§ 1.  Принцип беспрепятственного осуществления гражданских прав

Указанное начало единодушно выделяется цивилистами в числе отраслевых. Это веление направлено на формирование тактики осуществления прав и исполнения обязанности, то есть приемов и способов достижения какой-либо цели (линии поведения субъектов[618]).

Законодатель использует категорию «препятствие» в ст. ст. 620, 750 ГКРФ, где речь идет о препятствиях, чинимых контрагентом в отношениях аренды и строительного подряда, а также юридических последствиях, ответственности препятствующего субъекта за невозможность реализации прав.

Принцип беспрепятственного осуществления гражданских прав  максимально допустимо обеспечивает выражение воли лица (волеизъявление).

Во-первых, субъекты могут использовать свое право как  исключительно в своих интересах, так и непосредственно в интересах других лиц.

Во-вторых, гражданское законодательство не должно обязывать субъекта в реализации своего права. В частности, граждане и юридические лица имеют право не только на защиту принадлежащих им субъективных гражданских прав, но и обладают возможностью отказаться от защиты нарушенных прав или охраняемых законом интересов. Нормативные правовые акты не обязывают субъектов возвращать контрагенту недоброкачественные товары, предъявлять претензии или исковые требования на должников, правонарушителей.

Так, правовые акты не обязывают одаряемых возвращать дарителям недоброкачественные подарки, отказываться от дара (ст. 573 ГК РФ)‚ отменять дарение (ст. 578 ГК РФ) и в целом предъявлять кредиторам претензии или исковые требования на должников, правонарушителей.

Исключений в гражданском законодательстве немного. К примеру, покупатель обязан возвратить продавцу недоброкачественный товар, когда он требует от продавца передать ему взамен доброкачественный соответствующий условиям договора товар либо требует расторжения договора купли-продажи (абз.

Указанный принцип преломляется в ряде норм ГК РФ. Например, согласно п. 1 ст. 22 никто не может быть ограничен в правоспособности и дееспособности иначе, как в случае и в порядке, установленных законом. Юридическое лицо может также иметь гражданские права, соответствующие целям деятельности, предусмотренные в его учредительных документах, и нести связанные с этой деятельностью обязанности (п. 1 ст. 49 ГК РФ).

Иногда специалисты понимают принцип беспрепятственного осуществления гражданами и юридическими лицами гражданских прав более узко. Так, О.Н.Садиков считает, что названный принцип предполагает «наделение участников гражданско-правовых отношений широкой правоспособностью, позволяющей им совершать все допускаемые законом гражданско-правовые сделки»[621], связывая его, прежде всего, с деятельностью хозяйственных товариществ и обществ в условиях рынка.

М.Н.Малеина раскрывает содержание этого принципа как возможность субъекта осуществлять свои права без принуждения, по своему усмотрению, своей воле и в своем интересе[622] и отмечает, что названный принцип предопределяет возможность выбора вариантов поведения в пределах, определенных законом.

Между тем сама формулировка этого положения означает, в первую очередь, такое осуществление, которое не было бы связано ни с какими препятствиями[623]. Это касается как правонаделения, так и правоприменения. Поэтому сужение этого значения и сведение его к определенным субъектам права или к принципу-методу диспозитивности не совсем оправданно.

Совершенно справедлива поэтому позиция, например, В.Ф.Яковлева, склонного видеть проявление этого принципа в том, что «никто не может препятствовать другому лицу осуществлять его гражданские права, а сам обладатель субъективного права пользуется юридической возможностью требовать устранения препятствий к осуществлению права, либо восстановления права, которое уже нарушено»[624]. К этому следует добавить, что в содержание указанного принципа входит и устранение объективных препятствий, возникающих на пути осуществления прав и исполнения обязанностей, не связанных с чьей-либо волей. Обозначенная проблема тесно граничит с проблемой пределов осуществления прав.

В этом отношении одним из ограничителей выступает принцип соблюдения баланса между частными (личными) и общественными интересами.

Таким образом, необходимость беспрепятственного осуществления гражданами и юридическими лицами гражданских прав в соответствии с принципами осуществления этих прав является залогом всего процесса реализации[625], его несоблюдение влечет приостановление, либо прекращение процесса осуществления прав и исполнения обязанностей.

Принцип беспрепятственного осуществления гражданских прав подразумевает устранение разного рода препятствий, возникающих в процессе осуществления прав и исполнения обязанностей, в том числе создание условий для свободного (беспрепятственного) осуществления прав и исполнения обязанностей, недопустимость сознательного или неосознанного препятствования кого-либо в реализации управомоченным своих прав, недопустимость вмешательства кого-либо в частные дела.

Справедливо возникает в связи с этим вопрос: есть ли целесообразность разделения в механизме осуществления прав и исполнения обязанностей принципов недопустимости вмешательства в частные дела и беспрепятственного осуществления гражданских прав. О соотношении указанных принципов в специальной литературе нет единого мнения. Основанием для их разделения служит положение п. 1 ст. 1 ГКРФ, в котором в качестве основ гражданского законодательства среди прочих провозглашены оба этих веления — недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, необходимость беспрепятственного осуществления гражданских прав.

В подавляющем большинстве исследователи воспринимают принцип недопустимости произвольного вмешательства в частные дела как отраслевой, не включая его в перечень принципов осуществления. Представляется, что по содержанию и действию эти принципы очень близки. Не случайно иногда содержание одного толкуется через диспозицию другого.

Так, А.Н.Гуев считает, что принцип беспрепятственного осуществления гражданских прав предполагает, что субъекты гражданских правоотношений вправе ожидать от любых лиц и государства, что последние не будут чинить препятствия в реализации их прав, а также что они могут требовать устранения указанных препятствий[626].

Некоторые специалисты соотносят недопустимость произвольного вмешательства в частные дела с осуществлением прав на нематериальными блага[627], а беспрепятственное осуществление прав — со свободой перемещения на территории РФ товаров и услуг, то есть с экономической деятельностью[628].

О.А. Кузнецова обращает внимание на разные сферы действия указанных положений. Она утверждает, что принцип беспрепятственного осуществления гражданских прав «обращен прежде всего к обладателю субъективного гражданского права, он очерчивает возможности и границы его собственного поведения, а границами поведения других участников гражданских правоотношений являются юридические императивы принципа недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в личные дела»[629]. К представленной позиции примыкает точка зрения Е.А.Суханова, который утверждает: «Принцип недопустимости произвольного вмешательства в частные дела характеризует гражданское право как частное право. Он обращен прежде всего к публичной власти и ее органам…»[630]. М.И.Брагинский понимает под данным началом «запрещение незаконного вторжения в частную жизнь со стороны государства»[631].

Специалисты также отмечают, что принцип недопустимости произвольного вмешательства в частные дела на практике используется редко. Например,  чаще всего суд подкрепляет свое решение о невмешательстве в предпринимательскую деятельность юридического лица совокупностью принципов недопустимости произвольного вмешательства в частные дела, неприкосновенности собственности и равенства участников правоотношений[632].

Обозначенные принципы обращены к разным субъектам, а потому и методы их действия различны: один регулирует, другой запрещает. Но по существу в пределах механизма реализации прав и исполнения обязанностей вмешательство в частные дела проявляется как возникновение препятствий в правоотношениях, либо на этапе установления юридических фактов.

В качестве фактических препятствий в процессе осуществления, кроме того, могут выступать бездействие участников гражданского оборота, неправомерные, недобросовестные или неразумные их действия, препятствия объективного характера. Поэтому можно утверждать, что в механизме осуществления прав и исполнения обязанностей принцип беспрепятственного осуществления прав по своему действию аналогичен принципу недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в личные дела, но подразумевает более широкий спектр требований и условий. Это дает возможность рассматривать принцип беспрепятственного осуществления прав широко, а недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в частные дела — как одно из его проявлений.

О справедливости подобного подхода свидетельствует и тот факт, что в определенных случаях не вмешательство, а неоправданное бездействие контрагента, либо должностного лица затрудняет реализацию права или делает право трудноосуществимым. Так, например, ООО «Росток» по договору купли-продажи от 21.02.2006 № 2/158, заключенному с муниципальным учреждением «Фонд имущества города Ростова-на-Дону» на торгах, проведенных в форме аукциона, приобрело в собственность встроенные в жилой дом нежилые помещения и обратилось в регистрационную службу с заявлением о государственной регистрации перехода к нему права собственности на названные помещения. Однако регистрационная служба не осуществила регистрацию, ссылаясь на то, что в период совершения сделки за продавцом не было зарегистрировано право муниципальной собственности на данные нежилые помещения, так как это право первоначально было зарегистрировано только 03.05.2006, то есть после проведения торгов и совершения сделки.

В этой ситуации принцип недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в личные дела никак не может являться границей поведения участников правоотношений, а решающую роль играет императив беспрепятственного осуществления прав.

Таким образом, недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в личные дела — только одно из условий беспрепятственного осуществления прав.

Нужно отметить, что реализация субъективных гражданских прав ограничивается не только запретом на вмешательство кого-либо в личные дела, но и необходимостью гармоничного сочетания законных интересов контрагентов, сочетания частных (личных) и общественных интересов. Так, наиболее остро проблема беспрепятственного осуществления прав возникает в случаях конфликтов законных интересов сторон. Например, неоднозначно решается вопрос о защите прав добросовестного приобретателя в делах, связанных с недействительными, оспоримыми сделками.

Или другой пример, демонстрирующий необходимость соблюдения баланса интересов хозяйствующих субъектов при осуществлении ими своих имущественных прав. Прокурор Хабаровского края обратился в суд с заявлением о признании недействительным абз. 9 подп. 1.2 п. 1, п.п. 2, 3, 4 Положения «О порядке использования промышленных квот на вылов водно-биологических ресурсов и об организации государственного контроля за их использованием на территории Хабаровского края», утвержденного постановлением главы администрации Хабаровского края от 11 марта 2001 г. №84, ссылаясь на то, что обжалуемые пункты Положения противоречат п.«в» ст. 72 Конституции РФ, ст. 33, 36, 37 Федерального закона от 24апреля 1995 г. № 52-ФЗ «О животном мире»[634], ст. 1 и 421 ГК РФ.

Абзацем 9 подп. 1.2 п. 1 Положения «О порядке использования промышленных квот на вылов водно-биологических ресурсов и об организации государственного контроля за их использованием на территории Хабаровского края» установлен критерий, который учитывается при конкурсном распределении квот на вылов водных биологических объектов: предоставление квот на освоение водно-биологических ресурсов предусмотрено с учетом оказания услуг по обслуживанию социальной сферы населенных пунктов по месту нахождения предприятия; п.п. 2, 3 и 4 указанного Положения в качестве дополнительных оснований возникновения права на пользование объектами животного мира установлены заключение договора об использовании квот на вылов водно-биологических ресурсов и контроль за соблюдением условий такого договора администрацией края. Решением Хабаровского краевого суда от 10 декабря 2001 г. заявление прокурора было оставлено без удовлетворения.

В кассационном протесте прокурора Хабаровского края поставлен вопрос об отмене решения как вынесенного с нарушением норм материального и процессуального права. В протесте указано на то, что суд неправильно определил юридически значимые для дела обстоятельства и допустил ошибку в применении норм материального права. Эти доводы обосновываются ссылками на то, что ст.36 Федерального закона «О животном мире» установлено, что предоставление животного мира в пользование осуществляется на основании гражданского законодательства. Статья 1 ГК РФ гласит: гражданское законодательство основывается на признании равенства участников регулируемых им отношений, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, необходимости беспрепятственного осуществления гражданских прав. Гражданские права могут быть ограничены только на основании федерального закона.

Нормы оспариваемого нормативного акта ограничивают права пользователей водными биологическими ресурсами. Они противоречили  действующим на тот момент положениям ст. 7 Закона РСФСР от 22 марта 1991г. №948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках»[635], согласно которым органам исполнительной власти субъектов РФ запрещено принимать акты, ущемляющие права и интересы хозяйствующих субъектов[636].

Суд сделал правильный вывод о том, что установление главой администрации края критерия, который учитывается при конкурсном распределении квот на вылов водных биологических объектов, не противоречит положениям законодательства РФ, так как указанная в этом абзаце необходимость учета интересов местного населения, проживающего на территориях, предоставляемых на конкурсной основе для осуществления вылова водных биологических объектов, соответствует требованиям гражданского законодательства и законодательства о животном мире России.

В соответствии с п. 2 ст. 1 ГК РФ гражданские права могут быть ограничены в случаях, установленных федеральным законом, в целях защиты прав и законных интересов других лиц. Статьей 37 Федерального закона от 24 апреля 1995 г. № 52-ФЗ «О животном мире» установлена необходимость учета интересов местного населения, проживающего на территориях, предоставляемых для осуществления пользования животным миром. Абзацами 3, 4 и 5 этой статьи предусмотрено согласование условий предоставления этих территорий и соблюдение интересов местного населения[637].

Препятствия в процессе осуществления прав и исполнения обязанностей могут возникнуть на разных этапах. Во-первых, справедливо отмечено, что пределы реализации прав в ряде случаев определены законодательными актами, содержащими запрещающие и обязывающие нормы[638]. Во-вторых, границы осуществления права могут устанавливаться соглашением сторон[639]. В доктрине, как справедливо отмечено в литературе, существует необходимость системного обсуждения вопроса о препятствующих факторах: «…Давно уже назрела потребность в разработке теории препятствий, связанной с вопросами оптимизации правового стимулирования и правового ограничения, с выявлением наиболее типичных и вредных для юридической организации общественных отношений и помех, с их понятием, классификацией, различным проявлением в правовой системе современного общества»[640].

Действительно, для того, чтобы совершенствовать механизм осуществления прав и исполнения обязанностей, изживать препятствия, которые снижают его  эффективность, необходимо, во-первых, выявить и осмыслить эти препятствия.

А.В.Малько предложил развернутую классификацию препятствующих факторов в праве[641]. Ценность подобного подхода обусловлена необходимостью системного выявления разного рода преград на пути осуществления прав и исполнения обязанностей и формирования целостного представления о «слабых местах» названного механизма. Поэтому ключевые моменты указанной позиции заслуживают особого внимания.

Так, исследователь справедливо отмечает, что препятствия можно подразделить на поддающиеся управлению и не поддающиеся. Последние — те, которые не зависят от воли человека, как-то: стихийные бедствия, природные явления, климатические условия и т.д. Воздействию поддаются те факторы, которые так или иначе связаны с деятельностью людей. В их числе дефекты правовой системы, которые могут быть подвергнуты корректировке. Например, на уровне законодательства можно выявить несоответствия различных норм Конституции РФ. В связи с этим исследователи предлагали понятие «псевдонормы», под которым подразумевали «то, что препятствует функционированию данной системы, является отклонением от нормы»[642], иными словами, те акты, предписания которые противоречат действующему законодательству. Примером могут служить многочисленные предписания, связанные с приватизацией недвижимого имущества.

Кроме того, исследователь разделяет препятствия, проявляющиеся как отсутствие необходимых для эффективного управления моментов и препятствия, представляющие собой наличие конкурирующих с управлением моментов. Ко вторым относятся правонарушения, являющиеся результатом «теневого управления». Сфера «теневого управления» представляет собой наиболее острую и трудноразрешимую социальную проблему, поскольку противоправные действия в этом случае облекаются в псевдозаконную форму. К конкурирующим с властью факторам отнесена противоречивость (коллизионность, конфликтность) правовых средств. В качестве первых, по мнению исследователя, выступают отсутствие необходимой юридической нормы, а также отсутствие решающего юридического факта.

Согласно приведенной позиции, с точки зрения субъектов права препятствия могут исходить от отдельных граждан, общественных организаций и т.д. и от государственных структур. Последние повсеместно приобретают все более изощренные формы. Так, в качестве препятствий могут выступать либо  нормативный, либо правоприменительный акт.

Например, постановлением Губернатора Саратовской области от 9сентября 1998 г. № 520 «Об упорядочении вывоза сельскохозяйственной продукции за пределы Саратовской области»[643] был запрещен вывоз с территории области мяса и мясопродуктов, масла животного, продовольственного зерна, муки, круп, масла и семян подсолнечника, сахара. Перемещение сельскохозяйственной продукции могло осуществляться только по согласованию с министерством сельского хозяйства Саратовской области при условии полного выполнения сельскими товаропроизводителями обязательств перед бюджетами различных уровней, государственными внебюджетными фондами и продовольственной корпорацией министерства сельского хозяйства области. Таким образом, хозяйствующие субъекты были поставлены в разные экономические условия, были нарушены условия конкуренции и свободы предпринимательской деятельности, юридическое равенство субъектов (гражданского) торгового оборота. Положения данного нормативного акта противоречили Конституции РФ (п. 1 ст. 8) и ГК РФ (п. 3 ст. 1), в соответствии с которыми в Российской Федерации гарантируются свободное перемещение товаров, работ и финансовых средств, свобода экономической деятельности.

Другой пример. На основании распоряжения главы администрации г. Саратова от 28 декабря 1999 г. № 1069-р «О продаже арендуемого земельного участка на Набережной Космонавтов» был приватизирован земельный участок, расположенный на Набережной Космонавтов перед речным вокзалом (в центре города), который относится к категории земель общего пользования и в соответствии законодательством[644] не подлежит продаже. 22 ноября 2003 г. Решением Волжского районного суда г. Саратова распоряжение мэра г. Саратова о продаже земельного участка справедливо было признано недействительным[645].

Актуальной мерой по предотвращению данного вида препятствий в сфере малого и среднего предпринимательства стал Указ Президента РФ от 15мая 2008г. №797 «О неотложных мерах по ликвидации административных ограничений при осуществлении предпринимательской деятельности»[646]. Так, теперь преимущество справедливо отдается уведомительному порядку начала предпринимательской деятельности, кроме того, предусмотрено сокращение количества разрешительных документов, необходимых для ее осуществления. Таким образом сокращено количество формальных препонов на пути к осуществлению предпринимательской деятельности.

Кроме того, по характеру воздействия  препятствия классифицируются на противозаконные стимулы и противозаконные ограничения. Привилегии (незаконные льготы), взятки выступают в качестве таких стимулов, а произвольные запреты, необоснованные обязанности и наказания представляют собой противозаконные ограничения[647].

Возможна классификация и по иным основаниям. Так, целесообразно, по нашему мнению, выделять препятствия формального характера и фактического. К первым можно причислить все несовершенства (пробелы, коллизии, «нестыковки», утратившие актуальность предписания) законодательной базы, формального уровня правовой системы.

Так, отсутствуют нормы, четко определяющие статус государственных корпораций[648]. В связи с этим нерешенным остается вопрос о праве собственности на принадлежащее государственной корпорации имущество. Следует учитывать, что право собственности указанных публично-правовых образований характеризуется сложной структурой[649] и носит временный характер. Поэтому, как было справедливо отмечено, в законе должны содержаться четкие указания на то, в какой момент это право собственности возникает и прекращается, только в этом случае оно может быть осуществимо[650].

Как видим, установление законодательных пределов реализации прав, направленное на поведение субъектов, не исчерпывает всех возникающих на пути правоосуществления преград. Часто к этим препятствиям присоединяются препоны организационного характера,  связанные непосредственно с самим процессом осуществления гражданских прав. Данный вид преград представляет собой фактические препятствия. Сюда войдут недостатки правоприменения, противозаконные действия граждан и государственных органов, их бездействие, конфликт законных интересов сторон и т.д. А так же проблемы материального обеспечения того или иного вида деятельности, в частности, экономическая необеспеченность исполнения актов судебных и иных органов: отсутствие у должников денежных средств и имущества, на которое может быть обращено взыскание, или наличие у них только неликвидного имущества.

Наиболее распространенными являются препятствия организационного характера, в частности, нарушение процедур. Они проявляются на стадии правоотношения, когда возникло право, но корреспондирующая этому праву обязанность не исполняется, либо исполняется в ненадлежащей форме. Например, организация-взыскатель обратилась в арбитражный суд с иском к покупателю и специализированной организации — продавцу имущества о признании недействительными публичных торгов по продаже объекта недвижимости. Суд требование удовлетворил по следующим основаниям. Порядок проведения публичных торгов в процессе исполнительного производства в данном случае регулируется ст. 447, 448 ГК РФ. Согласно п. 2 ст. 448 ГК РФ извещение должно содержать сведения о времени, месте и форме торгов, их предмете и порядке проведения, в том числе об оформлении участия в торгах, определении лица, выигравшего торги, а также сведения о начальной цене.

Как следовало из материалов дела, содержание опубликованного извещения не соответствовало требованиям названной нормы закона, поскольку не содержало сведений о форме проведения торгов и о порядке оформления участия в них.

Нарушение указанных требований к процедуре торгов является обстоятельством, достаточным для признания торгов недействительными по иску взыскателя, заинтересованного в надлежащем проведении публичных торгов для обеспечения конкуренции покупателей и получения наибольшей цены за продаваемое имущество. Отсутствие таких сведений в информации о проведении торгов лишает потенциальных покупателей возможности принять участие в торгах, препятствуя реализации цели выставления имущества на публичную продажу[651].

Другой пример. Акционерное общество (должник в исполнительном производстве) обратилось в арбитражный суд с иском к организатору торгов и организации ? победителю торгов о признании недействительными публичных торгов по продаже недвижимого имущества истца. Суд требование удовлетворил по следующим основаниям. Извещение о проведении торгов было сделано по радио. Между тем вся необходимая информация (перечень объектов недвижимости, их характеристики, данные о первоначальной цене, месте, времени и правилах проведения торгов) ? значительная по объему, сложная для восприятия на слух, требовала иного способа донесения до потенциальных участников торгов, а именно посредством опубликования ее в печати.

Извещение о проведении торгов направлено на привлечение наибольшего количества заинтересованных лиц с целью выявления наилучшего предложения об условиях продажи (наивысшей цены). В местной периодической печати, специальных информационных изданиях, публикующих сведения о продаже объектов недвижимости, объявления о проведении торгов не публиковались. Информация о проводимом аукционе в нарушение ст. 448 ГК РФ оказалась практически недоступной для лиц, потенциально заинтересованных в приобретении реализуемого имущества. Суд признал, что указанные действия не соответствуют требованиям закона и существенно нарушают интересы заявителя.

В другом случае суд признал ненадлежащим способом сообщения информации о торгах извещение, однократно переданное по местному каналу телевидения, констатировав, что в данном случае не обеспечивается возможность однозначного восприятия и беспрепятственной фиксации сведений потенциальными участниками торгов. Эти обстоятельства отрицательно сказываются на привлечении внимания к торгам со стороны возможных покупателей[652].

Приведенные примеры позволяют сделать вывод, во-первых, о том, что требование беспрепятственного осуществления прав распространяется не только на обладателя права, но и на всех участников правоотношения. А во-вторых, необходимо направить на преодоление препятствий эффективный и адекватный комплекс последовательных мер.

Таким образом, суть проблемы кроется не в основаниях классификаций, а в выработке действенных мер по устранению препятствий на всех уровнях правовой и в целом социальной системы.

Реализация некоторых видов гражданских договоров порождает большое количество отношений как между контрагентами, так и между сторонами и третьими лицами. В качестве субъектов таких правоотношений выступают  государственные надзорные и разрешительные органы, органы местного самоуправления. Их деятельность может создавать препятствия к надлежащему исполнению договора. Поэтому принцип беспрепятственного осуществления прав действует на всех стадиях действия механизма осуществления прав, за исключением последней. Возникновение стадии защиты прав означает, что данный принцип был нарушен на предыдущих этапах осуществления. Иными словами, удовлетворение законного интереса стало невозможным в силу какой-либо преграды. Таким образом, нарушение данного императива является условием, основанием возникновения стадии защиты нарушенного права.

Термин «равенство» многозначен. Следует отличать социальное, экономическое и юридическое равенство субъектов. Принцип равенства участников гражданских правоотношений подразумевает, прежде всего, их юридическое равенство. Это положение в самом общем виде реализуется в признании за всеми лицами равной способности иметь права и обязанности (см., например, ст. 17 ГК РФ). Статья 155 ГК РФ исключает возможность одного лица обязывать к чему-либо другое лицо своим односторонним волеизъявлением, если законом или соглашением с этими лицами не установлено иное.

Необходимо отметить, однако, что во многих случаях закон допускает односторонний отказ от договора, если контрагент нарушает свои договорные обязательства (ст. 464, п. 2 ст. 467, п. 2 ст. 475, п. 2 ст. 480, п. 3 ст. 484, п. 4 ст. 486, п. 2 ст. 489, п. 3 ст. 503, п. 2 ст. 515, ст. 523, п. 2 ст. 719 ГК РФ), либо в связи с существом договорных отношений.

В иных случаях закон допускает односторонний отказ от исполнения договора для одной из сторон в целях восстановления равенства сторон договора (ст. 495, 496, 500, 627, 717 ГК РФ)[653]. Но эти исключения возможны только при соблюдении принципа равенства, согласно постановлено Конституционного Суда РФ[654].

Под юридическим равенством может также пониматься равновесие в объеме субъективных прав участников правоотношений, их одинаковое имущественное положение. Но подобное толкование не соответствует смыслу ст. 1 ГК РФ и не отвечает действительности в условиях рыночной экономики.

Второе значение этого термина раскрывается как положение субъектов права, действующих в условиях свободы договора, то есть ситуация, в которой отношения субъектов строятся не на основе властно-подчинительных отношений[655]. Это значение имманентно ст. 1 ГК РФ: недопустимо наделение одного из участников гражданских правоотношений властными полномочиями в отношении другого. На равных началах со всеми участниками отношений выступают Российская Федерация, ее субъекты и муниципальные образования (п. 1 ст. 124 ГК РФ). Следует отметить, что при соблюдении данного принципа допускаются различия в объеме и содержании прав субъектов правоотношений.

Кроме того, равенство может пониматься как равновесие возможностей субъектов отношений, заложенное  в нормах. Существует точка зрения, согласно которой, суть этого принципа состоит «в применении равного юридического масштаба, приложении единой правовой мерки ко всем субъектам права»[656]. Более точно сформулировал эту мысль В.Ф. Яковлев: «По сути дела это равенство исходного правового положения субъектов гражданского права. И это равенство выражается в том, что все участники гражданских правоотношений наделяются гражданской правоспособностью как определенной мерой социальных возможностей в сфере применения гражданского права»[657].

Иными словами, механизм осуществления прав и исполнения обязанностей должен, во-первых, обеспечивать (равенство участников гражданского оборота на стадии приобретения гражданских прав и обязанностей) равную возможность приобретения гражданских прав и обязанностей для всех участников гражданского оборота. Именно на этом этапе, как показывает практика, равенство часто нарушается.

Так, ОАО «Официна» обратилось в Арбитражный суд Самарской области с заявлением о признании недействительным приказа от 13июля 2006г. №603 Комитета по управлению имуществом г. Самары «Об условиях приватизации нежилого помещения, расположенного по адресу: г. Самара, Промышленный район, ул. Воронежская, д. 212».

Судом установлено, что на основании Прогнозного плана (программы приватизации) на 2006 год, утвержденного решением Думы городского округа Самара от 23.03.2006 № 242, Комитетом изданы приказы, в том числе приказ от 13.07.2006 № 603, о приватизации муниципального имущества путем внесения нежилых помещений в уставный капитал ОАО «Жемчужина Поволжья». Приказ от 13июля 2006 г. №603 не соответствует п.1 ст.25 Федерального закона от 21декабря 2001г. №178-ФЗ «О приватизации государственного и муниципального имущества»[658], поскольку решение о внесении муниципального имущества в качестве вклада в уставный капитал открытого акционерного общества не было принято органом местного самоуправления.

Согласно Уставу городского округа Самара решение о внесении имущества городского округа Самара в качестве вкладов в уставные капиталы открытых акционерных обществ принимает Глава городского округа Самара путем издания постановления и только на основании решения Думы городского округа Самара.

Дума городского округа Самара не принимала решения о приватизации спорных нежилых помещений путем внесения их в качестве вклада в уставный капитал ОАО «Жемчужина Поволжья».

Таким образом, Комитет превысил свои полномочия в части самостоятельного определения способа приватизации указанного помещения.

В соответствии со ст. 2 Федерального закона от 21 декабря2001г. №178-ФЗ приватизация государственного и муниципального имущества основывается на признании равенства покупателей государственного и муниципального имущества и открытости деятельности органов государственной власти и органов местного самоуправления.

В нарушение названной нормы и п. 2 ст. 15 упомянутого Закона, информационное сообщение о продаже спорного нежилого помещения было опубликовано в рекламном обозрении «Навигатор», которое не является официальным изданием органа местного самоуправления, а распространяется по отдельному списку, недоступному неограниченному кругу жителей и организаций города[659].

Иногда неравенство субъектов гражданского оборота заложено в самих нормативных актах. Недопустимо создание правовых актов, неоправданно ограничивающих возможности одной из сторон гражданско-правовых отношений. Так, справедливо был признан недействующим Закон Владимирской области от 27 декабря 2005 г. № 1-О «О зонах регулируемого развития», определявший создание, функционирование и ликвидацию зон регулируемого развития на территории Владимирской области. Данный нормативный правовой акт фактически устанавливал особые правила поведения хозяйствующих субъектов в области предпринимательской деятельности. Законом Владимирской области были регламентированы порядок и условия создания льготного режима инвестиционной экономической и предпринимательской деятельности, условия стимулирования организаций, работающих в зонах регулируемого развития, путем предоставления налоговых льгот. Судом правильно указано, что в нарушение принципов единства экономического пространства России и равенства условий хозяйственной деятельности всех субъектов Законом Владимирской области от 27 декабря 2005 г. № 1-О «О зонах регулируемого развития» установлен особый режим хозяйствования, при котором налоговые льготы предоставляются юридическим лицам, осуществляющим управление зоной регулируемого развития, заключившим договор, направленный на реализацию планов развития зоны, в отличие от хозяйствующих субъектов, не заключивших такие договоры, в силу чего не имеющих налоговых льгот[660].

Как показывают наблюдения, особенно остро проблема равенства перед судом и законом проявляется при защите чести, достоинства, деловой репутации и неприкосновенности частной жизни. Так, Верховный Суд РФ выявил случаи необоснованного занижения судами размера компенсации за моральный вред, невыполнения требований разумности и справедливости в делах о защите чести и достоинства, деловой репутации, а также неприкосновенности частной жизни публичных лиц, рассмотренных судами России в период с 2004 по 2006 год[661].

Один из них выглядит следующим образом. Решением от 17 мая 2006 г. Останкинским районным судом г. Москвы взыскана с ЗАО «Проф-Медиа-Пресс» в пользу А. сумма в счет компенсации морального вреда. Определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 17 октября 2006 г. данное решение отменено. При новом рассмотрении дела решением Останкинского районного суда г. Москвы от 22декабря 2006 г. взысканная с ответчика в пользу истца сумма в счет денежной компенсации морального вреда удвоена. При определении размера этой суммы суд учел, что следствием вмешательства ответчика в частную жизнь истца последний помимо нравственных испытал и физические страдания. После публикации у истца настолько ухудшилось самочувствие, что он вынужден был прервать работу и обратиться в лечебное учреждение.

Вместе с тем заявленная истцом к взысканию сумма в размере 30 млн. рублей судом признана не соответствующей требованиям разумности и справедливости и направленной на прекращение деятельности средства массовой информации[662]. Таким образом, во избежание субъективности, предвзятости и других негативных явлений в правоприменительной деятельности необходимо выработать четкие критерии, позволяющие с наибольшей адекватностью оценить степень причиненного морального вреда и соответственную необходимую материальную компенсацию за данное правонарушение.

Обширное проблемное поле в связи с установлением равенства хозяйствующих субъектов открывается в сфере предпринимательской деятельности.

Один из ярких примеров в этом смысле — отношения, складывающиеся в сфере профессионального спорта. В настоящее время активно создается законодательство, регулирующее отношения в области профессиональных спортивных отношений. Идет поиск действенных правовых механизмов, формируется понятийный аппарат. На этом пути правоведам предстоит решить ряд крайне важных проблем, связанных как с осознанием определенных понятийных основ, так и с уяснением их функциональных возможностей в практическом решении конкретных задач, в правоприменении.

В первую очередь, необходимо решить вопрос о юридическом равенстве сторон в формирующихся частноправовых отношениях, поскольку одна из сторон неизбежно является более уязвимой в материальном, организационном отношении.

Профессиональный спорт должен строиться на принципе свободы выбора профессиональными спортсменами, тренерами, профессиональными спортивными судьями и иными специалистами (врачами, массажистами, консультантами, психологами, техническими работниками и другими) места профессиональной деятельности. В целом справедливо мнение о том, что договорное регулирование отношений в области профессионального спорта «имеет свою систему …: гражданско-правовые договоры, трудовые договоры и смешанные договоры»[663]. Однако трудно согласиться с утверждением, что «при заключении смешанного договора с элементами трудового, последние будут иметь субсидиарный характер»[664]. Сторонам договора должна быть предоставлена возможность заключать договор как предусмотренный гражданским, так и трудовым законодательством, если иное не вытекает из закона или существа обязательства. Стороны могут заключить трудовой договор, в котором содержатся элементы различных гражданско-правовых договоров (смешанный отраслевой договор). В случае противоречия условий договора должны применяться условия договора, вытекающие из трудового законодательства. Гражданско-правовые условия договора определяются в соответствии с принципом свободы договора (ст. 421 ГК РФ).

Для того чтобы профессиональный спортсмен и другие субъекты профессиональной спортивной деятельности не выступали по отношению к профессиональной спортивной организации в зависимом, подчиненном состоянии, необходим правовой механизм сбалансирования их прав и обязанностей. В частности, по окончании срока действия договора о профессиональной спортивной деятельности и выполнения предусмотренных по нему обязательств, профессиональный спортсмен, тренер, профессиональный спортивный судья и другие специалисты в области профессионального спорта,  должны иметь право по взаимному согласию с профессиональной спортивной организацией заключить новый договор о профессиональной  деятельности на прежних или измененных условиях либо заключить договор с иной профессиональной спортивной организацией.

До истечения срока действия договора о профессиональной  деятельности или невыполнения предусмотренных по нему обязательств, заключение профессиональным спортсменом, тренером, профессиональным спортивным судьей или другими специалистами в области профессионального спорта договора с иной профессиональной спортивной организацией возможно только на основе трехстороннего соглашения. Сторонами трехстороннего соглашения должны выступать: а)профессиональный спортсмен, тренер, профессиональный спортивный судья или иной специалист в области профессионального спорта, сторона действующего договора с профессиональной спортивной организацией; б)профессиональная спортивная организация — сторона действующего договора с профессиональным спортсменом, тренером, профессиональным спортивным судьей или иным специалистом в области профессионального спорта; в)профессиональная спортивная организация, заинтересованная в услугах профессионального спортсмена, тренера, профессионального спортивного судьи или иного специалиста в области профессионального спорта.

Предметом трехстороннего соглашения могут быть условия (условия перехода), на которых профессиональный спортсмен, тренер, профессиональный спортивный судья и другие специалисты в области профессионального спорта: а) оказывают соответствующие услуги в области профессионального спорта  другой  профессиональной спортивной организацией; б) расторгают прежний и заключают новый договор с другой  профессиональной спортивной организацией. Условия трехстороннего соглашения должны соответствовать закону, а также соответствующим правилам, установленным федеральным органом исполнительной власти в области физической культуры и спорта и общероссийскими федерациями по соответствующим видам спорта[665].

Таким образом, юридическое равенство участников гражданских правоотношений является условием законности и гарантированности реализации прав и исполнения обязанностей. Отступление от принципа юридического равенства субъектов гражданского оборота законодатель предусматривает в тех случаях, когда одна из сторон правоотношения является заведомо слабой в материальном, организационном или ином отношении и нуждается в специальной (дополнительной) гражданско-правовой защите[666].

Принцип равенства сторон представляет собой одну из конструктивных основ механизма осуществления субъективных гражданских прав и исполнения субъективных гражданских обязанностей. Согласно этому велению правомочия участников гражданских отношений должны быть равновеликими. Это подтверждается распространенным в юридической литературе мнением о том, что юридическое равенство участников гражданских отношений является не только отраслевым принципом, но и чертой метода правового регулирования[667]. Прав А.А. Грось, который, выявляя различия в функционировании принципа справедливости на законодательном уровне и в правоприменении, отметил: «Для законодателя aequitas (справедливость. — Е.В.) означает «применение равного масштаба» — общего блага всего народа — к различным субъектам»[668]. Интересно, что в немецком правоведении господствует близкая точка зрения. Так, специалисты утверждают, что в частности, равенство физических лиц в немецком гражданском праве означает, что: а)человек обладает совокупностью правовых возможностей (персонифицированными правами и персональными правовыми позициями), которые защищаются при одинаковых предпосылках; б)субъект руководствуется одинаковыми нормами и ограничениями; в)правовая защита гарантирована всем в одинаковой степени[669].