§ 1.  Общая  характеристика  правовых  механизмов

Сложно оспорить известное мнение: «Право ничто, если его положения не находят своей реализации в деятельности людей и их организаций, в общественных отношениях. Нельзя понять право, если отвлечься от механизма его реализации в жизни общества»[190].

Специалисты анализируют правовые механизмы с различных сторон[191]. В зависимости от конкретной направленности, от отраслевой принадлежности, от целей и задач рассмотрения, методологии исследования выделяют те или иные критерии для характеристики правовых механизмов, установления их структурных элементов, стадий «движения», основных и сопутствующих условий их функционирования. Именно исходя из этого формируются специальные термины, теории и направления научных исследований.

Например, широкое распространение в литературе получили такие понятия, как «механизм правового регулирования», «механизм государственной защиты прав и свобод человека»[192], «механизм правоприменения»[193], «механизм правотворчества»[194], «механизм правореализации»[195], «механизм обеспечения прав и свобод человека и гражданина»[196], «механизм правообразования»[197], «правоохранительный механизм»[198], «механизм регулирующего воздействия права»[199], «юридический механизм управления»[200], «механизм возникновения права собственности»[201], «механизм непосредственной реализации прав и свобод личности»[202], «механизм защиты прав и свобод человека»[203], «механизм защиты субъективных прав», «социально-правовой механизм реализации конституционных прав и свобод граждан»[204], «юридический механизм, обеспечивающий перемещение денежных активов»[205] и т.

Специальные исследования были посвящены «механизму осуществления правоспособности»[206], «механизму нравственного регулирования»[207], «механизму юрисдикционного контроля»[208].

В литературе было отмечено, что «наряду с механизмом воспроизводства в правовой действительности существует механизм развития»[209].

Слово «механизм» обозначает систему, внутреннее устройство, определяющие порядок какого-нибудь вида деятельности, процесса[210]. Это совокупность состояний и процессов, из которых складывается то или иное явление[211].

Синонимами слова «механизм» выступают  слова «устройство», «установка», «приспособление», «организация», «формирование» и другие[212]. Являясь по существу техническим термин «механизм» давно вошел в широкое употребление в сфере гуманитарных наук. Он подразумевает определенное социальное устройство, которое проявляется в определенных формах деятельности людей[213].  В юридической науке более широкое применение получило значение «система юридических средств»[214], «система средств и факторов», «система условий и средств»[215].

Практически каждое научное исследование в области юриспруденции так или иначе затрагивает, целенаправленно изучает определенный правовой механизм. Например, в последнее десятилетие особую актуальность приобрела антикоррупционная правовая политика, одной из центральных задач которой специалисты видят создание эффективного правового механизма борьбы с коррупцией. В частности, отмечено: «Нормативные правовые акты, которые предстоит принять в сфере борьбы с коррупцией должны иметь весь инструментарий правовых средств, который бы обеспечил их эффективную реализацию. Должно быть оптимальное сочетание дозволений и запретов, стимулов и санкций, прав и обязанностей, способов изложения юридических норм»[216]. Теоретическое осмысление и формирование правовых механизмов обусловлено целями практического использования, объективными причинами возможности «работы», действия как правовых институтов, так и любых правовых средств.

Все чаще поэтому исследователи ставят акцент не столько на составе тех или иных правовых средств в юридических конструкциях, а на их согласованной работе[217].

В частности, традиционно договорное регулирование рассматривается как особая правовая конструкция, «сложная многогранная деятельность органов государства и хозяйствующих субъектов», механизм, центральным звеном которого признаются средства нормативно-правовой регламентации[218].

Некоторые исследователи воспринимают правовые механизмы с точки зрения их статики — как набор определенных элементов, другие — пытаются изучить данные правовые конструкции в их динамике, выявляют стадии и этапы действия механизмов.  Так, например, предложено в механизме третейской защиты субъективных гражданских прав выделять следующие стадии (этапы): заинтересованными лицами принимается комплекс мер для организации третейского суда (разового или постоянно действующего); формируется состав третейского суда; проводится судебное заседание (судебные заседания) и принимается соответствующее решение; организуется его исполнение[219].

В связи с накопленным научным опытом в исследовании разного рода юридических механизмов назрела необходимость систематизации, уточнения понятий данного ряда, более четкого их разграничения и введения в устойчивый научный инструментарий. Необходима также дальнейшая разработка и усовершенствование методики изучения этих правовых явлений. Для достижения обозначенных целей необходимо определить юридическую природу, характерные свойства отдельных видов правовых механизмов, способы их реализации и взаимодействия. Уяснение соотношения и связи данных правовых феноменов требует фиксации некоторых отправных положений относительно наиболее освоенных юридической наукой юридических механизмов.

Наиболее общим по сфере действия традиционно является механизм правового регулирования. Одними из первых теоретическому осмыслению категорию механизма правового регулирования (МПР) подвергли в своих исследованиях Н.Г.Александров, Л.С.Явич, Б.В.Шейндлин, В.М.Горшенев[220].

С.С.Алексеев в работе «Механизм правового регулирования в социалистическом государстве»[221] впервые предложил системный взгляд на данную правовую модель. Он установил, что механизм правового регулирования представляет собой систему элементов, сгруппированных в соответствии со стадиями правового регулирования. На первой стадии происходит «регламентирование общественных отношений, нуждающихся в правовом опосредовании»[222], ей соответствуют такие элементы, как нормы права.

Вторая стадия была определена им как «действие юридических норм, в результате которых возникают или изменяются правовые отношения»[223]. Элементом данной стадии являются правовые отношения.

Третья стадия представляет собой, в понимании исследователя, реализацию субъективных прав и обязанностей.

Была также высказана конструктивная мысль о соответствии отдельных элементов механизма правового регулирования определенным стадиям.

В более поздней своей работе С.С.Алексеев справедливо обратил внимание на то, что в зависимости от характера регулируемых отношений механизм правового регулирования может иметь разную структуру, поскольку сочетания правовых средств при децентрализованном (диспозитивном) и централизованном (императивном) методах регулирования имеют качественные отличия[224].

При императивном воздействии правовое регулирование, по мнению исследователя, представляет собой последовательность следующих стадий: обязывающие юридические нормы — относительные правоотношения — реализация юридических обязанностей. Иная модель возникает, как было точно определено, при децентрализованном методе регулирования, когда «центральным звеном в сложных комплексах юридических средств становится субъективное право»[225]. При этом он обращает внимание на то, что субъективное право несводимо к одной возможности требования, а имеет свое положительное содержание. Примечательно, что помимо перечисленных элементов С.С. Алексеев обратил внимание на особую роль нормативных юридических актов и правовую культуру и правосознание, которые хотя и не входят в состав основных элементов механизма правового регулирования, но выполняют в нем специфичные функции[226].

Данные рассуждения стали во многом продуктивными для дальнейшего развития научной мысли: идея о системном строении механизма правового регулирования нашла свое подтверждение в разработках многих исследователей[227].

С наибольшей частотой авторы выделяют следующие элементы механизма правового регулирования: нормы права, юридический факт или фактический состав с таким решающим фактом, как организационно-исполнительный правоприменительный акт, правоотношение, акты реализации прав и обязанностей, охранительный правоприменительный акт[228].

Но, не смотря на достаточно обоснованные точки зрения на рассматриваемый правовой феномен, исследователи далеки от единодушия в его понимании, а также в определении его основных и факультативных структурных элементов.

Еще один спектр проблем связан с тем, что некоторые из элементов механизма правового регулирования могут быть рассмотрены более детально в целях выявления внутренних закономерностей и путей оптимизации. Так, традиционно воспринимаемая многими специалистами заключительная, факультативная стадия правового регулирования[229] — защита нарушенного права — представляет собой с точки зрения ее внутренней сути системное динамичное явление, характеризующееся рядом закономерностей. Во-первых, механизм правоприменения специфичен по субъектному составу: применять право могут только уполномоченные на то субъекты. Во-вторых, последовательность действий субъектов правоприменения строго соответствует правовым предписаниям и происходит в четкой процессуальной форме. В-третьих, в основе механизма правоприменения лежит государственно-властный метод правового регулирования.

В научной литературе обосновано мнение, согласно которому механизм правоприменения — это «совокупность взаимообусловленных и взаимосвязанных правовых средств, используемых государством, его органами, должностными лицами, а также общественными объединениями в целях обеспечения законного, справедливого и обоснованного применения права в соответствии с волей законодателя»[230].

Необходимо учитывать возможность двоякого подхода к феномену правоприменения: с точки зрения его внутренней структуры и с позиции его роли в иных правовых механизмах. С одной стороны, традиционно по отношению к нарушенному праву правоприменение — этап его реализации. А В.Н.Баландин, например, воспринимает правоприменение как элемент правотворчества[231]. С другой стороны, процесс правоприменения часто инициирует сам правообладатель, реализуя тем самым право на защиту. Поэтому механизм правоприменения одновременно представляет собой механизм реализации права на защиту.

Указывалось также и на сложное взаимодействие названного механизма с механизмами реализации права, социального управления.

Следует отметить, что являясь заключительной, охранительной при нарушении прав стадией правового регулирования, механизм правоприменения призван восстановить нарушенное право, либо в иных случаях создать предпосылки для возникновения отдельных видов правоотношений (например, выдача лицензии на осуществление той или иной деятельности, разрешение антимонопольного органа на реорганизацию юридического лица), определить содержание и объем прав, установить наличие или отсутствие конкретных фактов и признать их юридически значимыми. Таким образом, механизм правоприменения может работать на различных стадиях, этапах правового регулирования. С этим связано разнообразие сфер действия данной правовой конструкции: от  организации, обеспечения процесса правореализации до правонаделения, охраны права, индивидуального регулирования. Учитывая внутреннее строение данного механизма исследователи обращают внимание на разграничение его стадий и элементов.

Так, с точки зрения хода действий, процесса, исследователи выделяют несколько этапов механизма правоприменения: установление фактической основы дела, установление юридической основы дела, принятие решения по делу[232].

В научной литературе представлен также телеологический подход к механизму правоприменения, который предполагает определение цели каждой из стадий правоприменения. С этой позиции было выявлено следующее соотношение стадий и их целей: анализ факта (цель — установление истины); анализ юридической нормы (цель — правовая квалификация); принятие решения (цель — оформление юридического документа); проверка исполнения (цель — контроль за правильностью действий и достигнутым результатом)[233]. Также пристальному изучению подверглись элементы механизма правоприменения.

Подобное детальное выявление и изучение элементов механизма правоприменения позволило специалистам обнаружить глубинные связи на данном участке правовой системы и в ряде случаев обследовать их несоответствия реальным социальным отношениям, а также выявить пути и способы укрепления законности правоприменительного процесса.

Особый взгляд сформирован в научной литературе на механизмы правотворчества[234] и правотолкования. Они являются специфичными по своей сути, поскольку связаны со сферой правосознания, но не менее значимыми.

Некоторые авторы рассматривают механизм правотворчества как часть общего механизма правового регулирования[235]. В данном случае на первый план выходят его значение и функции в указанной юридической конструкции. С этой точки зрения правотворческая деятельность — предпосылка ко всему механизму правового регулирования, его основа и непреложное условие его существования.

Другие исследователи сосредоточены на изучении внутренних закономерностей данного процесса. Так, в структуре механизма правотворчества выделяют две стадии: первая представляет собой процесс предварительного формирования государственной воли при составлении проекта нормативного акта, вторая связана с юридически значимыми действиями властных органов, в результате которых проект нормативного акта становится общезначимым и общеобязательным. Таким образом происходит официальное закрепление воли власти в букве закона. Традиционно на данной стадии прослеживаются следующие этапы: законодательная инициатива, обсуждение законопроекта, принятие закона, обнародование закона.

Между тем, на наш взгляд, нельзя умалять роль еще одной начальной стадии правотворчества, условно обозначенной нами как доктринальная. Именно на указанной стадии происходит научное осмысление потребностей и интересов общества и возникновение в правовой науке обобщенных законодательных идей, формирующих как общие направления совершенствования законодательства, так и подходы к решению конкретных социальных проблем. В механизме законотворчества на стадии законодательного процесса должна найти место обязательная процедура научной экспертизы законопроектов, имеющих особую социальную значимость. Научная экспертиза, которая должна следовать после законодательной инициативы и предшествовать этапу обсуждения законопроекта, может стать оправданной мерой против несовершенства нормативных актов.

Интересный взгляд на правотворчество предложил Р.В.Скиндерев. Исследователь рассмотрел механизм правотворчества как последовательный процесс «превращения субъективной воли властного субъекта в объективное правовое содержание», то есть, как процесс объективации права[236]. Ценность этого подхода состоит в попытке осмыслить процесс правотворчества с позиции его действия, внутренних закономерностей и возможностей его отпмизации: «…Процесс объективации имеет как формальную, внешнюю сторону, выраженную в процессе создания норм права легитимным органом, так и внутреннюю, сущностную сторону, выраженную в требовании соответствия норм права объективным общественным условиям»[237].

Различия в механизмах правотворчества Р.В.Скиндерев связывает  с субъектами данного вида деятельности. Действительно, законодательная и исполнительная власти, органы местного самоуправления, суды, должностные лица в процессе правотворчества совершают разные процедуры, что на наш взгляд, связано со степенью социальной значимости различных нормативно-правовых актов. Следовательно, делает вывод исследователь, и механизмы правотворчества —  законодательного, судебного, подзаконного — будут неоднородны по своему составу. Из сказанного необходимо особенно отметить справедливую мысль о том, что вопрос о составе механизма и особенностях его структуры следует решать в каждом отдельном случае применительно к определенному легитимному органу, т.е. методологически обозначенный вопрос решается исключительно конкретно и ситуативно.

Возможно также изучение правотворчества и как механизма реализации права на правотворчество.

Еще одним видом правовых механизмов, напрямую связанных со сферой правосознания, является механизм правотолкования. Следует отметить, что данная правовая конструкция представляет  собой важнейший элемент применения права[238]. В процессе правоприменения норма права действует в единстве с другими нормами, эту связь, «законодательную цепочку», регламентирующую конкретные правоотношения, призвано создать правотолкование. Необходимо учитывать также не всегда однозначное и проясненное значение нормативно-правовых актов, обусловленное как спецификой законодательной техники, так и недоработками законодателя. В подобном случае толкование права — необходимое звено, без которого дальнейший процесс применения данных норм либо существенно затруднен, либо совсем не возможен. В правовой системе разные виды толкования права имеют различное значение и последствия. Это связано с теми функциями, которые выполняют те или иные формы толкования.

Официальное, производимое уполномоченными субъектами, толкование права закрепляется в обязательном акте или документ, и таким образом  является юридически значимым. Это интеллектуально-властный процесс, упорядочивающий правоприменительный процесс. Он состоит из следующих стадий: уяснения и разъяснения. Обязательным элементом механизма официального правотолкования является официальное документальное закрепление разъяснения.

На стадии уяснения толкующий субъект определяет смысл предписания, рефлектирует над содержанием нормы. На данном этапе чрезвычайно важными являются уровень профессионализма правотолкователя, освоенный доктриной и воспринятый субъектом правотолкования опыт правоприменения, который дает возможность выявить закономерности влияния права на общественные отношения, его правовая культура.

На стадии разъяснения интеллектуальный продукт, который представляет собой результат предшествующей стадии, материализуется в официальный акт, документ, правовой акт.

Названные механизмы правотолкования являются традиционными для отечественной правовой  системы. Это не означает, отнюдь, их совершенства. Следует переосмыслить значимость рассматриваемого вида правовой деятельности. Например, аутентичное и легальное толкование права может приносить пользу не только специалистам, юристам-практикам, но и населению, обеспечивая необходимую осведомленность, грамотность граждан. Поэтому целесообразно систематическое опубликование толкований наиболее значимых правовых установлений в специальных периодических изданиях, электронно-справочных системах и других средствах общественного воздействия.

Неофициальное правотолкование  не влечет правовых последствий. Это толкование производится субъектами, не обладающими соответствующими полномочиями: общественными организациями, практическими работниками, учеными. Процесс неофициального толкования права ограничивается двумя стадиями: уяснением и разъяснением. Существенным отличием от предыдущей формы толкования является отсутствие официального акта или документа, фиксирующего это толкование. Между тем авторитетные научные исследования, разъясняющие смысл законодательных установлений, имеют, хотя и опосредованное, но серьезное влияние на процесс толкования права.

Все перечисленные виды правовых механизмов — будь то механизм правового регулирования или механизм правоприменения, правотворчества, правотолкования — объединены сущностной связью. Названные правовые конструкции связаны с нормой права, ее возникновением, осмыслением, действием. Мы убеждены, что действие правовой нормы не совпадает с феноменом реализации субъективного права.

В Конституции и ГКРФ, в ином российском законодательстве закреплены нормы, направленные на осуществление субъективных гражданских прав и исполнение субъективных гражданских обязанностей, а также в случае нарушения прав — их правовую защиту. Обеспечение реализации гражданских прав, восстановления нарушенных прав, их судебной защиты — одно из основных начал гражданского законодательства. Данные принципы находят свое выражение в гражданско-правовом регулировании конкретных общественных отношений.

По оценкам многих правоприменителей, государственных и общественных деятелей, ученых-правоведов[239], в том числе зарубежных, новое гражданское законодательство вобрало в себя не только накопленный богатейший правовой материал по защите гражданских прав, но и учло опыт развития зарубежного права и законодательства. Законодатель, желая приблизить отечественное законодательство к лучшим аналогам зарубежного права, предусматривает самый широкий перечень гражданских прав, обеспечивает соответствующие категории населения различными социальными благами и гарантиями на достойную жизнь, прожиточный минимум и т.п.

Но можно ли реализовать данные права? Предусматривают ли нормативно-правовые акты механизм осуществления гражданских прав и их защиты? И в связи с этим: всегда ли действие нормы приводит к надлежащему осуществлению субъективного права?

Недопустимо много примеров из практики, реальной действительности позволяют судить о том, что порой случай позволяет реализовать или защитить (восстановить) субъективное гражданское право. То, что проблематично защищать свои права и законные интересы, опираясь на объективное право и юрисдикционные органы, — стало привычной мыслью в сознании граждан, особенно малообеспеченных. В частности, даже имея положительное решение суда на свои законные требования, у людей нет уверенности, что гражданские права будут реально восстановлены, имущественные интересы удовлетворены, то есть решение суда безусловно будет исполнено.

Именно поэтому, на наш взгляд, наблюдается устойчивая тенденция к сокращению числа обращений хозяйствующих субъектов в арбитражные суды с исками о возмещении убытков, причиненных нарушением договорных обязательств[240]. Трудно согласиться с мнением, что причина этой статистики кроется в «неумении или нежелании участников гражданского оборота защищать свои нарушенные права, пассивностью кредиторов»[241].

Вот один из примеров, наглядно иллюстрирующих несовершенство действующего механизма защиты гражданских прав.

2 марта 1994 г. самолет-перехватчик полностью разрушил жилой дом Т.Жировой. Председатель Комиссии по расследованию летного чрезвычайного происшествия удостоверил гарантийное письмо: «Гражданке Т.Жировой командование войсковой части 64178 гарантирует возмещение ущерба в течение 1994 г. Возмещение ущерба будет произведено путем строительства». Однако строительство в 1995 г. так и не началось. В 1995 г. ? опять только обещания военного ведомства относительно скорейшего строительства жилого дома без реального восстановления имущественных прав потерпевшей. К концу декабря 1996 г. строительство дома «причинитель вреда» предложил потерпевшей принять. Но из-за многочисленных недоделок дом нельзя было назвать жилым. Поскольку военное ведомство официально отказалось от устранения существенных недостатков строительства, Ленинский районный суд г. Курска взыскал с Министерства обороны 5 тыс. руб. в возмещение морального вреда и обязал его в 2000 же году в срок до 1 сентября устранить недоделки, отраженные в акте экспертов. Однако военное ведомство так и не приступило к выполнению решения суда[242], то есть решение суда по восстановлению нарушенных имущественных прав лица есть, а самого фактического восстановления имущественного положения потерпевшего лица нет.

«Суд не стал защитником прав человека»[243]. Поэтому большие надежды порой возлагаются не на правовой механизм защиты субъективных прав, а на неформальный подход к решению юридических проблем, разрешению конфликтов, спорных вопросов (в том числе, использование так называемого «нелегального права», «телефонного права»). Безусловно, причин данного явления много, и в литературе, и на практике они являются предметом широкого обсуждения.

Цель механизма защиты гражданских прав — обеспечить с помощью последовательно организованных юридических средств реальную гарантированную защиту субъективных прав и интересов. Каждое звено механизма защиты должно быть сформировано таким образом, чтобы оно не только реализовало свою внутреннюю цель, оправдывало свою сущность, но и создавало все условия (предпосылки) для наступления и осуществления следующего этапа.

К примеру. Основной источник действующего права — КонституцияРФ, закрепляющая фундаментальные гражданские права, является актом прямого действия, то есть первый этап — формирование законодательной доктрины, основополагающих гражданско-правовых положений — существует. Однако заложены ли юридические средства для перехода к следующему этапу, в частности, «достаточное количество «технологических» норм, определяющих в полном объеме всю динамику гражданского правоотношения»[244]?

Проведенные исследования показывают, что конституционные нормы крайне редко используются на этапе применения права как судами различных типов юстиции (суды общей юрисдикции, арбитражные суды), так и судами различного уровня (Верховного Суда РФ, Высшего Арбитражного Суда РФ, областных и районных судов)[245].

Существующая практика поспешного принятия немалого количества законов без наличия в них механизма реализации прав требует в дальнейшем внесения в них изменений и дополнений, либо детального толкования, либо принятия постановлений Правительства России, большого количества других подзаконных нормативно-правовых актов «с изложением порядка применения законов, разъяснением их содержания, в которых оно нередко искажается и изменяется, и применение которых без учета подзаконных актов становится невозможным»[246].

Так‚ в соответствии со ст. 531 ГК РСФСР не имели права «наследовать ни по закону‚ ни по завещанию граждане‚ которые своими противозаконными действиями‚ направленными против наследодателя‚ кого-либо из его наследников или против осуществления последней воли наследодателя‚ выраженной в завещании‚ способствовали призванию их к наследованию‚ если эти обстоятельства подтверждены в судебном порядке». Как следует из приведенного текста закона‚ характер соответствующих противозаконных действий законодателем не раскрывался. Пленум Верховного Суда РФ вынужден был принять Постановление[247]‚ где разъяснил:  отстраняются ли от наследования граждане‚ совершившие противозаконные действия по неосторожности. Действующий ГК РФ устранил данный пробел и представил достаточно полное определение недостойных наследников. Это «граждане‚ которые своими умышленными противоправными действиями‚ направленными против наследодателя‚ кого-либо из его наследников или против осуществления последней воли наследодателя‚ выраженной в завещании‚ способствовали либо пытались способствовать призванию их самих или других лиц к наследованию либо способствовали или пытались способствовать увеличению причитающейся им  или другим лицам доли наследства‚ если эти обстоятельства подтверждены в судебном порядке …» (п. 1 ст. 1117 ГК РФ).

Другой наглядный пример. С принятием третьей части ГКРФ изменился порядок распоряжения правами на денежные средства в коммерческих банках. Прежде всего‚ он отвечает интересам граждан‚ имеющих право на обязательную долю в наследстве‚ а также интересам кредиторов наследодателя. В настоящее время вклад входит в состав наследства‚ из которого выделяется обязательная доля‚ а также погашаются долги наследодателя (ст. 1128 ГК РФ)[248].

Таким образом, уже в самом нормативном акте должен быть заложен механизм осуществления гражданских прав и механизм реализации их защиты, а именно, последовательная, комплексная организация правовых средств и обеспечение условий, направленных на достижение конечной цели, заложенной в содержании субъективного права, по юридическому и фактическому осуществлению права и соответственно исполнению корреспондирующей ему обязанности.

Завершением действия механизма осуществления и защиты гражданских прав должно стать реальное (формальное и фактическое) восстановление нарушенных субъективных гражданских прав.

В частности, таковым будет являться не вынесение судом положительного решения по законному требованию лица (это лишь промежуточный этап), а надлежащее исполнение решения суда. Именно фактическая реализация защиты (например, перечисление на счет кредитора денежных сумм в счет возмещения убытков), реальная возможность осуществлять свои восстановленные права (например, вселение собственника в незаконно занятую квартиру) должны завершать действие механизма защиты субъективных гражданских прав. Только в этом случае правовая цель может считаться достигнутой.

Следовательно, механизм осуществления субъективного права — самостоятельное явление, в центре которого стоит субъективное право, а не норма права, которая, как было справедливо отмечено в научной литературе, сама по себе не является правовым средством для субъекта[249]. Данное основание позволяет выделять отдельную правовую категорию — механизм осуществления прав и исполнения обязанностей.

В пользу изучения механизма осуществления субъективных гражданских прав и исполнения обязанностей говорят глобальность и стремительность происходящих социально-экономических изменений, когда возможность формирования действенной системы юридических средств, образующих механизм защиты гражданских прав, представляется особенно актуальной. Это долгий, непрерывный и трудоемкий процесс. Невнимание к этим вопросам приводит к очень глубоким социальным последствиям: правовому нигилизму, недоверию граждан к государственным, социальным институтам; появляется синдром незащищенности личности от нарушения своих прав, что негативно отражается на гражданском обороте, в конечном итоге является одной из причин появления и развития деструктивных процессов в общественном развитии, социальных катаклизмов.

Еще на одно обстоятельство следует обратить внимание: если законодательную базу, провозглашающую широкие гражданские права и их защиту, можно создать сравнительно быстро, обращаясь к накопленному богатейшему отечественному, зарубежному и международному правовому материалу, то все элементы механизма осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей могут быть сформированы лишь за довольно продолжительный срок кропотливой работы: научной, законотворческой, просветительской, правоприменительной, организационной.

В частности, не так трудно ратифицировать международные документы по правам человека, как создать эффективную, рациональную систему организационных и юридических мер, обеспечивающих их полную реализацию. Имплементация должна быть гармонично вплетена в отечественную правовую материю — не разрушать отлаженные  правовые механизмы, а постепенно с созданием необходимых социально-экономических, психологических, правовых и иных базовых предпосылок заменять, точнее, совершенствовать правовые механизмы, учитывая особенности национальной правовой системы, уровень развития социальных институтов, правосознания и т.д.

Признавая определенные субъективные права, гражданское законодательство должно обеспечить их необходимыми средствами реализации и защиты от нарушения. В противном случае это лишь «декларативные права»[250].

Подводя предварительные итоги, следует еще раз подчеркнуть важность развития теории правовых механизмов, систематизации знаний о данных правовых явлениях, разработки действенной методики их изучения.

В ходе проведенного исследования мы пришли к убеждению: по своей сути механизм осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей ? это системное явление, которое непосредственно, либо опосредованно связано с иными видами правовых механизмов (механизмом правотворчества, механизмом правоприменения, правотолкования).

В то же время изучаемый феномен отличается от традиционных правовых явлений — механизма правового регулирования, механизмов правоприменения, правотолкования, правотворчества — сферой действия и целью. В соответствии с этим строится дальнейшее понимание правовой природы и строения механизма осуществления прав и исполнения обязанностей.