§ 5. Превышение власти или служебных полномочий
Превышение власти или служебных полномочий определено в уголовных кодексах как умышленное совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы прав и полномочий, предоставленных ему законом, если оно причинило существенный вред государственным или общественным интересам, либо охраняемым законом правам и интересам граждан.
В УК ЛитССР и в УК МССР признаками превышения власти признана также корыстная или иная личная заинтересованность, а в УК УзССР альтернативно — систематичность либо корыстные, или иные низменные побуждения. Квалифицированный вид этого преступления представляет собой превышение власти или служебных полномочий, если оно сопровождалось насилием, применением оружия или мучительными и оскорбляющими личное достоинство потерпевшего действиями. Превышение власти дезорганизует структуру и нарушает необходимое условие правильной .деятельности органов управления — разграничение функций' между должностными лицами. Каждое должностное лицо действует в строгом соответствии со своими полномочиями и тем обеспечивает выполнение возлагаемых на него задач. Превышение власти наказывается, когда оно •причиняет существенный ущерб. В судебной практике применение ч. 1 ста 171 УК РСФСР — редкое явление. По данным Б. В. Здравомыслова удельный вес их — 4% среди должностных преступлений.[319] Это привело ряд авторов к выводу о том, что вообще нецелесообразно сохранение в Уголовном кодексе такой статьи. Так, А. Б. Сахаров писал: «...состав ч. 1 ст. 110 (ныне ч. 1 ст. 171 УК РСФСР) ничем по существу не отличается от злоупотребления властью или должностным положением, поскольку злоупотребление должностными правами, нарушение их, есть тем самым и их превышение: одно невозможно без другого. При таких условиях разграничение этих составов, основанное на весьма условных и нечетких признаках, может привести лишь к затруднениям и путанице и будет неизбежно отвергнуто судебной практикой, как это уже имеет место в настоящее время».[320] Это было написано А. Б. Сахаровым до принятия УК РСФСР 1960 г., однако и в настоящее время сходство законодательных конструкций ст. 170 и ч. 1 ст. 171 УК РСФСР, единство социального смысла этих преступлений, ничтожный удельный вес превышения власти в общем балансе должностных преступлений приводит к выводу о нецелесообразности сохранения в Уголовном кодексе ч. 1 ст. 171. Конструкции узких составов преступлений имеют смысл, когда общественная опасность соответствующих преступлений особенно велика, когда четко выявляются признаки таких преступлений и законодатель имеет возможность выделением delictum sui generis подчеркнуть актуальность борьбы с определенным преступлением. Применительно к ч. 1 ст. 171 УК РСФСР этого сказать нельзя.Объективная сторона рассматриваемого преступления заключается в совершении определенного действия, последствии, причинной связи между указанным действием и последствием. Превышение власти не может быть совершено путем бездействия. Действия должностного лица при превышении власти, предусмотренном ч. 1 ст. 171 УК РСФСР, могут быть такими, которые могло совершить в соответствии с положениями, приказами, законами: 1) вышестоящее по службе должностное лицо, 2) специальная организация или учреждение, или коллегиальный орган. Например, леспичий, заподозрив без достаточных оснований трех школьников в ранении лося, обыскал их, отобрал документы и деньги, снял комсомольские значки. Такие действия не входят в круг прав и обязанностей лесничего, а составляют компетенцию специальных должностных лиц. Фактом, свидетельствующим о превышении должностным лицом своих полномочий и совершении действий, на которые имеет право коллегиальный орган, был приказ директора ПТУ об удержании штрафов из стипендии учащихся ПТУ за нарушение ими дисциплины. В литературе некоторые авторы считают превышением власти также действия должностного лица, которые оно не имело право совершать при данных конкретных обстоятельствах, но которые оно имеет право совершать при наличии определенных особых обстоятельств.
Примером таких действий считают применение конвоиром оружия в отношении арестованного при таких обстоятельствах, когда в применении оружия не было необходимости.[321] Подобные примеры иллюстрируют основания для применения ч. 2, а не ч. 1 ст. 171 УК РСФСР. Действия должностного лица, которые формально соответствуют его полномочиям, но в данной конкретной обстановке были незаконными, подлежат квалификации как злоупотребление служебным положением. Действия при превышении власти должны явно (очевидно, бесспорно) выходить за пределы прав и полномочий, четко определенных в положении или инструкции представленных данному должностному лицу. Превышение власти как уголовно наказуемое действие должно быть связано со служебными обязанностями должностного лица. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда СССР не признала наличия превышения Власти в действиях инспектора райфо К., который, получив ордер на квартиру В., совместно с инспектором райисполкома повесил на дверях квартиры свой замок и занял неосвобожденную квартиру.[322] Действия К. не были связаны с его служебными функциями и могли быть квалифицированы по статье о самоуправстве. Связь превышения власти со служебным положением, в частности, может быть прослежена, когда должностное лицо действует благодаря своему положению и, используя авторитет своей должности, оказывает воздействие на других лиц. Превышение власти влечет уголовную ответственность лишь в случае причинения ^существенного вреда государственным или общественным интересам, либо охраняемым законом правам и интересам граждан. Эти последствия по своему содержанию идентичны последствиям уголовно наказуемого злоупотребления служебным положением. Установление их зависит от совокупности конкретных обстоятельств, По делу С., директора группы домов отдыха, производившего осмотр жилых помещений, занимаемых рабочими, с целью обнаружения похищенных в хозяйстве овощей и продуктов, судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда СССР указала: «...никаких тяжких последствий в результате действий С. не наступило и заведомо для него наступить не могло... Достаточно было ограничиться мерами дисциплинарными».[323]Между превышением власти и последствиями должна быть установлена причинная связь. По делу Ф., председателя колхоза, который закричал на десятилетнего мальчика за то, что тот из колхозной конюшни взял лошадь, после чего мальчик бросился бежать, упал и повредил ногу, было вынесено решение о прекращении дела за отсутствием причинной связи.[324]
С субъективной стороны превышение власти — это умышленное преступление. Должностное лицо сознает, что оно явно превышает свои полномочия, причиняя существенный вред охраняемым интересам, и желает совершить такие действия. Что же касается последствий, то виновное отношение к ним характеризуется умыслом либо неосторожностью. Ранее была обоснована необходимость, анализируя состав злоупотребления служебным положением, превышение власти, халатность, исходить из сложной вины. Б. В. Здравомыслов справедливо отстаивает это суждение применительно к составу превышения власти. Уголовные кодексы РСФСР, УССР, ЭССР и ряда других союзных республик не предусматривают опре деданных мотивов в качестве обязательных признаков состава превышения власти. Превышение власти может быть совершено кйк по мотиву корыстной, личной заинтересованности, так и вследствие ложно понимаемых интересов служебной необходимости. В судебной практико случаи привлечения к уголовной ответственности , по ч. 1 ст. 171 УК РСФСР единичны. Эти редкие случаи превышения власти характеризуются мотивами ложно понятой служебной необходимости. Выше приводились примеры превышения власти лесничим, директором ПТУ по указанным мотивам.
Уголовные кодексы Молдавской, Узбекской, Литовской и Киргизской республик ограничивают ответственность за превышение власти мотивами корыстной или личной заинтересованности.
Квалифицированный вид превышения власти предусмотрен в ч. 2 ст. 171 УК РСФСР и характеризуется од* ним из следующих признаков: 1) насилием, 2) применен нием оружия, 3) мучительными и оскорбляющими личное достоинство потерпевшего действиями.
Указанные преступления представляют особенно большую опасность тем, что они не только нарушают принципы социалистической законности в деятельности должностных лиц, состоящие во всемерной охране интересов граждан, но и посягают на жизнь, здоровье, достоинство личности. Поведение должностных лиц, прибегающих в связи с выполнением служебных обязанностей к насилие ям, запугиванию, оскорблениям, противно сущности социалистического управления и дискредитируют в глазах трудящихся государственный аппарат. Это одно из наиболее опасных должностных преступлений. В литературе высказывались сомнения в целесообразности сохранения статьи, предусматривающей такой вид превышения влаети. А. Н. Трайнин писал: «Так как никому, независимо от служебного положения,— начальнику, как и подчиненному, не дано совершать преступления, то превышение власти не может выражаться в учннении общеуголовного преступления. Поэтому побои, истязания, подлог и т. д. не могут служить действием в составе превышения власти».[325] Указанное положение было признано необоснованным В. Д. Менынагиным: «Проф. А. И. Трайнин рассматривает насильственные действия, о которых идет речь в ч. 2 ст. 110 УК (ч. 2 ст. 171 УК РСФСР), как обычные общеуголовные действия... В действительности эти действия совершаются при превышении власти в связи с исполнением должностными лицами своих служебных обязанностей... Указанные обстоятельства придают насильственным действиям при превышении власти особое качество и делают их значительно более опасными, чем насильственные преступления, предусмотренные в главе о преступлениях против личности».[326] Следует согласиться с В. Д. Менынагиным. Применение должностным лицом насилия, оружия, мучительных и (Оскорбляющих личное достоинство потерпевшего действий в связи с выполнением служебных функций и обязанностей является двуобъектным преступлением и посягает не только на личность потерпевшего, но и на правильную работу советского государственного аппарата. Этому преступлению свойственны все другие признаки должностного преступления, в связи с чем не вызывает сомнений обоснованность помещения ч.
2 ст. 171 УК РСФСР в главу о должностных преступлениях. Однако возникает вопрос, является ли преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 171 УК РСФСР, видом превышения власти или самостоятельным должностным преступлением. В прежней редакции статьи о квалифицированном превышении власти было сказано: «Если же превышение власти сопровождалось сверх того насилием, применением оружия и т. д.». В новой редакции говорится иначе: «...превышение власти или служебных полномочий, если оно сопровождалось насилием» и т. д. Таким образом, слова «сверх того» опущены. В самом деле, если должностное лицо, совершая действия в пределах своей служебной компетенции, не превышая ее прибегает к насилию, оскорблениям и другим методам, грубо нарушающим социалистическую законность, оно подлежит ответственности по ч. 2 ст. 171 УК РСФСР. Вместе с тем в такого рода случаях нет сочетания превышения власти и насилия, а будучи связано со службой, последнее представляет собой незаконное действие по службе. Если исходить из того, что превышение власти — это действие, которое может быть выполнено лишь вышестоящим должностным лицом или коллегиальным органом, либо специальным учреждением, организацией, то очевидно, что противозаконное насилие никакое должностное лицо в связи с выполнением служебных обязанностей, никакая организация применять не могут. Поэтому такие действия назвать видом превышения власти нельзя. Следовательно, de lega ferenda ч. 2 ст. 171 УК — это самостоятельное преступление, которое состоит в насилиях, угрозах оружием, мучительных и оскорбляющих личное достоинство потерпевшего действиях, совершаемых противозаконно должностными лицами в связи с исполнением должностных функций. В таком виде это преступление встречается и в настоящее время в судебной практике. Верховный Суд СССР по делу В. указал: «Незаконное применение представителемчвласти оружия, не вызывающееся конкретной обстановкой и характером правонарушения, допущенного потерпевшим, должно квалифицироваться как превышение власти».[327] По другому делу Верховный Суд СССР не признал в действиях С. состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 171 УК РСФСР, так как С., будучи на квартире у В. (своего подчиненного), ударил Д. Верховный Суд указал, что С. находился в квартире не в связи с исполнением служебных обязанностей. Нанесение побоев Д. имело место на почве личных взаимоотношений, а не в связи с исполнением С. служебных обязанностей».[328]Под насилием, как одним из признаков ч. 2 ст. 171 УК РСФСР, следует понимать удары, побои, телесные повреждения, а также угрозы, психическое насилие* В случае умышленного причинения тяжких телесных повреждений или смерти, преступление должно квалифицироваться по совокупности ч. 2 ст. 171 и ч.ч. 1 или 2 ст. 108 УК РСФСР, ст. 102 либо ст/103 УК РСФСР. В данном случае имеют место два преступления, так как убий-
ство, нанесение тяжкого телесного повреждения не охватывается ч. 2 ст. 171 УК РСФСР. В постановлении пленума Верховного Суда СССР от 27 июня 1975 г. «О судебной І
практике по делам об умышленном убийстве» указано, что «действия виновного, совершившего умышленное убийство при превышении власти или служебных полно- мочий, должны квалифицироваться по совокупности преступлений, предусмотренных статьями, устанавливающими ответственность за умышленное убийство и ч. 2. ст.
171 УК РСФСР и соответствующим статьям УК других союзных республик».[329] Некоторые авторы полагают, что обоснована совокупность составов ч. 2 ст. 171 УК РСФСР и ст.ст. 102 или 103 УК РСФСР, поскольку лишение жизни выходит за рамки насилия, а причинение тяжких телесных повреждений должностным лицом охватывается ч,
2 ст. 171 УК и не должно квалифицироваться по совокупности ч. 2 ст.ст. 171 и 108 УК РСФСР.[330]
Б. В. Здравомыслов полагает, что насилие как признак ч. 2 ст. 171 УК РСФСР охватывает все виды телесных повреждений, так как санкция ч. 2 ст. 171 УК РСФСР выше, чем ч. 1 ст. 108 УК РСФСР. Приведенные доводы представляются недостаточно убедительными. Насилие действительно понятие широкое, оно означает как физическое воздействие на потерпевшего, причиняющее боль, телесные повреждения, так и психическое воздействие в виде угроз. Однако в ч. 2 ст. 171 УК РСФСР законодатель имеет в виду насилие как форму посягательства на здоровье. В статье не сказано о последствиях — причинении тяжких телесных повреждений, смерти, следовательно, все эти последствия выведены за рамки ч. 2 ст. 171 УК РСФСР и, в случае их наступления, преступление необходимо квалифицировать по совокупностп ч. 2 ст. ст. 171 и 108 УК РСФСР, ч. 2 ст. ст. 171 и 102 или 103 УК РСФСР, в зависимости от обстоятельств, характеризующих объективную и субъективную стороны преступления. Принятие предложения А. Галаховой и Б. В. Здравомыслова не применять совокупности ст. 108 и ч. 2 ст. 171 УК РСФСР привело бы к менее строгому наказанию должностного
лица, причинившего умышленные тяжкие телесные повреждения и по неосторожности лишение жизни, так как это преступление было бы квалифицировано лишь по
ч. 2 ст. 171 УК РСФСР (максимум наказания по которой — 10 лет лишения свободы), а не по ч. 2 ст. 108 УК РСФСР и ч. 2 ст. 171 УК РСФСР (по совокупности которых возможно наказание 12 лет лишения свободы).
Под мучительными и оскорбляющими потерпевшее лицо действиями следует понимать оскорбления, а также унижения и издевательства, действия, причиняющие страдания путем лишения пищи, воды, лишение свободы, связывание и прочие действия, вызывающие глубокие физические или моральные страдания.
Субъектом превышения власти может быть лишь должностное лицо. Верховный Суд СССР по делу С. указал: «Рядовой стрелок военизированной охраны, не являясь должностным лицом, за допущенное им нарушение караульной службы, выразившееся в применении оружия при отсутствии на то законных оснований, не должен нести уголовную ответственность по ст. 187 i' 3 Грузинской ССР (превышение служебных полномочий), если оно сопровождалось применением оружия».[331]
Субъективная сторона рассматриваемого, состава характеризуется умыслом. Сознанием виновного охватываются квалифицирующие признаки этого преступления.
Разграничение превышения власти и злоупотребления служебным положением следует проводить по объективной стороне: превышение власти, предусмотренное Я. 1 ст. 171 УК РСФСР, в отличие от злоупотребления заключается в явном выходе за пределы полномочий субъекта. Соответственно определяется и содержание субъективной стороны этих преступлений. Если должностное лицо совершает действие, которое неправомочно совершить ни вышестоящее лицо, ни специальная организация или коллегиальный орган, оно подлежит ответственности не по ч. 1 ст. 171, а по ст. 170 УК РСФСР за злоупотребление служебным положением.[332]
Наказание за превышение власти или служебных полномочий по ч. 1 ст. 171 УК РСФСР — лишение свободы на срок до 3 лет, или исправительные работы на срок до 1 года, или увольнение от должности.
Превышение власти по ч. 2 ст. 171 УК РСФСР наказывается лишением свободы на срок до 10 лет.