СЕЛЬСКАЯ ОБЩИНА-МАРКА

Русская община переживала те же этапы в своем раз* вйтии, что и община других европейских народов, в част­ности хорошо изученная община древних германцев. Пер­вобытная, или родовая, община характерна тем, что в ней нет частной собственности, нет богатых и бедных, нет классов.

Русские письменные источники, явившиеся сравни­тельно поздно, уже в обществе классовом, не дают нам изображения этого строя. Византийские и западноевропей­ские авторы, писавшие о восточных славяйах, и в частности готский придворный историк Иордан, — стали интересо­ваться славянами тогда, когда славяне столкнулись с гре­ками и готами, и когда эти последние, почувствовав от славян опасность для себя, стали внимательно изучать сво­его врага.

Эти первые сведения о восточных славянах VI века н. э. рисуют нам славянское общество лишь частично вышед- шим из стадии родо-племенного строя, имеющим ещемно- го черт, связывающих его с этим строем. Сколько-нибудь ясных указаний на структуру этого общества эти источ­ники нам не дают, но тем не менее они показывают наЧ личие в обществе, с одной стороны, богатых и знатных людей, с другой — рабов. B VI веке н. э. у восточных славян был уже налицо этот признак первого деления общества на классы.

0 славянских рабах у нас имеется очень показательное сообщение византийского военно-политического писателя Маврикия: «Находящихся у них в плену они не держат в рабстве, как другие народы, в течение неограниченного времени, н.о, ограничивая срок определенным временем, предлагают им на выбор: желают ли они за известный выкуп возвратиться домой, или оставаться на положений свободных и друзей». Отсюда совершенно естественно сделать вывод о том, Hfo рабы у славян и тоґда, в VI веке н. э., не были основой производства. Пленников не безу­словно превращали в рабов, на'них смотрели скорее как на средство получения выкупа.

Bo многих наших письменных памятниках, хотя и косвен­но, но все же довольно ясно изображены черты этого об­щинного строя. B самом содержательном памятнике этого далекого прошлого, в древнейшем дошедшем до нас сбор­нике законов, Русской Правде, община известна под двумя терминами: северным — мир и южным — вервь. Мир, или вервь — это территориально-общинная организация. Члены верви, или мира знают границы своей территории, знают очень хорошо друг друга, помогают друг другу в случае какйх-либо непредвиденных случайностей. Если, например, обнаруживался на их территории труп человека, и убийца не был найден, все члены верви должны были отвечать и платить сообща штраф. Если же убийца разыскан, он сам и должен был платить за себя. Закон предупреждает, что людям — членам общины в таком случае платить штраф не надо. Члены верви — общины по Русской Правде должны сообща отвечать не только в случае обнаружения на их территории убитого: они должны сообща разыскивать вора или же возмещать убытки, причиненные вором, разу­меется, в том случае, если воровство произошло на терри­тории их верви.

Обычай коллективной ответственности установился очень давно, еще тогда, когда в верви жили люди, объ­единенные родством. Это было тогда, когда господ­ствовал родовой строй, когда каждый род вел со­обща свое коллективное хозяйство, когда люди не знали частной собственности на средства производства, когда один за всех и все за одного выступали против обидчика. B Русской Правде этот родовой строй уцелел только в виде отдельных пережитков. Ha смену роду пришла сель­ская община, уже знакомая с частной собственностью и прежде всего на землю, но некоторые черты сіарогостроя еще жили и в это время.

B общине, отображенной в Русской Правде, бросается в глаза признак неравенства положения членов общины. Часть членов верви успела в некотором отношении отде­литься от массы и образовать особую, так сказать, «стра­ховую кассу» на случай необходимости платить штрафы.

Члены верви владеют- землей на частном праве, имеют свое собственное движимое имущество, ведут индивидуаль­ное хозяйство. Только луга, леса и воды находятся в об­щем владении.

Так живет основная масса народа на громадных степ­ных и лесных пространствах, омываемых водами Днепра, Днестра, Западного Буга, Волхова, Оки, т. e. простран­ствах, издавна -занятых восточным славянством. Конечно, надо иметь в виду различные отклонения, иногда даже значительные, в различных местах столь большой восточ­но-славянской территории.

Из среды этой массы успели уже выделиться богатые люди. У них больше земли, чем у рядовых общинников, потому что обрабатывают ее не они лично, а пользуются для этого трудом своей челяди, в состав которой входят рабы и не-рабы. Эти богатые люди хорошо вооружены, они могут укрепить свое жилище, могут защитить себя и свое имущество от тех, кто захотел бы на них напасть, они сами могут организовать нападение, вооружив своих слуг, став во главе своей дружины.

Часть этих богатых людей ведет свое происхождение oпрежде всего сами русские князья и их родственники, за ними идет окружаю­щая их знать. Эти верхи, в интересах которых главным об­разом и заключались договоры, сами не едут в Константи­нополь. договариватЬся с греками, а посылают своих упол­номоченных, тоже людей богатых и зиатных, судя по тому, как их принимали при Константинопольском царском дворе. Эти верхи русского общества, наиболее богатая и власт­ная его часть, носит в наших источнцках название бояр.

Князья, их родственники и бояре — крупные землевла­дельцы. Ho хозяйство, которое они ведут, не может счи­таться крупным, так как для организации крупного хозяй­ства у них нет средств. Крупное землевладение по необхо­димости сочетается с мелким крестьянского типа хозяй­ством. У князей и бояр имеются свои собственные дворы, иногда укрепленные замки и часто не один, а несколько, своя барская пашня, свой скот и прежде всего кони, необ­ходимые для войны и хозяйственных надобностей, HO их хозяйство рассчитано не на рынок, ведется не в целях получения прибыли, а для непосредственных нужд самого двора, под которым разумеется не только усадьба со все­ми необходимыми хозяйственными постройками, а и живу­щие здесь люди, вместе CO своим хозяином — боярином, отправляющиеся на войну, люди, выполняющие функции административные, и люди — непосредственные произво­дители благ, необходимых ДЛЯ ЖИЗНИ всего ЭТОГО боЛЬг щого людского комплекса.

Оамо собой разумеется, что если мы хотим наблюдать первых крепостных в наших источниках, мы прежде всего должны заглянуть в хозяйственную организацию боярской или княжеской вотчины, как обычно назывались в древ­ности земельные владения, передаваемые по наследству от отцов к детям (отсюда отчина, или вотчина).

K счастью для нас мы имеем возможность это сделать, так как часть Русской Правды, составленная в середи­не XI века, заключает в себе материал, дающий возмож­ность с достаточной полнотой познакомиться с этой орга­низацией.

B центре вотчины стоит двор землевладельца, в данном случае князя, в котором живет либо он сам, либо его упол­номоченный — боярин-«огнищанин» (от слова огнище — очаг, дом, двор). Ha его обязанности лежит наблюдениеза жизнью в вотчине и охрана вотчинного имущества. Ему подчинены: сборщик причитающихся князю с подвласт­ного населения всевозможных поступлений («подъездной»), заведующий конюшнями и тиуны — должностные лица, ис­полняющие его различные поручения. Жизнь этих лиц охра* няется самым высоким штрафом в 80 гривен. Далее сле­дуют старосты. Один из них назван здесь «сельским», дру­гой «ратайным». Последний, повидимому, обязан.наблюдать за княжеской пашней (ратай — пахарь, ратайный — пашен­ный). Жизнь их охраняется штрафом только в 12 гривен.

Кроме княжеского или боярского жилища и помещений для вотчинного административного аппарата, Русская Правда называет тут рядхозяйственныхпостроек — клеть, хлев.Тутженазываютсяразличные виды домашнего скота (конь, вол, корова, теленок, коза, овца, баран, свинья и др.) и птицы (куры, гуси, голуби, лебеди и журавли), назы­ваются также охотничий пес и охотничьи птицы (ястреб и сокол).

Называется межа, отделяющая полевые участки, за на­рушение которой назначается очень высокий штраф (12 гривен, тогда как за кражу коня только 3 гривны).

И тут же после перечня лиц, принадлежащих к княже­ской вотчинной администрации, идет перечень категорий тех людей, которые своим непосредственным трудом об­служивают нужды вотчины. Это барская челядь. Ha пер­вом месте тут поставлен рядович, за ним идет смерд и, наконец, холоп («А в рядовнице княже 5 гривен, а в смерде и в холопе 5 гривен»).

Бросается в глаза некоторая общность их назначения и

положения. Bce они люди, зависймые от вотчинника, в дан­ном случае — князя: 5 гривен — это не штраф за убийство, человека, а возмещение убытка хозяину за потерянную ра­бочую силу.

+ Рядович — это человек, заключивший со своим хозяи­ном ряд-договор, на основании которого он и живет у своего хозяина. Русская Пространная Правда начала XII ве­ка имеет одну интересную статыо, раскрывающую перед нами некоторые важные черты положения рядовича. Это статья, говорящая о том, как поступать, когда рядович умрет, не отработав срока, обусловленного договором, умрет, не имея сына, который мог бы заменить отца. Ero жена и дочь обязаны работать иа хозяина из расчета отработки по 1 гривне в год. Отсюда видно, что обязательства рядовича не прекращались даже с его смертыо, что его семья обя­зана была выполнять его обязательства. Стало быть, зави­симость рядовича от своего хозяина не легкая. Позднее этого типа зависимость, стала называться татарским терми­ном «кабала».

Кто же мог итти в эту кабальную зависимость? Крестья­нин, у которого все хозяйство в исправности, добровольно в кабалу не пойдет. Это совершенно ясно. Значит, в кабалу шли люди, которые самостоятельно вести своего хозяйства не могли, - т. e. люди бедные. B Русской Пространной Правде очень ясно изображается один из видов рядовичей, так называемый «закуп». Он человек зависимый; при заключе­нии договора он получает от хозяина некоторую сумму денег «купу» (откуда и его название «закуп»). От своего хозяина без его разрешения уходить он не имеет права. B случае бегства он превращается в раба. Одна из разно­видностей закупов — закуп ролейный, т. e. пашенный, рабо­тает в хозяйском поле, хозяйским инвентарем, отвеЧает за пропажу или порчу этого инвентаря (конь, плуг, борона), от хозяина ему отводится участок земли, где он может вести свое, по необходимости очень небольшое хозяйство, так как на хозяина ему приходится работать очень много.

Таково положение закупа по закону, созданному спецш ально Владимиром Мономахом, ввиду сильного народного движения в Киеве в 1113 г. До этого положение закупа было еще хуже.

Рядович-закуп, стало быть, , зависимый от своего хо­зяина человек, но не раб.

Упомянутый вслед за рядовичем в Русской Правде смерд в наших источниках известен в двух положениях: смердом называется крестьянин-общинник, не знающий над собой ничьей власти кроме государственной, и смерд, зави­симый от своего хозяина-господина.

B XI веке смердов-общинников, иначе свободных смер­дов, было еще очень много. Онй составляли большинство населения Киевского государства. Ho рядом с ними уже существовали и смерды не свободные. O них главным об­разом и говорит Русская Правда. Они, как мы уже видели, завиСят от вотчинника. Их убийство рассматривается как убыток хозяину; он судится хозяином и, в случае смертИ смерда без потомков мужского пола, его имущество, прежде всего земля, переходит к хозяину (право мертвой руки), как имущество господское, липІь находящееся в пользова­нии смерда до тех пор, пока он ее обрабатывает и, следо­вательно, пока он полезен своему хозяину. Предполагается, что его жена или дочери не могут своим трудом заменить мужчину, и потому женщины не наследуют имущества за­висимого смерда.

Совершенно очевидно, что смерд находится в подневоль­ном' положении. Ho как он очутился здесь, среди рядови­чей и холопов в барской вотчине?

Если рядович был вынужден итти в кабалу к богатому землевладельцу по своей бедности, то у смерда этого мо­тива не было. Смерд — хотя и не богач, но это мелкий земледелец, собственник небольшого участка земли, имеющий свои средства — коня, плуг, борону, косу, свой дом. Он мог вести свое собственное хозяйство, особенно под защитой общины, членом которой он состоял. Стало бьіть, очутился он под властью своего господина не по своей инициативе, а принужден был стать в ряды зависимых от крупного землевладельца людей путем принуждения, перед которым и он сам и община оказывались бессильными.

Кроме упоминаемых в Русской Правде категорий зави­симого населения, другие наши источники знают еще задуш- ных людей и пущенников, обычно живущих на цер­ковных землях в зависимости от церковных землевладель­цев. K этой же категории зависимого населения относятся и изгои (вольноотпущенники). .Сначала крестьянина при- нуждали итти в зависим’ое положение отдельные богатые и вооруженНые люди при помощи своих дружин, а потом эти функции взяло на себя государство. Крестьянин время от времени протестовал, брался за оружие, но эти стихий­ные движения годорили лишь о тяжести положения кре­стьянина, о его готовности протестовать и бороться за себя, но они никогда не приводили к цели: государство землевладельцев оказывалось сильнее.