Глава 13. Развитие судебно-правовой системы

60. Особенности осуществления правосудия в Башкортостане.

Организация системы органов судопроизводства и отправления правосу­дия в башкирском крае, равно как и законодательство России, регули­рующее правовое положение населения края, модифицировались с уче- юм задач колониальной политики царского правительства.

- судебная система в период соблюдения условий вхождения баш­кирских племен в состав Московского государства (XVI-XVII века);

- судебная система периода колонизации края и усмирения башкир (XVII -1 половина XIX века);

- судебная система периода буржуазно-либеральной эволюции рос­сийской государственно-правовой системы (II половина XIX - начало XX века).

Необходимо отметить, что особенности осуществления правосудия в башкирском крае в дореволюционной России не являлись до сих пор предметом исследования со стороны правоведов. Имеется всего одна работа Ф. А. Ишкулова, посвященная подготовке и проведению в крае во II половине XIX века судебной, земской, городской, полицейской и судебно-административной контрреформы[265]. Отдельные аспекты рас­сматриваемой нами темы имеются в монографии дореволюционного ис­следователя Д. П. Никольского «Башкиры»[266]. Источниковой базой при изучении данного вопроса являются богатое башкирское народное твор­чество (сказания, предания, обычаи), в котором отражены нормы обыч­ного права башкир; нормативные материалы, регламентирующие дея­тельность шариатских судов и Оренбургского магометанского Духовно­го Собрания, которые содержатся в Своде учреждений и уставов Управ­ления духовных дел МВД (т. 11 Свода законов Российской империи); нормативные акты, сосредоточенные в Своде военных постановлений, изданных в 1838, 1843, 1851 годах, Полном собрании законов Россий­ской империи (т.

Как мы выше отметили, одним из условий вхождения башкирских племен в состав России явилось сохранение религии, обычаев и обрядов. Юридическое содержание данного условия составляло также отправле­ние правосудия местными (народными) судами на основе норм обычного права и духовными лицами на основе норм шариата.

Следует признать, российские власти долгое время проводили поли­тику невмешательства во внутреннюю жизнь башкир. Так, согласно Ука­зу Сената от 31 мая 1734 года «Об отдаче башкирцам рыбных ловель по рекам Белой и по Каме, с положением на них оброка; о провозе башкир­цами для себя Илецкой соли и о непродаже ими оной русским; о дозво­лении Уфимским иноверным народам разбираться третейским судом и мириться добровольно...» башкирам разрешалось в собственных делах, кроме дел об убийстве и разбое, самим осуществлять правосудие в тре­тейских (обычноправовых) судах[267]. B инструкции от 18 мая 1734 года, данной Кирилову при отправке его на постройку Оренбурга, специально оговаривается: «Впрочем, что касается до распорядка в суде и правосу­дия, о том смотреть на обычай каждого народа, как и почему а коем на­роде правыя удовольства получают, а винных штрафуют, так и в помяну­тых судах установить: ибо наше Всемилостивейшие соизволение есть, чтоб все, кто б какой веры и народа ни был, справедливостью и судом скорым довольствовались и тем напрасныя озлобления в волокитах и незнающему наших российских судных прав народу неправые в суде вымыслы (о которых не токмо Нашему интересу повреждение происхо-

TOT

дить может, но и Богу противно) пресечены были» ”J.

Однако существовали дела, например сторонами являлись башкиры и пришлое население, которые не могли быть решены в традиционных башкирских инстанциях. B таких случаях правосудие осуществлялось воеводами и чиновниками Уфимского уезда. Ha деле их деятельность принимала форму произвола, волокиты и мздоимства.

B вышеупомянутой инструкции Кирилову предписывалось организо­вать для подобных дел суды со смешанным составом (2-3 русских и 2­3 иноземцев). Это было достаточно прогрессивным явлением, призван­ным привлечь башкир и другие народы региона к отправлению правосу­дия. Однако это и наглядный пример политики империализма: данный шаг был вызван также неэффективностью института аманатов и пресле­довал вторую цель - превратить судей-башкир (а в судьи избирались очень авторитетные и знатные люди) в заложников[269].

B общем, в период с момента вхождения башкирских племен в со­став России до установления кантонной системы правосудие осуществ­лялось по национальному признаку: башкиры руководствовались обычным правом и шариатом, русские и ряд других народов - законами русского государства.

61. Местное правосудие. Местное судопроизводство у башкир, осу­ществляемое на основе норм обычного права, отличалось простотой и отсутствием всяких формальностей. Правосудие отправляло выборное лицо из числа старейшин-аксакалов либо знатных башкир, пользующее­ся авторитетом у своих соплеменников. Суд рассматривал только те де­ла, которые были возбуждены самими сторонами и при наличии их обо­юдного согласия на рассмотрение дела в местном суде. To есть судья не мог возбудить и рассматривать дело не иначе, как по жалобе одной из сторон. Процесс при этом был довольно прост и носил состязательный характер. Истец или потерпевший перед судьей излагал свое обвинение или претензию в присутствии ответчика. B случае признания последним своей вины или претензии, судья выносил решение (приговор), который приводился в исполнение немедленно. B случае отрицания ответчиком своей вины или претензии, судья принимал решение или выносил приго­вор на основе оценки показаний свидетелей и приведенных сторонами доказательств. Обращаясь к деятельности местных судов, Д. П. Николь­ский писал: «Все споры разрешаются муллами и стариками, решения которых башкиры всегда выполняют охотно и подчиняются им»[270]. По требованию царского правительства тот или иной обычай башкир при­знавался нормой права, если был одобрен либо на сходе башкирской об­щины, либо на совете старейшин аула, либо Оренбургским мусульман­ским Духовным Собранием (по делам семейно-брачных отношений).

Говоря об особенностях отправления правосудия по шариату в баш­кирском крае надо иметь в виду следующие обстоятельства. Как мы вы­ше отмечали, в конце XVI века царское правительство начало проводить активную политику по христианизации мусульман из числа служилых татар, а также марийцев, чувашей и других инородцев. Попытки хри­стианизации башкирского населения натолкнулись на упорное сопротив­ление башкир и являлись одной из причин башкирских войн-восстаний. Зачастую вооруженную борьбу башкир возглавляли духовные лица - муллы, абызы.

rns^ ^388

536 мечетеи .

B целях успокоения мусульманского населения в начале крестьян­ской войны в 1773 году по велению Екатерины II был принят Синодский указ о терпимости вероисповеданий, который положил начало в России мирному сосуществованию двух мировых религий: ислама и христи­анства[271].

Следствием этого является учреждение именным указом Екатери­ны II от 22 сентября 1788 года Духовного Собрания мусульман[272]. Оно с 1788 по 1796 год располагалось в Уфе и носило название «Уфимское духовное магометанского закона собрание». C образованием Оренбург­ского генерал-губернаторства (1796) оно было переведено в Оренбург под тем же названием, а с 1841 года стало именоваться Оренбургским

391

мусульманским Духовным Собранием . Создавая органы управления в сфере мусульманского духовенства в башкирском крае, царское прави­тельство преследовало цель установить контроль прежде всего над баш­кирами со стороны «верных правительству» духовных лиц. Так, в пункте Положения о Духовном магометанском собрании говорилось, что вданном учреждении председательствует «...муфтий и заседают 3 мул­лы из казанских татар, в верности и добропорядочном поведении испы-

392

танные» .

Царское правительство предусмотрело довольно сложную процедуру утверждения на должность муфтия. Кандидатура муфтия выдвигалась Казанским и Оренбургским губернаторами с одобрения полицейских органов Казани, получала одобрение членов Духовного Собрания, затем утверждалась Министерством внутренних дел.

именным указом . Должность муллы, имеющего право отправлять пра­восудие по шариату, занимало только лицо, имеющее соответствующую рекомендацию Духовного Собрания, проверенное органами полиции в благонадежности и утвержденное либо указом Правительствующего Сената, либо приказами генерал-губернатора. Такие лица назывались указными муллами. Они осуществляли правосудие по первой инстанции:

а) по вопросам, связанным с семейно-брачными отношениями; б) насле­дованию и разделу имущества; в) религиозным проступкам мусульман и духовных лиц, если они не были отнесены к компетенции самого Ду­ховного Собрания; г) спорам о неправильных записях в метрических

394

книгах .

Принятые шариатским судом решения могли быть обжалованы в Ду­ховное управление мусульман. Однако это не останавливало исполнение принятого решения шариатским судом.

Духовное управление мусульман выступало в качестве второй ин­станции для шариатских судов не только башкирского края, но и всей Российской империи. Духовное Собрание выступало в качестве суда первой инстанции. Также оно могло рассматривать по первой инстанции любое дело, если оно, по мнению Духовного Собрания, в силу обстоя­тельств, имеет большое общественное значение.

Высшей апелляционно-ревизионной инстанцией для всех шариат­ских судов, включая и Духовное Собрание мусульман, являлось Управ­ление духовных дел МВД России. Управление имело право дачи шари­атским судам руководящих указаний по практике применения того или иного положения мусульманского права. Кроме него толкование норм шариата осуществляли также Сенат и Государственный Совет[273]. Надзор за деятельностью шариатских судов и Духовного Собрания осуществля­ли Оренбургская и Казанская губернские прокуратуры [274].

Таким образом, создание в башкирском крае Духовного Собрания мусульман, с приданием ему функций суда первой, второй инстанций по шариатским делам, подтверждало право башкир, татар и других мусуль­ман на осуществление правосудия по канонам своего вероисповедания, и оно способствовало сохранению и развитию самобытной духовной и ма­териальной культуры. Этот факт свидетельствует о многообразии право­вых и судебных систем в России.

62. Судопроизводство в период кантонной системы. C введением в 1798 году кантонной системы управления соответственно была изменена и судебная система.

Традиционные башкирские и шариатские суды сохраняются, но рас­сматривают только гражданские дела. Судебной властью наделяются должностные лица: юртовые старшины, кантонные начальники, попечи­тели округов, командующий Башкирским войском и военный губерна­тор. Так, на основании пункта 10 указа императора Павла I юртовые старшины рассматривали дела о взаимных личных обидах, кантонные начальники - незначительные имущественные споры и дела о мелком воровстве. Уголовные преступления, земельные споры подлежали рас­смотрению гражданскими судами. Однако распоряжением военного губернатора Оренбургской губернии все уголовные дела башкир и ми­шарей были переданы из-под юрисдикции гражданских судов в ис­ключительную подсудность военно-судебных учреждений[275].

Военные суды первой инстанции состояли из нескольких кадровых офицеров во главе с председателем суда. Указом Кабинета Министров от 26 февраля 1834 года «О суждении военным судом находящихся в Орен­бургском крае отставных казаков уральских и оренбургских, калмыков, тептярей, башкир и мещеряков»[276] было предусмотрено:

1) «...всех вышесказанных лиц (кроме женского пола), подлежащих доселе суду уголовному, впредь за все роды преступлений судить воен­ным судом;

2) военные суды производить, смотря по удобству, в постоянных су­дах, учрежденных при войсковых канцеляриях Уральского и Оренбург­ского и крепости Орской...» Указ также давал возможность учреждения «по мере надобности временных военно-судных комиссий». Также на основании приказа военного министра, признанного постановлением Правительствующего Сената от 30 октября 1835 года, иски о тяжких обидах всех лиц, принадлежащих военному сословию Оренбургского

399

края, подлежали «производству не уездных, а военных судов» .

Правом окончательного утверждения смертных приговоров, лишения чинов, гражданской смерти был наделен военный губернатор края. Он также утверждал приговоры общества об удалении кантонистов по при­чине «дурного поведения», которые после освидетельствования военным губернатором либо отсылались на военную службу в дальние гарнизоны, либо «ссылались в Сибирь на поселение». Высшей инстанцией по ут­верждению и апелляции приговоров военных судов империи являлись аудиториатский департамент военного министерства и сам император.

Гражданские суды почти ничем не отличались от сословно-судебных органов, введенных в России еще «Учреждением для управления губер­ний» от 7 ноября 1775 года. Общая судебная система состояла: а) из уездных судов, б) городовых магистратов и ратуш, в) палат уголовного и гражданского суда Оренбурга. Кроме того, существовала сеть специ­альных гражданских учреждений: Оренбургский гражданский совестли­вый суд (орган по уголовным и гражданским делам душевнобольных, несовершеннолетних), губернская дворянская опека, сиротские, словес­ные и коммерческие суды, Оренбургская контора по полюбовному со­глашению - специальный орган по размежеванию башкирских земель и разрешению споров о них. Над всеми общими судебными органами края стоял Правительствующий Сенат с его судебными департаментами как высшая апелляционная и ревизионно-надзорная инстанция общих

400

судов империи .

63. Особенности судебной реформы и контрреформы в Башкор­тостане. Судебная реформа на территории Башкортостана была начата на основе Указа от 2 мая 1878 года «О введении в Уфимской, Оренбург­ской и Астраханской губерниях мировых судебных установлений от­дельно от общих». B отличие от центральных губерний России в Баш­кортостане судебная система имела ряд особенностей. Во-первых, в крае институт присяжных заседателей был введен на 33 года позднее, чем в центральных губерниях России, во-вторых, в состав мировых судей входили не только участковые и почетные, но и добавочные судьи, в-третьих, общие судебные учреждения (окружные суды и судебные па­латы) были введены гораздо позднее, в-четвертых, наряду с правительст­венными судами для башкир, мишарей и татар функционировали шари­атские и местные (третейские) суды, которые осуществляли правосудие на основе адат хокугы (шариата) и гадат хокугы (обычного права).

Судьями первой инстанции являлись мировые судьи, которые были введены в Уфимской губернии в декабре 1878 года, в Оренбургской гу­бернии - в январе 1879 года и просуществовали до конца 1894 года. B связи с введением института мировых судей уездные суды, как и суды «первой степени», подлежали упразднению в течение трех месяцев, а дела - передаче либо в мировые суды, либо в соединенные палаты уго­ловного и гражданского суда в Оренбурге и Уфе.

Мировые судебные участки объединяли несколько волостей. B Уфимской губернии таких судебных участков было создано 32, в Орен­бургской - 30. Мировые судебные участки одного или нескольких уездов объединялись в мировой судебный округ. По указу от 2 мая 1878 года Уфимская и Оренбургская губернии были разделены на пять судебных округов каждая:

а) Уфимская губерния - на Уфимский, Стерлитамакский, Белебеев­ский, Мензелинский, Златоустовский;

б) Оренбургская губерния - на Оренбургский, Верхнеуральский, Че­лябинский, Троицкий и Орский.

Число участков в каждом из десяти судебных округов колебалось от

401

двух до семи .

Мировые судьи в Уфимской губернии избирались по общему для всей России порядку уездными земскими собраниями, а добавочные ми­ровые судьи - городскими думами или губернским земским собранием и утверждались Правительствующим Сенатом.

'B Оренбургской губернии, в связи с отсутствием там земских учре­ждений, при комплектовании мировых судей была введена система на­значений. Для этого под предводительством губернатора был создан Временный губернский комитет, который предлагал кандидатуры ми­ровых судей министру юстиции России. После одобрения министром кандидатуры мировых судей окончательно утверждались импера-

402

тором .

Для мировых судей был установлен достаточно высокий имущест­венный и образовательный ценз, что закрывало доступ на эту должность не только представителям низших классов, но и большинству дворян. Так, земельный ценз в Уфимской губернии был установлен в 500­950 десятин земли, и это дало повод Уфимскому губернскому собранию отметить, что «такой высокий ценз дает в судьи лишь слишком богатых людей, которые неохотно идут на службу, и совершенно устраняет впол­не способных и достойных людей, менее состоятельных»[277]. По сведени­ям исследователя этого вопроса Ф. А. Ишкулова, «ни один представи­тель нерусских национальностей края не был допущен в мировые суды в качестве участкового, добавочного или почетного мирового судьи. Ко­ренному населению был закрыт доступ даже на должности секретарей

с. 404

судов и судебных приставов» .

Юрисдикция мировых судей была определена следующим образом: им были подсудны дела «и о менее важных преступлениях и проступ­ках», за которые предусматривались такие санкции, как кратковремен­ный арест (до 3 месяцев), лишение свободы (заключение в работный дом) на срок не свыше 1 года, денежные штрафы на сумму не свыше 300 рублей.

B гражданско-правовой юрисдикции на мировых судей возлагалось рассмотрение дел по личным обязательствам и договорам (на сумму до 300 рублей), дел, связанных с возмещением ущерба на сумму не свыше 500 рублей, исков за оскорбление и обиду, дел об установлении прав на владение.

Деятельность мировых судей основывалась на прогрессивных принципах буржуазного судопроизводства. Разбирательство дел носило устный, гласный и состязательный характер. Стороны, недовольные решением мирового судьи, могли подавать апелляционную жалобу в съезд мировых судей округа, а жалобу на окончательные решения ми­ровых судей при наличии оснований - в кассационные департаменты Сената.

Съезд мировых судей состоял из всех мировых судей данного округа. K особенностям Башкортостана относится введение здесь так называе­мых срочных съездов мировых судей. Они создавались как постоянный орган для рассмотрения дел в экстренных случаях при наличии не менее

405

трех членов съезда .

B отличие от других губерний России в Оренбургской и Уфимской губерниях до 9 марта 1892 года не были введены окружные суды и су­дебные палаты, а были сохранены соединенные палаты уголовного и гражданского суда в Оренбурге и Уфе, которые в качестве первой ин­станции рассматривали все дела, превышающие компетенцию мировых судов. B этих палатах было введено по одной должности переводчика на случай рассмотрения палатами дел башкир, татар и мишарей, не вла­деющих русским языком. 9 марта 1892 года правительством был издан указ «О введении судебной реформы в полном объеме в Уфимской и Оренбургской губерниях». Согласно указу Уфимская и Оренбургская палаты уголовного и гражданского суда подлежали упразднению, а вме­сто них создавались три окружных суда в городах Оренбурге, Уфе и Троицке406. Они являлись судами первой инстанции по уголовным и гражданским делам всех жителей края, превышавшим подсудность судов мировой юстиции.

B отличие от других губерний России в Оренбургской и Уфимской губерниях не были созданы судебные палаты как апелляционные ин­станции по пересмотру дел, решенных в окружных судах без участия присяжных заседателей. Апелляционной инстанцией для Оренбургского и Троицкого окружных судов являлась Саратовская, а для Уфимского окружного суда - Казанская судебная палата. Кроме того, согласно указу от 9 марта 1892 года в Оренбургской и Уфимской губерниях не был вве­ден не только суд присяжных заседателей, но и институт адвокатуры. Более того, указом от 2 мая 1878 года были ликвидированы все должно­сти стряпчих, ранее состоявших при уездных судах и крестьянских уч­реждениях. Их обязанности были возложены на товарищей губернских

407

прокуроров .

Верховным кассационным судом империи являлся Правительствую­щий Сенат. Он разбирал любые уголовные и гражданские дела, рассмот­ренные любым судом империи, если нижестоящим судом при вынесении решения по делу было допущено неправильное применение закона или существенное нарушение правил судопроизводства.

B 70-80-е годы царским правительством был принят ряд норматив­ных актов, которые ликвидировали наиболее прогрессивные институты судебных уставов от 20 ноября 1864 года. B 1881 году было принято специальное Положение о мерах к ограждению государственного поряд­ка и общественного спокойствия, которое предоставляло право генерал- губернатору передавать ряд дел на рассмотрение военных судов для ре­шения по законам военного времени.

B 1889 году в России было принято Положение о земских участко­вых начальниках, которое было введено в действие в Астраханской, Co- лонецкой, Оренбургской и Уфимской губерниях специальным указом от 6 июня 1894 года. Данным положением была разрушена идея разделения власти на исполнительную и судебную и ликвидирован, вплоть до 1913 года, институт мировой юстиции. Мировые судьи были заменены зем­скими начальниками, которые обладали широкими административно­судебными правами в отношении крестьянского населения. Так, они осуществляли надзор за действиями юртовых и сельских должностных лиц, определяли круг вопросов, рассматриваемых на сельских сходах башкир, утверждали гласных уездного собрания, волостных старшин и сельских старост. При этом они имели право отстранить от должности «ненадежных» избранных лиц. Они же осуществляли контроль за наде­лением башкир-вотчинников и припущенников землей из земельных фондов башкирских общин, следили за «правильным» осуществлением передачи земли башкир припущенникам в аренду и оброчное содержа-

408

ние и пр.

B сфере судебной деятедьности земские участковые начальники обладали правами упраздненных мировых судей и крестьянских присут­ствий[278]. Институт добавочных мировых судей в городах был реоргани­зован в институт городских судей, а городские судьи назначались мини­стром юстиции. B качестве апелляционной инстанции был создан съезд земских участковых начальников.

B 1894 году были созданы административные присутствия уездных съездов земских участковых начальников во главе с предводителем дво­рянства[279]. Эти органы выступали в качестве апелляционных инстанций для дел, рассмотренных земскими участковыми начальниками и город­скими судьями.

B отличие от центральных губерний России, где создавались губерн­ские присутствия, являющиеся кассационной инстанцией по пересмотру дел, решенных уездными съездами земских участковых начальников, в Башкортостане были образованы так называемые губернские админист­ративные присутствия. Они выполняли не только судебно-кассационные, но и административно-управленческие функции[280]. Губернское админи­стративное присутствие руководило также «комиссией по размежеванию башкирских дач», которая занималась перераспределением башкирских земель в пользу местного дворянства и переселенцев из центральной России.

Суд присяжных заседателей был введен в окружных судах края с июля 1898 года указом «06 учреждении в Оренбургской и Уфимской губерниях суда с участием суда присяжных заседателей»[281]. Суд при­сяжных заседателей, созданный на территории Башкортостана, не совсем соответствовал суду присяжных, введенному в центральных губерниях России на основе уставов и положений от 19 октября 1865 года. K тому времени в целом по России была ограничена компетенция суда присяж­ных, например у них были изъяты дела о печати. C 1887 года суды при­сяжных могли рассматривать дела за закрытыми дверями, объявляя слу­шающееся дело «деликатным», «конфиденциальным» или «секрет­ным»[282]. Эти изменения отразились и на суде присяжных заседателей, созданном в Башкортостане. B качестве присяжных заседателей не могли быть избраны лица, не знающие русского языка. Такое положение прак­тически закрывало доступ к избранию в присяжные заседатели башки­рам, абсолютное большинство которых в те годы не владело русским языком.

Кроме того, в крае действовали военно-полевые суды, для которых были свойственны краткосрочное слушание, отсутствие защиты, корпо­ративность состава суда, невозможность обжалования решения.

B соответствии с законом от 15 июня 1912 года «О преобразова­нии местного суда» в Уфимской и Оренбургской губерниях вновь был восстановлен институт мировой юстиции в лице мировых судей и их

414

съездов .

Волостные суды входили в систему местных судов. Состав суда из­бирался ежегодно на волостном сходе в количестве 4-15 очередных су­дей. Волостной суд разбирал тяжбы между башкирами с ценой иска до 100 рублей. Он имел право приговаривать виновных к общественным работам до 6 дней, денежному штрафу до 3 рублей, телесному наказанию до 20 ударов. Приговоры волостного суда считались окончательными и не подлежали обжалованию. Они приводились в действие волостными старшинами, для чего из волостного бюджета выделялись специальные средства.

Согласно Положению о башкирах должность волостного старшины могла быть соединена с должностью волостного судьи. B то же время запрещалось совмещение должности сельского старосты, почетного ми­рового судьи и волостного писаря с должностью волостного судьи.

Согласно статье 136 указанного положения третейские суды могли рассматривать все дела «без ограничения их ценою», если они не были связаны с преступлениями или проступками и не затрагивали интересы малолетних и умалишенных.

Третейские суды имели право брать на производство только те дела, на которые было взаимное согласие сторон на их рассмотрение третей­ским судом.

Решения третейского суда объявлялись сторонам немедленно и вно­сились в имеющуюся в волостном правлении книгу. C этого момента они вступали в силу и не подлежали какому-либо обжалованию.