Условия применения гражданско-правовой ответственности

Условиями наступления гражданско-правовой ответственности, т.е. элемента­ми состава деяний (действий или бездействия), которые признаются законодате­лем необходимыми и достаточными для правоприменителя, чтобы признать на­рушение норм гражданского права со всеми вытекающими из такой квалифика­

ции правовыми последствиями, являются: 1) наличие убытков или вреда у креди­тора (потерпевшего); 2) наличие причинно-следственной связи между действия­ми (бездействием) должника (причинителя вреда) и наступившими в результате таких действий (бездействия), характеризуемых как неисполнение (ненадлежащее исполнение) обязательства, последствиями для кредитора (потерпевшего) в виде убытков или вреда; 3) вина как условие гражданско-правовой ответственности; 4) противоправность поведения должника (причинителя вреда).

Наличие убытков или вреда в имущественной сфере кредитора является одним из ос­новных условий ответственности, поскольку это касается его имущественных потерь.

Статья 15 ГК, посвященная возмещению убытков, закрепляет принцип пол­ного возмещения убытков, если законом или договором не предусмотрено воз­мещение их в меньшем размере. При этом под убытками понимается как реаль­ный ущерб, который понесло лицо, право которого нарушено, так и упущенная выгода, т.е. неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено. Статья 393 ГК при этом, устанавливая обязанность должника возместить убытки, при опре­делении упущенной выгоды предписывает учитывать также предпринятые креди­тором для ее получения меры и сделанные с этой целью приготовления.

Статья 16 ГК предусматривает, что убытки, причиненные гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государствен­ных органов, органов местного самоуправления или должностных лиц этих орга­нов, в том числе издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежат воз­мещению РФ, соответствующим субъектом РФ или муниципальным образованием.

Нормы о возмещении убытков содержатся также в ст. 105, 393—398, 400, 520, 524 ГК и в ряде иных положений ГК.

Действует Временная методика определения размеров ущерба (убытков), при­чиненного нарушением хозяйственных договоров, утвержденная еще 21 декабря 1990 г. Госкомиссией по экономической реформе Совмина СССР¹, однако следу­ет иметь в виду, что ряд ее положений утратил силу в связи с новым граждан­ским законодательством. Продолжают действовать также Методические указания о порядке определения и взыскания убытков, утвержденные приказом Минторга СССР от 21 февраля 1985 г. № 37^[198][199].

Но особые сложности связаны с доказыванием упущенной выгоды, ибо, как видно из анализа судебной практики, требования о возмещении неполученных дохо­дов являются в высшей степени проблемными и фактически действия суда по защи­те нарушенных прав кредитора сводятся порой к взысканию лишь реального ущерба.

В современных условиях названные трудности доказывания упущенной выго­ды предприимчивые участники торгового оборота могут нейтрализовать преду­смотрением в заключаемых договорах различных неустоек, штрафов, пени, взы­скиваемых за нарушение (или ненадлежащее исполнение) обязательств с крите­

рием погашения предполагаемого размера ущерба. А если иметь в виду, что взы­скание различных неустоек наступает независимо от наличия убытков, то их пре­имущество как формы ответственности бесспорно.

Определяя размер ответственности в форме возмещения убытков, следует иметь в виду, что гражданское законодательство (ст. 400 ГК) по отдельным видам обязательств и по обязательствам, связанным с определенным родом деятельности, предусматривает ограничение размера ответственности, когда законом может быть ограничено право на полное возмещение убытков. Так, ответственность в пределах реального ущерба предусмотрена ГК в отношениях перевозки (ст. 796), хранения (ст. 902), комиссии (ст. 998), энергоснабжения (ст. 547) и в ряде других случаев.

Далеко не простым является разрешение проблемы денежной компенсации мо­рального вреда потерпевшему, особенно в сфере предпринимательских отноше­ний, когда вред причинен неимущественным правам или нематериальным благам юридических лиц.

Поводом для таких сомнений послужило указание в ст. 151 ГК на то, что при определении размеров компенсации морального вреда «суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными осо­бенностями лица, которому причинен вред». Из этого положения ряд научных ис­следователей и правоприменителей делали вывод, что в отличие от физических лиц (граждан) юридические лица подобных страданий не испытывают, а потому имуще­ственной компенсации такого вреда быть не может¹. И это несмотря на то, что в п. 7 ст. 152, посвященной защите чести, достоинства и деловой репутации, указано, что «правила настоящей статьи о защите деловой репутации гражданина соответственно применяются к защите деловой репутации юридического лица».

Это мнение разделил и Верховный Суд РФ в постановлении № 3 от 24 фев­раля 2005 г. «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граж­дан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» (п. 15)^[200][201].

Следует отметить, что с принятием уже упомянутого Постановления Верхов­ного Суда РФ № 3 от 24 февраля 2005 г. судебная практика по защите чести и достоинства юридических лиц и компенсации им морального вреда наконец ста­билизировалась. Постановлением определены также некоторые критерии опреде­ления размера такой компенсации (п. 15, 16, 18 Постановления).

Наличие причинно-следственной связи между действиями (бездействием) долж­ника (причинителя вреда) и наступившим в результате неисполнения (ненадлежаще­го исполнения) обязательства убытками или вредом исходит из взаимосвязи при­чины и следствия как объективно существующей разновидности взаимосвязи яв­лений, которая характеризуется тем, что в конкретной ситуации из двух явлений одно (причина) всегда предшествует другому и порождает его, а другое (следст­вие) всегда является результатом действия первого.

Надо сказать, что наличие причинно-следственной связи как условия наступле­ния гражданско-правовой ответственности является как необходимым условием ее применения при возмещении убытков (реального ущерба и упущенной выгоды) или вреда (имущественного, жизни и здоровью либо морального), так и факультативным в сфере восстановления нарушенных субъективных гражданских прав иными спосо­бами (взыскание неустоек, процентов за пользование чужими денежными средства­ми и др.).

Вина как условие гражданско-правовой ответственности, как уже отмечалось, непосредственно закреплены в законе. Общие нормы о вине должника как усло­вии ГПО содержатся в п. 1 ст. 401 ГК.

По общему правилу, введенному абз. 1 п. 1 ст. 401 ГК, «лицо, не исполнившее обязательства либо исполнившее его ненадлежащим образом, несет ответствен­ность при наличии вины (умысла или неосторожности), кроме случаев, когда за­коном или договором предусмотрены иные основания ответственности». Исключе­нием из этого общего правила служат, в частности, положения п. 3 ст. 401 ГК.

Абзац 2 п. 1 ст. 401 ГК содержит основания признания лица, не исполнивше­го обязательства либо исполнившего его ненадлежащим образом, ответственным и при отсутствии вины.

Отсутствие вины, предусмотренное абз. 2 п. 1 ст. 401 ГК, в силу п. 2 той же статьи доказывается лицом, не исполнившим (ненадлежаще исполнившим) обя­зательство. Таким образом, п. 2 ст. 401 ГК содержит норму о презумпции винов­ности лица, нарушившего обязательство.

Таковы общие правила о ГПО за нарушение обязательств.

А пункт 3 ст. 401 ГК содержит правило, которое отражает одну из существен­ных особенностей ГПО в области предпринимательской деятельности. Закон ус­танавливает, что, если иное не предусмотрено законом или договором, лицо, не исполнившее или ненадлежащим образом исполнившее обязательство при осу­ществлении предпринимательской деятельности, несет ответственность, если не докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непре­одолимой силы, т.е. чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств.

Нормы п. 3 ст. 401 ГК являются диспозитивными. Законом или договором может быть предусмотрено иное. Например, может быть расширен или сокращен обозначенный здесь же круг обстоятельств непреодолимой силы^[202] либо может

быть установлено правило, что сторона договора отвечает лишь при виновном нарушении его условий.

Лицо, не исполнившее или ненадлежащим образом исполнившее обязатель­ство при осуществлении предпринимательской деятельности, по общему правилу, несет помимо виновной ответственности также и безвиновную ГПО. То есть за­конодатель установил здесь повышенную ответственность для участников пред­принимательской деятельности по сравнению с иными участниками гражданских правоотношений, так как в силу характера своей профессиональной деятельности они должны предвидеть рисковые ситуации в экономическом обороте, с тем что­бы их предотвратить либо нейтрализовать.

Вина как психическое отношение к действиям и их последствиям представля­ет собой субъективный момент, связываемый обычно с поведением отдельного конкретного лица.

Понятно, что юридическое лицо как абстрактное образование не может ото­ждествляться с принадлежащим ему имуществом, зданиями, сооружениями, про­изводственным оборудованием, а равно с его органами управления и трудовым коллективом.

Вина юридического лица непосредственно связана с его волей, соотношением коллективной и индивидуальной воли.

Как уже говорилось, юридическое лицо отвечает за действия своих работников по исполнению обязательства перед третьими лицами (ст. 402 ГК). В силу п. 3 ст. 23 ГК индивидуальный предприниматель тоже отвечает за действия своих работни­ков по исполнению обязательства перед третьими лицами.

В соответствии с п. 3 ст. 8 Федерального закона «О крестьянском (фермер­ском) хозяйстве»^[203] по сделкам, совершенным главой фермерского хозяйства в ин­тересах фермерского хозяйства, отвечает фермерское хозяйство своим имущест­вом, определенным в ст.

А теперь еще раз обратимся к таким сопредельным с виной понятиям, как случай (казус) и непреодолимая сила (форс-мажор), поскольку они могут слу­жить основаниями освобождения от гражданско-правовой ответственности.

Субъект предпринимательской деятельности несет исходя из содержания п. 3 ст. 401 ГК гражданско-правовую ответственность за случайное правонарушение, кроме случаев, предусмотренных законом или договором. Так как в силу абзаца 3 п. 1 ст. 2 ГК такой субъект осуществляет хозяйственную деятельность на свой риск, то вполне логично, что он отвечает за случайное нанесение убытков или причинение вреда.

Гражданско-правовая ответственность за случайное правонарушение также широко применяется в соответствии с транспортными уставами и кодексами к перевозчикам при оказании ими услуг по перевозке грузов, пассажиров и бага­жа, а также когда законом или договором в соответствии с п. 1 ст. 401 и п. 2 ст. 1064 ГК предусмотрены иные, кроме наличия вины, основания такой ответст­венности, как, например, указано в п. 1 ст. 395, ст. 1067, 1079 ГК.

При этом следует иметь в виду, что ГПО без вины должна наступить все-таки при наличии других указанных выше условий, т.е. противоправного поведения должника и причинно-следственной связи между его действиями (или бездейст­вием) и наступившим результатом.

Противоправность поведения должника в сфере гражданских правоотношений как условие наступления гражданско-правовой ответственности завершает «четы- реххвостку» предпосылок ее наступления.

Теоретический постулат, сущность которого заключается в том, что противо­правность поведения должника (причинителя вреда) входит в число условий ГПО, утвердился в отечественной цивилистике давно и прочно.

Противоправным является поведение субъекта (в том числе субъекта предпри­нимательской деятельности) с нарушением норм закона и (или) условий договора.

Указанное условие относится к числу объективных предпосылок гражданско- правовой ответственности. Противоправным признается такое поведение, кото­рое нарушает норму права независимо от того, знал или не знал правонаруши­тель о неправомерности своего поведения. Иными словами, в понятии противо­правности находит отражение только факт объективного несоответствия поведе­ния участника гражданского оборота требованиям законодательства. Нарушение не противоречащих закону условий договора в силу ст. 309—310 ГК также при­знается нарушением норм закона (гражданского права).

Противоправность поведения правонарушителя является, по общему правилу, обязательным условием применения мер ГПО. Исключение составляет, в частно­сти, ответственность владельца источника повышенной опасности (ст. 1079 ГК), где противоправность является факультативным условием ГПО.

Противоправность поведения правонарушителя не следует путать с виной и с причинной связью между деянием правонарушителя и его противоправными от­рицательными последствиями для потерпевшего.

Гражданским законодательством Российской Федерации предусмотрены ос­нования полного или частичного освобождения лица от гражданско-правовой ответственности. К таким основаниям, помимо упоминавшейся нами выше не­преодолимой силы, относятся также, в частности, возложение законом ответст­венности на третье лицо, являющееся непосредственным исполнителем обяза­тельства, принятого на себя должником, по поручению должника (см. ст. 403 ГК, а также, например, п. 2 ст. 866 ГК), вина кредитора (ст. 404 ГК), просрочка креди­тора (ст. 406 ГК), вина потерпевшего от причинения вреда (п. 1 и 2 ст. 1083 ГК), имущественное положение лица, причинившего вред по неосторожности (п. 3 ст. 1083 ГК). Основанием для освобождения от гражданско-правовой ответствен­ности за причинение вреда является также причинение вреда в состоянии необ­ходимой обороны (ст. 1066 ГК). При этом вред, причиненный при превышении пределов необходимой обороны, подлежит возмещению (что прямо вытекает из содержания ст. 1066 ГК). По общему правилу абз. 1 ст. 1067 ГК, вред, причинен­ный в состоянии крайней необходимости, подлежит возмещению. Однако в соот­ветствии с абз. 2 ст. 1067 ГК с учетом обстоятельств, при которых вред был при­чинен в состоянии крайней необходимости, суд может возложить обязанность по возмещению вреда на третье лицо, в интересах которого действовал причинив­ший вред (при этом причинитель вреда освобождается от ГПО), либо освободить

от возмещения вреда полностью или частично как это третье лицо, так и причи­нителя вреда.

Основная проблематика в сфере учета при судебном правоприменении пове­дения кредитора по нарушенному обязательству или потерпевшего от причине­ния вреда для целей решения вопроса о полном или частичном освобождении от ГПО должника, нарушившего обязательство, или соответственно причинителя вреда кроется в установлении характера и степени вины кредитора (потерпевшего от причинения вреда) в возникновении у него убытков или вреда и выявлении соотношения этой вины с виной должника (причинителя вреда). Так, в соответ­ствии с п. 1 ст. 1083 ГК вред, возникший вследствие умысла потерпевшего, воз­мещению не подлежит. ОАО «Российские железные дороги» не отвечает за вред жизни и здоровью бросившихся под поезд.

В пункте 1 ст. 404 ГК явно чувствуется недоговоренность — как должен по­ступать суд, если неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства произошло исключительно по вине кредитора? Очевидно, должник должен быть полностью освобождай от ГПО, раз при вине обоих участников правоотношения размер ГПО должника уменьшается «соответственно», т.е. сообразно степени и характеру его вины в соотношении со степенью и характером вины кредитора.

Понятно, что в случае установления судом умысла кредитора ГПО должника, нарушившего обязательство по неосторожности (например, доверившегося треть­ему лицу, не оправдавшему его ожиданий), должна быть снижена весьма сущест­венно.

Естественно, вина в форме грубой неосторожности должна влечь более суще­ственные негативные последствия, чем вина в форме «простой» неосторожности, которую, к слову, вообще порой трудно дифференцировать от обычного пред­принимательского риска.

12.3.