2.1. Исследование отношения семейного законодательства к повторному вступлению в брак в России во второй половине 19 века. Эволюция вопроса, дозволенность и законность числа последовательных браков.
Церковь Христова издревле, с первых же времен своего основания, не сочувственно относилась к повторительным бракам: не полагая прямо запрещения для вступления во второй и третий брак, она тем не менее открыто выражала свое неодобрение подобным бракам, а четвертый брак запрещала безусловно.
По отношению ко второму браку неодобрение церкви выражалось прежде всего в наложении на второбрачных супругов епитимьи[48] на известное время, в запрещении священнику присутствовать на брачном пиршестве у двоеженца: «понеже двоеженец имеет нужду в покаянии» [49] и наконец в возбранении для второбрачных быть пресвитером, диаконом и вообще в списке священного чина[50].С течением времени этот неодобрительный взгляд церкви на второбрачие значительно ослаблялся, так что к началу XI столетия венчание вторых браков стало входить в обычай и, как свидетельствует Вальсамон в своем толковании на 7 пр. Неок. Соб., в его время (XII столетие) второй брак был уже сравнен с первым. Несомненно, еще строже относилась древняя церковь к третьим бракам, но уже во время св. Василия Великого такие браки оставлялись в силе; так, св. Василий Великий, считая третий брак нечистотою в церкви, в то же время прибавляет, что третьи браки не подвергались всенародному осуждению и не расторгались, потому что они все же лучше, чем распутство (пр. 50), хотя вместе с тем полагает за вступление в такой брак пятилетнюю епитимию (пр. 4). Что касается четвертого брака, то таковой безусловно воспрещался древнею церковию и считался многоженством, «тягчайшим блуда» .[51]
В России исследуемого периода вторые и третьи браки разрушались свободно; не могут быть, как и прежде, второбрачными только лица, ищущие священнослужительской степени.[52]
По отношению к четвертому браку отечественное законодательство как церковное, так и гражданское последовательно и неуклонно держалось взгляда древней церкви, безусловно запрещая таковые браки[53] , а в случае совершения—признавая их незаконными и недействительными .[54]
Запрещение вступать в четвертый брак было распространено и на так называемые смешанные браки; также указом Правительствующего Сената от 26 Февраля 1814 г.
[55] было воспрещено римско-католическому духовенству венчать браки православных с католиками, если один из вступающих в супружество посягал на четвертый брак. Таким образом, по действующим в России церковным и гражданским постановлениям православному лицу (и вообще христианину) разрешались последовательно три брака.Наряду с этим вполне ясным и категорическим положением Русской Православной Церкви мы ни в церковных ни в гражданских узаконениях не найдем ответа на весьма важные и с канонической и с практической стороны вопросы о том, во-первых, позволительно ли было по законам русской церкви лицу, перешедшему из инославия в православную веру, вступление в новое супружество в том случае, если до приняты православия оно было обязано тремя браками по законам своей веры, и, во-вторых, следовало ли брак, признанный незаконным и недействительным или расторгнутый, по той или иной законной причине, включать в число трех браков последовательно дозволенных для лица православного, или же лицо, бывшее в таковом браке, по состоявшемся решении духовного суда о признании незаконным при расторжении этого брака, должно почитаться как бы не бывшим в браке?
Но если не существовало ответов на эти капитальные вопросы брачного права в церковных и гражданских узаконениях, как действовавших во второй половине 19 века, так и прошлого времени, мы все-таки исследуем эти вопросы в данной диссертации на основании практики высшего духовного суда Русской Православной Церкви.
Так, в делах Св. Синода за 1868 г. [56] мы находим следующий ответ по первому интересующему нас вопросу: иудей состоял в двух последовательных браках, совершенных по закону Судейскому; по смерти второй жены он принял православие и вступил в третий брак с лицом христианского вероисповедания; по смерти третьей жены он пожелал вступить в новое супружество, каковое было бы для него, если считать все его браки— четвертым, или вторым, если принимать в счет только брак, заключенный им по принятии православия. Возник таким образом вопрос, можно ли дозволить ему еще раз жениться.
Священный Синод ответил утвердительно, дав этому лицу разрешение на вступление во второй брак, и притом мотивировал свое решение по этому вопросу нижеследующими соображениями:« 1) хотя по 17 апостольскому правилу воспрещается оставаться в клире лицам, кои после крещения были уже в двух последовательных браках, но правило это проходит молчанием браки христианина, в которых он мог состоять до принятия святого крещения, ибо святость брака существует и постигается только в христианстве;
2) ст. 83 зак. гражд., Том Х Свод. 1842 г. [57], дозволяя между супругами иудейского закона расторжение брака, если остающийся в неверии супруг не желает продолжать сожитие с обратившимся в православие, не различает, в котором браке состояло это последнее лицо;
3) поэтому из трех последовательных браков, в которых состояло данное лицо, обратившееся к православию , должен считаться законным лишь тот, в который оно вступило по принятии христианства.»
По поводу второго поставленного нами вопроса, а именно: следует ли брак расторгнутый, по той или иной законной причине или признанный решением подлежащего суда незаконным, включать в счет трех браков последовательно дозволенных для лица православного, мы находим в практике Св. Синода следующие ответы. Казачка была разведена с мужем, по неспособности его к брачному сожитие, и затем последовательно еще два раза выходила замуж. Овдовев после третьего брака, она обратилась в Священный Синод за разрешением на вступление в новое супружество. Св. Синод не признал возможным удовлетворить ее просьбу, «поскольку по правилам святых отец, свято и не нарушимо содержимых до ныне православною церковью, вступление в четвертый брак запрещено, и таковые браки не только не вменялись ни во что, но и дети от них рожденные присными детьми называться не могут».[58]
На тех же основаниях отказывал Св. Синод в разрешении на вступление в новое супружество и такому лицу, которое ранее состояло последовательно в трех браках, хотя один из них и был расторгнут, по безвестному отсутствию другого супруга [59].
Таким образом из приведенных сепаратных определений Св.Синода ясно усматривается, что расторгнутый брак не исключается из счета трех последовательно дозволенных браков,
Что касается браков незаконных и недействительных, то таковые, насколько указывает нам практика Св. Синода за прошлое столетие, исключались из числа трех последовательно дозволенных браков лишь для тех лиц, которых вовлечены были в брачное сопряжение, находясь в неведении о его незаконности[60].
В 19 столетии вопрос о том, следует ли брак признанный незаконным и недействительным включать в число трех браков последовательно дозволенных, был в обсуждении Св. Синода по Высочайшему повелению.
К разрешению этого вопроса Св. Синодом были приняты следующие соображения, которые мы и приводим полностью:
1) с Брак в установлениях церкви имеет особенную важность, потому что есть таинство. Из сего следует, что всякий брак, совершившийся в церкви по чину таинства, должен быть исчисляем, как брак, хотя бы впоследствии по законному разсмотрению подвержен был расторжению;
2) в главе 50 Кормчей книги сказано: «да весть иерей, яко супружества между восхищающим и восхищенною, потаенные и вся прочая супружества, яже не с блогословением церковным и чинным от своего пастыря венчанием при двух или трех свидетелях совершаемые, по соборному установлению и святых отец учению не законны, более же беззаконна и ничто же суть.» [61]
В этом рассуждении (которое, впрочем, не являлось самим правилом, а только ссылалось на правила соборов и «святых отец»), поскольку одни и те же браки назывались незаконными, беззаконными и наконец ничтоже сущими, то очевидно, что последнее выражение должно было быть изъясняемо из предыдущих и означало, что описанные браки подлежали уничтожению или признанию их ничтожными, если не были совершены с блогословением церковным и венчанием по чиноположению);
3) правил, по которым бы при исчислении трех браков последовательно дозволенных, браки незаконные и расторженные отличены были от браков законных, прекратившихся смертию одного из супругов, принято не было;
а из этого вытекает заключение , что церковь всегда держалась того общего правила, по которому дозволялись последовательно три брака, но не более, смертию ли все они прекратились или же какой-нибудь из них был прекращен расторжением
4) если же взять в сравнение человека оставшегося после трех законных браков, прекратившихся смертью, и другого у которого один или два из трех браков прекращены были расторжением, как незаконные, то первый, как совершенно невинный, без сомнения был достойнее снисхождения, если бы оно было возможно, нежели второй.
А поэтому, если первому не мог быть дозволен еще брак, тем более не мог быть дозволен последнему.
Если законные браки для одного лица последовательно дозволены только три раза, а незаконных браков попустить более, то вступать в незаконные браки было бы выгоднее, нежели в законные: ослаблено было бы для вступающих в брак побуждение стараться, чтобы браки их были чужды всякой неправильности, напротив, не только подан был бы повод, но даже сделано было бы поощрение к бракам незаконным, отчего естественно подлежало бы ожидать умножение браков незаконных, а от этого следовало ожидать « упадка добрых нравов и вредного расстройства семейственного состояния, которое как первый узел общежития есть основание связей и блогоустройства общественного»;
5) как по 4 правилу св. Василия Великого и по изложению церковного соединения Кормчей книги в главе 52 четвертый брак совершенно был отвержен и это постановление издревле до рассматриваемого нами периода как в греческой церкви, так и в российской равномерно относимо было к бракам прекратившимся смертию и расторженным.
Постановление об этом предмете старого либо нового правила в отмену существовавшего подвергло бы российское общество, ввиду огромного числа «истово верующих и воцерковленных» россиян, опасности разногласия и разделения с греческой церковью.
А также и собственные чада российской церкви по неведению от нее уклонившиеся, имели бы повод к новому нареканию на нее.
По всем этим соображениям Св. Синод, чьи решения имели решающий вес при формировании российского семейного законодательства, пришел к следующему выводу:
«браки совершенные в церкви по чиноположению, но потом по законном рассмотрении расторженные принимать и впредь, как издревле до ныне греческою и российскою церковью принимаемы были, в число трех браков последовательно дозволенных.» Приведенное заключение Св. Синода, 27 Апреля 1870 года, было доложено Синодальным Обер-Прокурором Его Императорскому Величеству и о таковом докладе Обер-Прокурор 29 того же Апреля объявил Св. Синоду для зависящего по сему предмету распоряжения. [62]
Отчего приведенное разрешение Св. Синодом столь важного вопроса не было своевременно оглашено , осталось пока архивною тайною, нам неведомою.