «за долги или по какому-либо иному гражданскому делу». Процедура освобождения под залог первоначально не распространялось и на лиц, обвиненных в особо тяжких уголовных преступлениях или в соучастии в них, — тем самым, как и в предыдущем случае, нарушался принцип равенства всех перед законом. Правда, в отношении лиц, обвиняемых в тяжком уголовном преступлении, вводилось более строгое правило привлечения их к судебной ответственности: их дело должно было обязательно рассматриваться на ближайшей судебной сессии, — если этого не происходило, арестованные подлежали обязательному освобождению без всяких условий.Первоначально из-под действия закона выводились и деяния, квалифицированные в качестве «государственной измены». Это последнее понятие в те времена толковалось столь широко, что под него можно было подвести практически любое проявление нелояльности,малейшую оппозицию властям.