Недоразумение.

Сегодняшнее собрание, насколько я его понимаю, должно выяснить все недоразумения и наладить отношения между врачами и обществом. Для этого надо разобрать заявление Акушерско-Гинекологического Общества, в основе которого тоже лежит не что иное, как недоразумение.

Мысль Общества по существу правильна. Но она имеет целый ряд вариантов, и Акушер- ско-Гинекологическое Общество повернуло не в ту сторону.

В основе лежит вечный и вечный вопрос, а именно: — непонимание широкими слоями населения сложности врачебной работы и возможности границы ответственности врачей. В этом сущность всего этого вопроса.

Обыватель и медицина.

Несомненно, что решающая частица обвинения во многих процессах, это — непонимание тех страданий, которые приходится испытывать врачу у постели больного. С точки зрения психологической, в сущности, очень трудно уверить в этом невежественного обывателя.

О чем охотнее всего говорит обыватель? Например, о политике, в которой по большей части ничего не понимает, хотя ему кажется, что он понимает невероятно сложные вещи. Об искусстве он тоже очень охотно говорит, и ему кажется, что будто он прав, а между тем он тоже ничего не понимает.

В медицине его интеллект крайне ограничен. И это похоже на то, как плохой пианист всю вину взваливает на пианино.

При таком положений вещей в основу построения взаимных отношений между массой неосведомленного в медицине населения и врачем ложится, в сущности, недоразумение. Блестящий афоризм: „знание ведет к незнанию, а незнание ведет к непониманию неизбежного дальнейшего незнания" — в применении к медицине должен быть выражен так: „знание медицины ведет к незнанию ее пределов".

Врач — гражданин.

В моих глазах то обсуждение основных вопросов, которое вызвано было сегодняшними докладами, есть дань пережиткам прошлого. Но что же делать, если еще до сих пор врачебная корпорация некоторыми рассматривается, как какая-то полусвященная каста, которая по своим условиям должна жить отдельной жизнью?

Между тем каждый врач прежде всего гражданин, и, как гражданин, он не может не находиться под возможностью общей судебной ответственности. Следовательно, странно должно быть ему ссылаться на какой-то особый врачебный, а не государственный Суд.

Сегодня как будто было подчеркнуто, что все врачи — „бывшие" люди. Это бессмыслица. У нас есть тоже судьи. Это — наш товарищеский контроль, деятельность которого, в свою очередь, тоже контролируется и именно судебной властью, а не какой-то административной гарантией. И эта власть дает гарантию наибольшей об Активности. Указанная здесь ошибка Акушерско-Гинекологического Общества и его защитника проф. Кривского несомненна. Это, несомненно, — шаг назад.

Две психологии.

Что удивительного в том, что психология следователя проявляет тенденцию к обвинению? Он только ищет виновного, это так понятно. Здесь на помощь может придти и контрольная деятельность союза, прессы, наконец, самих врачей. Ибо всегда возможны недоразумения. Об этом еще говорит Вересаев.

И разве могут, например, акушеры одним махом изменить законодательство, изменить психологию ведомственного Суда? Это можно сделать только глубоким проникновением в массу, раз‘яснением границ тех требований, которые можно пред‘являть к врачу. Рост процессов в настоящее время показателен.

Тов. Яковченко указывал на характерные черты переходной стадии от абсолютного невежества к относительному знанию. И Уоксор указывает, что при пробуждении детской сознательности синтез представляет ошибки гораздо более вредные в смысле отражения жизни, чем у абсолютно несознательных детей.

Ту же картину мы видим и сейчас. Сознание народа растет. Это несомненно. Растет вместе с его стремлением к ограждению своих прав. Параллельно с этим будет увеличиваться рост процессов. Цифры показали, что судебная власть во всех этих случаях разбирается с достаточной осторожностью. Тем не менее при обсуждении преступности врачей ошибки возможны.

Наиболее правильное разрешение этих недоразумений лежит в максимуме осторожности с одной стороны, со стороны судебной власти, и в максимуме сознательности врача при исполнении своего профессионального и гражданского долга.

Председатель: Слово принадлежит члену Губсуда т. Рогаткину.