Христианская этика

Главные идеи христианской этики были провозглашены Иисусом Христом в Нагорной проповеди (Мф, 5—7). Он определяет идеал человека, к которому должен стремиться каждый христианин.

Иисус Христос говорит о том, что Он пришел не отменить ветхозаветных пророков, а исполнить. Иисус Христос принимает ветхозаветную нравственность (десять заповедей, которые Бог дал Моисею на горе Синай), но исполнение заповедей доводит до очищения от греха внутреннего мира человека, его мыслей и желаний, то есть до преображения души и тела человека. Если первые четыре из десяти заповедей говорят о поклонении единому Богу, то остальные регламентируют взаимоотношения между людьми.

Иисус Христос исполнение заповедей меряет не по внешнему поступку, а по внутреннему, нравственному преображению человека, которое проявляется и в поступках. Так, например, Иисус Христос говорит: «Вы слышали, что сказано древним: “не прелюбодействуй”. А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем» (Мф., 5, 27—28). Человек, который не имеет мысли о грехе и его пожелания, никогда не совершит этого греха. Совершенствование человека — это преображение его души и разума, а потом и тела.

Главная заповедь христианской этики — это любовь к Богу. Вторая заповедь — любовь к ближнему. Ближний понимается в христианстве как любой человек, будь то даже иноплеменник и иноверец, тем не менее он носит в себе «образ и подобие Бога», и поэтому он достоин любви. Первая заповедь служит основанием для второй. А без первой заповеди соответственно теряет смысл и вторая. Что такое любовь? «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит, любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится... А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше». (1-е Кор. 13, 4—8, 13). Так пишет о любви апостол Павел. Позже Августин Блаженный парадоксально скажет о всеобъемлющей силе любви и, в частности, любви к Богу: «Люби Бога и поступай как хочешь!» Он хотел тем самым сказать, что любовь к Богу включает все христианство, весь христианский образ жизни, любовь к людям, стремление творить добро и отвращаться от зла.

Любовь к ближнему в христианстве доводится до любви к врагам. «Вы слышали, что сказано: “око за око, зуб за зуб”. А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую...» (Мф. 5, 38—39). «А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас...» (Мф., 5, 44). Как следует понимать любовь к врагам в христианстве? Значит ли это, например, непротивление злу силою, как эту любовь понимал Лев Толстой?

Митрополит Московский Филарет (Дроздов), живший в XIX в. и переписывавшийся с А.С. Пушкиным, а теперь прославленный церковью как святой, считал, что любовь к врагам лучше всего выражена в формуле: «Любите врагов ваших (личных), боритесь с врагами Божьими, побеждайте врагов Отечества!». Прощать человек может и должен своих личных врагов, не отвечать им злом за зло, но прощение врагов Божьих не в его власти. Если он на стороне Бога, то он должен бороться с врагами Божьими. Если он этого не делает, то он предает Бога. В истории так сложилось, что государства были связаны с той или иной религией, и защита веры была одной из их задач, поэтому и борьба с врагами Отечества в христианстве расценивалась как форма борьбы с врагами Божьими.

Место философии в средневековой культуре. Вера и Разум

Философия как мудрость человеческая в средние века занимает подчиненное религии положение. Но понимание предмета философии и отношение к ней меняются последовательно на протяжении всей эпохи. Рассуждение о Боге (богословие или теология), созданное при помощи философского умозрения, в зрелое средневековье станет ядром всего христианского вероучения. А сама проблема взаимоотношения религии и философии получит форму проблемы соотношения веры и разума.

Негативное отношение к философии у ранних христиан и апологетов определялось тем, что античная философия была связана с язычеством, христианской же философии еще не было, ее предстояло создать.

В отличие от Западной Европы, в Византии никогда не прерывалась античная философская традиция. Св. Иоанн Дамаскин, богослов VIII века, в своем произведении «Источник знаний» дал шесть определений философии, в которых выражено несколько иное понимание соотношения философии и религии:

1. философия есть знание природы сущего; 2) философия есть знание божественных и человеческих дел, то есть всего видимого и невидимого; 3) философия есть упражнение в смерти; 4) философия — это уподобление Богу; 5) философия — начало всех искусств и наук; 6) философия есть любовь к мудрости. Истинная мудрость — это Бог, поэтому любовь к Богу и есть истинная философия. (4, 132). Тут философия понимается предельно широко, она объемлет всю мудрость и даже любовь к Богу, а само богословие выступает частью философии, где предметом мысли является Бог.

В христианстве Библия — книга Божественного Откровения, в которой явлена истина о Боге, мире и человеке.

Патристика — учение Отцов церкви — вырабатывалось во взаимодействии с античной философией. Особенно значимыми для христианства были стоицизм, платонизм и неоплатонизм. Многие из Святых Отцов церкви, творчество которых составило основу Священного Предания церкви, были хорошо знакомы с античной философией. Среди них были Афанасий Великий, Ириней Лионский, Иустин Философ, Иоанн Златоуст, Максим Исповедник, Иоанн Дамаскин, Августин Блаженный и другие. Например, Василий Великий, Григорий Нисский, Григорий Богослов (IV в.) учились в Афинской Платоновской академии вместе с будущим императором Юлианом Отступником, только пути их потом разошлись. Если Юлиан Отступник попытался возродить язычество в Римской империи вплоть до гонений на христиан, то великие каппадокийцы (как называли святых отцов по месту их рождения — Каппадокии, области в Малой Азии) стали епископами и защитниками христианства.

было признано еретическим. Взаимоотношения религии и философии складывались непросто. Философия могла быть для религии источником ереси, т.е. опасности, а могла быть средством для раскрытия религиозных истин и их популяризации. Философия могла привести вере, а могла и увести от нее. Именно поэтому в дальнейшем византийский богослов св. Григорий Палама считал, что отношение к философии подобно отношению к змеиному яду — требует осторожности: он может убить, а может и вылечить.

Особенно философия стала необходима христианской церкви тогда, когда христианство было провозглашено императором Константином в 325 г. н.э. официальной религией Римской империи. Возникла острая необходимость в выработке единства вероисповедания, единства основных принципов веры — догматов, которого не было в раннехристианский период. Догматика христианства вырабатывалась на семи Вселенских Соборах в острых спорах с ересями, и она составила тот фундамент христианства, который позволил ему две тысячи лет сохранять чистоту веры, и который выражен в «формуле» христианства — в Символе веры. Он был принят на I Вселенском соборе в г. Никее (325 г.), и подтвержден на II Вселенском соборе в г. Константинополе (381 г.). Споры на Вселенских соборах о природе Бога Троицы и о природе Богочеловека Иисуса Христа получили название тринитарных и христологических. И в формировании богословского выражения религиозных истин философское умозрение сыграло немаловажную роль. Этот процесс был длительный и болезненный и сопровождался появлением ересей, т.е. искажением христианского учения.

Первой ересью, которая получила широкое распространение, было арианство. Арий был пресвитер в Александрии. Он учил, что Бог Сын не равен Богу Отцу, что Он есть такое же творение, как мир и человек, что Сын «подобносущен» Отцу по природе. Получалось, что Иисус Христос — это второстепенный Бог, ведь Он рожден, значит, Его когда-то не было. Это было проявление «субординатизма», утверждавшего неравенство ипостасей Бога, подчиненность второго и третьего Лиц Пресвятой Троицы, Бога Сына и Бога Духа Святого, первому Лицу Троицы — Богу Отцу. Отсюда следовали далеко идущие выводы, уничтожавшие христианство как религию искупления. Ведь если Иисус Христос не равен Богу Отцу, не Бог в полноте, то тогда человеку нечего рассчитывать на свое спасение, оно делается невозможным, так как между Богом и человеком лежит пропасть и нет посредника, который поможет человеку воссоединиться с Богом.

Против Ария выступил св. Афанасий Великий (IV в.). Он нашел ту богословскую формулу, которая отражала истинную природу взаимоотношения Лиц Троицы: Бог Сын и Бог Отец «единосущны», а не «подобносущны».

Дальнейшее богословское осмысление природы Троицы дали великие каппадокийцы — Василий Великий, Григорий Нисский, Григорий Богослов (IV в.). Их учение о соотношении природы Бога и Его Ипостасей, т.е. Лиц, было принято церковью в качестве ортодоксального. Как единый Бог есть в Трех Лицах? Это — тайна, непостижимая для нашего разума. Но мы можем приблизиться к этой тайне в своем познании Бога через библейское откровение. Бог — существо высшее, надмирное, сверхъестественное. Бог есть Дух (Иоан. 4, 24), Живой (Иерем. 10, 10), Сущий (Исх. 3, 14). Бог есть Любовь (Иоан. 4,16). Он — вечный, вездесущий, всеведущий, всемогущий, всеблагой, премудрый, всепра- ведный и т.д. Бог есть Единица и Троица одновременно. Бог един по Сврему существу, но троичен по Своему существованию. Божественное единство и раздельность Отцами церкви описывается при помощи категорий «усия» (сущность) и «ипостась» (личное существование, уникальное и единичное). Эти категории восходят к Аристотелю, но великими каппадокийцами они были качественно преобразованы, наполнены христианским смыслом. Сущность Бога едина, но существует Он в Трех Ипостасях, Трех Лицах. Это подобно тому, как огонь — единая субстанция — может существовать как тепло, как свет и как собственно огонь.

Ипостаси различны по происхождению. Бог Отец нерожден, Бог Сын рожден от Отца превечно, Бог Дух Святой исходит от Отца. «Нерожденный, рожденный и исходящий» — вот указание на различие Трех Ипостасей Бога. Это указание достаточно для того, чтобы понять сам факт различия, но недостаточно, чтобы сказать «как» это происходит: «как» рождается и «как» исходит. Такой принцип богословия, который всегда имеет ввиду тайну Бога, абсолютное познание которой признается невозможным, называется апофатическим богословием, т.е. отрицательным, в противоположность катафатическому богословию, позитивному, которое стремится описать Бога через перечисление позитивных признаков в их наиполнейшем выражении: «всеблагой», «всемогущий», «всеведущий» и т.д. Различие между апофатическим и катафатическим богословием было сформулировано Псевдо-Дионисием Арепагитом в трактате «Мистическое богословие» (V в.). Апофатическое богословие исходит из абсолютной запредельное - ти и непознаваемости сущности Бога тварному миру и поэтому восходит к Богу в Его познании через отрицание всего, всех качеств, которые принадлежат тварному миру. Сначала устраняется все тварное, затем исключаются даже самые возвышенные атрибуты — благость, мудрость, любовь, даже само бытие. Бог непознаваем, но (в этом парадокс христианства) Он — Тот, Которому человек говорит «Ты», так как Он открывается как Бог Живой и Личный, и к Которому человек обращается с молитвой. Восточно-православное богословие стремилось придерживаться именно апофатического богословия, в то время как в западной традиции преимущество отдавалось катафатическому богословию, например, в схоластике (доказательства бытия Божия и т.д.).

Тринитарные споры сменили христологические (III, IV, V и VI Вселенские Соборы) — о природе Богочеловека Иисуса Христа. Вопрос о том, Кто такой Иисус Христос — Бог или человек — вполне практический вопрос, так как от ответа на него зависит главное: сможет ли человек спастись или нет. Возникли новые ереси — несторианство и монофизитство. Несторий, епископ Константинопольский, учил, что от Девы Марии родился человек Иисус, с которым соединился Бог Слово и обитал в нем, как в храме, подобно тому, как Он обитал в Моисее и других пророках. Природы Бога и человека в Иисусе Христе совершенно разделены, сосуществуют в Его Личности, никак не смешиваясь. Поэтому Пресвятую Деву он называл Христородицей, а не Богородицей. Но если так, то искупления первородного греха не произошло, так как Бог на кресте не страдал, а страдал просто человек, или это просто была видимость, обман, и всемогущего посредника между Богом и человеком нет. Монофизитство исходило из другого принципа, но вывод получался тот же.

Монофизиты учили, что природа Богочеловека Иисуса Христа одна — божественная, человеческое в Иисусе Христе совершенно поглощено Божеством как капля воды океаном. Монофе- литы развивали монофизитство и утверждали, что если во Христе одна природа, то и воля у него должна быть одна. В Символе веры же была принята формула, что в Богочеловеке Иисусе Христе соединяются две природы, две воли, два разума, два образа действия, две энергии — Божественные и человеческие, но соединяются они в одном Лице парадоксальным образом — «неслиянно и нераздельно», подобно тому как раскаленное железо становится огнем, оставаясь железом. Иисус Христос — это совершенный Бог и совершенный Человек, по божеству Он вечно рождается от Бога Отца, по человечеству Он родился от Пресвятой Девы и во всем подобен людям, кроме греха. Отстаивание богословских формул, которые бы выражали истину христианства, а не искажали бы ее, требовало не только философской и богословской эрудиции, но и личного мужества. Так, борец с мо- нофелитством, известный богослов Максим Исповедник (VII в.) был объявлен врагом государства, ему за твердость веры отрезали язык, отрубили руку, и сослали в Колхиду, по дороге к которой он умер. А через несколько лет его богословская формулировка соотношения двух природ и двух воль у Богочеловека Иисуса Христа вошла в Символ веры.