Речь профессора Останкова.
Я вижу во всей полемике, которую вызвало заявление Гинекологического Общества, ряд недоразумений. У него была мысль, как улучшить дело, а вышло недоразумение. Недоразумение было и цитировать Мольера.
Не надо забывать, что при всей хлесткости его сатиры, врачей в результате его нападок в тюрьму не посылали.Нам надо прежде всего выяснить недоразумение, которое возбудило Гинекологическое Общество. Коснусь сначала того роста процессов, которое замечается в последнее время. Представитель Губздравотдела говорил, что большинство процессов заканчивалось оправдательными приговорами. Возбуждено было 73, а только 14 привлечено к суду. Нужно выяснить недоразумение, почему немногие оказываются виновными. Даже из 14 дел многие оправданы, только в последнем процессе одну женщину - врача осудили на год в тюрьму. О точки зрения судебной психологии, это — легкое наказание, но с моральной стороны оно не так легко. Год тюрьмы для врача многого стоит. Процесс этой женщины - врача...
Председатель: Прошу вас не касаться конкретных судебных дел.
Проф. Останков: Подчиняюсь предложению председателя. За ошибку нужно судить строго, нужно строго карать, но нужно осторожно подходить к разрешению вопроса: есть ли тут нарушение профессионального долга, или здесь есть нарушение врачебного искусства в ущерб больному? В обоих случаях несет ответственность врач, а, как он поступил — правильно или неправильно — разрешение этого вопроса в окончательной форме принадлежит, конечно, Суду, который часто, с первого момента, приглашает экспертизу для правильного освещения вопроса.
В Ленинграде врачебная экспертиза великолепно поставлена. Об этом говорил и т. Яковченко. И врачи не ищут каких-нибудь органов специального административного воздействия, — эти органы, конечно, являются отрицательными с точки зрения общественности, но врачи ищут органов высшей компетентности, и таким органом является учрежденный в Москве Государственный Ученый Совет, где представлены все специальности ССОР.
Экспертиза дает материал юристам для обсуждения, — виновен или нет.
Но если эта экспертиза покажется несоответственной и неудовлетворительной, тогда можно вызвать представителей из Государственного Ученого Совета, из Москвы. Как мы ни привыкли уважать Суд, но материал медицинских вопросов должен разрешаться врачами. Мы все время имеем в виду органы высшей компетенции, а не административного воздействия. И это совершенно правильно.Что касается психологии Суда, то я, как психиатр, должен указать, что следователь всегда будет иметь уклон к обвинению. Поэтому здесь особенно важную роль играет правильное направление материала и экспертизы.
Наконец, врачи привлекаются к судебной ответственности, как лица невежественные во врачебном деле, а, между тем, они проходят государственный стаж. Слово „невежество" как-то к ним не подходит. Хочется употребить более мягкое выражение.
Хотя и многие из наших врачей приглашаются для экспертизы, чтобы помочь Суду в решении вопроса о виновности, но на помощь им можно вызвать экспертов из Государственного Ученого Совета. Точно так, как и в частной практике, бывают случаи, когда мало личной компетенции врача, и он сам созывает консилиум из врачей, на авторитет которых можно положиться. Мое практическое предложение сводится к следующему: хорошо, если в том же городе имеется высоко квалифицированная группа медицинских работников. Но как быть в таких городах республики, как, например, в Казани? Там сама жизнь указывает на необходимость учреждения постоянной комиссии при Г убздравотделе.
Председатель: Слово принадлежит заведывающему Ленинградским Губздравотделом тов. Адуевскому.