Глава 7. Ранние государства на территории Башкортостана

37. Скифо-сарматские государства. B исторической литературе преобладает мнение, что к началу железного века южноуральский регион заселяли савроматские (сарматские) и дахо-массагетские народы (саки), которые являлись потомками населения предшествующей эпохи.

B государственно-правовом отношении для указанных народов, атакже скифов и других номадов раннего Средневековья характерен комплекс общих черт, тем самым государственно-правовые институты указанных народов возможно при определенных оговорках рассматри­вать в общем плане.

Во-первых, очевидно, что к I тысячелетию до н. э. в урало-туранском регионе сложились основные элементы родоплеменной системы, B TOM числе федеративная идеология. 0 последнем свидетельствует, с одной стороны, прекращение практики массового строительства городов- крепостей, характерного для эпохи Аркаима, что позволяет судить об относительном снижении военной угрозы для скотоводческих обществ, интегрированных в политические структуры более высокого порядка, чем ранние полисы. C другой - на археологических материалах можно проследить эволюцию артефактов культово-символического характера. Речь идет, прежде всего, о так называемых золотых оленях. Как извест­но, тотемистические представления более ранних эпох постепенно трансформировались в более или менее разработанную идеологию о символической связи тех или иных животных с определенной политиче­ской организацией, народом, государством. B цивилизационно­культурном отношении указанная идеология была наиболее характерна для средневековых номадов северной Евразии. Соответственно каждая политическая организация соотносилась с определенным животным. Следовательно, создание культово-символических артефактов - зоо­морфных фигурок, соединяющих в себе черты многих различных живот­ных, необходимо интерпретировать как свидетельство символической фиксации реальной интеграции в одном сложном государстве различных по происхождению структурных политических единиц.

Поскольку указанные федерации, как правило, вели активную внеш­нюю политику, которая при успехе оборачивалась подчинением более слабых в военном отношении соседей, государство в целом зачастую представляло раннюю империю, основанную на классической системе кара - системе доминирующих родоплеменных организаций во главе с царем, формирующих основные вооруженные силы федерации. Осталь­ное население, не включенное в состав системы кара, не участвовало в политической жизни, но выплачивало определенные платежи в форме налогов.

Вместе с тем имеющиеся на настоящее время данные не позволяют утверждать об осуществлении в каком-либо из скифо-сарматских госу­дарств принципиальной военно-политической реформы по созданию формально-определенной армии, аналогичной десятеричной военно­организационной системе Империи гуннов, Тюркского каганата либо Монгольского улуса. По всей видимости, следует полагать, что военные дружины глав и народные ополчения системы кара позволяли в рассмат­риваемый период эффективно решать как внешнеполитические задачи, так и задачи по обеспечению безопасности. 0 военной мощи государств номадов может свидетельствовать, например, скифо-персидская война 512 (514) года до н. э., когда вооруженные силы скифов и их союзников, возглавляемые своими царями, вынудили отступить огромную армию Дария I (источники упоминают о 700 тыс. человек[117]).

B отношении непосредственно Южного Урала, несмотря на сообще­ния античных авторов о постепенном продвижении сарматов на запад и вытеснении последними скифов, для местных обществ были традици- онны тесные культурные и политические связи, прежде всего с Цен-

148

тральной Азией и Ближним Востоком .

„ 149

их отрядов в ахаменидскои армии» .

Для формирования адекватного представления о функционировании местных государств и обществ необходимо понимание особенностей скотоводческого хозяйствования. Экологические требования и сообра­жения экономической рентабельности привели к выработке системы се­зонных миграций на расстояния многих сотен километров. Конечно, се­зонное кочевание Ирендык - Иран было физически неосуществимо, но, к примеру, практика организации зимовок на Урале и летовок у Арала, в Средней Азии в целом была оптимальна с хозяйственной точки зрения. Соответственно государства с преимущественно скотоводческим населе­нием фактически занимали относительно обширные территории, однако строительство укрепленных городов и крепостей, масштабных культово­символических памятников (курганов) локализовалось, как правило, лишь в определенных областях страны.

C учетом вышесказанного нет ничего удивительного в прямых поли­тических связях обществ Южного Урала и древней Мидии, Персии и Парфии. Как было отмечено, в структурном отношении государства Ирана также основывались на системе кара, в которую входили и цен­трально-азиатские родоплеменные организации (завоеваниям которых и обязано возникновение многих иранских государств), находящиеся, в свою очередь, в тесных военно-политических, культурных и, наконец, кровно-родственных отношениях со своими северными соседями.

Анализ вооружения позволяет археологам утверждать, что к середи­не I тысячелетия до н.

B целом, на наш взгляд, именно исходя из вышеизложенного, необ­ходимо решать и вопросы о ранних этапах генезиса таких родоплемен­ных организаций, как Borjan, Gaina, Qangly, Tangaur, Tamjan, Usargan (Moitan), Uran7 Jurmaty, Jylan и др., которые еще требуют тщательных исследований.

Подводя итог, необходимо в очередной раз подчеркнуть высоковоо- руженность раннесредневековых обществ (притом женщин включитель­но) Южного Урала и Центральной Азии: «по уровню “милитаризации”... кочевники эпохи раннего железного века, пожалуй, превосходят обита­телей степного пояса Евразии всех других эпох»[119]. Таким образом, оче­видно, политические режимы рассматриваемых государств были пре­имущественно демократическими либо меритократическими.

38. Канглы (Туран). Согласно Авесте Канга (Кангха) являлась сто­лицей Турана - государства, в котором религиозно-правовая реформа Заратустры не нашла поддержки. Сравнив иранские, китайские источни­ки и данные рунических памятников Тюркского каганата, С. Кляштор- ный пришел к выводу о существовании в Центральной Азии древней эт- нонимической традиции (Кангха - Канг - Кангюй - Кангар - Кенгерес —

152

Кангльі), связанной с указанным государством . Политическая система основывалась на системе кара, в которую входили преимущественно ро­доплеменные организации номадов, города же служили источниками доходов и культурно-экономическими центрами государства.

Согласно китайским источникам власть кангюйского (Кангюй, Канц- зюй, Кантюй - китайская передача названия государства. - 3.

(Волгой). Кроме того, Кангюю платило дань пушниной государство Янь,

153

которое, как считается, занимало собственно Урал . Восточная же гра­ница с государством Усунь в I веке н. э. проходила восточнее озера Ис- сык-Куль[120]. Источники отмечают: «Царство Канцзюй. Зимняя ставка правителя в земле Лэюэни, в городе Битянь, который отстоит от Чанъани на 12 300 ли. He подчиняется “духу”. До [Лэ]юэни семь дней конной ез­ды, до летнего местопребывания правителя в Фаньнэй 9 104 ли. [Населе­ние состоит из] 120 тысяч дворов, 600 тысяч ртов, а отборное войско из 120 тысяч человек. Ha восток до ставки духу 5 500 ли. По обычаям оди­наково с Большим Юэчжи (массагетами. - 3. E., А. E.). Ha востоке тесно связано с Сюнну (то есть гуннами. - 3. Г., А. Е.)»[121]. O политической ориентации Канглы на рубеже нашей эры также говорит тот факт, что послов империи Хань канглы сажали ниже усуньских, а в 91 году н. э. в пределах государства нашел убежище бежавший на запад от китайцев гуннский тархан (шаньюй, chanuy - китайская передача тюркского тер­мина. - 3. Г., А. Г.) Чжичжи, которому правитель Канглы выделил терри­торию, войско и отдал в жены свою дочь (в целом для Канглы со II века до н. э. характерны тесные военно-политические, культурно-экономи­ческие и династийные связи с государствами гуннов).

По мнению исследователей, пик могущества Канглы в качестве неза­висимого государства приходится на промежуток от II века до н. э. до V века н. э. B середине же V века началось наступление на запад родо­племенных организаций Он-огур, Сары-огур и Савир, которые являлись субъектами конфедерации Oryp (занимавшей изначально территории между Сибирью и Западным Тянь-Шанем)[122]. B 554 же году Канглы вхо­дит в состав Тюркского каганата, составляя в дальнейшем военно­политическую опору Западно-тюркского каганата. B целом лишь в VIII- IX веках родоплеменные организации Канглы были выдавлены из сред­неазиатского региона в результате ожесточенной войны с огузами, кима- ками и карлуками.

Исходя из вышеизложенного, на наш взгляд, следует согласиться с утверждением H. Мажитова о том, что Янь китайских источников следу­ет «рассматривать как северную границу обширного государства Кан- гюй»17. Дело в том, что именно государства сармат, алан и угров оказа­ли наибольшее сопротивление тюркам Ашина, что было бы нелогично, если бы непосредственно до образования Тюркского каганата они вы­плачивали ясак правителю Канглы, о войне которого с Империей Ашина источники умалчивают[123]. Следовательно, принимая также во внимание вышерассмотренную практику сезонных миграций, именно урало­аральские родоплеменные организации и составляли основу системы кара Канглы, чем и объясняется их роль в борьбе против Ашина. Таким образом, дань пушниной, очевидно, собиралась с политически инертных народов лесной полосы Урала и Сибири.

Необходимо отметить, что реконструкция истории Канглы до настоя­щего времени осуществлялась преимущественно по внешним (тюрко­алтайским, китайским и т. д.) источникам, лишь в 2005 году казахскими археологами при раскопках древних городов Канглы были обнаружены достаточно цельные письменные памятники[124], изучение которых только предстоит. Поэтому, следует ожидать, что в будущем картина истории на­родов Урала и Центральной Азии приобретет более ясный и полный вид.

39. Империя гуннов. B IV веке до п. э. произошло объединение тюркоязычных народов восточной части Центральной Азии, и к 206 году до н. э. было создано мощное государство гуннов (сюнну в китайской передаче, самоназвание - гун либо кун), западные границы которого про­ходили по Южной Сибири и Восточному Казахстану, то есть основным западным соседом являлось государство Канглы. B настоящее время из­вестно более полусотни городов гуннов (с тюркским населением) ука­занной эпохи, наиболее крупным из которых являлась недавно открытая столица Тунваньчэн. Города гуннов в рассматриваемую эпоху оказывали

значительное цивилизационно-культурное влияние на окружающие на- 160

роды .

Гуннские правители изначально носили общетюркский титул хан, однако затем приняли титул тархан, который отражал претензии на ми­ровую гегемонию (несмотря на то, что с большинства тюркских языков слово «тар» переводится как «узкий», в рассматриваемую эпоху оно имело прямо противоположное значение - «широкий»; в современном башкирском указанное значение сохранилось, к примеру в глаголе mapa- лыу - распространяться), выраженные в программе господства над «все­ми народами, натягивающими лук (номадами. - 3. E., А. Е.)» и «людьми, живущими в земляных домах (земледельцами. - 3. E., А. Е.)».

Благодаря военно-организационной реформе (созданию формально­определенной десятеричной системы) и успешным завоеваниям гунн­ским тарханам удалось создать крупнейшее в Евразии сложносоставное государство (империю). Ho к I веку н. э. в результате деградации концеп­туальной системы, гражданской войны и напора усилившегося Китая держава гуннов распалась. Часть населения мигрировала в союзный гун­нам Канглы (считается, что именно указанные «западные» гунны и соз­дали новое государство, которое заняло территорию от Дона до Яика). По всей видимости, данные события нашли отражение в исторических легендах башкир. Так, в «Конгур-буге» говорится о том, что для отраже­ния экспансии гуннов на помощь южным (приаральским либо прикас­пийским) башкирам пришли их северные сородичи. Показательно, что согласно эпосу гуннское вторжение в целом не затронуло башкир[125], что, вероятно, является отражением близких отношений гуннов с Канглы (М. Бувье-Ажан полагал, что башкиры заключили договор о дружбе с гуннами[126]).

Поэтому, следует разделять «восточную» Империю гуннов (в литера­туре зачастую именуемых хунну либо сюнну) и более позднюю - «запад­ную», известную по европейским источникам. Смерть Аттилы (453 год), в правление которого произошло максимальное усиление «западной» Империи гуннов, вызвала борьбу за престолонаследие: собственно гунны поддержали его сына Эллака, а покоренные племена - других царевичей. B битве при Недао гунны были разбиты и Эллак погиб. Вскоре на Дунае гунны потерпели поражение от византийцев, а в Поволжье - от сарагу- ров. B дальнейшем, в сако-усуньской среде Казахстана, Южной Сибири и Южного Урала, составляя численное меньшинство, гунны со временем были ассимилированы местными племенами[127]. Так, часть уцелевших гуннов ушла на Алтай, другие - на Идель (Волгу), где, смешавшись с аборигенами, они образовали народ чувашей164. C гуннами связывают свое происхождение и башкиры некоторых минских родов: они ведут свою генеалогию от вождя гуннов Баламира (Валамира), чье имя связано с победой гуннов над готами в 375 году.

Как было сказано, глава гуннской империи носил титул тархана. B возведении тархана на престол (вернее - в «поднятии» тархана) в обя­зательном порядке участвовали аристократия и высшие должностные лица государства. Возможно, первоначально тархан избирался (соответ­ствующие прецеденты имели место и в позднее время), однако общей нормой было занятие должности по воле предыдущего тархана (то есть по завещанию). Однако тарханом мог стать только представитель рода Люаньди, одной из трех (четырех) первоначальных родоплеменных ор­ганизаций, составляющих основу политической системы империи (число которых затем пополнялось).

B целом, как и во всех государствах, основанных на родоплеменной системе, иерархия родоплеменных организаций носила определяющий характер. Общества, не включенные в систему кара и не обладающие теми или иными привилегиями и иммунитетами, не участвовали в поли­тической жизни, являлись лишь источниками доходов государства (так, при Лаошан-тархане началось систематическое взимание налогов).

Военно-организационная реформа гуннов (позднее воспринятая в том или ином виде всеми империями номадов) заключалась в приписке всех полноправных граждан (участников родоплеменных организаций - субъектов системы кара) к строго определенным войсковым подразделе­ниям, основанным на десятеричной системе. Армия в целом делилась на два крыла, предводители которых считались вторыми лицами после тар­хана. Следующими по иерархии являлись 24 военачальника, которые считались командирами отрядов, формально определенных в 10 тыс. воинов, что не всегда соответствовало действительности. Следующими уже являлись должности тысячника, сотника и десятника.

Необходимо подчеркнуть, что указанная военно-организационная система не являлась чем-то независимым от традиционной родоплемен­ной системы. Главы структурных подразделений родоплеменных орга­низаций, как правило, и занимали соответствующие военные должности. Существовала тенденция к наследованию должностей, которую, на наш взгляд, нельзя признать абсолютной.

Трижды в год вся родоплеменная аристократия и должностные лица присутствовали в ставке тархана при исполнении культово-символи­ческих практик («принесения жертв предкам, небу, земле, духам людей и небесным духам») и для решения текущих общегосударственных дел. Осенью же проводились собрания «для подсчета и проверки количества людей и домашнего скота» " .

Очевидно, что вследствие специфики высокоранговых обществ тар­ханы и другие должностные лица не могли обладать реальными автори­тарными полномочиями, тем более по определению границ между родо­племенными организациями, входящими в систему кара, по осуществле­нию судебных и исполнительно-организационных функций и т. д. Сле­дует полагать, что управленческая деятельность тарханов в государствах гуннов, как и во всех государствах, основанных на родоплеменной сис­теме, была ограничена военно-политическими, арбитражными и некото­рыми культово-сакральными функциями.

B целом в государственно-правовом отношении историческое значе­ние государств гуннов состоит в том, что гунны впервые осуществили рассмотренную выше военно-организационную реформу, заложив тем самым основу для политико-организационной традиции, просущество­вавшей более 1 500 лет, обеспечившей, в конечном счете, обществам но­мадов при спорадической смене лидеров глобальное устойчивое господ­ство в ойкумене.

40. Тюркский каганат. B VI веке историко-культурный регион, ох­ватывающий Центральную Азию, Южный Урал и европейские степи, объединяют в общее государство вышедшие из Алтая тюрки Ашина. Тюрки Ашина, в цивилизационно-культурном и генетическом отноше­нии будучи родственны гуннам, переняли и основные достижения пред­шественников в сфере организации государства.

Тюрки Ашина, имея перед собой опыт гуннов, изначально ориенти­ровались на создание империи, название государства - Вечное государ­ство (Манге ил) также отражало указанные стремления. JI. Гумилев по данному поводу отмечал, что «наиболее адекватным переводом термина “і1” будет латинское “imperium” или русское “держава”»[128]. Термин «мл» (иль, эль) включал в себя, прежде всего, «budun» (целое, общее), а также покоренные и зависимые общества.

Термин «budun» (который иногда переводится как «орда») выражает понятие политически организованного целого, перевод указанного тер­мина как «народ» в политическом значении нам представляется неудач­ным (народ именовался «кип»[129], аналогии с понятием согражданства в современном праве, на наш взгляд, излишняя модернизация категори­ального аппарата средневекового общества). B целом в состав «budun»-a включались все лица, принятые на службу каганами. Как было отмечено, на наш взгляд, политико-правовой термин «turk qara budun» выражает по форме и существу систему кара, широко распространенную практически во всех государствах средневековых номадов. Неполноправное населе­ние, не включенное в состав системы кара (turk qara budun), входило в категорию татов (ср.; «нет тюрка без тата» - тюркская поговорка).

B военно-организационном отношении применялось распространен­ное деление на правое и левое крыло. Таковыми были толис - восточное и тардуш - западное крыло, которые являлись военно-административны­ми терминами, а не какими-либо определенными племенами[130]. Деление на толис и тардуш отражало военный характер организации государства. B административном же плане каганат делился на уделы. Так, в 558 году тюркская держава делилась на четыре удела, а в 576 году уже на восемь. Неверно считать эти уделы подобием феодов Западной Европы. Скорее здесь было разделение военных сил с подчинением военачальнику более или менее определенного района[131].

C формальной точки зрения, каганат, как и гуннская империя, был монархией. Провозглашение хана было обставлено сложным церемониа­лом: сановники сажали его на войлок и девять раз проносили кругом, по солнцу, под приветственные крики присутствующих. Затем его сажали на лошадь, стягивали шелковой тканью горло и, быстро ослабив петлю, спрашивали, сколько лет он желает быть ханом[132]. Истории не известна роль ответов на данный вопрос при определении срока правления, но дан­ная церемония показательна сама по себе, как элемент правосознания.

171

Наследование же престола шло по удельно-лествичной системе. Согласно данной системе младший брат наследовал старшему и старший племянник младшему дяде. Указанная особенность отличала Тюркский каганат от Империи гуннов, показала свою эффективность и получила достаточно широкое распространение в регионе, поскольку позволяла предотвратить сепаратизм различных групп элит.

Вторым лицом в государстве был ябгу. Ябгу не стоит путать с на­следником престола, который носил титул «тегина» вне зависимости от занимаемой должности. «Шадами» именовались принцы крови, имею­щие в управлении уделы. Bce остальные должности также были наслед-

172

ственными .

Ha основании наследственности государственных должностей можно предположить об аристократическом характере тюркского общества. Конечно, выделение военной знати не могло пройти бесследно, HO в ис­тории тюрков не было ни единого случая восстания рядовых дружинни­ков против ханской династии Ашина. Вместо борьбы воинов против зна­ти была борьба между отдельными группами, состоящими из воинов и знати. B такой ситуации низвержение династии для тюрков не имело смысла, так как всегда можно было найти царевича, который бы возгла­вил любое движение.

Успех тюрков во многом объясняется преимуществами их политиче­ской организации. Однако легкость, с которой тюрки, а до них гунны, установили свое господство в регионе, требует и иных объяснений, кро­ме упомянутого превосходства в организации, а также в технике. По мнению JI. Гумилева, данный феномен объясняется этнической терпимо­стью древних тюрок, культуре которых был чужд расовый принцип. B орду как равноправные члены вместе с собственно тюркскими племе­нами был включен целый ряд отличных от тюрков Ашина народов сарматского, сако-массагетского происхождения, причем последние сохраняли автономию, что выражалось в невхождении их в систему «то- лис - тардуш»[133].

Однако различия между западными и восточными частями Тюркско­го каганата были слишком сильны. Западные тюрки оказались в числен­ном меньшинстве среди местного населения, и ханы западного каганата вынуждены были считаться с главами подчиненных родоплеменных организаций. Различны были политические интересы элит двух частей им­перии. K началу VII века западные тюрки были заинтересованы в стабиль­ном Китае и Византии, поскольку контролировали Великий шелковый путь; воевали против Ирана и аваров - противников Византии, продол­жая дружественные отношения с Китаем и, следовательно, враждебные сВосточнотюркским каганатом[134]. Главной опорой западных тюрков в регионе были хазары[135] и население Средней Азии. Восточные тюрки не были заинтересованы в сильном Китае и входили в противоположную коалицию. Разразившаяся мировая война VII века закончилась формаль­ным подчинением восточных тюрков Танскому Китаю и гражданской войной в Западном каганате[136].

Гражданская война в Западном каганате выявила две противоборст­вующие политические группировки. Первую составляли союз Нушиби, опиравшийся на богатые города Средней Азии, и хазары, вторую - союз Дулу, а также государство Болгар.

Результатом же гражданской войны 630-635 годов стало политиче­ское усиление подчиненных племен. Болгары и угры получили неза­висимость. Иерархичная империя трансформировалась в федерацию: десять родоплеменных организаций союзов Дулу и Нушиби добились полной автономии, получив в знак власти по стреле, их главы были при­равнены по достоинству к шадам. Постепенно новое название державы «он ок будун» заменило старое[137]. Вскоре каганат подпадает под влияние поглотившей Восточный каганат и претендующей на мировое господ­ство империи Тан. C юго-запада же появляется новый сильный против­ник - арабы. Начинается медленный распад державы.

41. Хазарский каганат. Хазарский каганат являлся одним из право­преемников Тюркского каганата в Восточной Европе, представляя собой региональную сверхдержаву. Она успешно противостояла экспансии арабов и признавалась Византией равным партнером[138]. 06 амбициях элиты Хазарского каганата как реальной «третьей силы», наряду с хри­стианской Византией и миром ислама, может свидетельствовать приня­тие ею иудаизма. B политическом отношении главой государства счи­тался каган - тюрк из рода Ашина, который был призван хазарами и осуществлял «по совместительству» обязанности и главы собственно хазар (преимущественно земледельческого народа), которые сводились к принятию подарков и знаков почета, а также организации внешней обороны страны. Ho в начале IX века произошел государственный пере­ворот, власть захватила местная еврейская община. Каган превратился в номинальную фигуру, а реальные полномочия сосредоточились в руках «пеха» (бека), который возглавлял правительство, превратив кагана в номинальную фигуру[139].

Возможно, с данными событиями связано восстание родоплеменной организации Кабар, не смирившейся с утратой доминирующего положе-

180 л - „ ~

ния в государстве . По всеи видимости, в данной воине приняли уча­стие и печенеги. По мнению JI. Гумилева, «на стороне повстанцев вы-

j g і

ступили мадьяры, а на стороне иудеев - нанятые за деньги печенеги» . Кабары, проиграв войну с правительством, мигрировали на Запад, увле­кая с собой и мадьярский союз, который они возглавили[140].

B истории взаимоотношений башкир и Хазарского каганата, на наш взгляд, необходимо выделить два этапа. B первый, следует полагать, имели место тесные военно-политические связи, основанные на полити­ческом наследстве Тюркского каганата. Так, согласно мнению М. Арта­монова, в годы войны с арабами Южный Урал сыграл для хазар роль на- 183

дежного тыла . Пролить свет на существо указанных отношений позво­ляют известные историкам сведения о мадьярах. Ha основе исследования русских и арабских источников известный ученый А. Тойнби приходит к выводу, что венгры (мадьяры) занимались для хазар сбором дани со славянских и угрофинских народов, то есть «хазары использовали венг­ров как своих агентов, хотя венгры, несомненно, умели извлекать из это­го пользу для себя»[141]. Из родоплеменных организаций, входивших в состав мадьяр и башкир, три - Дьярмат (Jurmaty), Генах (Jenei), Кеси (Kesi) - являются общим компонентом башкирского и венгерского наро­дов[142]. Поэтому, можно сделать вывод, что башкирские родоплеменные организации, несомненно, входя в состав Хазарского каганата, не явля­лись податным населением, как, например, восточные славяне или волж­ские булгары, а относились к привилегированным народам, числившим­ся в системе кара и обязанным кагану военной службой.

Переломными в отношениях башкир и Хазарского каганата, очевид­но, становятся вышеупомянутые события начала IX века. Так, согласно арабским источникам (Абу Саид Гардизи. Украшение известий), некий саклаб (сакалиба - мн. число), совершив преступление (убив византий­ского посла), бежал из родной страны к хазарам, «хазарский каган хоро­шо обращался с ним до своей смерти. Когда на престол сел другой каган, он обнаружил нерасположение к пришельцу; тот был вынужден удалить­ся, ушел и пришел к Башджурту. Этот Башджурт был одним из хазар­ских вельмож и жил между владениями хазаров и кимаков с 2 000 всад­ников. Хазарский хан отправил к Башджурту человека, требуя, чтобы он прогнал саклаба; тот поговорил об этом с саклабом; саклаб отправился во владения... с которыми он находился в родстве. По дороге он прибыл в одно место между владениями кимаков и тугуз-огузов; хан тугуз- огузов поссорился со своим племенем и рассердился на них; [многих из] них убили; [остальные] рассеялись и по одному или по два стали при­ходить к саклабу. Он всех принимал и оказывал им добро, так что их набралось много. Он послал человека к Башджурту, заключил с ним дружбу и этим усилился; после этого он произвел нападение на огузов, многих из них убил, многих взял в плен и собрал много денег, частью благодаря грабежам, частью благодаря пленным, которых он всех про­дал в рабство. Тому племени, которое собралось около него, он дал имя 186

кыргыз» .

По мнению историков, Башджурт - Башкорт являлся правителем башкир, и, вероятно, данное имя является не именем личным, а титулом. Обращает на себя внимание размер дружины Башджурта, непосредст­венно хазарский каган в эпоху расцвета государства выставлял 10 тыс. всадников.

Итак, из приведенного отрывка следует, что первоначально Баш­джурт приходился вассалом хазарскому кагану, однако, когда «на пре­стол сел другой каган», вдруг перестал исполнять прямые указания сю­зерена, что, на наш взгляд, допустимо связывать с событиями вокруг упомянутого государственного переворота в Хазарском каганате. Как известно, новая политическая элита каганата, руководствуясь, прежде всего, политико-экономическими мотивами, очень скоро (после разгрома печенегами мадьяр), при помощи теперь уже огузов, выдавливает из ре­гиона собственно печенегов[143]. Печенеги же являлись ближайшими со­юзниками башкир, притом образование указанного союза, очевидно, восходит к эпохе Канглы (так, ведущие три субъекта федерации печене­гов носили общее название Кангар - Канглы). Соответственно следует полагать, что печенего-хазарская война приводит к разрыву башкиро­хазарских отношений. B более поздних арабских источниках башкиры указаны как «народ самостоятельный (независимый. - 3. E., А. E.), зани­мающий территорию по обеим сторонам Уральского хребта между Вол­гой, Камою, Тоболом и верхним течением Яика»[144]. B известном письме хазарского правителя Иосифа среди перечисленных подвластных ему народов башкиры также не упоминаются (несмотря на преувеличение в

I QO

целом данных о политическом влиянии хазар).

Следует отметить, что первые упоминания в арабских источниках о башкирах связаны с войной союза «баджанак, баджан, баджгард и нау- керде с одной стороны, с огузами, каблуками и кимаками - с другой» (ал-Масуди), в результате которой впоследствии башкиры были вытесне­ны из аральского региона. Баджанак арабских источников, как правило, отождествляется с печенегами, а баджан - с родоплеменной организаци­ей Borjan (бурзян, бурджан). Указанный союз IX-X веков достаточно часто упоминается источниками, в том числе и в связи с войной с Визан­тией. Исходя из вышеизложенного, необходимо признать верным пред­ложенное 3. Валиди соотношение термина саклаб арабских источников со «светлокожими тюрками», имея в виду родоплеменные организации, входящие в башкиро-печенежский союз[145].

Таким образом, к концу IX - началу X века Хазарский каганат прак­тически утратил собственную систему кара и к середине X века вследст­вие натиска печенегов и опустошительных походов викингов (при активной поддержке печенегов, о союзе с которыми упоминает Ибн Xay- каль) лишился своего военно-политического влияния, несмотря на все усилия и новую смену элит (к власти пришли мусульмане).

42. Башкирские государства. По имеющимся на настоящее время источникам невозможно однозначно утверждать о времени принятия рядом урало-туранских родоплеменных организаций общего политнони- ма «Bashqort» (отсутствие в составе башкир определенной родоплемен­ной организации с наименованием «Bashqort» позволяет сделать вывод о том, что указанный термин первоначально представлял именно полит- ноним), следовательно, создания федеративного государства с указан­ным названием (существуют соответствующие интерпретации с nacup- таями II века Птолемея, бэйжуцзюйли, они же ба-шу-ки-ли, VI века Вэй Чжэна, бушками VII века «Армянской географии» и т. д.)[146]. Поскольку упоминаний о завоевании нет, отсутствует также и определенная родо­племенная организация с указанным названием, то можно заключить, что государство носило характер родоплеменной федерации.

B федерации в отличие от империи доминирование ведущих родо­племенных организаций не носило абсолютный характер. Так, в отноше­нии Уйгурского каганата Л. Гумилев пишет: «Уйгуры построили свою державу совсем на иных принципах, чем тюрки. Девять родов составляли собственно племя токуз-огузов, которое было ведущим, но не господ­ствующим. Другие шесть телеских племен (вошедшие в состав уй­гур) в правах и обязанностях были приравнены к токуз-огузам»[147].

B отношении внутренней политической структуры арабские источ­ники упоминают о подразделении башкир на «внутренних» и «внеш­них». Исходя же из данных башкирских шежере, можно прийти к выво­ду, что термин «иштак» («эштек») - принятое у центрально-азиатских народов наименование башкир - относился, по всей видимости, не ко всем башкирам, представляя изначально политноним, возможно соответ­ствующий «внутренним башкирам» арабских источников.

Таким образом, в отличие от Тюркского каганата, но подобно орга­низации печенегов либо огузов, федерация Bashqort делилась не на за­падное и восточное крылья, а на «внешнюю» и «внутреннюю» части.

B состав «внешней» части входили: Borjan, Jurmaty, Jylan, Kesi, Gaina и др.

B состав «внутренней» - Ishtah Usargan, Tabyn93, Tangaur, Tamjan, Duvan и др.

Глава федерации, как правило, являлся представителем родоплемен­ной организации Usargan.

Необходимо указать, что нет оснований рассматривать Borjan, Jur- maty, Kesi и ряд других родоплеменных организаций обособленно от башкир на основании того факта, что в источниках данные организации зачастую указываются отдельно от собственно башкир. Как было отме­чено, политические организации номадов, представляющие родоплемен­ные федерации или конфедерации, были многокомпонентными органи­зациями. Поэтому часто сторонние наблюдатели именовали организацию в целом по названию какого-либо ее субъекта, с которым они соприкаса­лись или же играющего ведущую роль. Так, печенежская федерация именовалась «баджнак» (в арабских источниках) или «пацинак», «пачи- накит» (в византийских источниках), но три доминирующих в федерации организации имели общий этноним «кангар», который иногда использо­вался для обозначения федерации в целом. По свидетельству Константи­на Багрянородного, «должно знать, что пачинакиты называются также кангар, но не все, а народ трех фем: Иавдиирти, Куарцицур и Хавуксин- гила»[148]. Поэтому, к примеру, следующие сведения ал-Хваризми: «страна Сарматийа, а она - земля бурджан»[149] - следует понимать с учетом вы­шесказанного. Таким образом, Borjan, Jurmaty, Kesi, безусловно, одни из «первичных» родоплеменных организаций, изначально составляющих основу федерации Bashqort[150].

Следует полагать, что к рубежу VII-VIII веков федерация Bashqort занимала Урало-Аральский регион, а также совместно с печенегами кон­тролировала ряд территорий в Средней Азии.

B хозяйственно-экономическом отношении федерация помимо тра­диционного скотоводства опиралась на индустриально-ремесленные го­рода, расположенные по берегам Агидели и Яика, среди которых раз­личные авторы упоминают Башкорт, Гурхан, Немжан, Каракая и др., экономически тесно связанные с Хорезмом и иными торгово­промышленными центрами Средневековья. Столичные функции, по всей видимости, выполнял город Башкорт либо Гурхан.

Как было отмечено, указанное время характеризовалось крайней на­пряженностью. B 744 году в ожесточенной войне с уйгурами, карлуками, басмылами и Империей Тан пал Второй Тюркский каганат. Уже в начале VIII века экспедиционные войска Империи Тан вышли к Сырдарье, в 748 году была разрушена столица западно-тюркских каганов Суяб, а в 749 году был взят Чач (Ташкент). Успешная же экспансия арабов, по словам современников, привела к тому, что «вся граница Маверан- нахра - место военных действий: от Хорезма до окрестностей Исфиджа- ба - с тюрками-огузами, а от Исфиджаба до отдаленнейших мест Ферга­ны - с тюрками-карлуками»[151]. Наконец, в июле 751 года в битве у р. Талас армия Империи Тан потерпела поражение от карлуков и арабов.

Вместе с тем карлуки, кыргызы, басмылы, тюргеши и уйгуры вели борьбу за политическое наследство Тюркского каганата, в которой наи­больший успех сопутствовал последним. Необходимо указать, что уже в III-V веках существовала широкая конфедерация Oryp (Огуз, в китай­ской передаче - гаогюй, позднее - теле), девять субъектов которой в на­чале VII века сформировали конфедерацию токуз-огузов. Среди токуз- огузов лидерство заняли уйгуры во главе с родом Яглакар, создавшие Уйгурский каганат. Часть же токуз-огузов, обособившаяся во времена Тюркского каганата в Семиречье, в результате движения карлуков (в свою очередь потерпевших неудачу в войнах с Уйгурским каганатом) во второй половине VIII века вышла к низовьям Сырдарьи, где основала новое государство со столицей в Янгикенте (позднее развившееся в го­сударство Сельджукидов). B целом середину VIII - начало IX века сле­дует считать периодом наибольшего усиления токуз-огузов.

K данному времени относятся и упоминания источников о войне у Аральского моря, закончившейся поражением башкиро-печенежского союза. Согласно Огуз-наме, «что касается жителей страны К.-р.-л. (кар­луков. - 3. E., А. E.) и Башгурд, то они были весьма необузданными и ко­варными. Из-за своей гордости и надменности они не склоняли своей головы ни перед одним владыкой. Огуз захватил их падишаха по имени Кара-шит...», правое же крыло огузов по итогам военной кампании заня­ло территорию «от границ Сайрама и гор Башгурда (одноименные горы в западном Памире. - 3. E., А. E.) до самого Карабага»[152]. Очевидно, что горы Башгурд и другие соответствующие топонимы фиксировали край­ние «точки» (по закону вытеснения «говорящих» топонимов на границы ареала) присутствия башкир (прежде всего вооруженных сил), прини­мавших участие в войнах Тюркского каганата. Исходя же из данных об имевшем место (до государственного переворота) хазарском сюзерени­тете, широкой представленности тюркской политической символики («волчьи» знамена и т. д.), башкиры, безусловно, являлись консерватив­ными силами в регионе, лояльными по отношению к прежнему режиму тюрков Ашина. Следует полагать, наряду с отмеченным крахом Тюрк­ского каганата, высокая степень территориальной рассредоточенности башкирских родоплеменных организаций послужила одной из причин неблагоприятного исхода войны.

B целом, проиграв к IX веку войну за среднеазиатские кочевья и го­рода, башкиры понесли меньший ущерб, чем, к примеру, союзные им печенеги, поскольку исторически основной территорией как политогене- за, так и культурогенеза башкир являлся Южный Урал. Следует отме­тить, что указанная война, несмотря на длительность (5-6 поколений, то есть около 150 лет), не носила «тотальный» характер, определенная часть печенегов осталась в регионе под властью завоевателей, будучи вклю­ченными в последующем в состав огузов и занимая левое крыло в воен­но-административной системе в качестве самостоятельной родоплемен­ной организации под своим именем[153]. Однако наиболее боеспособная и активная часть печенежских родоплеменных организаций покидает Среднюю Азию: часть остается в бассейне рек Эмбы и Яика, другая ухо­дит дальше на запад. Вместе с печенегами на запад уходит и часть баш­кир. Поэтому необходимо различать башкирские государства, опираю­щиеся на непосредственно Южный Урал, и так называемые западные, чья судьба тесно связана как с союзными печенегами, так и с другими окружающими государствами и народами.

Ha Урале внешнеполитическая ситуация IX века для башкир была достаточно тяжелой: с Булгаром на западе, огузами на юге и Йемекским (Кимакским) каганатом на востоке фактически шла перманентная война. Однако экспансия огузов приводит к отступлению на север части ро­доплеменных организаций, входящих ранее в состав Канглы, объективно усиливая тем самым башкир, а также енисейских кыргызов. Ha основе же сопоставления данных Гардизи (о хазарском вельможе Башджурте с двумя тысячами воинов, образовании народа кыргыз, союзе кыргызов с Башджуртом и разгроме огузов) и эпоса Манас (об Эштек-батыре с дву­мя тысячами юртами и совместной борьбе против общего врага), анализа данных башкирских шежере, арабских географов и родоплеменного со­става обоих народов можно прийти к выводу о заключении союза между федерацией Bashqort и Кыргызским каганатом[154]. B итоге в 840 году вой­ска Кыргызского каганата сокрушают Уйгурский каганат и захватывают его столицу - Ордубалык. K концу же IX - началу X века под натиском союзников прекращает существование и Йемекский каганат. Кыпчаки, бывшие под властью Йемекского каганата, получают независимость, вступая в тесное взаимодействие с башкирами и кыргызами.

Военный успех приводит к расширению границ, и некоторые баш­кирские родоплеменные организации занимают территории на востоке, вплоть до Иртыша и Алтая. Следует полагать, что в X-XI веках происхо­дит максимальное усиление федерации Bashqort. По всей видимости, именно к данному периоду относится фиксация в песне «Урал» террито­рии башкир:

Арал дингезенан Алтайгаса (от Аральского моря до Алтая),

Урал таузарынан Иртышкаса (от гор Урала до Иртыша)

Йайелеп ята башкорт далахы... (простирается башкирская степь).

Необходимо отметить, что союзные отношения зачастую приводили к взаимопроникновению родоплеменных организаций, которые в после­дующем инкорпорировались в соответствующее государство. Таково происхождение в составе башкир родоплеменной организации Qyrgyz,

часть же наиболее восточных родоплеменных организаций башкир, оче-

201

видно, вошла в состав кыргыз .

B первой половине XI века входившие ранее в конфедерацию Oryp (Огуз) куны и каи были вытеснены из монгольских степей катаями (ки- данями), при движении на запад вместе с частью шары (в русских источ­никах - половцы) и басмылов потерпели поражение от карлуков, прошли урало-аральские степи (где шары потерпели поражение от башкирской родоплеменной организации Jylan)[155] и, вытесняя огузов (в русских источниках - торков) и печенегов, продвинулись вплоть до Дуная, со­вместно с кыпчаками, при доминировании последних, образовав конфе­дерацию Дешт-и-Кыпчак (наиболее западная часть которой, состоящая преимущественно из кунов и шары, в европейских источниках стала из­вестна как команы).

Между тем в X, самое позднее в XII веке, происходит завоевание Булгара (см.: 43. Булгар), тем самым исчезает последняя непосредствен­ная военная угроза для башкир.

B условиях снижения интеграционной потребности начинается поли­тическое обособление родоплеменных организаций, федерация Bashqort все более теряет свое значение как политическое целое. Так, на востоке происходит утверждение Табынского ханства.

Соперничество за лидерство и борьба за территории приводит к кро­вопролитной войне между бурджанами и кыпчаками, которая согласно башкирским источникам носит гражданский характер, что, надо пола­гать, является свидетельствб'м более ранней интеграции кыпчаков еще в состав федерации Bashqort.

Итогом же войны становится образование федерации Eme ырыу, в состав которой входят следующие субъекты: Borjan, Tamjan, Tangaur, Usargan, а также три кыпчакские родоплеменные организации: Qara- Qypsaq, Sankem-Qypsaq, Qypsaq.

Что касается «западных (дунайских)» башкир, то анализ источников позволяет сделать вывод о том, что ушедшие на запад башкиры больше продвинулись в указанном направлении, чем печенеги, которые заняли преимущественно степи в бассейнах Днепра и Дона. B новых условиях родоплеменные организации башкир играли очень активную роль в жиз­недеятельности местных государств и народов, о чем свидетельствует, например, то, что арабские источники часто венгров именовали «баш- кирдами» , а «бурджанами» - дунайских болгар20 . Вопрос о соотноше­нии наименований «бурджан» и «булгар» некоторыми авторами решает­ся путем их отождествления[156], что, на наш взгляд, является ошибочным.

B дальнейшем западных башкир, видимо, постигает участь выше­упомянутых кабар. По мнению Макартни, «ядро венгерской нации, на­стоящие финноугры, сравнительно (хоть и не совсем) мирные, оседлые земледельцы, поселились в холмистой местности к западу от Дуная. До­лину Алфолд заняло кочевое племя кабар - настоящие тюрки, скотово­ды, всадники и бойцы, движущая сила нации Основная тяжесть шестидесятилетней непрекращающейся свирепой войны легла на кабар,

ряды которых чрезвычайно поредели. Тем временем настоящие венгры,

206

жившие относительно мирно, численно значительно увеличились» . Поскольку западные башкиры также обычно упоминаются в связи с вой­нами, которые они вели (например, согласно аль-Гарнати «царь народа башкирд все время разоряет страну Рум», согласно Масуди «...четыре тюркских племени (башкиро-печенежский союз. - 3. E., А. E.), которые восходят к одному родоначальнику в начале своего происхождения; одни из них ведут кочевой, другие оседлый образ жизни: они (племена) силь­ные и воинственные; у каждого племени есть царь И нападения их достигают области Рума и стран, близких к Андалузии; они одерживают победы над всеми живущими там народами И они производили нападения по этим областям, и их нападения достигали до земли славян и Рима; потом, в настоящее время, их нападения достигают почти до границ Андалузии, франков и жителей Галиции. И упомянутые нами тюрки нападают, направляясь к земле Константинополя и к другим стра­нам до того предела, как мы рассказали...»), то можно сделать вывод, что и они, находясь в численном меньшинстве и при этом ведя активные войны, постепенно были ассимилированы окружающими их народами. Так, Ибн-Саид отмечал, что башкиры живут около алеманов (немцев), большая часть жилищ расположена на берегах Дуная, на южном берегу которого находится и столица западных башкир - Керат. Согласно Якуту башкиры - подданные короля Венгрии и не имеют права окружать свои города стенами, поскольку король боится восстания' . Следует полагать, что ассимиляции западных башкир, наибольшее число которых прожи­вало в западной Венгрии и часть которых приняла ислам, способствова­ли военные поражения в войнах с монголами, а впоследствии и в религи­озных конфликтах в Восточной Европе.

Таким образом, к началу XIII века «западные» башкиры, населяющие область на границе германских государств и Венгрии, преимущественно представители Jurmaty, Jurmi и Kesi, входили в состав Венгерского коро­левства; в Болгарии представители Borjan совместно с дунайскими кома- нами входили в состав Второго Болгарского царства.

Основная часть Jurmaty, Kesi, а также Bular, Gaina и некоторые дру­гие родоплеменные организации занимали территории к западу от Урала,

вплоть до Идели (Волги), активно участвуя в жизнедеятельности Булга­ра. C ними граничили находящиеся в тесной связи с Дешт-и-Кипчаком Jylan и Qyrgyz. Центральный и южный исторический Башкортостан за­нимала федерация Eme ырыу и ряд относительно самостоятельных родо­племенных организаций. Ha восток от Уральских гор располагалось Ta- бынское ханство. Наконец, отдельные башкирские родоплеменные орга­низации совместно с другими народами утвердились на Иртыше и Алтае.

B целом в истории башкирского политогенеза еще содержится целый ряд невыясненных и спорных вопросов. K примеру, лишь предельно об­ще можно установить время правления (XI-XII века) наиболее извест­ного по собственно башкирским источникам правителя - Масем-хана (легендарного главы Eme ырыу). He вполне ясны ранние этапы взаимо­отношений кыпчаков и башкир (см. далее).

43. Булгар. Еще одно государство региона - Волжская Булгария (IX-XIII века), по мнению историков, было общим государством для проживавших в том регионе булгар, чувашей, буртасов и башкир. Булгар представлял собой федерацию, где ее доминирующие субъекты, города Болгар и Сувар, постоянно боролись между собой за первенство. Ho в XII веке столица переносится в третий город федерации - Биляр (Бу- ляр), который русские источники называли «Великим городом»21'8. Без сомнения, в строительстве данного города принимали участие и башки­ры родоплеменной организации Bular. To, что башкирский город стал столицей, - свидетельство высокой политической роли башкир в госу­дарстве. Очевидно, башкиры составляли основу системы кара государст­ва. Согласно источникам башкирские войска участвовали в разгроме булгарами возвращающихся от Калки войск Субэдэя[157].

Вместе с тем обращает на себя внимание то обстоятельство, что уже Алмас-хан Ибн-Фадланом упоминается как царь сакалиба (а не булгар), на встречу с посольством арабов выступивший с четырьмя «царями» (то есть вассалами). Тем самым, учитывая вышеприведенные данные по са­калиба, можно предположить, что уже в IX веке политическая власть в государстве принадлежала не родоплеменной организации Булгар, а иным - сакалиба арабских авторов, под которыми, на наш взгляд, в указанном случае допустимо понимать башкирские родоплеменные организации Ajle, Bular, Gaina, Jylan, Jurmi, Jurmaty и др., в чьих шежере

фигурируют такие правители Булгара, как Айдар-хан, Саид-хан, Эмир-

210

хан, Султанмурат-хан, Салим-хан и др.

Указанный подход требует тщательных дальнейших исследований, поскольку, как известно, волжские булгары, стремясь обрести независи­мость от хазар, принимают ислам, тем самым вступая в коалицию му­сульманских государств. Башкиры же продолжают придерживаться веры своих предков, находясь с Булгаром в определенный период истории в непростых отношениях (так, Идриси упоминает о войне башкирского города Каракая и волжских булгар)[158]. Тем самым, учитывая арабские данные о взаимодействии печенегов и викингов, а также об опустошении последними в IX веке, наряду с городами Хазарского каганата, и Булга­ра, можно предположить, что Булгар был завоеван вышеупомянутыми родоплеменными организациями. Так, шежере родоплеменной организа­ции Ajle прямо повествует о том, что некий Тукый (отец Айдар-хана) «набрал себе войско. И затем пришли в Булгар. Город Булгар взяли, и Тукый нарекся достойным для него именем - хан». Шежере же Jurmaty определяет Шабан-хана (предка Юрматы-бия через Алмалы-хана, Исма- гил-хана, Буджан-хана) как «первого пришедшего в Булгар мужа»[159]. Таким образом, можно сделать вывод о том, что, возможно, с X, самое позднее - с рубежа XI и XII веков политическая власть в Булгаре при­надлежала башкирским родоплеменным организациям.

44. Конфедерация Дешт-и-Кипчак. Необходимо отметить, что ран­ние этапы истории кыпчаков являются одним из наиболее дискусси­онных вопросов. Известно, что в результате сложных политических и миграционных процессов к XI-XII векам на широком пространстве лесостепной зоны Евразии складывается конфедерация (либо, скорее, союз) тюркоязычных государств, которую в литературе принято имено­вать как Дешт-и-Кипчак. Однако организации с официальным названием «Дешт-и-Кипчак» формально никогда не существовало, указанный же термин представлял, прежде всего, художественно-географическую кате­горию (Кыпчакская степь), которая отражала лидерство родоплеменных организаций собственно кыпчаков на территории от Дуная до Западного Казахстана, в то время как, к примеру, к востоку от Лика приоритет при­надлежал уже родоплеменным организациям Канглы.

Таким образом, нельзя вести речь о едином политическом целом (тем более - народе) от Дуная до Алтая. Вместе с тем, безусловно, имела место определенная интеграция государств региона, которая оказала зна­чительное влияние на развитие культуры, языка и т. д. его народов. B дан­ном отношении можно согласиться с мнением Г. Хусаинова и Р. Букано- вой, что «Дешт-и-Кипчак сыграл в судьбе башкирского, казахского, ка­ракалпакского и узбекского народов такую же роль, как и Киевская Русь в судьбе русских, украинцев и белорусов»[160]. O тесных связях башкир с Дешт-и-Кипчаком свидетельствует, в том числе, и принятие одним из половецких ханов XII века имени Башкьрт (Башкорд)'[161]. По всей види­мости, он либо имел башкирское происхождение (например, по матери), либо в его орду входило много собственно башкир.

Относительно же собственно кыпчакско-башкирских взаимоотноше­ний повторим, что кыпчакские родоплеменные организации входили в состав Eme ырыу, безусловно, до эпохи монгольских завоеваний. B противном случае отступление разгромленных кыпчаков в Башкорто­стан неминуемо привело бы к башкиро-кыпчакской войне, которая, как известно, не имела место, напротив, на наш взгляд, именно благодаря членству в Eme ырыу башкирские кыпчаки, в отличие от шары (полов­цев) и других организаций, входивших в Дешт-и-Кипчак, сохранили соб­ственную аристократию и политическую автономию.

B целом решение кыпчакско-башкирского вопроса требует адекват­ной интерпретации китайских источников (Суйшу), согласно которым уже в VII веке в бассейне Идели (Волги) проживал целый ряд народов, среди которых исследователями выделяются и кыпчаки (хэбиси), что по­зволяет принципиально изменить господствующую в настоящее время точку зрения на датировку вхождения кыпчаков в состав башкир, перио­да ожесточенной борьбы с родоплеменной организацией Borjan, на воз­можность связи кыпчаков и сакалиба и т. д. Таким образом, как было ранее отмечено, имеются достаточные аргументы в пользу признания более ранней интеграции ряда кыпчакских родоплеменных организаций еще в состав федерации Bashqort.

45. Ранняя государственно-правовая терминология: «Bashqort». До

настоящего времени в науке нет единого мнения о значении слова «Bashqort» и в вопросе превращения его в самоназвание башкирского народа. K сожалению, при ответе на данные вопросы исследователями не в полной мере учитываются реалии той эпохи (середина I тысячелетия) и региона (урало-туранский), в рамках которых произошло сложение башкирского этноса.

Так, совершенно алогичной является версия о связи этнонима «Bash­qort» со словом «корт» в значении «волк». Как известно, волк считался священным животным тюрков. Наименование правящего рода тюрков - Ашина («а» - префикс уважения в китайском языке) означало «благо­родный волк»[162], от монгольского «шоночино», сами же тюрки считали себя потомками гуннского царевича и волчицы[163], наконец, золотая вол­чья голова красовалась на тюркских знаменах[164]. Таким образом, значе­ние понятия «волк» и самого слова, по-тюркски - бури или каскыр, было огромным. Очевидно, что предки башкир, находясь в составе Тюркского каганата, прекрасно осознавали данное обстоятельство. И принятие эт­нонима «главный» или «небесный» (бос) «волк» в данный период могло означать только одно - претензию на тюркское политическое наследство, то есть на создание империи и мировое господство. Однако истории не известны конкретные действия башкир в данном направлении. Даже ес­ли, приняв во внимание мощь башкиро-печенежского союза, предполо­жить, что подобные цели ставились, но не были реализованы, то совер­шенно непонятным выглядит употребление слова «корт», а не «бури» для обозначения волка. Тем более, что в 572 году западный удел Тюрк­ского каганата (куда входил и южно-уральский регион) достался хану, носившему титул «Burehan» - хан-волк. Нельзя игнорировать и то об­стоятельство, что, хотя многие евразийские народы своими легендарны­ми предками считают различных животных, в тех пространственно­временных рамках не наблюдались случаи происхождения этнонима от названия определенного животного, что вполне естественно - к середине I тысячелетия первобытные формы верования (в частности, тотемизм) представляли давно прошедший этап развития.

Более обоснованным выглядит версия о происхождении этнонима «Bashqort» от имени личного, особенно в свете сведений о вышеупомя­нутой реальной исторической личности - хазарского вельможи Баш- джурта~[165]. Рассматривая проблему теоретического допущения происхож­дения этнонима от личного имени, необходимо отметить, что в пользу такой возможности свидетельствует пример с ханом Узбеком (соответст­венно - узбеки) либо султаном Османом (османы), однако указанная практика относится к значительно более позднему периоду - XIV веку. B рассматриваемых же пространственно-временных рамках была рас­пространена обратная практика: правители определенных народов брали в качестве титула или второго имени этноним или название страны своих подчиненных (например, Сибир-хан, Дулу-хан[166] и др.).

Поэтому следует считать, что Башджурт являлся главой этнополити- ческой организации башкир на Южном Урале и именно в качестве главы данной организации носил титул «Башджурт» - «Bashqort», находясь с Хазарским каганатом в отношениях сюзеренитета-вассалитета.

Ha наш взгляд, наиболее обоснованной является версия о происхо­ждении этнонима «Bashqort» от слов «баш» - главный, ведущий и «кор», которое и в современном башкирском языке означает собрание людей в политическом смысле[167]. Ha наш взгляд, слово «кор» является башкирским вариантом словоформы «к*р», которая, как отмечалось, означала «народ-войско». K сожалению, национальной наукой не при­дается должного значения общности этнонимов курдов (корд) и башкир (башкорт), несмотря на многочисленные примеры культурной близости обоих народов[168]. Население Южного Урала (Ирендык) не прерывало связей с Ираном, которые носили не только торговый, но и политиче­ский характер. Учитывая, что носители этнонима «Bashqort» впервые локализовались в урало-туранском регионе, связь данного этнонима с этнонимом курдов - «корд» выглядит более чем убедительной. Инте­ресно, что, по мнению О. Вильчевского, «попытка В. Ф. Минорского увидеть в курдском показатели множественности - ед, те, распростра­ненные в северных говорах и отсутствующие в центральных по­жалуй, единственный, относительно убедительный пример воздействия скифской среды на курдов»[169].

C учетом вышеизложенного можно допустить, что этноним «Bash­qort» имеет организационно-политический характер. По всей видимости, так называли себя группы доминирующих родоплеменных организаций, входящих в систему «кара» местных государств, прежде всего Канглы, а впоследствии включенные тюрками в состав орды на равных правах с собственно тюркскими племенами. B дальнейшем, в связи с масштаб­ной экспансией в среднеазиатский регион в VIII-IX веках восточно­тюркских народов (огузов, кимаков и т. д.), родственные друг другу ме­стные родоплеменные организации консолидируются в политическом отношении, принимая политноним (далее - этноним) «Bashqort».

Данная версия происхождения этнонима «Bashqort», в отличие от предыдущих, полностью согласуется с пространственно-временными рамками. Огромное количество этнонимов, возникших в данный период, имели организационно-политический характер. Так, из термина «огуз», означавшего племя, возник этноним «токуз-огуз» — девять огузов - «уй­гур»; десять доминирующих племен Западного каганата образовали «он ук будун» - десятистрельный народ и т. д.[170]