Критика Аристотелем идей Платона
Метод исследования Аристотеля включал подробнейшее изложение и анализ учений предшествующих мыслителей и выделение рациональных моментов их идей. Так же Аристотель рассматривает разные варианты ответов философов на вопросы о сущности бытия и источнике движения от Фалеса до Платона, и находит у всех «слабые места».
Платона он критикует за то, что его сущности — идеи (эйдосы) — существуют отдельно от чувственно воспринимаемых вещей. Идеи по Платону — онтологические сущности вещей, которые вечны, неизменны, объективны, независимы, в отличие от постоянно меняющихся чувственных вещей, в своем существовании зависимых от идей-сущностей. Аристотель согласен с Платоном, что идеи (эйдосы) — это средства познания существенных свойств предметов, однако он против независимого существования идей от вещей, им соответствующих, как особого мира самобытных сущностей. Аристотель говорит, что поводом для возникновения учения Платона об идеях было принятие им учения Гераклита о непрерывной изменчивости чувственного мира и стремление найти в противовес этому некое постоянное общее начало, которое может быть познаваемо.Возражения Аристотеля против теории идей Платона заключаются в следующем. По его мнению, гипотеза об отдельном существовании идей от вещей не дает познанию вещей ничего нового для объяснения их бытия, поскольку платоновские идеи — это просто как бы копии или двойники вещей. В содержании идей нет ничего, чем бы они отличались от чувственных вещей. По Платону общее находится в идеях, но общее есть и в чувственных вещах. И в идеях оно то же, что и в вещах, поэтому и нет ничего нового. Например, идея человека ничем не отличается от суммы общих признаков отдельных людей. Согласно Аристотелю, чтобы иметь значение для вещей, идеи как их непосредственные сущности, должны существовать внутри чувственных вещей.
Другое его возражение против платоновских идей как особого мира сущностей получило название «третий человек».
Он утверждает, что кроме чувственного отдельного человека и идеи человека как его сущности должно существовать нечто общее между ними, т.е. еще одна идея человека, отличная от первой. Это и есть «третий человек». Например, между Сократом как отдельным человеком и его сущностью — идеей человека, можно поставить еще одну идею — идею «грека», идею «белого человека»И Т.Д.
Третьим возражением можно считать вопрос о движении. По Платону, вещи движутся, постоянно изменяются, а их сущности (идеи) неизменны, недвижимы. Отсюда не ясно — в чем же находится источник и причина движения. Платон этого не указывает. В «Метафизике» Аристотель говорит о том, что эти трудности теории идей Платона вызваны тем, что он слишком обособил отдельное, единичное от общего и противопоставил их друг другу. Повод для этого дал Сократ, но он общее все же не отделял от единичного. Сократ, по мнению Аристотеля, был прав, не разделив общее и единичное, ведь, с одной стороны, без общего нельзя получить знания, а, с другой, разделив их, получим трудности теории идей, где сущности общие и единичные почти одной и той же природы (Метафизика, XIII, 10).
Основной закон бытия и мышления
Аристотель придерживался принципа тождества бытия и мышления. Парменид, глава Элейской школы, был первым, кто ввел этот принцип в философию. В решении вопроса о закономерностях бытия важен вопрос о противоположностях. Для Гераклита законом изменчивого бытия был закон движения бытия, который он называл «Логосом». В качестве источника этого движения он рассматривал принцип единства и борьбы противоположностей.
Аристотель негативно относился к этой позиции Гераклита, утверждавшего, что одно и то же есть живое и мертвое, т.е. одновременно одно и то же существует и не существует. Для Аристотеля противоположности сами по себе не существуют, они являются только односторонними качествами, которые должны иметь некоего носителя. Противоположности могут быть присущи или не присущи этому носителю (см. об этом: 7, 370—372).
Поэтому надо говорить не о живом и мертвом как таковом, а о живом и мертвом существе. «Все противоположные определения восходят к некоторому субстрату и ни одно (из них) не может существовать отдельно» (Метафизика, XIV, 1, 1087b). Поэтому противоположности не могут быть началами вещей, так как они нуждаются в носителе, т.е. в определенной субстанции.Аристотель рассматривает формы мышления как формы бытия, что следует из принципа тождества мышления и бытия. Поэтому то, что является главной закономерностью в процессе упорядочивания мышления для Аристотеля можно назвать и главным законом бытия (7, 372—373). Сам Аристотель называл принцип непротиворечия началом всех других аксиом (Метафизика, IV, 3, 1005а25).
Основным законом бытия для Аристотеля является закон непротиворечия, так как действие этого закона, по Аристотелю, универсально. Аристотель не обосновывает закон непротиворечия. Он для него «самое достоверное из всех начал». Кратко он его формулирует следующим образом: «Вместе существовать и не существовать нельзя» (Метафизика, IV, 4, 1006а5). В другом месте формулировка закона имеет более полный вид, но смысл тот же: «невозможно, чтобы одно и то же в одно и то же время было и не было присуще одному и тому же в одном и том же отношении...» (Метафизика, IV, 3, 1005620).
Например, невозможно, чтобы красота была и не была присуща одному и тому же существу в одном и том же смысле в одно и то же время. Гераклит отождествлял противоположности потому, что брал их в разных смыслах, в разных отношениях. У него обезьяна и прекрасна и безобразна одновременно, но в разных отношениях. Обезьяна может быть самой прекрасной среди обезьян, но и самая прекрасная обезьяна безобразна по сравнению с самым безобразным человеком. Человек может быть и прекрасным и безобразным одновременно, но в разных смыслах: скажем, безобразным внешне, но нравственно прекрасным. Кстати, еще Платон обратил внимание на то, что противоположности могут быть присущи субстрату в разных смыслах.
Он приводил пример с детской игрушкой волчком, который в одном отношении вращается, а в другом неподвижен, но эти противоположные идеи не тождественны. Тут противоречия нет.Учение о бытии
Предмет метафизики — это сущее как таковое. Что же такое сущее или бытие? В своей непосредственности сущее или бытие — это совокупность единичных предметов, отдельных вещей, которые воспринимаются чувствами. Сущее или бытие неоднородно, оно имеет определенные уровни. Но сущее не сводится только к своей чувственной стороне, у него еще есть сверхчувственный уровень. Этот уровень постигается умом. «...Если ничего не существует помимо единичных вещей, — а таких вещей бесчисленное множество, — то как возможно достичь знания об этом бесчисленном множестве? Ведь мы познаем все веши постольку, поскольку у них имеется что-то единое и тождественное и поскольку им присуще нечто общее» (Метафизика, III, 4, 999а25). И далее: «Если помимо единичных вещей ничего не существует, то, надо полагать, нет ничего, что постигалось бы умом, а все воспринимаемо чувствами, и нет знания ни о чем, если только не подразумевать под знанием чувственное восприятие» (Метафизика, III, 4, 999Ь).
Всякое единичное бытие имеет свою суть, которая постигается умом, а не чувствами и является предметом науки (7, 375). Эта суть вечна и неизменна, неподвижна. На этом уровне сверхчувственного бытия больше, чем на уровне единичных вещей. Эти два уровня не являются внешними, сверхчувственное существует внутри чувственного. Это уровень сущностей явлений и вещей самой природы. Иными словами, бытие сложно по структуре, оно имеет разные уровни, разные смыслы. Единство тут обуславливается соотнесенностью бытия с субстанцией, что в логике и в грамматических формах языка выражается в самой связке «есть» («существует», «является» и др.). Бытие всегда есть либо сама субстанция; либо ее свойство, аффект; либо активность субстанции; либо нечто, имеющее отношение к субстанции (6, 141).
Аристотель отрицает существование небытия как такового, как того, что существует самостоятельно, независимо от бытия.
Существование такого небытия запрещено основным законом бытия — законом непротиворечия (7, 374). Но относительное небытие у Аристотеля существует. Во-первых, в смысле различия в степенях бытия, то есть как то, что в меньшей мере существует, чем полнота бытия, то есть как относительное бытие. Во-вторых, небытие существует как ложь. В-третьих, небытие существует как «лишенность» у материи формы, и в этом смысле материя может рассматриваться как относительное небытие.Аристотель стремится классифицировать бытие по определенным позициям. Основные значения сущего (бытия) по Аристотелю могут быть следующие: 1) это бытие случайных качеств вещи; 2) бытие или сущее в смысле истины и небытие в смысле лжи; 3) бытие разных видов категорий; 4) бытие в возможности и бытие в действительности (Метафизика, V, 7). То единое, к которому сводятся значения сущего — это сущность. Вопрос «что есть бытие или сущее?» для Аристотеля сводится к вопросу «что есть сущность?» (Метафизика, VI, 1). Сущность, таким образом, есть главная категория.
Категории
Категории — это высшие понятия или идеи. Они одновременно являются и высшими родами бытия, которые отражаются в языке, в его грамматических формах. По Аристотелю их десять. Это — субстанция или сущность, качество, количество, отношение, место, время, положение, обладание, действие, страдание. Они могут быть сведены к трем основным: сущность, свойство, отношение. Самая важная среди категорий — категория сущности, так как «ни одна из прочих категорий не существует в отдельности, кроме сущности; все они высказываются о подлежащем “сущность”. Но именно поэтому «субстанция» — самобытное, независимое единичное бытие вещи — только определяется посредством категорий, но сама по себе, по сути, не есть категория^- (Метафизика, VII, 1, 1028а 14—15).
Субстанция или сущность в качестве некоего субстрата — это носитель некоторых качеств. Сущность всегда есть субъект высказываний и никогда не является предикатом. В высказываниях это всегда подлежащее.
Оно всегда отвечает на вопрос «что это?» и никогда не отвечает на вопрос «какой?». И в этом смысле сущность есть «чтойность» вещи, которая выражает смысловую определенность веши (см. об этом: 3, 88—91). «Чтойность» — это предел познания веши, а значит, и смысла самой веши.Все остальные категории служат для описания вещи, для прояснения ее сущности, и отвечают на вопросы «какой» (качество), «сколько» (количество), «где» (место), «когда» (время), «что делает» (действие), «в каком положении находится» (страдании, обладании) и т.д. Поэтому посредством категорий мы можем познавать вещи и выражать эти знания в словесной форме. Это возможно потому, что мир так устроен. Категории — это есть «точки совпадения» родов самого бытия, форм мышления и форм языка.
Учение о сущности
Вопрос о сущности рассматривается Аристотелем концентрированно в VII и VIII книгах «Метафизики» и в 5 главе «Категорий». Критериями сущности для Аристотеля выступают: 1) самостоятельность существования; 2) мыслимость; 3) способность быть носителем противоположностей.
О сущности говорят в четырех основных значениях: 1) «суть бытия» или «чтойность»; 2) общее; 3) род; 4) субстрат. По мнению Аристотеля, в наибольшей мере сущностью может считаться субстрат, который понимается во-первых, как материя (hyle — «гиде», от іреч. «лес как строительный материал»). Например, глина — «материя», «субстрат» чаши. Во-вторых, как форма-, и, в-третьих, как единство формы и материи (sinolos), то есть как единичная вещь, единичное бытие, то есть как субстанция. Материя не может претендовать на значение сущности, так как она не самостоятельна в своем бытии (вне формы она не существует) и не познаваема, так как у нее нет понятия. Соединение формы и материи лишено простоты и есть нечто вторичное и потому тоже вроде бы не является сущностью.
Аристотель в результате своего анализа выделяет две сущности. Первая сущность — это «индивидуум», отдельно существующий предмет, бытие единичной вещи («вот это»), то есть субстанция. Вторая сущность — это форма (Категории, V, 2а). Например, отдельный человек «заключается, как в виде, в человеке, а родом для этого вида является живое существо» (Там же). Такой порядок сущностей Аристотель вводит в трактате «Категории», а в «Метафизике» форма выступает «первой сущностью». «...Формой я называю суть бытия каждой вещи и ее первую сущность... ведь и противоположности имеют в некотором смысле одну и ту же форму, ибо сущность для лишенности — это проти- волежаїгая ей сущность, например: здоровье — сущность для болезни, ибо болезнь обнаруживается через отсутствие здоровья...» (Метафизика, VII, 7, 1032b). О «второй сущности» в «Метафизике» речь не идет. Почему же все-таки Аристотель допускает две сущности?
Аристотель допускает две сущности, проявляя непоследовательность, потому что, с одной стороны, хочет признать предельное бытие вот этого мира единичных вещей («первая сущность»), а, с другой стороны, если признать это, то мир окажется тогда непознаваемым, так как познаем мы посредством понятий, которые всегда есть общее, то есть единичное мы познаем посредством общего. Чтобы сделать возможным познание, науку, Аристотель и допускает «вторую сущность» — «форму» как «видовую идею», как общее. «Форма» («морфэ») Аристотеля отличается от «идеи» Платона как вид отличается от рода, но по существу они сходны, так как и то и другое есть идеальное и общее.
Аристотель вводит понятие субстанции, под которой он понимает самобытное бытие, существующее в себе, но не в чем- либо ином, ни от чего не зависящее. Субстанция не может выступать в суждении как предикат, а только как субъект. Первая сущность Аристотеля — это и есть субстанция.