Храм как политический символ выполнял не только информационно-коммуникативную функцию,
Храм как политический символ выполнял не только информационно-коммуникативную функцию, но также интегративную. Как было показано выше, осознание конфессионального единства — ключевой признак политической общности в Средневековье.
Следует добавить, что городская архитектура также способна символически выражать политические особенности конкретной цивилизации. Город в Древней Руси идеологизирован и политизирован. Поскольку теремные жилые и административные сооружения князя и знати не выносились за пределы города, можно говорить, что древнерусский город был не частно-гражданской альтернативой государственной власти, как в западных культурах, а воплощением этой власти. Здесь не только в религиозном, но и в политическом контексте просматривается олицетворение соборного единства над приватными интересами.Подводя итоги, можно констатировать, что в изучаемый период ритуально-процессуальные, предметно-объектные символы и символы-акции выполняли важнейшие функции в становящейся политико-правовой системе Древней Руси. Поскольку все охарактеризованные виды символов являются ценностными признаками политической власти и права, они дают дополнительную информацию о политико-правовой системе Древней Руси, полнее раскрывая ее особенности и выступая маркером уровня ее развития. Для извлечения этой информации и требуется расшифровка значения того или иного символа путем соотнесения контекстов всего комплекса источников.
Примечания
1 Политология / Под ред. М.Н. Марченко. М., 1999. С. 361.
2 Философия власти / Под ред. А.С. Панарина. М., 1993. С. 40.
3 Стризое А.Л. Политика и общество: социально-философские аспекты взаимодействия. Волгоград, 1999. С. 99—100.
4 Демидов А.И. Понимание в политике // Полис. 1999. № 3. С. 131.
5 См.: Дегтярев А.А. Основы политической теории. М., 1998. С. 125.
6 Лотман Ю.М. О семиосфере // Избранные статьи Ю.М.
Лотмана. Таллин, 1992. Т. 1. С. 11—14.7 Блок М. Апология истории или ремесло историка. М., 1973. С. 118.
8 Зуб А.Т. Невербальные коммуникации в управленческой деятельности: эволюционно-биологический аспект // ВМГУ. Сер. 18, Социология и политология. 2000. № 2. С. 112.
9 Лосев А.Ф. Проблема становления символа и реалистическое искусство. М., 1976. С. 11.
10 Пигалев А.И. Культурология. Волгоград, 1999. С. 349.
11 Лурье С.В. Историческая этнология. М., 1997. С. 96.
12 Бицилли П.М. Элементы средневековой культуры. М., 1995. С. 87.
13 См., напр.: Kertzer D.I. Ritual, Politiks and Power. L., 1988; Kevelson
R. The law as a System of Signs. N.Y.; L., 1988; Ruch P. Semiotics in the Trial
of Jurisprudence // Mod. law rew. Vol. 53. № 1. L., 1990. P. 121—129.
14 Колмыков П.Д. О символизме права вообще и русского в осо-
бенности. СПб., 1839. С. 12—19.
15 Свердлов М.Б. Древнерусский акт X—XIV вв. // ВИД. Л., 1976.
Т. VIII. С. 51.
16 Станиславский А.Г. Об актах укрепления прав на имущества.
Казань, 1842. С. 108—129.
17 Павлов-Сильванский Н.П. Феодализм в России: Прил. 1: Сим-
волизм в древнем русском праве. М., 1988. С. 482—506.
18 Почепцов Г. История русской семиотики. М., 1998. С. 32—36.
19 Бицилли П.М. Указ. соч.
20 См.: Вопленко Н.Н. Правовая символика // Правоведение. 1995.
№ 4—5. С. 71—73.
21 Рубанов А.А. Понятие источника права как проявление мета-
форичности юридического сознания // Судебная практика как источ-
ник права. М., 1998. С. 47.
22 Синюков В.Н. Российская правовая система.