Рассматривая все представленные выше психологические потенциалы, закономерности и механизмы создания объектов интеллектуальной
Рассматривая все представленные выше психологические потенциалы, закономерности и механизмы создания объектов интеллектуальной собственности, можно уверенно говорить, что они лежат в фундаменте создания любого интеллектуального продукта.
Но в ход, в дело идет не всякий результат творчества, а лишь тот, который выгоден экономически и нужен людям. И это уже неразрывная связь экономики и психологии в реализации интеллектуальной собственности. Кроме того, экономика стимулирует развитие творчества своими средствами. Об этом в следующем разделе.4.2.5. Интеллектуальная собственность: российские проблемы
В России быстрыми темпами нарастает понимание значения интеллектуальной собственности. Выдающиеся и заслуженные композиторы, поэты, художники, талантливые изобретатели и рационализаторы, гениальные ученые, получавшие свои 120 - 200 руб. в месяц с прибавкой небольших гонораров во все советские времена, наконец - то почувствовали, что их ум и дарования - это не только предмет гордости министерства культуры, союза писателей, союза рационализаторов и изобретателей и народа в целом, но и основа их интеллектуальной собственности, способной стать основой их благосостояния и роста богатства.
Хотя в данной главе уже была затронута проблематика интеллектуальной собственности в России, всё же стоит взглянуть на некоторые вопросы более детально.
Наряду с официальными нормами регулирования интеллектуальной собственности значимым является отношение общества к людям, чей доход, достаток предопределяется И. С. В разных государствах здесь естественно свои традиции. Рассмотрим их на основе примеров, описанных художником В. В. Верещагиным в его книге «Повести. Очерки. Воспоминания» (М.: Сов. Россия, 1990 г.) по Англии и России. Первая сумела уйти от «чёрствого отношения к заслугам своих выдающихся сограждан: у них если известный философ, литератор, художник или иной общественный деятель за заботами о ближних не успел или не сумел устроить своих собственных частных дел, то в день юбилея или при каком-нибудь другом подходящем случае ему поднесут вместе с засвидетельствованием уважения и признательности ещё собранную по подписке большую или меньшую сумму денег, долженствующую облегчить дальнейшую жизнь и деятельность талантливого труженика» [_, с.288].
Совершенно иная практика сложилась и процветала в России.
«В нашей стране, чтобы художник, литератор или человек науки был вполне оценен, ему нужно умереть, - исключение составляют немногие, успевшие получить большую известность за границей; но, несмотря на всю заманчивость этой перспективы, люди, конечно, не торопятся пользоваться этой верной рекламой. Только, говорю, когда большой талант преждевременно умрёт, то сплетни и злословие оканчиваются и начинается самобичевание: «Как могло это случиться? Как можно было это допустить? Где мы были? Больно, тяжело читать теперь письма Пушкина, Достоевского и других, только и думавших, что о выходе из стеснённых денежных обстоятельств, бившихся из-за насущного хлеба» [там же, с.291-292].Вряд ли можно говорить о принципиальном изменении отношения к дарованиям и их интеллектуальной собственности в советскую эпоху. Некоторые люди «обласкивались», если действовали в нужном идеологическоми политическом ключе, но это практически не было гарантией стабильности их положения.