Что говорит статистика.

Товарищи, мой содоклад будет касаться тех процессов, которые возникли в судах по поводу обвинения врачей в связи с их специальностью.

Являясь, как известно, заведывающим отделом судебной экспертизы при Губздраве, я по обязанностям эксперта принимал участие во всех процессах, которые проходили через Губсуд.

Цифровые данные, которые я буду приводить, касаются лишь дел, разобранных в суде, так как часть дел после тщательного обследования вообще прекращалась судебными органами до их разбора.

Позвольте представить вашему вниманию таблицу возникших дел и их дальнейшую судьбу:

Из 14-ти преданных суду врачей пять было оправдано, двое осуждено, но Верховный Суд приговор отменил, остальные получили порицание, штраф или условное осуждение.

Специально по инициативе Губздравотдела и других административных органов было возбуждено против врачей 5 дел, а в 1925 году — 6 дел. Все они судом были прекращены за отсутствием состава преступления или за недостаточностью собранных улик.

По специальностям дела эти разделяются следующим образом:

Врачи и пресса.

Основное и окончательное мнение врачебной секции сложилось такое, что развитие судебных врачебных дел за последнее время не является отрицательным явлением, но имеет очень много положительных сторон. И прежде всего рост таких процессов свидетельствует о пробуждении сознательности широких слоев населения и имеет свое положительное значение, заставляя врачей особенно четко относиться к своему делу.

Но при этом врачебная секция не могла не остановиться на роли и влиянии прессы в виде тех отчетов, которые помещаются по поводу процессов в газетах. Надо сознаться, что в этих отчетах мы очень часто не видим об Активного изложения дела.

Некоторые органы печати в особенности в погоне за сенсационным сообщением бывали недостаточно осторожны по отношению к авторитету врача. Наблюдались и такие явления, что в прессе подробно трактовали и односторонне освещали дела в то время, когда они находились еще в периоде следственного производства, когда еще не было даже выяснено, виноват врач или нет. Наконец, в прессе появляются иногда заметки о тех или иных нарушениях врачем правил его профессиональной деятельности, и по заметкам этим не было помещено опровержения по выяснении невиновности врача.

Врачебная секция пришла к заключению, что при известной мало-культурности некоторых слоев населения, оставшейся, как наследие царского режима, а также под влиянием прессы, получилось такое явление, что масса не могла разобраться в некоторых вопросах и отнесла отдельные поступки врачей на всю врачебную среду. Ибо отсутствие правильных представлений у населения о современном состоянии и достижениях медицинской науки, незнакомство отдельных слоев с условиями быта и труда медицинских работников способны вызвать иногда пред‘явление к врачам повышенных и подчас невыполнимых в данную минуту требований, что, нарушая необходимое для дел доверие больного к врачу, создает тяжелую, нездоровую, нервно-напряженную обстановку в работе врачей, вредно отражающуюся также и на интересах больных. А мы считаем, что доверие, которое питает больной к врачу, имеет большое значение в деле его лечения.

И просьба врачей к прессе заключается в том, чтобы отчеты, которые помещаются в прессе, были совершенно об Активны и чтобы в определенных случаях могли быть помещаемы в газетах по поводу ненормальных данных соответствующие опровержения. Мы вовсе не просим, чтобы эти процессы замалчивались прессой. Роль врача носила и носит общественный характер. Все проступки отдельных членов корпорации должны не замалчиваться, а освещаться в прессе в достаточной степени, но об Активно.

Причины врачебных процессов.

Так в чем же заключается причина того, что против врачей возникают процессы? В чем здесь дело? Виновата ли малая квалификация врача или, может быть, виновата судебная власть или же вся причина в плохом качестве экспертизы во время нахождения дела у судебно-следственной власти?

Что касается квалификации, то о ней не приходится говорить. Те врачи, которые привлекались к ответственности, все с большим квалифицированным стажем. Это вполне понятно. В опасных случаях обращаются к врачу с большим стажем и с большой квалификацией. Следовательно размеры квалификации врачей здесь не играют никакой роли.

Экспертиза и Суд.

Как благожелательно, вдумчиво и с полным доверием наш Суд относится к экспертизе, знают не только те эксперты, которым приходится много работать с Судом. Это видно и из указанных мною дел. Из 73 дел — 51 дело окончательно прекращено. Это является лучшим доказательством, лучшим показателем отношения Суда к экспертизе, которая изучает дело со стадии предварительного следствия. Конечно, это отношение не должно и не может менять закона: экспертиза для Суда не имеет решающего значения.

Что касается качества самой экспертизы, то только здесь, в Ленинграде, экспертиза поставлена в такие исключительно благоприятные условия, как ни в одном из городов нашего Союза. Это было установлено после С‘езда экспертов Москвы и других городов. В смысле квалификации экспертиза особенно высоко поставлена именно у нас, в Ленинграде. Из доклада т. Яковченко на приведенном им примере можно было видеть, какой состав экспертизы возможен в нашем городе. А это обычный вид экспертизы, который ставит Губздравотдел или Губсуд.

Поэтому о квалификации экспертизы и о недоверии Суда к ней говорить не приходится.

К правильности ее заключения Суд чутко прислушивается. Если иногда и получается несоответствие между приговором Суда и заключением экспертизы, то это ни в коем случае не об‘ясняется недоверием Суда к экспертизе. Наблюдаемое иногда расхождение или недовольство Суда данными судебно-медиц. экспертизы об‘ясняется не недоверием, а неусвоением экспертами того, что важно для Суда и что они должны дать Суду, а с другой стороны незнакомством Суда с тем, что можно получить Суду от экспертизы.

Такие отношения взаимного непонимания могут быть устранены изучением теневых сторон общей работы.

Прежде всего, чтобы устранить это обстоятельство, экспертизе нужно ознакомиться с соответствующими нормами советского права. В свою очередь судебные работники должны ознакомиться с основами судебной медицины.

Для этой цели в программу учрежденных Губздравом для экспертов курсов входит изучение советского права в тех частях, которые касаются судебно-медицинской экспертизы.

Со стороны судебных деятелей мы видим серьезное отношение к этому вопросу в виде систематического самосовершенствования, для чего в Еубсуде учрежден Криминологический Кабинет, — учреждение постоянное, а не временное. Кружки Криминологического Кабинета пройдут все судебные работники. Таким образом жизненный опыт судьи соединится со знанием судебной медицины.

Приговоры по врачебным делам.

Если остановиться на приговорах Суда по делам, которые прошли через него, то нас поразит следующее обстоятельство: из 14 дел по двум или трем обвинили, а остальных оправдали. Но и обвиненные лица получили условное осуждение, и один только раз — кратковременное лишение свободы; некоторые получили оправдание с взиманием штрафа, как это видим из последнего процесса.

Одна из особенностей советского права, именно: — отсутствие стремления наказывать, как это ставило своей целью буржуазное законодательство, эта особенность ярко проходит во врачебных процессах. И здесь советское право в основу кладет не кару, а моральное воздействие и исправление в будущем.

Врачебная работа и Уголовный Кодекс.

Перед нами, врачами и судебными экспертами, иногда возникает вопрос о том, что особенности нашего врачебного дела не вполне оттенены в статьях Уголовного Кодекса. У нас привлечение врачей к судебной ответственности происходит по статьям, относящимся не к специально-врачебной деятельности, а к обще-гражданскому Уголовному Кодексу. Но специфические особенности врачебной деятельности, затрагивающие важнейшие интересы населения, не находят себе достаточно точного и ясного отражения в современных статьях Кодекса.

Возьмем несколько примеров из практики.

Если больной гибнет во время операции, то врача привлекают за неосторожное убийство, а не за халатное отношение к своим обязанностям. Вообще, если неумелое лечение заканчивается смертью больного или нанесением существенного ущерба его здоровью, то здесь как будто нет наличия для обвинения в халатности.

Но если врач совершил операцию и сделал при этом упущение, нанеся ущерб здоровью больного, то если он служил в больнице, т.-е являлся должностным лицом, он отвечает за халатное отношение. А если это самое произошло в частной лечебнице, то выходит, как будто так, что он не отвечает и неответственен, как должностное лицо. По этой статье вопрос ставится неясно было.

Или, например, преждевременный аборт. Что надо понимать под надлежащей обстановкой для аборта? Что понимать под промыслом и частной практикой? Где граница промысла в смысле частной практики и заработка? Все эти вопросы недостаточно ясны, а по ним привлекаются врачи, как за отказ в медицинской помощи. Здесь может быть все: не только чистый отказ в медицинской помощи, а неподготовленность или совершенная невозможность оперировать в этих условиях. Может быть, можно было совершить операцию, а может быть и нельзя было.

Или, как поступить врачу с самоубийцей? Оперировать его и сохранить ему жизнь? Этот вопрос оказывается не так легко разрешимым. В нашей врачебной среде по этому поводу мнения разделились — одни говорили, что не надо слушать больного и надо ему сохранить жизнь, другие утверждали, что надо считаться с больным и не идти против его желания. Или как поступить, когда надо оказать хирургическую помощь больному в бессознательном состоянии, если поблизости не оказывается его родственников?

Совместная работа врачей и юристов.

Для уточнения всех этих вопросов необходима проработка научными медицинскими Обществами совместно с работниками советской юстиции вопросов и статей Кодекса, имеющих отношение к судебно-медицинской экспертизе, и, может быть, разработка специальных статей Кодекса, касающихся врачебной деятельности, как профессии.

Необходимо также сблизиться научным работникам медицинских Обществ с деятельностью Криминологического Кабинета Губсуда, путем устройства в нем систематических докладов по вопросам, интересующим судебных деятелей. Они стали бы тогда понимать лучше друг друга.

Административная гарантия.

В заключение остановлюсь на административной гарантии, которую хотят создать представители Акушерско-Гинекологического Общества. Административная гарантия не является защитой интересов врачей, и восстановление ее является шагом назад к самым отрицательным сторонам буржуазного законодательства, А мы стремимся изжить дурные положения старых законодательств.

Особые комиссии при Губздраве.

По моему, столь же неразумно было выступление того же Акушерско-Гинекологического Общества с предложением организовать какую-то комиссию в недрах Губздравотдела. Как практик, говорю, что мнения такой комиссии решающего значения не имели бы.

Какая бы комиссия ни организовалась в Губздравотделе, она делу не поможет, а только его ухудшит. Я считаю, что врачам нечего бояться. Они 8-й год уже идут нога в ногу с Советской властью, не им бояться пролетарского правосудия.

Председатель: Об‘являю перерыв на 10 минут.

ПОСЛЕ ПЕРЕРЫВА.