<<
>>

§ 1.1.2. Изучение поселений эпохи раннего Средневековья на Северном Кавказе.

После прекращения деятельности Северокавказской экспедиции А.А. Миллера отдельные исследования на средневековых поселениях продолжались вплоть до начала 1960-х годов, нося, в основном, характер рекогносцировочных разведок (Минаева, 1958; Алексеева, 1955; 1966) и лишь изредка - археологических раскопок (Минаева, 1951; 1960б; Деопик, 1961).

Первое небольшое по объему обобщение информации о поселенческих памятниках алан Центрального Предкавказья содержится в монографии В.А. Кузнецова «Аланские племена Северного Кавказа» (1962). В этой давно уже ставшей классической работе автор впервые обобщил все известные на тот момент средневековые древности, связываемые с аланами, и выделил несколько вариантов их культуры. По указанным выше причинам, практически вся информация, которой оперирует автор, происходит из погребальных памятников. Поселения упоминаются дважды в связи с описанием западного и центрального локальных вариантов аланской культуры. В характеристику первого, практически совпадающего с современной территорией Карачаево-Черкесской Республики, включен небольшой раздел, посвященный топографии городищ и поселений и некоторым особенностям их фортификации. В разделе упоминается о выявленных усилиями Т.М. Минаевой и Е.П. Алексеевой 17 городищах и поселениях в плоскостной зоне Карачаево- Черкесии и 37 поселениях в горной зоне верхнего Прикубанья (Кузнецов, 1962. С.

58). В качестве особенностей топографии городищ отмечается их группировка по два-три поселения на плоскости и существование отдельных укреплений на вершинах в горах; в отличие от более восточных укрепленных поселений, в данном регионе чаще применяются каменные стены как элемент фортификации (Там же. С. 59).

Говоря о центральном варианте аланской культуры, автор рассматривает территорию современной республики Кабардино-Балкарии, где в начале 1930-х годов работами Северокавказской экспедиции А.А.

Миллера были обнаружены многочисленные городища с земляными укреплениями, расположенные главным образом в предгорной полосе. Кратко характеризуя особенности планировки и фортификации этих городищ, В.А. Кузнецов, вслед за Иессеном (1941. С. 24-25), упоминает присутствие в их многочастной структуре выделенных земляных цитаделей, а также отдельно отстоящих форпостов для наблюдения, выдвинутых в пределах видимости. Характеризует данные памятники также групповое расположение и зрительная связь (Кузнецов, 1962. С. 81-82).

В более поздней работе данные особенности расположения укрепленных поселенческих памятников разных типов в пространстве позволили В. А. Кузнецову включить их в качестве одного из признаков, позволяющих разделить аланскую культуру эпохи Средневековья на два варианта - западный и восточный. По мнению автора, опубликованному уже около сорока лет тому назад, для западного варианта характерно преобладание скальных катакомбных могильников и каменных крепостей, тогда как на востоке широкое распространение получили земляные городища, сопровождавшиеся грунтовыми катакомбными захоронениями. Намечаются различия в керамике, характерные для памятников двух основных вариантов (Кузнецов, 1973. С. 64-72).

Следует, забегая вперед, отметить, что земляные городища Центрального Предкавказья были первыми поселенческими памятниками I тыс. н.э., обнаруженными и исследованными на территории Кабардино-Балкарии экспедицией А.А. Миллера еще в начале 1930-х гг. (Деген-Ковалевский, 1935; Иессен, 1941. С. 23-27). Т.М. Минаева, проводившая в 1945 г. разведку на

подобных памятниках в долине р. Сунжи, вслед за упомянутыми авторами сочла возможным отнести их к эпохе раннего Средневековья (Минаева, 1958. С. 428430). Эта датировка прочно закрепилась за данными памятниками вплоть до второй половины 1980-х - начала 1990-х годов, когда новые археологические раскопки широкой площадью, проводившиеся на так называемых земляных городищах Центрального Кавказа, убедительно продемонстрировали, что данные поселения относятся к более ранней эпохе (основное время их функционирования приходится на II-IV вв.

н.э.) (Arzhantseva et al., 2000. P. 243), а ареал их выходит далеко за пределы восточного варианта аланской культуры, намеченного В.А. Кузнецовым (Ковалевская, 2005. С. 117).

Уже менее чем через десять лет после появления работ В.А. Кузнецова, посвященных выделению двух локальных вариантов аланской культуры, В.Б. Ковалевской публикуется новый взгляд на поселенческие памятники Северного Кавказа эпохи Средневековья (Ковалевская, 1981). В результате анализа значительного массива археологических объектов, происходящих в первую очередь с Центрального Предкавказья, автор приходит к выделению двух основных ландшафтных зон обитания населения: предгорной и горной. Для первой характерно преобладание городищ с земляными укреплениями (рис. 2, 4), для второй - каменных крепостей (рис. 2, 5) (Ковалевская, 1981. С. 84). При этом, говоря о характерной планировке укрепленных поселений, В.Б. Ковалевская подчеркивает ограниченность наших знаний, поскольку ни один памятник не раскопан полностью или хотя бы значительными площадями (Там же. С. 85).

Средневековые поселенческие памятники на территории Карачаево- Черкесии, начало изучения которых в 1930-1950-х гг. было положено Т.М. Минаевой и Е.П. Алексеевой, систематически исследовались в течение более 20 лет Х.Х. Биджиевым. Основное внимание исследователя было сосредоточено на раскопках знаменитого Хумаринского городища (рис. 3), расположенного в верхнем течение р. Кубань. В обобщающей монографии с одноименным названием автором, прежде всего, подробно рассматриваются особенности фортификации крепости (Биджиев, 1983. С. 16-35), которая представляется

уникальной для региона: идущая по периметру укрепленной части городища, каменная крепостная стена со множеством башен, достигающая по периметру длины в 2 км, не имеет аналогов на Северном Кавказе. Такое архитектурное сооружение могло появится в регионе лишь с участием в строительстве византийских мастеров, скорее всего, из восточных провинций Византии (Там же. С. 34-35). Характеризуя жилища, обнаруженные при раскопках внутри крепости, Х.Х.

Биджиев следует в их описании типологии С.А. Плетневой, учеником которой он являлся. Все постройки разделены на юрты, полуземлянки и наземные жилища; в отдельную группу выделено святилище (Там же. С. 36-48). Рассматриваются погребальный обряд найденных на территории крепости захоронений, а также обнаруженные при раскопках предметы материальной культуры (Там же. С. 49-94). В заключении приводится характеристика Хумаринского городища как раннефеодального города-крепости, в

архитектурном облике которой воплощены традиции крепостного строительства салтово-маяцкой культуры и Болгарии. Ставится вопрос об основании Хумаринской крепости Хазарским каганатом как важного форпоста на торговом пути, связывающем Северный Кавказ с Причерноморьем (Там же. С. 95-97). Значительная часть заключения посвящена обоснованию отнесения гарнизона крепости к тюркоязычным болгарам - предкам карачаевцев и балкарцев - при констатации полиэтничности населения Хумаринского городища (Там же. С. 98106).

Особый интерес представляет сводка из 44 поселенческих памятников Карачаево-Черкесии, изученных Х.Х. Биджиевым в 1969-1979 гг. (Там же. С. 107149). Их краткое описание сопровождается классификацией поселений, которая будет рассматриваться ниже. Для нас интересны описания городища Уллу- Дорбунла, которое осматривалось автором (Там же. С. 127-128).

Основные тезисы монографического исследования Х.Х. Биджиева приводятся в более ранней работе (Биджиев, 1982). Она упоминается здесь в связи с тем, что в нее включены более развернутые описания поселений раннего Средневековья, исследовавшихся автором на территории Карачаево-Черкесии, в том числе обнаруженные в Кисловодской котловине (укрепления Первомайское 1 и 2 - Биджиев, 1982. С. 67).

Перечень раннесредневековых поселений расширяется в более поздней монографии того же автора (1993), в основном за счет поселенческих памятников салтово-маяцкой культуры, обнаруженных на Ставропольской возвышенности А.В. Гадло, А.В. Найденко и Н.А. Охонько (Гадло, 1975; 1976; 1980; Охонько, 1988) и частично раскопанных Х.Х.

Биджиевым (1985). Данные поселения, представляющие в основном открытые селища с постройками разных типов, связывались их исследователями с тюркоязычными носителями салтово-маяцкой культуры и поэтому являются ключевыми в работе Х.Х. Биджиева, посвященной изучению истории пребывания тюрок на Кавказе. Не касаясь здесь этой проблематики, остановимся на характеристике поселений эпохи раннего Средневековья.

Исследование предваряется очерком по истории изучения раннесредневековых поселений Центрального Предкавказья, прежде всего Карачаево-Черкесии и Ставрополья (Биджиев, 1993. С. 30-37). Далее автор обобщает сведения о них, предварительно разделив все поселения на две большие группы: селища (Там же. С. 39-41) и городища (Там же. С. 41-45). Характеризуя городища, автор делит их на два типа - одночастные и двухчастные. Последние делятся на несколько видов:

А - укрепленный город или крепость и неукрепленное поселение (Амгата, Красный Восток);

Б - цитадель и собственно крепость (Инжургатинское городище);

В - трехчастные поселения, состоящие из цитадели, собственно крепости и открытого селища (Первомайское, Каракентское, Адиюх, Кяфар, Байталчапкан, Учкурское, Кызыл-Калинское, Курлукское, Клин-Ярское и др.). Внутри данного вида автор выделяет группу больших поселений, которые обладают всеми элементами раннефеодальных городов: сложная планировка и социальная структура, мощные крепостные, жилые и культовые сооружения, высокий уровень развития ремесла, большая площадь и т.д. (Там же. С. 45). К этой группе памятников Х.Х. Биджиев относит Нижнеархезское, Римгорское, Кубинское, Терезинское (Уллу-Дорбунла), Каракентское, первое Татарское городища.

Далее приводится подробная характеристика строительной техники и архитектуры укрепленных поселений, которые автор делит на земляные и каменные (Там же. С. 46-94). Основной упор делается на изучение каменной архитектуры, прежде всего, исследованного автором Хумаринского городища. При этом автор подробно останавливается на аргументации своей точки зрения о том, что Хумаринская крепость (рис.

3) была построена хазарами при участии византийских мастеров и что ее расположение на важных торговых путях маркирует южную границу Хазарского каганата. Особое внимание уделено вопросу о причинах переселения аланских племен с территории Северного Кавказа на Средний Дон, которые автор видит в государственной политике Хазарского каганата по укреплению своих границ в связи с наступлениями арабов (Там же. С. 94-107).

Характеризуя исследованные на поселениях жилые и хозяйственные строения, Х.Х. Биджиев повторяет выделенные С.А. Плетневой основные группы этих сооружений (юртообразные, турлучные, каменные, землянки и полуземлянки), особо останавливаясь на святилище Хумаринского городища, раскопанном в 1974 г. (Биджиев, 1993. С. 108-155). Приводимые автором описания раскопанных построек зачастую сопровождаются экскурсами в этнографию карачаевцев и балкарцев, которые призваны подчеркнуть связь некоторых археологических комплексов с тюркским этносом.

Таким образом, в последнем обобщающем исследовании Х.Х. Биджиева предпринята попытка систематизировать разрозненные поселенческие материалы с широкой территории и весьма широкого временного диапазона через призму расселения тюркоязычных хазаро-болгарских племен в верховьях Кубани в эпоху раннего Средневековья. К сожалению, данная работа не может являться образцовой в области систематизации данных о поселениях разных типов в Центральном Предкавказье, прежде всего, из-за отсутствия четких критериев используемых автором классификаций, зачастую созданных под влиянием уже готовых реконструкций этнокультурной ситуации в изучаемом регионе. К ряду критических замечаний, высказанных предшественниками в адрес работ Х.Х. Биджиева, мы вернемся ниже.

Говоря об изучении средневековых поселений, расположенных на территории современной Карачаево-Черкесии, нельзя не упомянуть знаменитое городище Нижний Архыз (рис. 4), многолетнее исследование которого

проводилось В.А. Кузнецовым (Кузнецов, 1993). Хронологически этот памятник выходит за рамки данной работы, поскольку относится к более позднему времени - X-XII вв. Однако необходимость обращения к материалам развитого Средневековья обуславливает включение этого обобщающего труда в настоящий историографический очерк.

Исследование Нижнеархызского городища началось В.А. Кузнецовым еще в начале 1950-х гг. и продолжалось более 20 лет. За это время автору, по его собственному выражению, удалось провести раскопки лишь ограниченного характера; многое в облике городища остается неясным и требует дальнейшего уточнения (Там же. С. 8-9). Тем не менее, обобщающий труд В.А. Кузнецова представляет на сегодняшний день, фактически, вторую монографическую публикацию раскопок поселенческого памятника эпохи Средневековья на Северном Кавказе (первой была публикация Хумаринского городища, осуществленная Х.Х. Биджиевым - см. выше), и уже поэтому он достоин всяческого внимания.

В монографии приводится подробная характеристика топографического расположения городища, состоящего из поселка епархии, двух земледельческих участков, собственно городской застройки и нескольких некрополей и храмов, расположенных в окрестности (Там же. С. 12-26). Характеристика двух усадебных комплексов, а также оборонительных сооружений в виде четырех каменных стен, частично раскопанных автором в 1960-1970-е гг., дается в отдельной главе (Там же. С. 27-86). Весьма важны наблюдения над архитектурным обликом каменной застройки, описание исследованного металлургического производственного центра, а также характеристика найденного материала, прежде всего керамики.

Более подробно предметы материальной культуры описываются в главе VI (Там же. С. 186-224). Для нас наиболее важным является наблюдение над

распространением в слое сосудов с поверхностью, орнаментированной рифлением - по мнению автора, развитие этого орнамента относится к концу XI - началу XII в. (Там же. С. 195). Подобные сосуды с рифленой поверхностью часто встречаются на памятниках Кисловодской котловины, относимых нами вслед за предшественниками к развитому Средневековью, и являются их своеобразной «визитной карточкой».

Особое внимание В.А. Кузнецов уделяет культовой архитектуре Нижнего Архыза (Там же. С. 87-116), что, конечно, не случайно. Данный памятник, действительно, является уникальным средоточием храмов с неоспоримыми следами византийской архитектурной традиции (три полностью сохранившихся и не менее 11, прослеживаемых на уровне фундаментов), что позволяет согласиться с интерпретацией городища как епархиального центра средневековой Алании, выдвинутой автором (Там же. С. 89, 259). Однако, население городища состояло как их последователей христианства, так и из язычников, о чем говорят несколько обнаруженных святилищ, а также черты погребального обряда, подробно описанного в двух отдельных главах монографии (Там же. С. 117-156 и 157-185).

Заключительный раздел монографии В.А. Кузнецова посвящен достаточно подробному обоснованию городских функций, которые выполнял Нижний Архыз в X-XII вв. в качестве центра Аланской епархии и, возможно, административнополитического центра средневековой Алании (Там же. С. 225-257). Автор вслед за Л.И. Лавровым, В.И. Марковиным и Х.Д. Ошаевым считает возможным соотнести Нижнеархызское городище с упоминаемой ал-Масуди столицей Алании - городом Магас - хотя и признает неопределенность его географического расположения, обозначенного в письменных источниках (Там же. С. 249-252). Заметим, что данной интерпретации противоречат наблюдения самого В.А. Кузнецова над отсутствием следов разгрома городища татаро- монголами и предположение о затухании жизни на памятнике в период, предшествовавший монгольскому завоеванию (конец XII - начало XIII в.) (Там же. С. 246-247). В источниках же недвусмысленно говориться о том, что аланская столица Магас была полностью разрушена монголами после длительной осады 1239-1240 гг., о чем сообщает современник событий Джувейни (Алемань, 2003. С. 476). Впрочем, данное замечание нисколько не умаляет ценность работы В.А. Кузнецова, обобщившего основную информацию о ключевом поселении аланской культуры X-XII вв. на Северном Кавказе.

Если о поселенческих памятниках Центрального Предкавказья имеются некоторые скупые сведения, то аналогичные памятники западнее Кубани практически не изучены. Проводились рекогносцировочные работы на городищах меотской культуры на Средней Кубани, которые показали, что они продолжали существовать до VI-VIII вв. н.э. (Ковалевская, 1981. С. 91). Имеются некоторые сведения о крепостях в бассейне р. Мзымты недалеко от Сочи (рис. 1, 5), также рекогносцировочного характера. Они были открыты в конце 1960-х годов в ходе разведок, проводимых местными краеведами Л.Л. Ситниковым и Л.Н. Ситниковой, и обобщены участником этих работ - абхазским археологом Ю.Н. Вороновым (Воронов, 1979. С. 83-90; Армарчук, 2003. С. 211). Самая крупная из крепостей - Ачипсинская - была исследована лучше остальных (рис. 2, 3): здесь в разное время проводились небольшие раскопки, топографическая съемка, фиксация архитектурных сооружений (работы В.Б. Ковалевской, И.А. Аржанцевой, Д.Э. Василиненко, В.В. Верещагина и Д.С. Коробова) (Василиненко и др., 2009). Более 20 крепостей с каменной архитектурой, расположенные здесь, имеют фортификационные особенности, которые сближают их с аналогичными крепостями в Абхазии (Воронов, 2002. С. 336, 338, 349, 351). Одна из главных особенностей - это использование односторонних облицовочных каменных стен с забутовкой по периметру выделенных в рельефе участков вершин горных хребтов. Отсутствие однозначно датирующего материала на данных крепостях позволяет их относить к эпохе раннего Средневековья (VI-VIII вв.) лишь по аналогии с абхазскими крепостными сооружениями.

Гораздо больше информации имеется о поселенческих памятниках Восточного Предкавказья за счет систематических раскопок, которые проводились на городищах Дагестана (Ковалевская, 1981. С. 94) (рис. 1, 6). Здесь уже в III-V вв. возникали крупные городские центры благодаря тому, что эта территория входила в состав позднеантичного государства - Кавказской Албании (Бабаев, 1990; Гаджиев, 2002). Позже некоторые из них, как например знаменитый Дербент, выполняли функцию крепостей на северных границах Сасанидского Ирана и Арабского Халифата (Кудрявцев, 2003). Особенности городской культуры этого региона позволяют нам оставить его за рамками данной работы.

Стоит остановиться на памятниках Дагестана последующей хазарской эпохи, рассматривавшихся М.Г. Магомедовым в качестве раннефеодальных городов Хазарского каганата (1975а; 1975б; 1983; 1994). В этих работах публикуются топографические планы и краткая информация о полусотне городищ и неукрепленных поселений VII-VIII вв. в Приморском Дагестане. Автором последовательно проводится сопоставление некоторых городищ с известными по письменным источникам городами Хазарии (Хамлидж, Баланджар/Беленджер, Варачан, Семендер). Местоположение Беленджера соотносится с Верхнечирюртовским городищем, Семендер сопоставляется с Таркинским и позднее, после переноса столицы в середине VII в. - с Шелковским городищами; Варачан - с городищем Урцеки (Магомедов, 1975а; 1983. С. 46-60; 1994. С. 54-82). Критические замечания насчет интерпретации названных памятников в качестве «городов Хазарии» высказаны В.С. Флёровым в цитированной выше работе (2010. С. 129-139).

Публиковавшаяся В.Б. Ковалевской в 1981 г. краткая характеристика поселений эпохи раннего Средневековья Центрального Предкавказья (1981. С. 8485) в расширенном варианте с дополнениями излагается в одной из последних монографий этого автора (2005. С. 116-135). В монографии наглядно

продемонстрирован рост наших знаний о поселениях данного региона: если в конце 1950-х годов в литературе фигурировали единичные поселения, в сводке памятников Северной Осетии всех эпох, составленной В.А. Кузнецовым в 1973 г., упоминалось 134 поселенческих памятника, в 1981 г. В.Б. Ковалевская оперировала данными о 70 раннесредневековых каменных крепостях в Центральном Предкавказье, то в 2005 г. данным автором обобщена информация о 120 поселениях Северного Кавказа эпохи раннего Средневековья (Там же. С. 117).

В работе приводятся общие характеристики укрепленных поселений Кисловодской котловины с фортификацией из камня, называемых автором каменными крепостями. Отмечаются особенности их архитектуры - присутствие развалов башен и стен и практическое отсутствие рвов, а также их систематическое расположение в зоне видимости друг друга. Устройство подобных крепостей на водоразделах позволяет получать зрительную связь между долинами основных рек, а анализ топографической ситуации вокруг крепостей - реконструкцию их потенциальных экономических зон (Там же. С. 118-119). Несколько более детальная характеристика 48 крепостей, разделенных по площади на 5 групп, обобщена в табличном представлении. Приводится критический обзор имеющихся классификаций каменных крепостей, предложенных в работах Г.Е. Афанасьева и Х.Х. Биджиева (Там же. С. 122-123).

Помимо кратких обобщенных характеристик, В.Б. Ковалевская приводит более подробную информацию об основных исследованных поселениях региона: укрепленных поселениях Указатель и Аланская крепость, городище Горное Эхо и комплексе памятников у Лермонтовской Скалы (Там же. С. 123-129). Наиболее интересна характеристика результатов авторских раскопок на Указателе, о которых будет сказано ниже.

Заключительная часть рассматриваемого обзора северокавказских поселений посвящена краткой характеристике земляных городищ и обоснованию их более ранней датировки (Там же. С. 130-134).

Работа В.Б. Ковалевской 2005 г., несмотря на свой краткий и обобщающий характер, является, тем не менее, одной из наиболее полных характеристик накопленных данных о поселениях Северного Кавказа, имеющихся в настоящее время. Основная ее часть, и это не случайно, посвящена рассмотрению памятников Кисловодской котловины - региона, который является предметом особого интереса автора настоящих строк. В соответствующе разделе я остановлюсь подробнее на характеристике поселенческой археологии эпохи раннего Средневековья данного региона. Сейчас же следует обратить внимание на европейские исследования поселений I тыс. н.э., проводившиеся в русле культурно-исторического направления.

<< | >>
Источник: Коробов Дмитрий Сергеевич. СИСТЕМА РАССЕЛЕНИЯ АЛАН ЦЕНТРАЛЬНОГО ПРЕДКАВКАЗЬЯ В I ТЫС. Н.Э. (ЛАНДШАФТНАЯ АРХЕОЛОГИЯ КИСЛОВОДСКОЙ КОТЛОВИНЫ). ТОМ 1. Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук. Москва - 2014. 2014

Еще по теме § 1.1.2. Изучение поселений эпохи раннего Средневековья на Северном Кавказе.:

- Археология - Великая Отечественная Война (1941 - 1945 гг.) - Всемирная история - Вторая мировая война - Древняя Русь - Историография и источниковедение России - Историография и источниковедение стран Европы и Америки - Историография и источниковедение Украины - Историография, источниковедение - История Австралии и Океании - История аланов - История варварских народов - История Византии - История Грузии - История Древнего Востока - История Древнего Рима - История Древней Греции - История Казахстана - История Крыма - История мировых цивилизаций - История науки и техники - История Новейшего времени - История Нового времени - История первобытного общества - История Р. Беларусь - История России - История рыцарства - История средних веков - История стран Азии и Африки - История стран Европы и Америки - Історія України - Методы исторического исследования - Музееведение - Новейшая история России - ОГЭ - Первая мировая война - Ранний железный век - Ранняя история индоевропейцев - Советская Украина - Украина в XVI - XVIII вв - Украина в составе Российской и Австрийской империй - Україна в середні століття (VII-XV ст.) - Энеолит и бронзовый век - Этнография и этнология -