§ 2. Преступления против правосудия, совершаемые должностными лицами

Привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности. Одной из гарантий неприкосновенности личности является уголовно-правовая охрана от необоснованного привлечения к уголовной ответственности.

Непосредственным объектом преступления, предусмотренного ст. 176 УК РСФСР, являются существующие в нашем обществе отношения между государством (в лице органов дознания, следствия, прокурора) и гражданами по поводу гарантии прав последних от незаконного обвинения. Они заключаются в определенном поведении субъектов — в том, что виновные лица обязаны в установленном порядке на законных основаниях подвергнуться ответственности и наказанию, а не совершившие преступления неприкосновенны в отношении уголовно-правового воздействия. Привлечением невиновного нарушается законная деятельность органов правосудия, частью которых являются дознание, следователь и прокурор, грубо нарушаются гарантированные законом права граждан, создается возможность вынесения неправосудного приговора.

Объективная сторона преступления выражается в привлечении заведомо невиновного к уголовной ответственности. Осуществляя предварительное расследование (дознание) по уголовным делам, органы дознания, следователь или прокурор обязаны принимать все меры к раскрытию преступления и привлечению к уголовной ответственности лиц, виновных в совершении преступления. Они выполняют важнейшую роль в уголовном процессе: исследуют обстоятельства совершения преступления, собирают и сохраняют доказательственный материал, делают предварительные выводы о наличии преступления и о виновности в нем конкретных лиц, не допуская привлечения к уголовной ответственности невиновных.

Согласно закону уголовной ответственности и наказанию подлежат только лица, виновные в совершении преступления, т. е. умышленно или по неосторожности совершившие предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние.

Для анализа объективной стороны состава преступления, предусмотренного ст. 176 УК РСФСР, важное значение имеет вопрос о понятии невиновности, поскольку возможны различные варианты действий по необоснованному привлечению к уголовной ответственности, требующие, на наш взгляд, особого подхода к их юридической оценке. Рассмотрим некоторые из них. Привлечение виновного лица, не подлежащего уголовной ответственности. Привлечение к ответственности лица, совершившего преступление, но в силу амнистии, истечения сроков давности уголовного преследования, малолетства и некоторых других оснований, указанных в ст. 5 Основ уголовного делопроизводства, дело вовсе не должно возбуждаться, либо оно должно быть прекращено производством.

Представляется, что необоснованное привлечение к ответственности в подобных случаях не составляет объективной стороны состава рассматриваемого преступления, В ст.

действием, нарушающим порядок судопроизводства. Однако оно не направлено на нарушение правоохраняемых интересов личности, не посягает на охраняемый данной нормой объект. Кроме того, такое деяние не образует понятия привлечения невиновного. Следовательно, при анализе объективной стороны рассматриваемого преступления следует различать обстоятельства, исключающие виновность, и обстоятельства, исключающие производство по делу и возможность привлечения к уголовной ответственности.

Согласно ст. 309 УПК РСФСР приговор суда не может быть обвинительным, если: а) не установлено событие преступления; б) если в деянии подсудимого нет состава преступления и в) не доказано участие подсудимого в совершении преступления. Представляется, что эти же основания должны исключать привлечение к уголовной ответственности на предварительном следствии. Привлечение к уголовной ответственности заведомо невиновного может означать предъявление обвинения лицу, в действиях которого нет состава преступления, либо не доказано. его участие в совершении преступления, либо не установлено событие преступления.

В следственной практике имеют место случаи, когда органы следствия по различным мотивам выходят за пределы доказанного обвинения, вменяя в вину обвиняемому эпизоды, к которым он не был причастен. В практике имел место весьма неприглядный случай, когда следственные органы вменили в вину «признавшему себя во всем виновным» обвиняемому несколько десятков нераскрытых тяжких преступлений, чтобы обеспечить «высокую раскрываемость» преступлений. С точки зрения обвиняемого, его позиция по делу не ухудшалась, так как фактически содеянное им могло повлечь максимум наказания.

ступление. В первом случае нет состава преступления потому, что в диспозиции ст. 176 УК РСФСР идет речь о гарантии прав личности от обвинения, а не от оправдания. Во втором случае, когда органы следствия вменяют, например, квалифицированный вид преступления вместо простого, такие действия также не могут расцениваться как обвинение невиновного, так как лицо фактическй совершило деяние, виновно в нем, а ошибочная, либо преднамеренно неправильная квалификация не посягает на правосудие. Окончательная юридическая оценка принадлежит суду, а обвиняемому предоставляются весьма существенные гарантии в этой части, и поэтому деяние фактически лишено общественной опасности, присущей преступлению. Привлечение в качестве обвиняемого строго регламентируется уголовно-процессуальным законодательством. Оно слагается из двух процессуальных мер — вынесения следователем постановления о привлечении в качестве обвиняемого и предъявлении его обвиняемому. Эти меры могут выполняться разновременно. Следователь предъявляет обвинение в течение 48 часов после составления специального постановления. Обвиняемым лицо становится после вынесения следователем постановления. Это дает возможность следователю принять меры пресечения уклонения лица от явки к следователю и т. д. Преступление считается оконченным, когда обвиняемый привлечен к ответственности, т. е. обвинение ему предъявлено. Ш. Р. Рашковская считает, что «момент окончания преступления — вынесение постановления о привлечении в качестве обвиняемого, т.

идти о добровольном отказе либо о предварительной преступной деятельности. Состав преступления, предусмотренный ст. 176 УК РСФСР, сконструирован как фор- - мальный. Преступление считается оконченным с момента заведомо незаконного привлечения, независмо от того, было ли лицо оправдано или осуждено, наступили ли вредные последствия для привлеченного. Эти обстоятельства учитываются судом при оценке общественной опасности . содеянного и назначении наказания, но они находятся за рамками состава.              4

Субъективной стороной рассматриваемого преступления может быть только прямой умысел, поскольку кос- г венный умысел в формальных преступлениях не может иметь места.33 Виновный сознает, что привлекает к уго- ловной ответственности лицо, которое не совершало пре- Тступления, либо не виновно в нем, либо нет достаточных /оснований для привлечения лица к уголовной ответствен- *' ности. Указание в диспозиции ст. 176 УК РСФСР на заве- t домость означает, что виновный сознавал незаконность /привлечения лица к ответственности. В этой связи следу- ^ ет четко анализировать отношение к деянию, устанавливать его цели и мотивы. Хотя в диспозиции ст. 176 УК ^ РСФСР эти моменты и не указаны в качестве признаков состава, они помогают установить наличие умысла на со- 5 вершение преступления. Дело в том, что оценка достаточ- I ности оснований для привлечения к уголовной ответственности, о которой говорится в ст. 143 УПК РСФСР, ? вопрос весьма проблематичный.

33 Филановский И. Г. Субъективная сторона преступления. — В кн.: Курс советского уголовного права, т. 1. Д., 1968, Ж 419. — В Комментарии к УК РСФСР (М., 1971, с. 385) указывается, что данное преступление может быть совершено как с I Прямым, так и с косвенным умыслом. Поскольку психическое Аатношение субъекта в формальном преступлении исчерпывается /отношением только к деянию (которое одновременно является ? Ir ^последствием), исключается возможность сознательного выполнения нежелательного для субъекта действия.

нения.[435] Процессуальный закон также не определяет и, видимо, не может точно выделить критерии наличия достаточных оснований для привлечения в качестве обвиняемого. Самый тонкий, коварный план преступник может выдать за субъективную ошибку при оценке собранных доказательств, особенно при оценке косвенных улик. Вот почему установление умысла предполагает оценку доказательств, на основании которых лицо было привлечено, они должны быть явно, очевидно для виновного недостаточными. Установление мотива и цели незаконного привлечения, например, личные неприязненные отношения, месть, карьеризм и т. п., могут свидетельствовать о наличии умысла на незаконное привлечение к уголовной ответственности.

Субъектом рассматриваемого преступления могут быть только лица, производящие дознание, следователь, прокурор. Эти лица правомочны привлекать к уголовной ответственности. Под лицом, производящим дознание, в соответствии со ст. 117 УК РСФСР следует понимать: работников милиции, по службе занимающихся дознанием, командиров воинских частей, начальников военных учреждений, начальников ИТУ, органы государственной безопасности, капитанов морских судов, начальников зимовок в период отсутствия транспортных связей с зимовкой. Кроме того, ст. 117 УПК РСФСР относит к органам дознания органы пожарного надзора по делам о пожарах и о нарушении противопожарных правил. Заметим, что лица упомянутого учрежденйя не правомочны привлекать к уголовной ответственности, так как согласно ст. 120 УПК РСФСР по делам о поджогах обязательно предварительное следствие. Под «следователем» уголовно-процессуальное законодательство понимает следователей прокуратуры, МВД, КГБ. Они расследуют подавляющее число уголовных дел.

Прокурор — должностное лицо органов прокуратуры СССР любого звена. Согласно Положению о прокурорском надзоре в СССР прокурор обязан осуществлять надзор за дознанием и следствием, давать обязательные для них указания по уголовному делу, принимать на себя функции по расследованию дела. Упомянутыми лицами ограничен круг субъектов преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 176 УК РСФСР.

Наказание, предусмотренное ч. 1 ст. 176 УК РСФСР — лишение свободы на срок до 3 лет.

Квалифицированным видом рассматриваемого преступления является привлечение заведомо невиновного, соединенное с обвинением в особо опасном государственном преступлении, в ином тяжком преступлении и соединенное с искусственным созданием доказательств обвинения.

Перечень особо опасных и тяжких преступлений указан в ст.ст 64—73 и 71 УК РСФСР. Под искусственным созданием доказательств обвинения понимается умышленное формирование недостоверных данных, которые могут быть приняты в качестве обвинительных доказательств. Теория доказательств относит к обвинительным «фактические данные, устанавливающие обстоятельства, свидетельствующие, что преступление совершено определенным лицом или отягчающие вину этого лица».[436] Способы искусственного создания доказательств предполагают как активную деятельность виновного, так и воздержание его от проведения действий, т. е. могут выражаться в бездействии. Активная деятельность состоит в умышленном искажении истины при выявлении доказательственных фактов, при их процессуальном закреплении, при исследовании. Бездействие имеет место тогда, когда следователь умышленно не проверяет надлежащим образом представленные обвинительные доказательства, не приводит необходимых следственных действий, которые могут опровергнуть обвинительную версию, и т. д. Чаще всего искусственное создание обвинительных доказательств связано с фальсификацией собираемых в процессе выполнения следственных действий или при доследствен- ной проверке доказательственных данных. В следственных и иных документах фиксируются такие сведения об обстоятельствах дела, которых в действительности не было, либо они представляются в таком виде, что препятствуют установлению истины по делу, а, следовательно, и принятию по нему правосудного решения. Искусственное создание обвинительных доказательств возможно при допросах свидетелей, производстве следственного эксперимента, при экспертных исследованиях, во время осмотров места происшествия или вещественных доказательств, при истребовании и приобщении к делу материалов ревизий, ведомственных проверок, при выполнении иных действий при расследовании дела. Подделка документов и иные способы фальсификации доказательств являются способом совершения преступления, предусмотренного ст. 176 УК РСФСР, и поэтому не требуют дополнительной квалификации по статьям о должностных преступлениях. Поскольку привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности свАзано с различными отрицательными последствиями для обвиняемого, возникает вопрос о квалификации таких действий, как незаконный арест или задержание, проведенные в отношении того же лица. Представляется, что подобные меры не входят в объективную сторону рассматриваемого преступления и требуют дополнительной квалификации по ст. 178 УК РСФСР.

Искусственное создание обвинительных доказательств может быть сопряжено с принуждением к даче показаний в отношении свидетелей, потерпевших, обвиняемых. Подобные деяния, на наш взгляд, также не охватываются признаками объективной стороны составов преступлений, даваемых как в первой, так и второй частях ст. 176, и должны квалифицироваться по совокупности ст.ст. 176 и 179 УК РСФСР.[437] *

Наказание, предусмотренное ч. 2 ст. 176 УК РСФСР,— лишение свободы на срок от 3 до 10 лет.

Уголовные кодексы КазСйР, КиргССР и МССР в качестве квалифицирующего обстоятельства предусматривают наступление тяжких последствий. Характер последствий в нормах уголовных кодексов не конкретизирован. Представляется, что такие последствия могут относиться

как к личности потерпевшего, так и к деятельности правосудия.

Уголовные кодексы УССР, УзССР, АзССР, ГССР, ЛитССР, ЛатССР, КиргССР и АрмССР предусматривают ответственность за привлечение заведомо невиновного из корыстных побуждений или иной личной заинтересованности.

Вынесение заведомо неправосудного приговора, определения или постановления. Норма об ответственности судей за вынесение неправосудного приговора впервые была помещена в УК РСФСР 1922 г. в числе должностных преступлений и предусматривала ответственность при наличии «корыстных или иных личных видов». Санкция была весьма суровой — не ниже 3 лет лишения свободы, а при отягчающих обстоятельствах — высшая мера наказания. УК РСФСР 1926 г. расширил перечень преступных . деяний —в ст. 114 говорилось о вынесении из корыстных : или иных личных видов неправосудного приговора, решения или определения суда. Преступление наказывалось лишением свободы на срок„не ниже 2 лет.[438] В действую- ; щем УК РСФСР ст. 177 определяет преступление как вы- ' несение судьями заведомо неправосудного приговора, ре- f шения, определения или постановления. Данное преступ- 5 ление, безусловно, самое тяжкое из всех посягательств L против правосудия. Оно нарушает существующие в на- \ шем обществе отношения по отправлению зравосудия * в соответствии с законом для охраны прав государства ; и граждан. Эти отношения являются непосредственным і объектом рассматриваемого преступления. Конституцион- [- ное положение о независимости судей и подчинении их $ только закону означает, что они разрешают дела самосто- I ятельно, без вмешательства в их деятельность кого бы то : _ ни было. Суд не связан доказательствами, собранными в I ходе предварительного расследования, он исследует эти / доказательства, вправе собирать и исследовать новые. Вся I судебная деятельность облечена в строгие процессуаль- I ные формы, призванные обеспечить соблюдение закон- Ь ности при применении норм материального права. Нару-

шение процессуальных норм, как правило, влечет вынесение неправосудных решений. На практике это преступление встречается исключительно редко. Существующая система судоустройства и судопроизводства практически исключает незаконную деятельность судей. Наличие специальной нормы в УК РСФСР — лишняя гарантия охраны законности правосудия.

Объективная сторона преступления состоит в вынесении судьями заведомо неправосудного приговора, решения, определения, постановления, т. е. в принятии и оглашении судом такого акта, который является неправильным с точки зрения закона в отношении разрешенного по делу вопроса. Подобный акт может незаконно улучшить или ухудшить положение подсудимого, истца, ответчика, потерпевшего. Он может быть вынесен вопреки установленной по делу истине, либо без установления истины, когда остались невыясненными существенные обстоятельства, влияющие на правильное разрешение дела. Наиболее существенным представляется вопрос о том, имеет ли в виду законодатель вынесение незаконных определений и постановлений кассационной и надзорной инстанциями, рассматривающими уголовные и гражданские дела, или речь идет о любых определениях и постановлениях судов. В суде первой инстанции до судебного рассмотрения дела выносятся определения и постановления различного характера — о предании обвиняемого суду, о возвращении дела на дополнительное расследование, об изменении квалификации, о прекращении дела, о направлении по подсудности, о наложении ареста на имущество и т. д. В судебном заседании также выносятся разнообразные определения. Одни из них могут решить или предрешить основные вопросы, в связи с которыми возникло гражданское или уголовное дело. Так, согласно ст. 261 УПК РСФСР во время судебного разбирательства суд выносит определения о направлении дела для производства дополнительного расследования, о возбуждении дела по новому обвинению или в отношении нового лица, о прекращении дела. По вопросам исполнения приговора, освобождения осужденного по болезни, о снятии судимости и по целому ряду иных принципиальных вопросов также выносятся определения.

Вопросы, решаемые в некоторых определениях, на наш взгляд, не менее серьезны в деле осуществления

правосудия, чем принятие решения или приговора. Наряду \ с этим судом выносятся такие определения, как о порядке допроса свидетелей, о переносе судебного заседания и т. п. Подобного рода определения и постановления не разрешают гражданского или уголовного дела по существу и не способны причинить вред охраняемому объекту. Поэтому следует прийти к выводу, что объективную сторону рассматриваемого преступления будут составлять не всякие определения и постановления суда любой инстанции, а лишь такие, которые направлены на заведомо неправосудное разрешение уголовного или гражданского дела. Под неправосудными следует понимать такие судебные акты, которые вынесены в нарушение действующих норм материального и процессуального права, или когда формально нормы применены правильно, а по существу судебный акт не соответствует интересам государства и содержанию закона. Например, по формальным основаниям суд отказывает в восстановлении срока давности, срока на обжалование, будучи заинтересованным в определенном исходе дела. Нельзя отождествлять все случаи неправосудности судебных актов, упомянутых в процессуальном законодательстве, с неправосудностью в уголовноправовом смысле. Например, неправосудным, подлежащим отмене или изменению, согласно ст. 342 УПК РСФСР признается приговор, который основан на одностороннем или неполном дознании, предварительном или судебном следствии; когда выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела; если существенна нарушены нормы УПК; неправильно применен уголовный закон; назначенное наказание не соответствует тяжести преступления и личности осужденного. При упомянутых УПК РСФСР требованиях безусловной отмене подлежит, например, приговор, не подписанный кем-либо из судей (ст. 345, п. 6). В практике были случаи отмены кассационной инстанцией подобных приговоров по данному основанию, хотя все другие требования материального и процессуального права по делу были соблюдены, приговор отвечал букве и духу материального права и был не подписан председательствующим, собственноручно написавшим приговор, по рассеянности. Такой судебный акт в уголовно-правовом смысле нельзя признать неправосудным, так как действия судьи не посягают на охраняемый ст. 177 УК РСФСР объект — они не направленны на неправильное принятие решения по делу. В литературе высказано суждение, что судебные акты «считаются неправильными только тогда, когда эта неправильность установлена решением вышестоящего суда».[439] Это положение не меняет момента окончания преступления — оно окончено провозглашением судебного акта, а не временем отмены или изменения вышестоящей инстанцией. Безусловно, каждый неправосудный акт подлежит отмене. Для наличия состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 177 УК РСФСР, не требуется наступления последствий, что отнюдь не означает их фактического отсутствия. Каждый неправосудний акт — это нарушение законных прав государства осуществить правосудие, защитить законность и правопорядок судебными методами. Неправосудные решения могут нарушать права и интересы граждан. Поскольку в ч. 2 ст. 177 УК РСФСР причинение тяжких последствий рассматривается как квалифицированный вид преступления, для правильной юридической оценки содеянного необходимо во всех случаях устанавливать характер преступных последствий, наступивших вследствие вынесения заведомо неправосудного акта. Законодатель не дает характеристики признаков тяжких последствий, предоставляя решение данного вопроса суду* Бесспорно тяжкими будут такие последствия, как заведомо незаконное осуждение невиновного к высшей мере наказания или к длительному сроку лишения свободы, умышленное незаконное оправдание лица, совершившего особо опасное или иное государственное преступление, а также тяжкое преступление. Авторы Комментария к УК РСФСР к тяжким последствиям справедливо относят самоубийство или тяжелое заболевание невинно осужденного.[440] Можно утверждать, что заведомо незаконное осуждение либо оправдание нескольких лиц по делу также является тяжким последствием, поскольку существенно нарушаются интересы правосудия.

Субъективная сторона рассматриваемого преступления характеризуется виной в форме прямого умысла, хотя в литературе высказана возможность совершения данного преступления с косвенным умыслом.40 Как указывалось выше, в формальных составах, к которым относится и «остав, предусмотренный ч. 1 ст. 177 УК РСФСР, субъективная сторона может выражаться только в форме прямого умысла. В ч. 2 ст. 177 УК РСФСР содержится указание на последствия преступления, отношение виновного к которым может выражаться как в форме неосторожности, так и в форме умысла.

Указание на «заведомость» неправосудного судебного акта означает, что судье было заранее известно о неправосудности выносимого акта, он сознавал, что нарушает законность при отправлении правосудия и желал этого, .ибо, не желая, невозможно постановить заведомо неправосудный акт. Предвидение наступления тяжких последствий при этом возможно и не носит конкретного характера — оно охватывает любые тяжкие последствия неправосудного приговора в общем виде. Например, виновный, сознавая незаконность своих действий, всегда представляет, что неправосудным, суровым наказанием он ставит осужденного в крайне тяжелое положение. Нет нужды констатировать, например, что судья конкретно не предвидел самоубийства пострадавшего. Но причинение вреда -ему и правосудию было очевидно и желательно. Поэтому можно считать, что в подобных случаях преступление совершается с прямым неопределенным умыслом. В большинстве уголовных кодексов союзных республик в числе /элементов анализируемого состава преступления указываются мотивы вынесения неправосудного приговора — корысть, иные личные интересы. В УК ГССР (ст. 193) наличие упомянутых интересов образует квалифицированный вид преступления. Хотя ст. 177 УК РСФСР не упоминает о мотиве и цели вынесения заведомо неправосудного приговора, их установление по делу необходимо для кщенки общественной опасности преступления, а при наличии корыстных мотивов и для правильной квалификации.

i Вынесение неправосудного акта за взятку образует совокупность преступлений. Подобное деяние посягает на ?два объекта — отношения по отправлению правосудия и ?Должностные отношения в нашем государстве. Поэтому содеянное должно квалифицироваться по ст.ст. 177 и 173 УК РСФСР.

Мотивы вынесения неправосудного приговора могут быть самыми разнообразными: личные интересы могут исходить из неправильно понятых интересов дела, из родственных или дружеских связей, влияния на судей посторонних лиц или руководящих органов и т. д.

Субъектами преступления могут быть только судьи. Под это понятие подпадают судьи и народные заседатели суда, трибунала, любого звена советской судебной системы. Председатели и члены товарищеских судов не могут нести ответственности по ст. 177 УК РСФСР.

Мера наказания за вынесение заведомо неправосудного приговора, решения, определения, постановления — лишение свободы на срок до 3 лет. Квалифицированный вид данного преступления наказывается лишением свободы на срок от 3 до 10 лет.

Уголовные кодексы союзных республик имеют некоторые особенности в конструкции аналогичного состава преступления. Вынесение заведомо неправосудного приговора из корыстных или иных личных побуждений предусмотрено в уголовных кодексах АрмССР, АзССР, ГССР, УзССР, КазССР, КиргССР, ЭССР, ЛатвССР и ЛитССР. В качестве квалифицирующего обстоятельства некоторые уголовные кодексы союзных республик указывают на неправосудный приговор, связанный с обвинением в особо опасном государственном или ином тяжком преступлении (АрмССР, ЭССР, ЛитССР, ЛатвССР).

Заведомо незаконный арест или задержание. Ст. 54 Конституции СССР провозглашает: «Гражданам СССР гарантируется^ неприкосновенность личности. Никто не может быть подвергнут аресту иначе как на основании судебного решения или с санкции прокурора».

Незаконный арест или задержание нарушают права личности на неприкосновенность, дискредитируют органы правосудия, подрывают принципы социалистической демократии. Ст. 178 УК РСФСР предусматривает два состава преступления — заведомо незаконный арест (ч. 1) и заведомо незаконное задержание (ч. 2). Непосредственный объект этих преступлений.— отношения между органами правосудия и отдельным лицом по поводу неприкосновенности личности при осуществлении функций правосудия.

Объективная сторона преступления выражается в незаконном задержании либо незаконном аресте в связи с подозрением, или обвинением в совершении преступления. Арест подозреваемого (обвиняемого) существенно отличается от задержания. Это наиболее строгая мера пресечения (содержание под стражей) применяется в целях предупреждения уклонения лица от дознания, следствия, суда и исполнения приговора, а также от попытки помешать установлению истины или продолжить преступную деятельность (ст. 89 УПК РСФСР). Содержание под стражей может быть также применено к обвиняемому ввиду яовышенной опасности совершенного преступления или [личности преступника (ст. 96 УПК РСФСР). Арест при- - меняется только в тех случаях, когда за совершенное преступление может быть назначено наказание в виде лишения свободы. Процессуальное оформление ареста состоит вынесении мотивированного постановления органом дознания (следствия) и утверждения (санкционировании) tero прокурором. Прокурор вправе самостоятельно вынести такое постановление. Суд по данному вопросу выносит определение в распорядительном или судебном заседании. Упомянутые документы объявляются обвиняемому (подозреваемому) и исполняются органами милиции.[441] Суд вправе избрать меру пресечения в виде содержания под ‘стражей как в отношении обвиняемого, так и новых лиц, ^против которых он может возбудить уголовное дело. Сродни содержания под стражей точно регламентированы уголовно-процессуальным законодательством — 10 суток в отношении подозреваемого, 2 месяца в отношении обвиняемого. Срок содержания обвиняемого может быть пробен до 3 месяцев прокурором области (края, округа, военного округа), до 6 месяцев прокурором республики, Главным военным прокурором и сверх того на 3 месяца "Генеральным прокурором СССР.

Задержание как самостоятельная форма процессуаль- ?ной деятельности также состоит в заключении лица под стражу органами дознания или следователем. Предварительной санкции прокурора для производства этого действия не требуется. Предоставление права на задержание имеет целью, как правило, пресечение преступной деятельности. Основы уголовного судопроизводства и УПК союзных республик устанавливают основания задержания, порядок производства и сроки содержания под стражей. Органы дознания, следователь согласно ст. 122 УПК РСФСР могут задержать подозреваемого в совершении преступления, за которое может быть назначено наказание в виде лишения свободы при наличии одного из следующих оснований: когда лицо застигнуто при совершении преступления или непосредственно после совершения; когда очевидцы прямо укажут на данное лицо как совершившее преступление и когда будут обнаружены явные следы преступления на подозреваемом или в его жилище. Иные основания для задержания также исчерпывающе перечислены в законе: покушение задержанного на побег; отсутствие постоянного места жительства; неустановленно личности заподозренного. Задержание оформляется протоколом, в котором указываются основания и время его проведения. В течение суток орган дознания или следователь обязаны сообщить прокурору, который решает вопрос об избрании меры пресечения или об освобождении подозреваемого. Гарантии прав личности в данном случае состоят в том, что подозреваемый наделяется определенными процессуальными правами, а вопрос о законности дальнейшего содержания под стражей решается прокурором в соответствии с конституционным установлением.

Термин «задержание» обозначаем установление надзора, временное лишение свободы и в силу этого ограничение сферы деятельности и свободы перемещения лица* Нормативные акты об обязанностях милиции, уголовнопроцессуальные и уголовные кодексы союзных республик выделяют в отличие от понятия «задержание» «привод», «доставление в милицию». Например, по УК МССР уголовная ответственность наступает за заведомо незаконный арест, задержание и привод (ст. 192). Под незаконным приводом понимается «противоправное принудительное препровождение лица в суд или в органы следствия или дознания в качестве свидетеля, подсудимого, обвиняемого» в нарушение норм УПК.42 Следовательно, незаконное задержание выражается в противоправном лишении свободы, а незаконный привод — в противоправном препровождении лица в органы дознания, следствия, прокуратуру, суд. Чтобы признать наличие объективной стороны рассматриваемого состава, необходимо установить, что виновный действовал в нарушение норм уголовного судопроизводства, без наличия к тому оснований заключил под стражу невиновное либо виновное, но не подлежащее задержанию лицо.

От задержания как процессуального действия, выполняемого по уголовному делу либо в связи с совершением преступления, следует отличать аналогичные действия, выполняемые в административном порядке. Милиции предоставлено право: задерживать граждан, совершивших мелкое хулиганство, до" рассмотрения материалов начальником милиции или народным судьей; доставлять в милицию (привод) и задерживать до 3 часов лиц, совершивших административные правонарушения для установления личности нарушителя и составления протокола (акта) о правонарушении; задерживать в определенных случаях военнослужащих; задерживать граждан и содержать до 30 суток с санкции прокурора в приемниках-распределителях за бродяжничество и попрошайничество до установления их личности и решения вопроса о трудоустройстве и т. д.[442]

Перечисленные и им подобные меры носят административный характер. Они призваны выполнять функции государственного управления по предупреждению и пресечению нарушений общественного порядка, а не функции по осуществлению правосудия. Убедительным подтверждением сказанному является отнесение законодателем к преступлениям против порядка управления различного рода противодействий граждан работникам милиции яри исполнении ими служебных обязанностей (ст. ст. 191 \ 19^2, 192, 1921 и др.)* Если противодействие гражданина работнику милиции посягает на порядок управления, то незаконные действия работника милиции в связи с выполнением им служебной деятельности в отношении гражданина также посягают на порядок управления.

Заведомо незаконное административное задержание или привод не образуют объективной стороны указанного в ст. 178 преступления, так как это иная, чем отправление правосудия, деятельность, не регламентируемая нормами судопроизводства. Предложение относить к незаконному всякий арест или задержание, произведенное с нарушением норм уголовного судопроизводства, вьг- сказывалось И. С. Власовым и И. М. Тяжковой. «Задержание признается незаконным в тех случаях,— пишут они,— когда оно имеет место либо без достаточных оснований, либо без соблюдения тех формальных требований, которые предусмотрены для этих случаев законом, либо, наконец, при незаконном продлении лицу, которое было задержано правильно, срока. Виновные в таких незаконных задержаниях привлекаются к ответственности по ст. 178 УК РСФСР».[443] Аналогичной точки зрения придерживается В. Н. Иванов. «Арест и задержание,— пишет он,— произведенные с нарушением установленных законом правил, являются незаконными и образуют состав преступления, предусмотренного ст. 178 УК РСФСР».[444] В практике нередко допускаются нарушения формальных требований УПК при производстве задержания и ареста, хотя и при наличии оснований для производства этих действий. Подобные нарушения не могут составлять уголовно наказуемых действий. Например, задержание особо опасного рецидивиста или иного преступника, совершившего тяжкое преступление,, свыше трех суток без санкции прокурора не образует посягательства на правосудие, наоборот, его освобождение в данном случае противоречило бы задачам и функциям правосудия. Поэтому незаконным по смыслу ст. 178 УК РСФСР следует считать задержание или арест при отсутствии фактических оснований, указанных в нормах уголовного судопроизводства. Диспозиция ст. 194 УК ГССР говорит о незаконном аресте, произведенном «без постановления суда или санкции прокурора». В таком случае нарушение упомянутых процессуальных требований является обязательным признаком объективной стороны состава. Изложенное позволяет сделать

вйвод, что объективная сторона рассматриваемого преступления выражается в аресте или задержании при отсутствии предусмотренных уголовно-процессуальным законодательством оснований. Исчерпывающий перечень закон- йых оснований для задержания дан в ст. 32 Основ уголовного судопроизводства, а для ареста — в ст. 33 Основ (ст.ст. 89 и 91 УПК РСФСР) и приведены нами выше.

Нарушение «формальных» требований порядка прове- f дения задержания или ареста при наличии законных оснований для производства этих действий не образует s уголовно наказуемого деяния, посягающего на правосудие. При определенных условиях такое нарушение может / быть расценено как должностной проступок или преступ- ление.

/              Субъективная сторона преступления характеризуется

/ наличием прямого умысла виновного на незаконное за- Ь держание или арест лица. Виновному заранее известно, I что он проводит незаконное, не основанное на требовани- I ях уголовного судопроизводства процессуальное действие t. и он желает его выполнить. Наказуемы не всякий неза-

конный, а заведомо незаконный арест или задержание.

Мотивы совершения преступления для квалификация по ст. 178 УК РСФСР значения не имеют. В их числе могут быть личные интересы виновного — месть, корысть, I неприязненные отношения. Мотивом могут служить I Неправильно понимаемые служебные интересы — рас- h крыть преступление, ускорить расследование дела и т. п. I              Сходные нормы в уголовных кодексах союзных рес-

I нублик имеют некоторую специфику. Уголовные кодексы I ГССР, ЛитССР, АрмССР, АзССР предусматривают в ка- честве необходимого признака состава корыстные или ?I иные личные побуждения. Установление мотива в этих I случаях является обязательным для квалификации заведбмо незаконного ареста.

E Мера наказания по ст. 178 УК РСФСР за заведомо I' незаконный арест — лишение свободы на срок до 1 года; Й за заведомо незаконное задержание — исправительные работы на срок до 1 года или увольнение от должности. І              Принуждение к даче показаний. Собирание доказа-

тельств при производстве дознания и следствия регламен- / тировано нормами уголовно-процессуального закона, f Одной из гарантий всесторонности, полноты и объектив- I йости исследовании обстоятельств дела является добровольность дачи показаний при допросах. Закон запрещает домагаться показаний путем насилия, угроз или иных незаконных мер, а нарушения этого правила ст. 345 УПК РСФСР относит к существенным, поскольку они нарушают или стесняют гарантированные законом права участников процесса или иным путем мешают суду правильно разрешить дело.

Приговор суда при наличии существенных нарушений уголовно-процессуального закона подлежит обязательной отмене.

Понуждение к даче показаний было распространенным явлением по делам об особо опасных государственных преступлениях в период культа личности, когда применялись незаконные методы допросов, в частности, принуждение к признанию своей вины обвиняемым. Такое признание могло служить основанием для незаконных репрессий. Теоретическое обоснование тезиса, что «объяснения обвиняемых неизбежно приобретают характер и значение основных доказательств», было дано А. Я. Вы* шинским и принесло серьезный вред науке и судебноследственной практике.[445] Оно было решительно отвергнуто как в практике, так и в теории.[446] Полученные под принуждением показания обвиняемого, свидетеля, потерпевшего, эксперта, как правило, сопряжены с самооговором, искажением допрашиваемым фактических данных, что влечет принятие неправосудного решения по делу и причиняет вред интересам государства, правам и интересам личности. Это преступление предусмотрено ст. 179 УК РСФСР и расценивается законодателем как одно из наиболее тяжких посягательств против правосудия.

Непосредственным объектом рассматриваемого преступления являются отношения по отправлению правосудия при расследовании дел. Нарушения установленного порядка допроса, как противозаконная деятельность представителей власти, являются разновидностью, специальным составом должностного злоупотребления или превышения власти в сфере правосудия.

Объективная сторона преступления выражается в применении при допросе незаконных методов воздействия по отношению к допрашиваемому по уголовному делу в целях получения нужных для допрашивающего лица показаний. При допросе свидетеля, обвиняемого, подозреваемого, эксперта, при производстве очной ставки допрашиваемому лицу должно быть предоставлено право самому дать показания и лишь после этого при необходимости следователь (дознаватель) задает вопросы (ст. ст. 150, 158, 161, 163, 192 УПК РСФСР). Запрещено допрашивать обвиняемого в ночное время, кроме не терпящих отлагательства случаев, задавать наводящие вопросы, допрашивать несовершеннолетних до 14 лет в отсутствие педагога и т. д. Нарушение этих запретов, если оно не связано с принуждением к даче показаний, не образует объективной стороны рассматриваемого преступления. Они могут быть оценены как злоупотребление служебным положением, либо как должностной проступок. Ст. 179 УК РСФСР прямо указывает на характер нарушений — принуждение к даче показаний путем применения угроз или иных незаконных действий.

Под принуждением следует понимать психическое или физическое воздействие на допрашиваемого. К психическим способам воздействия на волю допрашиваемого относятся угрозы ухудшить положение допрашиваемого или его близких, провокационные способы допроса, обман, оскорбление и унижение достоинства личности, угроза применения физического насилия. Угроза ухудшить положение допрашиваемого может выражаться в том, что лицу демонстрируют фальшивое постановление об аресте, обещают обвинить в несовершенных преступлениях, лишить передач, свиданий, пищи, разгласить позорящие введения. Угроза в адрес близких может относиться как ?H действительным, так и мнимым мерам, которые могут ?быть осуществлены: опись имущества, привлечение за Укрывательство или недонесение о преступлении, сообщение по месту работы родственников о преступлении и т. п. $ Провокационные методы допроса связаны с созданием Искусственных стимулов для дачи показаний: предъявление искусственных вещественных или письменных доказательств, обманный способ изобличения І в ложности по- ?Казаний. Например, следователь JL при допросе подозреваемой в производстве абортов С, решил понудить ее к даче показаний следующим образом. Пользуясь безграмотностью С., он установил на штатив фотоувеличитель и после отказа допрашиваемой дать показания заявил, что тогда применит машину, которая прочтет и запишет ее мысли. С. в испуге заявила, что «лучше без машины» расскажет, кому и когда сделала аборт. Подобные провокационные действия, понудившие подозреваемую давать показания, подпадают под понятие психического принуждения.

Под принуждением также следует понимать и такое воздействие, когда допрашивающий путем обмана или угроз заставляет подписать протокол, в котором содержатся данные, которых не содержалось в показаниях допрашиваемого. Поскольку в диспозиции ст. 179 УК РСФСР не дается характеристика даваемых под принуждением показаний, то следует считать, что законодатель имеет в виду незаконный способ их получения независимо от того, ложным или правдивыми они оказались, оправдывающими или уличающими. Важно, чтобы они были даны против воли допрашиваемого путем применения незаконных способов при допросе. Следует разграничивать незаконные и законные способы принуждения к даче показаний. В числе законных в первую очередь следует назвать угрозу уголовным наказанием: свидетелю, потерпевшему, эксперту,— которая объявляется допрашиваемому перед допросом по существу дела. Следственная тактика располагает целым рядом приемов психологического воздействия на так называемых недобросовестных допрашиваемых. Такое воздействие, «непосредственно направленное на преодоление установки на ложь и на получение правдивых показаний»,[447] криминалисты и процессуалисты считают законным и необходимым средством в арсенале следователя. Судебной психологией разработаны специальные методы воздействия на личность. При этом все тактические приемы и психологические методы воздействия на личность допрашиваемого осуществляются на основе процессуального закона, в соответствии с принципами социалистического правосудия. По мнению А. Р. Ратинова и А. В. Дулова, правомерное воздействие отличается от психического насилия наличием у допрашиваемого свободы выбора поведения, ему обеспечиваются условия для изложения своей позиции, своего выбора.[448] В отличие от этого допрос под влиянием гип- ¦ ноза, наркотических веществ, включая алкоголь, лишает субъекта возможности правильного объективного и всестороннего осознания значимости даваемой информации, искажает волю допрашиваемого и потому является незаконным.

Применение же тактических средств и психологических способов воздействия, при условии сознательного отношения допрашиваемого лица к происходящему и свободы волеизъявления, не нарушают ни прав личности, ни принципов правосудия — наоборот, они содействуют его осуществлению. «Изобличение лжесвидетельства, выявление и устранение противоречий, определенные способы и последовательность постановки вопросов являются законными и допустимыми».[449] Применение тактических «хитростей», психологического «разоружения» допрашиваемого, стимулирование положительных качеств допрашиваемого и т. д. вполне обоснованно рекомендуют органам следствия А. Н. Васильев и JI. М. Карнеева.[450] Эти меры воздействия являются законными. Можно сделать вывод, что психическое принуждение в уголовно-правовом смысле — это воздействие, сопряженное с искажением сознания или подавлением воли допрашиваемого, для получения нежелательных для него показаний. Состав сконструирован законодателем как формальный. Для оконченного преступления не требуется, чтобы допрашиваемый дал неугодные для него показания. Достаточно, чтобы угроза или иные незаконные меры принуждения были выполнены.

Субъективная сторона преступления характеризуется наличием вины в форме прямого умысла. Мотивы и цели действия в ст. 179 УК РСФСР не упомянуты в числе обязательных признаков и потому следует считать, что они могут быть самыми разнообразными. Виновный может исходить из желания ускорить расследование дела, раскрыть преступление, не затрачивая «лишних усилий», могут иметь место личная неприязнь, ложно понятые интересы служебной деятельности, необходимость уложиться в установленные сроки расследования и т. п« Цели совершения преступления в диспозиции не определены. Логически можно сделать вывод, что цель принуждения — получение желаемых для допрашивающего показаний.

Субъектом преступления могут быть только лица, правомочные вести допросы на предварительном следствии или при производстве дознания по уголовному делу, поскольку иные дела не расследуются. Это — следователь, работник дознания, прокурор. Спорным в литературе является вопрос о том, могут ли быть субъектами преступления оперативные работники органов милиции, КГБ* Положительно этот вопрос решает Д. Бектибаев,[451] отрицательно — Ш. С. Рашковская,[452] Я, М. Кульберг относит к числу субъектов и судей,[453] Представляется, что если оперативный работник производит допрос по выручению следователя в порядке ст. 177 УПК РСФСР, он осуществляет расследование и, следовательно, может быть субъектом рассматриваемого преступления. Что касается судей, то они не могут нести ответственности по ст. 179 УК РСФСР в силу того, что в диспозиции прямо указано о действиях «со стороны лица, производящего дознание или предварительное следствие». Судьи не полномочны осуществлять такую деятельность.

Уголовные кодексы союзных республик имеют некоторые отличия в. конструкции сходных составов. Так, ст. 193 УК МССР предусматривает простой и квалифицированный виды принуждения к даче показаний, а ст. 194 — понуждение к даче ложных показаний. Аналогично сконструирована ст. 195 УК ГССР.

Квалифицированный вид преступления предусмотрен ч. 2 ст. 179 УК РСФСР. В качестве квалифицирующих обстоятельств указаны применение насилия, издевательство над личностью допрашиваемого.

Под насилием над личностью допрашиваемого следует понимать: применение мучительных для допрашиваемого «стоек»; лишение его воды, пищи; нанесение телесных повреждений, истязание (причинение физической боли), причиняемое любыми механическими, электрическими, химическими и иными средствами однократно или систематически. Причинение телесных повреждений или смерти при незаконном понуждении к даче показаний должно квалифицироваться по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 179 УК РСФСР и соответствующей статьей о преступлениях против личности. Такие действия выходят за пределы объекта и объективной стороны деяния, предусмотренного ст. 179 УК РСФСР.

Второй квалифицированный вид преступления — принуждение к даче показаний, сопряженное с издевательством над личностью допрашиваемого. Под издевательством следует понимать причинение личности моральных страданий, побуждающих допрашиваемого давать показания против его воли. В отличие от ч. 1 ст. 179 УК РСФСР, предусматривающей только неправомерное психическое воздействие, издевательство предполагает качественно иные действия., Это нанесение тяжелых, травмирующих психику человека оскорблений или действий в отношении допрашиваемого. Например, плевок в лицо, насмешка над физическими недостатками и т. п.

В отличие от угрозы и иных незаконных действий, указанных в ч. 1 ст. 179 УК РСФСР, издевательство адресуется только допрашиваемому, а не иным лицам и связано с нравственными мучениями и переживаниями допрашиваемого.              і

Наказание за принуждение к даче показаний предус- «отренно в ч. 1 ст. 179 УК РСФСР в виде лишения свободы на срок до 3 лет, в ч. 2 — от 3 до 10 лет*