Организация работы в военных условиях

19 июля (1 августа) Германия объявила войну России. С ее нача­лом сфера деятельности земского самоуправления изменилась. Война поставила перед ним сложные задачи, потребовав огромного напряжения сил, мобилизации всех материальных, финансовых и трудовых ресурсов для защиты государства.

22 июля Московская губернская земская управа создала комитет по оказанию помощи раненым воинам. Активное участие в нем при­нимали известные в России люди. Выдающийся певец JI.B. Собинов возглавил театральную комиссию, крупный театральный деятель А.А. Бахрушин взялся за организацию кружечного сбора. Князья С.А. и С.И. Щербатовы занялись сбором пожертвований. В результа­те было собрано вещей на 1,5-2 млн руб., из которых 100 тыс. штук теплого белья, 5 тыс. пудов табака, чая, сахара и других продуктов были переданы армии. По этому поводу в отчете Главного комите­та Всероссийского земского союза (ГК ВЗС) отмечалось: “Жертво­вали все слои населения, начиная от капиталистов, дававших сотни тысяч рублей, и кончая крестьянами, привозившими в госпитали ко­чаны капусты и мешки картофеля. Пожертвования принимали со всех концов России, как из самого центра, так и из самых отдален­ных окраин, вплоть до хайларского монгольского князя Шека, собравшего среди монголов 200 рублей”¹.

25 июля состоялось Московское чрезвычайное губернское зем­ское собрание, обсудившее вопросы участия земств в войне. Решено было использовать для приема больных и раненых воинов земскую больничную сеть, в первую очередь вблизи железнодорожных стан­ций. Поскольку этого было явно недостаточно, то решили приспосо­бить помещения, расположенные вблизи лечебных учреждений. В губернии создавалось три типа госпиталей: 1-го разряда, для слож­ных операций, 2-го - для крупных операций и 3-го - для долечивания

из первых двух. Все госпитали были сгруппированы в 154 района, в центре каждого из которых имелся госпиталь первого разряда.

Земство, воспользовавшись ситуацией, уже в первые дни войны, поставило вопрос о создании общероссийской организации, исполь­зуя опыт, накопленный во время русско-японской войны, когда по его инициативе действовал комитет помощи больным и раненым во­инам общероссийской земской организации, в которую входили 13 губернских земств. Как известно, правительство, разрешив созда­ние такой организации, вскоре запретило ее расширение, и осталь­ные губернские земства не смогли в нее войти. Его работа получила высокую оценку военных и чиновников.

С началом войны земства проявили больше настойчивости и оперативности. На Московском чрезвычайном губернском земском собрании 25 июля было решено предложить всем губернским земст­вам создать общероссийскую земскую организацию. Для этой цели собрание выделило от Московского земства 500 тыс. руб. Прави­тельство вынуждено было согласиться и пойти на уступки, но при условии, что организация будет заниматься только оказанием помо­щи больным и раненым воинам.

Все губернские земские управы получили телеграмму председа­теля Московской губернской земской управы о том, что на 25 июля созывается Московское губернское земское собрание, на котором будет рассмотрен вопрос о создании общеземской организации по­мощи раненым с ассигнованием на эти надобности средств. Ее пред­полагалось слить с существовавшей после русско-японской войны земской организацией. Главной задачей ставилась эвакуация и лече­ние раненых и больных воинов, для чего предлагалось созвать в Москве собрание уполномоченных земств по два от губернии, учре­дить местные комитеты в губерниях и уездах. Была выражена наде­жда, что земства объединятся для общего дела³.

Земства России эту идею поддержали, и многие прислали в Мо­скву своих представителей, где 30 июля 1914 г. состоялся Всероссий­ский земский съезд. На нем был образован Всероссийский земский союз помощи больным и раненым воинам.

стям были даны указания о поддержке земств на местах и об изыска­нии помещений для госпиталей.

Основная масса губернских земских собраний (в 38 губерниях из 43) прошла до 10 августа. На них были образованы губернские ко­митеты помощи больным и раненым воинам. Формы их были раз­личными. Часть земств - Калужское, Минское, Полтавское и другие организовали комитеты по типу московского. Астраханское, Самар­ское, Пермское, Ставропольское, исходя из местных условий, несколько изменили схему. Тульское губернское земское собрание комитет, как таковой, не избрало, а возложило его обязанности на существовавшее совещание председателей уездных земских управ с участием губернских гласных. Псковское собрание решило слить деятельность земства в этом направлении с деятельностью Красно­го Креста и других организаций, избрав пятерых гласных, которые вместе с губернской земской управой должны были в качестве упол­номоченных вступить в комитет при Алексеевской общине сестер милосердия. Таврическое собрание постановило слить свою дея­тельность с комитетом, состоявшем при губернаторе и под его пред­седательством. Всего во Всероссийский земский союз вступили 40 губернских земств, кроме Курского⁴. Аналогичные комитеты были созданы во многих уездах. Для координации работы на местах Главный комитет ВЗС назначал своих уполномоченных, которые действовали от его имени.

8-9 августа состоялся всероссийский съезд городских голов, на котором по аналогии был создан Всероссийский союз городов и из­бран Главный комитет.

15 августа ГК ВЗС сообщил на места о том, что помощь боль­ным и раненым воинам, оказываемая земским союзом, будет вес­тись губернскими комитетами за счет местных средств, Главного ко­митета и правительства и осуществляться это должно, как одно об­щее дело⁵. В письме Главного комитета от 10 сентября, направлен­ном на места, подчеркивалось, что количество госпитальных коек для губернии определяется ее географическим положением, прохо­дящими через нее путями сообщения, экономическим состоянием и наличием в ней крупных населенных пунктов. Расходы ВЗС, при не­достатке средств, берет на себя. Было определено три типа коек:

госпитальные, госпитально-патронажные и патронажные. Стои­мость госпитальной койки определялась в 150 руб., госпитально­патронажной для раненых, которым необходимо более или менее постоянное наблюдение врача, - в 50 руб. Цена патронажной койки, предназначавшейся для легкораненых, нуждавшихся в периодиче­ском наблюдении врача, составляла 50 руб.⁶ Однако правительство не пошло на широкое патронирование раненых, мотивируя это тем, что они должны сосредоточиваться в одном месте и получать мак­симальное лечение. На самом деле такой подход диктовался стрем­лением не выпускать раненых и выздоравливающих солдат из поля зрения и максимально сузить их контакты с населением.

У Всероссийского земского союза была четкая структура: Глав­ный комитет - губернское - уездное земство, огромный и довольно разветвленный аппарат управления.

После опубликования манифеста императора о начале войны в России повсеместно развернулось движение за оказание помощи ар­мии. В городах и сельской местности проходили манифестации, сельские сходы, на которых население выражало свое негодование действиями Германии и заявляло о поддержке государственной вла­сти в ее действиях против общего врага. Волна патриотических ак­тов прокатилась по всей стране. Ее организаторами на местах вы­ступали земские управы. Внеочередные земские собрания выделили значительные суммы на нужды, связанные с войной: Подольское губернское земство - 700 тыс. руб., Оренбургское, Киевское - по 300 тыс., Воронежское, Казанское - по 250 тыс. и т.д.⁷ Мензулин- ское уездное земское собрание Уфимской губернии ассигновало Всероссийскому земскому союзу 10 тыс. руб. Был образован уезд­ный комитет помощи больным и раненым воинам, которому отпу­щена тысяча рублей⁸.

Касимовское чрезвычайное уездное земское собрание Рязан­ской губернии 19 августа создало уездный комитет, который зани­мался организацией лечения раненых в земских медицинских учре­ждениях, а также у частных лиц, снабжением лазаретов бельем, одеждой, обувью, сбором пожертвований, созданием приходских земских полечите л ьств. Под лазареты было выделено 7 помеще­ний⁹. Череповецкое чрезвычайное уездное земское собрание реши­ло выделить в земской больнице 25 коек под лазарет, ассигновав на эти цели 5 тыс. руб. Для сбора пожертвований и сведений о семьях призванных в армию и их положении были организованы централь­

ный комитет и 32 уездных попечительства (по волостям). Всего в распоряжение Главного комитета ВЗС земствами было перечисле­но 4270 тыс.

В ряде земств суммы на военные нужды оказались весьма значи­тельными. Так, Пермское земство ассигновало 200 тыс. руб. на оп­лату расходов по доставке к сборным пунктам мобилизованных нижних чинов и ратников ополчения, 320 тыс. - на оборудование госпиталей, содержание больных и раненых воинов и на другие цели, связанные с призрением и эвакуацией, на помощь жертвам войны, в первую очередь призванным в действующую армию, 25 тыс. руб. - на усиление воздушного флота. Бессарабское земство выделило 153,5 тыс. руб. на оборудование госпиталей и помощь ра­неным, в том числе 56 тыс. руб. на организацию санитарно-эпидеми­ческого отряда, 38,8 тыс. - на устройство хирургического отряда с подвижным лазаретом на 50 коек¹¹. Костромская губернская зем­ская управа, не дожидаясь губернского земского собрания, уже 28 июля ассигновала для больных и раненых 100 тыс. руб. и на посо­бия семьям военнослужащих также 100 тыс.¹²

В первые месяцы войны забота о раненых являлась главным на­правлением деятельности Всероссийского, губернских, уездных ко­митетов помощи больным и раненым воинам. Открывались госпи­тали, налаживалось снабжение бельем и теплой одеждой. Большая работа была проведена по организации различных ремонтных мас­терских, закупке медикаментов, перевязочных средств. Для этих це­лей правительство отпустило земскому союзу 5 млн руб., всего от военного ведомства к 24 августа было получено почти 8 млн руб.¹³

ВЗС, его комитеты на местах, приступая к созданию госпиталей, лазаретов, лечебниц, рассчитывали в основном на свои средства. Полагая, что война будет непродолжительной, военное ведомство ожидало от союзов, что они примут на себя эвакуацию раненых к востоку от линии Ладожское озеро-Азовское море, а также с запа­да. В Генеральном штабе Г.Е. Львову давались противоречивые ука­зания.

Исходя из своих возможностей, земский союз рассчитывал уст­роить лечебные учреждения на 25-30 тыс. коек. Однако на местах наметки были значительно перекрыты. В целом к 1 сентября 1914 г. по линии земств было создано госпиталей на 60 тыс. коек¹⁴.

Кроме госпиталей, ГК ВЗС создавались санитарные поезда, которые должны были перевозить раненых с линии фронта в госпи­тали. Уже к середине октября Всероссийский земский союз имел 35 таких поездов, оборудованных как на его средства, так и на по­жертвования¹⁵. Московский губернский земский комитет подгото­вил 4 санитарных поезда для обслуживания Московской и близлежа­щих губерний¹⁶. Под них были приспособлены обычные товарные

вагоны, снабженные сравнительно простым и недорогим оборудова­нием, допускавшим перевозку и тяжелораненых. В каждом поезде имелся вагон-кухня и перевязочная. Санитарные поезда предназна­чались первоначально лишь для внутренней эвакуации. Однако вскоре по предложению военного ведомства они были направлены на театр военных действий. До 1 января 1915 г. было оборудовано 40 поездов, из которых 30 были отправлены в район действующей армии, часть из них - в Восточную Пруссию и Галицию. Внутрен­нюю эвакуацию обслуживали кроме военно-санитарных поездов других организаций десять земских, из которых пять находились на Кавказе. В конце 1914 г. ВЗС приступил к оборудованию еще деся­ти поездов.

Поскольку страна оказалась неготовой к войне, а государствен­ные ведомства проявили неспособность решать многие вопросы снабжения армии, правительство вынуждено было субсидировать земский и городской союзы, переложив на их плечи значительную часть забот не только о раненых и больных воинах, но и по обслу­живанию солдат непосредственно на фронте. И уже через три меся­ца земства подготовили госпиталей и лазаретов на 155 тыс. коек, часть из них - на 32 тыс. коек - располагались в районах военных действий, свыше 100 питательных пунктов¹⁷, а к 1 января 1916 г. гос­питали, созданные на средства ВЗС, насчитывали 173 тыс. коек¹⁸.

Многие земства, оборудовав на свои деньги госпитали, смогли содержать их лишь в течение нескольких месяцев, затратив на это огромные средства, и в итоге оказались в тяжелом финансовом по­ложении. К примеру, Полтавское земство с начала войны открыло в губернии 8 лазаретов, на которые ассигновало 350 тыс. руб. За 1914-1915 гг. земством на эти цели было израсходовано 450 тыс. руб.¹⁹ К октябрю 1916 г. оно истратило еще 315 тыс. руб. Будучи не в со­стоянии далее финансировать госпитали, губернская земская управа просила ВЗС с 1 января 1917 г. взять их на свое содержание.

Учреждения Красного Креста, его главноуполномоченные на театре военных действий, а также другие организации, занимающи­еся помощью раненым, крайне нуждались в медикаментах и перевя­зочных материалах. Для обеспечения всем необходимым госпиталей, губернских и уездных земств Главным комитетом ВЗС в Москве был создан склад аптечных товаров, перевязочных материалов и хирурги­ческих инструментов, недостаток в которых особенно ощущался в России. ГК ВЗС в срочном порядке приступил к их закупке в стране и за рубежом. Всего на это выделялось 3,5 млн руб. Уже к концу года заказы ВЗС за рубежом были сделаны на сумму в 633 тыс. руб., в том числе в Англии - на 432 тыс., Японии - на 60 тыс., Швеции - на 71 тыс., США - на 48 тыс., Франции - на 22 тыс., а также на рос­сийском рынке - на 250 тыс. руб.²⁰ Главному комитету удалось обес­печить получение значительного количества всех этих материалов.

Военно-санитарное ведомство должно было развернуть госпи­тали в Ржеве, Вязьме, Брянске, Ростове-на-Дону, Полтаве, Нижнем Новгороде, Харькове. Однако оно провалило эту работу. В связи с этим начальник главного эвакуационного управления обратился к земскому союзу с просьбой принять оборудование этих пунктов на себя. Главный комитет дал на это свое согласие, выделил средства, материалы и в указанных пунктах земским союзом было оборудова­но до 12 тыс. мест. Туда же были командированы уполномоченные союза и ассигнованы необходимые средства.

Вскоре после начала войны в Главный комитет ВЗС стали по­ступать заявления как от губернских земств, находившихся в районе театра военных действий (Минское, Киевское, Бессарабское, По­дольское, Волынское), так и от уполномоченных Красного Креста с настоятельными просьбами о необходимости устройства питатель­ных и перевязочных пунктов по линиям следования раненых в глубь империи. Земский союз немедленно приступил к устройству таких пунктов, ассигновав поначалу 150 тыс. руб.²¹

ВЗС пришлось распространить свою деятельность и на террито­рии, не имевшие земского самоуправления. В первую очередь это было сделано в области Войска Донского, где по просьбе военного ведомства ГК ВЗС приступил к оборудованию окружного пункта в Ростове-на-Дону, командировав в область своих уполномоченных Ю.М. Лебедева и В.А. Харламова. Ими был образован областной комитет ВЗС из видных общественных деятелей. Область ассигно­вала 500 тыс. руб. из казачьих средств²². В Ростове-на-Дону, Таган­роге, Новочеркасске, Азове и других городах к октябрю были обо­рудованы госпитали на 9620 коек. С помощью местных сил и своих средств союз наладил эвакуацию раненых через Ростовский окруж­ной распределительный пункт. В результате область Войска Дон­ского присоединилась к земскому союзу.

Влияние ВЗС распространилось на Кавказ. 7 ноября на совеща­нии при Совете наместника на Кавказе было принято решение о сов­местной деятельности Кавказского союза городов с ВЗС, согласно которому территория делилась на две части. Здесь по первоначаль­ному плану должно быть оборудовано госпиталей на 45 тыс. мест. Затем Совет министров сократил их до 30 тыс. На Северном Кавка­зе, за исключением Екатеринодара и Владикавказа, действовал зем­ский союз, который должен был создать госпитальную базу на 20 тыс. коек, уменьшенную до 10 тыс. Кавказские города, входив­шие в район, обслуживаемый ВЗС, могли оставаться членами Кав­казского союза городов, который присоединился к Всероссийскому союзу городов²³.

Было решено создать три земских комитета помощи раненым - Ставропольский, Терский и Кубанский. Ставропольская губерния была единственной земской на Кавказе. Поскольку Владикавказ

входил в союз кавказских городов, то Терский земский комитет расположился в городе Пятигорске, как центре Кавминводской группы курортов, где были развернуты госпитали. Его председате­лем стал Пятигорский городской голова С.И. Болтенков. Что каса­ется Кубанской области, то в связи с тем, что Екатеринодар не вхо­дил в земский союз и область не имела естественного центра, было принято решение о присоединении Кубанской области к Донскому комитету и образовании Доно-Кубанского земского комитета с центром в Ростове-на-Дону. Для координации деятельности област­ных комитетов периодически проводились совместные совещания под председательством уполномоченного Главного комитета ВЗС по Кавказу²⁴.

Поскольку резко увеличилось число госпиталей, очень остро встал вопрос о медицинских кадрах. Земским управам пришлось приложить немало усилий по укомплектованию их персоналом. По­ступающие на службу союза врачи для работы во фронтовых условиях не пользовались правами по освобождению от призыва на военную службу, как врачи российского общества Красного Креста и более крупных земских лечебниц. Это создавало губернским ко­митетам значительные препятствия при наборе медицинского пер­сонала для вновь открываемых лечебных заведений. Из 1660 заявле­ний врачей, поступивших по линии земства, удалось принять за пер­вые пять месяцев войны лишь 298 человек. Но врачей не хватало. И управы ничего сделать не могли, чтобы ускорить их подготовку. Ре­шение данного вопроса шло по линии правительства, которое дало указание о досрочном выпуске специалистов медицинских факуль­тетов университетов. Для пополнения кадров со средним медицин­ским персоналом земские управы совместно с управлениями Крас­ного Креста организовали курсы сестер и братьев милосердия, на которые принимали тех, кто имел образование не ниже четырех классов гимназии. Окончившие курсы получали соответствующие удостоверения и работали в госпиталях. Многие из них рвались в действующую армию.

Земством Ставропольской губернии в 1914 г. было создано бо­лее 40 госпиталей, первый из которых открылся уже 20 августа²⁵. Поскольку медработников не хватало, губернский земский комитет помощи больным и раненым воинам совместно с губернским управ­лением Красного Креста организовал курсы сестер милосердия из числа девушек, на которых обучалось более 60 человек, большая часть дочерей и родственников состоятельных родителей и высоко­поставленных чиновников - губернатора Б.М. Янушевича, генерала Мачканина, вице-губернатора князя Ширвашидзе, купцов Алафузо- вых и т.д. Они составили костяк среднего медицинского персонала многих госпиталей, проявляя большую заботу о раненых и демонст­рируя высокое профессиональное мастерство²⁶. В их числе была ге­

роиня Первой мировой войны, дочь чиновника Ставропольской кон­систории Римма Михайловна Иванова (1894-1915).

После окончания Ставропольской женской гимназии она рабо­тала учительницей в земской школе в с. Петровском. Когда нача­лась война, окончила курсы сестер милосердия при Ставропольском губернском земстве и затем работала сестрой милосердия в госпита­ле № 2. В январе 1915 г. ей удалось попасть на фронт в 83-й Самур- ский пехотный полк. Прибыв в полк, она настояла на том, чтобы ее отправили на передовые позиции. Приобретенные в госпитале на­выки хирургической сестры оказались как нельзя кстати в боевых условиях, когда ей приходилось оказывать медицинскую помощь ра­неным. За проявленную храбрость Р.М. Иванова была дважды пред­ставлена к награждению.

С конца августа 1915 г. Иванова находилась в 105-м Оренбург­ском пехотном полку, где служил врачом ее старший брат Влади­мир. Несмотря на уговоры остаться сестрой милосердия в полковом околотке, она отправилась на передовую линию фельдшером 10-й роты. 9 сентября был жестокий бой. Противник атаковал пози­ции полка. Рота неоднократно переходила в контратаки. Сложилась очень тяжелая обстановка. Все офицеры вышли из строя. Натиск противника усиливался. Среди солдат началась паника. В критиче­ский момент, когда во время очередной атаки солдаты дрогнули и стали пятиться, видя складывающуюся ситуацию и стремясь во что бы то ни стало не допустить захвата раненых в плен, Римма с кри­ком “Солдаты за мной!” бросилась в сторону противника. За сест­рой милосердия устремились не только здоровые солдаты, но и ра­неные, способные держать оружие. Удар был настолько стреми­тельным, что противник бежал, бросив первую линию окопов. За ротой пошли в атаку и другие подразделения полка. Угроза про­рыва противника была ликвидирована. Но в этом бою Римма была смертельно ранена и скончалась на руках солдат.

По инициативе личного состава полка кавалерская дума фронта, поддержанная командованием, представила Р.М. Иванову к награде орденом святого Георгия 4-й степени. Император оказался в слож­ном положении. Орден был сугубо офицерским, а Иванова не была даже военным человеком, не говоря уже о том, что не являлась дво­рянкой. Тем не менее 17 сентября император подписал именной указ о награждении Р.М. Ивановой, о чем газеты сообщили: “В 105-м пе­хотном Оренбургском полку сестра милосердия Мирра Михайлов­на Иванова, невзирая на уговоры офицеров и брата - полкового вра­ча, все время работала, перевязывая раненых под страшным огнем неприятеля. 9 сего сентября, когда командир и офицеры 10-й роты были убиты, собрала к себе солдат и бросилась с ними на окоп, ко­торый взяла и тут же раненая скончалась, оплакиваемая всем пол­ком. Государю императору благоугодно было за столь беспример­

ный подвиг, сделанный сестрой милосердия Миррой Михайлов­ной Ивановой, запечатленный ее смертью, наградить доблестно по­гибшую офицерским орденом Св. Великомученика и Победоносца Георгия 4-й степени” (в сообщении Римма ошибочно была названа Миррой)²⁷. За все 146 лет со времени учреждения ордена это была первая и единственная женщина, награжденная им согласно статуту.

Когда в Ставрополе стало известно о подвиге Риммы и ее гибели, общественность города поставила перед местными властями вопрос о том, чтобы героиня была похоронена в родном городе. Просьба была удовлетворена. Гроб с телом Р.М. Ивановой был доставлен в город и при огромном стечении горожан и крестьян окрестных сел 26 сентяб­ря погребен на территории Андреевской церкви²⁸.

Военное министерство оперативно решило вопрос о съемках ки­нофильма о подвиге Р.М. Ивановой, который вышел на экраны уже в ноябре 1915 г. Но поскольку он не отражал истинного подвига и даже компрометировал героиню, которую играла актриса в лакиро­ванных сапогах, причесанная и одетая не по фронтовым условиям, то, по настоянию родителей и общественности, Министерство внут­ренних дел вскоре запретило его для показа, как картину, “изобра­жающую в искаженном виде лубочного фарса героический подвиг покойной”²⁹.

Это лишь один наиболее яркий пример самоотверженности сес­тер милосердия, прибывавших в действующую армию из земских и городских госпиталей и для ухода за ранеными на передовой линии фронта.

В ходе работы ГК ВЗС, губернские и уездные земства расширяли рамки своей деятельности. Они брали на себя значительную часть за­боты о солдатах непосредственно в действующей армии, создавая там свои организации. Одной из первых попыток в этом направлении яви­лось направление в действующую армию врачебно-питательных от­рядов, что было очень важно в условиях, когда солдаты не могли получить или приобрести самое необходимое. Один за другим были отправлены четыре отряда. Опыт их деятельности показал, что они недостаточно подготовлены к работе во фронтовых условиях. Оказа­лось, что необходимо увеличить состав и оснащение отрядов, чтобы они могли оказывать помощь раненым до доставки их на перевязоч­ные пункты или в этапные лазареты и санитарные поезда.

В местах остановки санитарного поезда создавался хирургиче­ский госпиталь примерно на 80-100 кроватей, где проводились сроч­ные операции тяжелораненым, которых нельзя было перевозить дальше. От него в сторону тех мест, где шло сражение, должны бы­ли совершаться рейды бригадами для поддержания связи с врачебно­питательными пунктами, которые доставляли на передовые пози­ции подводы, подбирая раненых. По этому плану был организован отряд в Варшаве и отправлен на театр военных действий, другой из

Москвы выехал на Кавказ. Третий, оборудованный на средства московской конторы государственного банка и частных банков в Москве и принятый в состав земского союза, отправлен на Северо- Западный фронт.

Работа таких отрядов положила начало активной деятельности земства на фронтах и привлекла внимание командования и военно­го ведомства. Военные стали обращаться непосредственно в Глав­ный комитет земского союза. Нередко военачальники, видя целена­правленную деятельность земства, выступали инициаторами ее рас­ширения на фронтах. 5 сентября 1914 г. командующий армией генерал А.А. Брусилов обратился к Г.Е. Львову с просьбой коман­дировать в его армию врачебно-питательный отряд. В конце сентя­бря главный интендант российской армии генерал Шувалов настоя­тельно просил Главный комитет ВЗС оказать содействие в приобре­тении белья для армии³⁰.

Уже первые недели работы организаций союза убедительно по­казали военному командованию возможности создаваемых на фрон­тах организаций, которые лучше и более оперативно, чем службы военного ведомства, решали стоявшие перед ними задачи. Свиде­тельством тому явилась передача правительством значительной части работы по эвакуации с фронтов больных и раненых воинов во внутренние районы страны, оказанию им помощи и оборудованию госпиталей, а также средств, предназначавшихся на эти цели, земст­ву. В 1916 г. через кассу ГК ВЗС ежемесячно проходило более 30 млн руб.³¹ Верховное командование разрешило деятельность организаций ГК ВЗС непосредственно на фронтах.

Вскоре в действующей армии стали широко открываться зем­ские лавки, различного рода ремонтные мастерские, пекарни, пра­чечные и т.д. В прифронтовой полосе союз уже осенью 1914 г. уст­роил склады предметов госпитального обихода, припасов и оборудо­вал несколько прачечных, дезинфекционных камер в Бресте, Вар­шаве, Бродах и Львове. Были также организованы питательные пункты, чайные, кипятильники по линиям внутренних и галиций­ских железных дорог из Львова на Броды, Раву-Русскую, Ярослав, Мостистку, Самбор, Стрый. С целью борьбы с инфекционными болезнями земским союзом в прифронтовой полосе были открыты инфекционные госпитали на 50-200 мест в Минске, Проскурове, Жмеринке, Виннице, Бердичеве и других местах, по типу созданных во внутренних районах страны³².

Земский союз принял участие в оказании помощи населению царства Польского, других губерний, пострадавшему от военных действий, собирая средства, доставляя на места продовольствие, строительные материалы для восстановления жилья.

По данным Главного комитета, на февраль 1916 г. на фронтах значилось более двух с половиной тысяч учреждений Всероссийского

земского союза, в том числе на Западном фронте - 931, Юго-Запад­ном - 1239, Северном - 176, Кавказском - 214³³. В сметах на 1916 г. их численность должна была значительно возрасти. Например, ко­личество учреждений на Западном фронте увеличивалось в два с лишним раза и равнялось 2411³⁴.

Для более целенаправленной работы руководство отделений союзов стремилось вникать в обстановку на фронтах, используя состав своих работников. Интересные сведения были получены в ходе проведенной 1 июля 1916 г. переписи всех организаций земско­го союза на фронте и обслуживающего их персонала. Так, в одной из действующих армий их было зарегистрировано 282, в которых на­считывалось 3241 служащий, из них 930 высшего персонала и 2311 низшего. Среди высшего персонала ведущее место занимали служа­щие медицинских учреждений, среди низшего особенно выделялись группы конюхов и кучеров, санитаров и сиделок, мастеровых, пра­чек, хлебопеков и чернорабочих. Третья часть служащих была заня­та в медицинских учреждениях, где 72% ответственных работников были женщины, а также в хозяйственно-производственных (склады, конюшни, хлебопекарни, мастерские, строительные отряды), где в основном работали мужчины³⁵.

Среди персонала, имевшего образование, почти 43% были быв­шие учащиеся средних и высших учебных заведений, почти 12% бух­галтера, конторщики, приказчики и т.д., 10,9% - бывшие народные учителя, 10% - хозяева-собственники, 6,6% - бывшие земские ра­ботники, главным образом врачи, фельдшера, канцелярские служа­щие и т.д.³⁶

В медицинских учреждениях преобладали бывшие учащиеся, на питательных пунктах - народные учителя, в солдатских лавках - кооператоры, в производственно-хозяйственных учреждениях - хо­зяева-собственники и рабочие, в канцеляриях - лица, служившие по частному найму, чиновники и земцы. По национальному составу большинство из них были русские - 65,6%, поляки - 22,7%, литов­цы - 9,1%. Резко сократилось количество евреев, которые в начале 1916 г. по распоряжению военных властей были удалены из всех уч­реждений, за исключением медицинских, где оставлены лишь врачи. Сословное деление служащих характеризовалось следующими дан­ными: 75,6% - крестьяне, 15,0% - мещане, 6,7% - дворяне, 2,1% - почетные граждане и 0,6 - купцы.

По возрасту служащие моложе 21 года составляли 31,6%, 21-41 год - 53,6%, старше 41 года - 14,8%. Среди молодежи преоб­ладали женщины, среди стариков - мужчины. Наиболее молодой персонал был занят на питательных пунктах и в банях, более пожи­лой - в хозяйственно-производственных учреждениях и канцеляри­ях. По образованию 41,8% были неграмотные и полуграмотные, 28,9% с низшим образованием, 21% со средним и 8,3% с высшим,

включая и лиц, еще не окончивших его. Наиболее интеллигентный персонал был зарегистрирован в канцеляриях, питательных пунктах и в медицинских учреждениях. Лиц со средним и высшим образова­нием значительно больше было среди женщин, чем среди мужчин³⁷.

В земских учреждениях помимо управ существовали отделы для решения тех или иных конкретных вопросов, часть из них возникла с учетом местных условий и военного времени: выдача пенсий и по­собий инвалидам, помощь больным и раненым воинам, беженцам.

Война особенно рельефно, высветила необходимость реформ земского самоуправления, введения мелкой земской единицы. Этот вопрос обострился в конце 1916 - начале 1917 г. Он обсуждался на всех уровнях государственной власти, в российском обществе. Пони­мая необходимость реформ, самодержавие в то же время опасалось подорвать свои устои. Поэтому, занимаясь разработкой проектов реформ, Министерство внутренних дел всячески тормозило приня­тие законов и проведение их в жизнь.

В феврале 1915 г. исполнилось 50 лет Костромскому уездному земству. На торжественном заседании собрания, посвященном юби­лею, гласный А.П. Преображенский предложил принять постанов­ление о том, что “для дальнейшего развития земства требуется ско­рейшее проведение в жизнь мелкой земской единицы, расширение участия в земстве на основе всеобщего и равного избирательного права без различия пола, и увеличение финансов путем увеличения предметов обложения”. Он подчеркнул, что сил одного привилеги­рованного сословия недостаточно для выполнения задач, стоящих перед земством, и нужен прилив новых сил, чтобы “сказать сильное земское слово”. Здесь важную роль могли бы сыграть земские слу­жащие и было бы лучше, если бы в состав земского собрания вошли специалисты, поэтому нужно их сделать демократическими. “Не только голос мужского пола должен быть слышан в земстве. Женщина-мать, может быть, скажет то, что мы не знаем. Пусть же раздастся голос женщины и в земстве и в городском самоуправле­нии”³⁸. Сам факт такой постановки вопроса на уездном земском собрании свидетельствовал о том, что в земстве идут процессы, ко­торые не согласовываются с политикой правительства.

Вопрос о волостном земстве постоянно поднимался на съездах Всероссийского земского союза. На 2-м съезде ВЗС уполномоченный Вятского земства П.И. Александров говорил о том, что нельзя откла­дывать введение волостного земства под тем предлогом, что сейчас не время заниматься подобными реформами. По его мнению, именно для успешной работы в тылу как раз и настало время для волостно­го земства, потому что без непосредственного участия крестьян поч­ти невозможно вести на местах работу по снабжению армии³⁹.

3-й съезд ВЗС (март 1916 г.) посчитал своим “нравственным долгом указать, что развитие всей государственной и общественной

жизни страны до крайней степени затруднено земским и городским положениями, устранившими широкие массы населения от участия в земской и городской работах. Данное тревожное время, общест­венное и экономическое настроение предстоящей работы земств и городов в целях обновления государственной жизни властно требу­ет введения всесословного волостного земства, ясно сознанной стра­ной коренной реформы земских и городских самоуправлений на ос­нове расширения их компетентности и привлечения всех классов на­селения к ближайшему участию в самоуправлении, а также введение земских учреждений в неземских губерниях и областях”⁴⁰.

Правительство понимало, что решать данный вопрос нужно, но не торопилось это делать. Министерство внутренних дел в 1915 г. обратилось к губернским и уездным земствам с просьбой высказать­ся по поводу желательности организации волостного земства. Нача­лась работа и в IV Государственной думе, которая заявила 4 марта, что для успешной помощи армии в ее боевых действиях нужно ско­рее ввести волостное земство и принять меры по улучшению суще­ствующих уездных и губернских земств. Правительство дало обеща­ние представить в Думу проект закона о волостном земстве, кото­рое не выполнило, а использовать имевшийся законопроект, рас­смотренный и утвержденный Думой в 1911 г., не пожелало⁴¹.

Накануне начала работы Думы 26 сентября 1916 г. Министерст­во внутренних дел решило провести опрос земств - нужно ли воло­стное земство и каким ему быть. Оно обратилось к уездным земст­вам с предложением внести на обсуждение очередных земских соб­раний основные положения проекта МВД о волостном земстве. Если же это окажется невозможным, высказаться земским управам и представить свои мнения в министерство.

На имя председателей уездных земских управ России Министер­ство внутренних дел 26 сентября 1916 г. разослано циркулярное письмо, в котором подчеркивалось, что МВД “занято усиленными и срочными работами по законопроекту о волостном земском управ­лении, подлежащему внесению на рассмотрение законодательных учреждений. Хотя общие и конечные цели намечаемого министер­ством пути по этому вопросу во многом сходятся и с предположени­ями первоначального правительственного законопроекта и с пред­положениями, возникшими в порядке законодательного почина Государственной думы, однако в отдельных частях своего построе­ния волостная реформа вызвала значительные разногласия и оцени­валась различно в зависимости от различного значения ее для от­дельных групп населения, объединяемого этим проектом в волости, как низшем административно-хозяйственном органе местного упра­вления”⁴².

Намеченные МВД положения исходили из того, что волость должна совмещать в себе как административные, отчасти полицей­

ские, так и земско-хозяйственные функции. Волость, являясь бессо­словным делением уезда, численно и хозяйственно должна быть до­статочно сильна, чтобы иметь возможность удовлетворять потреб­ности местной земской жизни. Земство должно участвовать в разре­шении вопроса о территории и численности волостей.

Что касается образования распорядительного органа волостно­го управления - волостного собрания проект стремился обеспечить представительство в этом органе различных групп населения, наи­более заинтересованных в местных хозяйственных начинаниях. Для этого предполагалась четырехкуриальная выборная система, от­крывалась возможность участия в местной деятельности и лицам женского пола. Считаясь с тем, что расширение земско-хозяйствен­ных функций волостных управлений наступит не сразу с введением в жизнь закона и проявится не в одинаковой степени в различных во­лостях, проект не требовал обязательного образования коллегиаль­ного исполнительного органа, допуская сохранение в руках волост­ного старшины всех исполнительных функций и предоставляя само­му волостному собранию решение вопроса о своевременности пере­хода к более сложному устройству исполнительного органа.

Вопрос о средствах будущей волости являлся одним из наиболее важных и трудноразрешимых. МВД считало, что именно проблема волостного обложения представляла сложнейшую часть предполага­емых преобразований из-за чрезмерной тяжести для населения но­вого земского налога, особенно заметной в пределах волости. Это могло привести к тяжелым последствиям для хозяйственного поло­жения культурных элементов волостного населения, если бы волос­ти, как таковой, было предоставлено право самообложения. МВД обращало внимание на то, что приведенные соображения заставля­ют с особой осторожностью подходить к вопросу обложения на во­лостные нужды. Более подвижная, чем в земских учреждениях, выборная система может привести к быстрой смене состава волост­ных распорядительных органов, что, при самостоятельности их в финансовой области, могло бы повлечь неустойчивость волостного бюджета.

В письме МВД подчеркивалось, что, “исходя из этих соображе­ний и видя в реформе волости ближайший способ к устранению той отдаленности уездного земства от населения, которая вызвала весь вопрос о необходимости создания в помощь земству мелкой земской единицы, Министерство внутренних дел придает особое значение тому, чтобы проектируемая новая волостная организация во всех своих земскохозяйственных начинаниях стояла под ближайшим ру­ководством уездного земства, являясь необходимым звеном в общей системе земской работы и проводя в жизнь местного населения ме­ры земского благоустройства в границах, ей указанных высшей зем­ской организацией”⁴³.

МВД предлагало следующий порядок определения оснований и границ волостной хозяйственной жизни. Принятые волостными со­браниями годовые сметы расходов подлежали рассмотрению уезд­ными земскими собраниями, от которых зависели как утверждение планов волостных земских хозяйств, так и установление особого фонда для удовлетворения, по усмотрению земства, могущих воз­никнуть в течение года непредвиденных сметой неотложных волост­ных потребностей. Затем, для облегчения налогового бремени и ос­вобождения от расходов, связанных с отправлением обязанностей общегосударственного управления, проект относил на счет казны содержание председателей волостных управ, волостных старшин и волостных писарей и часть канцелярских расходов волостных упра­влений, устанавливая три разряда окладов указанных ассигнований в зависимости от численности населения, территории волостей и других местных условий⁴⁴.

Одновременно в октябре 1916 г. на имя председателей губерн­ских земских управ поступило письмо МВД, в котором предлагалось рассмотреть данный проект на очередных губернских земских соб­раниях, хотя губернские земства, согласно этому проекту, не прини­мали непосредственного участия в делах волостного управления. Поэтому проект в первую очередь был разослан для обсуждения уездным земским собраниям, с которыми “будущие волости будут поставлены в теснейшую связь”⁴⁵.

ГК ВЗС, придавая исключительно большое значение предстоя­щей реформе, счел необходимым произвести всесторонний анализ проекта МВД и направил свои соображения в уездные земские упра­вы, чтобы лучше их сориентировать в предстоящей работе с проек­том. При этом Главный комитет категорически выступил против со­словной волости и считал, что ее нужно заменить бессословной, учреждением, более совершенным в правовом отношении и более отвечающим задаче управления. Вторым важным фактором для земского дела, по мнению комитета, являлась необходимость для уездных земств опоры на мелкие территориальные самоуправляю­щиеся единицы⁴⁶.

Уездные земства обсудили данный проект и дали свои заключе­ния. Казанское уездное земство высказалось за всесословную зем­скую единицу без административно-полицейских функций и призна­ло, что бессословность и равноправие полов должны быть введены во всех земских организациях, участие в волостном земстве должно обусловливаться уплатой сбора независимо от его размера⁴⁷. Яро­славское губернское земское собрание избрало комиссию при упра­ве для разработки реформы земского Положения на началах всесо- словности, изменения цензового характера земства и ограничения надзора за органами земского самоуправления исключительно пре­делами законности. В Харьковском уездном земстве вначале проект

был рассмотрен на совещании при управе, которая затем представи­ла соответствующий доклад уездному земскому собранию 20 октяб­ря 1916 г. На собрании было подчеркнуто, что современное положе­ние земской России настойчиво выдвигает необходимость волостно­го земства в его подлинном значении, которое являлось бы расши­рением земского общественного управления вглубь и привлекало все наличные местные силы к участию в общественной земской деятельности. Все ее отрасли обнаруживают ощутимый недостаток в подобных мелких земских ячейках, и часто уездное земство не в состоянии выполнять лежащие на нем обязанности. Особенно это сказалось в условиях войны, когда на земство были возложены но­вые ответственные задачи, среди которых наиболее важными явля­лись поднятие общей производительности труда и разрешение про­довольственных затруднений⁴⁸.

Большинство губернских и уездных земских собраний и управ ответили в МВД, что волостное земство необходимо ввести немед­ленно и использовать для этого законопроект, принятый в свое вре­мя Государственной думой. При этом большинство собраний выска­зались против предложений МВД возложить на волостные земства полицейские функции и подчинить их разному начальству; лишить волостное земство права назначать окладные сборы, подчинив это уездному земству, чтобы на долю помещиков не падало слишком мно­го налогов; против участия в выборах не всех жителей волости, а только землевладельцев и крестьян-собственников, при этом кто имеет больше земли должен получить и больше прав и против над­зора администрации за волостным земством⁴⁹.

Особое возмущение земств вызвали первый и четвертый пункты. Здесь они были единодушны и решительно выступили в защиту само­стоятельности волостного земства. Что касается второго пункта, то здесь уездные земства были менее единодушны. Большинство из них высказались за лишение волостных земств прав назначать окладные платежи, так как они и давали им власть над волостным земством. Там, где преимущество в земских собраниях было на стороне мелких землевладельцев, они, как и правительство, выразили опасения в том, что нельзя давать волостному земству слишком много воли в расклад­ке земских сборов. Такой подход был не чем иным, как стремлением оградить себя от больших окладных платежей. Они же высказались и за третий пункт, считая, что следует несколько изменить правила в соответствии со сложившимися реалиями жизни и всех избирателей разделить на три или четыре группы: крупных, средних и мелких соб­ственников, крестьян. Меньшая часть земств заявила о том, что изби­рательное право должно быть предоставлено всем достигшим совер­шеннолетия независимо от пола, если они жители волости⁵⁰.

В связи с обсуждением проекта МВД о волостном земстве инте­ресную записку представила группа крестьян - гласных Уфимского

уездного земства. Они изложили свой план реформы, с которым согласилось собрание. В нем содержались следующие основные предложения: мелкая земская единица должна иметь право широко­го самообложения и самоуправления, распространяться на одну во­лость, причем уездные земства могут ходатайствовать о включении в нее двух и более волостей; председатель и члены волостной зем­ской единицы имеют право ведать только делами общеземского ха­рактера и освобождены от полицейских и административных обя­занностей; необходима органическая связь волостного земства с уездным на тех же началах, что и уездного с губернским; избрание мелкой единицы основывается на принципе всеобщего права, ис­ключая имущественный ценз, при условии привлечения к обложе­нию всех лиц, проживающих на территории волости; контроль над деятельностью волостного земства осуществляется только через выборных людей, полицейско-административные функции возлага­ются на волостного старшину, избранного волостным земским соб­ранием⁵¹.

Таким образом, крестьяне ратовали за наибольшую самостоя­тельность волостного земства в решении вопросов жизни волости. Лишь немногие земства полностью поддержали проект МВД. В их числе было Аткарское уездное земское собрание Саратовской губернии, которое одобрило проект 9 голосами против 7⁵².

Вопрос о реформах местного самоуправления все острее обсуж­дался на всех уровнях государственной власти, во всех слоях россий­ского общества. Было ясно, что от постановки системы местного са­моуправления зависит очень многое в жизни страны. 14 апреля 1916 г. открылся Пироговский съезд врачей и представителей вра­чебно-санитарных организаций земств и городов. В нем приняли участие 1500 человек. На нем выступили представители Всероссий­ского земского союза и Всероссийского союза городов, доказывая, наряду с другими ораторами, необходимость реформ земского и го­родского самоуправления на широких демократических основах⁵³.

Совещание по организации посевной площади в 1917 г., прохо­дившее 22-24 ноября 1916 г., пришло к выводу о необходимости скорейшего введения мелкой земской единицы. В принятом поста­новлении подчеркивалось, что до ее образования для выполнения дел, вызванных нуждами войны, в помощь земству необходимо срочно образовать земские волостные комитеты. Положения о них должны утверждаться губернскими земскими собраниями. В состав комитетов входят: волостной старшина, представители населения волости, волостного схода в количестве, определенном собранием; живущие в волости гласные, члены земских управ во время пребы­вания их в волости, а также лица по выбору земского собрания. Средства, необходимые на их содержание, выделяют губернские и уездные земские собрания. На совещании подчеркивалось, что все

средства, отпускаемые на помощь семьям мобилизованных и другие экстренные нужды, должны делиться между уездными земствами, а те, в свою очередь, распределяют их между волостными комите­тами. Когда же повсеместно будут распространены продовольст­венные комитеты, согласно приказу министра земледелия от 10 ок­тября 1916 г., тогда на них следует возложить обязанности волост­ных комитетов при соответствующем их пополнении до введения мелкой земской единицы⁵⁴.

Чтобы придать больше общегосударственной значимости дан­ной проблеме, земские деятели с января 1917 г. приступили к изда­нию журнала “Волостное земство” периодичностью два раза в ме­сяц. Журналу предстояло выполнять три главные задачи: знакомить сознательную часть деревенского населения со значением земского начала и с работой нынешнего земства, тем самым содействуя убе­ждению населения в важности и незаменимости земской организа­ции; содействовать распространению и укреплению в деревне начал обществ и кооперативов и т.д., поскольку они уже выполняют рабо­ту будущего волостного земства; содействовать скорейшей органи­зации волостного земства. Редакция обращалась ко всем жителям с призывом обсуждать данный вопрос на собраниях кооперативов, кредитных товариществ, сельскохозяйственных обществ, подавать соответствующие ходатайства в уездные земские управы, требовать от своих депутатов Государственной думы, чтобы они как можно быстрее провели закон о волостном земстве⁵⁵.

Журнал “Земское дело” даже опубликовал основные принципы общегубернской работы по подготовке к введению волостного зем­ства, которые сводились к организации по всей губернии чтения лекций, проведению бесед о предстоящей земской реформе и созда­нию курсов для подготовки наиболее сознательных элементов деревни к активному участию в работе будущего волостного земст­ва. Главное внимание необходимо обращать на выяснение чрезвы­чайной важности вопроса о выборе должностных лиц в управу воло­стного земства, ибо неудачная управа создаст большие затруднения для губернского и уездных земств. Предусматривалось также изда­ние листовок и брошюр о волостном земстве, о его задачах в облас­ти народного образования, дорожного дела, страхования, медицины и пр. Высказывалось пожелание об издании губернскими земствами бюллетеней для информирования населения о ходе подготовитель­ных работ по введению волостного земства, а также создании в ка­ждой волости или наиболее крупном культурном центре местных кружков по подготовке к волостному земству. На них должен быть заранее продуман вопрос о том, кто из местных людей наиболее по­дойдет для занятия в нем ответственных должностей⁵⁶.

Эта программа требовала значительных средств, которых у многих земств не было. На местах не верили в скорое введение во­

лостного земства, так как привыкли к тому, что о нем десятилетия­ми ведутся разговоры, а сдвигов нет. Соглашаясь с рассуждениями теоретиков, политиков, на местах не предпринимали никаких суще­ственных шагов, чтобы в случае введения волостного земства мате­риально обеспечить его предстоящую работу. Прошедшие в конце 1916 - начале 1917 г. очередные земские собрания не заложили в сметы ассигнования на эти цели. Журнал “Земское дело” сетовал: “Если бы земство серьезно отнеслось к мысли о необходимости го­товиться к волостному земству, оно нашло бы средства; пусть даже эти средства будут взяты из ... ассигнований на внешкольное образо­вание”⁵⁷.

В конце 1916 г. шло активное обсуждение вопроса о создании земств там, где его еще не было. В начале ноября состоялось между­ведомственное совещание, посвященное организации земства в Вос­точной Сибири. В нем приняли участие представители Енисейской и Иркутской губерний и Забайкальской области. Констатировав пол­ную готовность населения к восприятию земских учреждений, сове­щание признало желательным введение земского самоуправления в Сибири, за исключением Туруханского края. Наиболее подходящим к местным условиям был тип земских учреждений, выработанный для Иркутской губернии с подразделением ее на 20 участковых земств и с возложением на них функций уезда и губернское земство по положению 1890 г. Совещание определило полный ценз в 80 деся­тин и неполный - десятая часть от него, имущественный полный для губернского земства 5 тыс. руб. и для участкового - 3 тыс. руб. Бурятское население привлекалось к участковому земству на общем основании с сельским крестьянским населением. Совещание выска­зало пожелание предоставить избирательные права арендаторам при условии, что срок аренды не менее 12 лет, и уплаты земского налога, а также некоторым плательщикам промыслового налога⁵⁸.

Земские деятели и теоретики земства считали, что вопрос о мел­кой земской единице решится в самое ближайшее время. На этот счет выдавались даже инструкции по ее подготовке к введению. Предполагалась стройная система предварительной работы с ис­пользованием всех культурных сил губернии. К этому времени зем­ство имело немало людей, непосредственно связанных с населением, это - кооператоры, вокруг которых группировались все культурные силы деревни. Земские деятели считали, что вся подготовительная работа может быть построена на кооперативной организации. Поэ­тому земство должно было объединиться с кооперативами в этой работе, а также привлечь к ней учителей, врачей, страховых аген­тов и т.д.

Опираясь на мнение земств, Государственная дума в декабре 1916 г. приступила к рассмотрению проекта закона о волостном зем­стве. Таким образом, вопрос перешел в практическую плоскость.

Но старая власть так и не решила его, как и не осуществила в целом реформу земского и городского самоуправления. Это предстояло сде­лать уже новому Временному правительству, пришедшему к руковод­ству страной в результате февральской революции 1917 г. Занявшие в нем лидирующее положение представители конституционно-демо­кратической партии народной свободы могли теперь реализовать давнишнюю заветную мечту либералов о мелкой земской единице.