§ 2.  Функциональный подход как основа изучения принципов осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей

Попытки систематизации, дифференциации и структурирования принципов осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей чреваты неожиданными поворотами и неоправданными обобщениями.

На наш взгляд, определяющими в данном случае являются две характеристики. Во-первых, при выявлении принципов осуществления необходимо апеллировать к правовым реалиям, это должны быть положения, построенные на системе юридических понятий, освоенных юридической доктриной и вошедших в правовой обиход. В противном случае они создают чрезмерно широкое поле для толкования, а в применении чреваты субъективизмом и судебным произволом. Не случайно поэтому многие цивилисты именовали принцип добросовестности  и разумности, принцип обычая делового оборота, кодифицированные, например,  в законодательстве Германии, в европейском праве «каучуковыми»[461].

Вторая характеристика, определяющая это понятие, связана с восприятием осуществления прав и исполнения обязанностей в их целеположной динамике[462].

Из приведенных доводов вытекает, что определяющим критерием для выявления принципов осуществления прав и исполнения обязанностей следует признать способность названных положений разносторонне характеризовать процесс осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей, максимально вскрывать, обнаруживать суть этих институтов, создавать их искомую, идеальную модель. Подобная постановка вопроса актуализирует понятие цели осуществления прав и исполнения обязанностей как процесса, движения.

Таким образом, принципами осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей являются, на наш взгляд, те основополагающие руководящие начала, которые всесторонне характеризуют и моделируют процесс достижения правовой цели в ходе реализации прав и исполнения обязанностей.

Генезис принципов осуществления связан с областью правосознания, с концентрацией наиболее актуальных для данного социума в определенный период времени идей, приоритетов, выраженных в освоенных теорией догмах. А реальное конкретное проявление этих принципов лежит в сфере осуществления прав, особенностей построения и функционирования механизмов правоосуществления и правового  регулирования отношений.

Отметим, что попытка противопоставить традиционные для науки понятия принципы-идеи и принципы-нормы по отношению к принципам осуществления уводит от практического решения вопроса о правовой сущности этих начал и их функциях в правовой конструкции. На наш взгляд, следует различать две формы существования принципов осуществления — часть из них имеет формальное, текстуальное нормативное выражение (принцип равенства участников гражданских отношений, беспрепятственного осуществления гражданских прав, недопустимости злоупотребления правом и т. д.). Практический статус этих положений связан с их способностью выступать в качестве регуляторов отношений. Если невозможно  скоординировать отношения частными нормами — принципиальным положениям отводится в реализации прав и исполнении обязанностей регулятивная роль.

В идеале действие механизма осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей должно быть на всех этапах регламентировано действующим законодательством, однако не всегда закон дает четкие однозначные предписания.

Иными словами, при отсутствии определенных кодификационных форм в конкретных отношениях направляющая, регулятивная, корректирующая функция лежит на принципах осуществления прав и исполнения обязанностей. В данном случае принципы выступают как показатели  степени законности, конституционности. В этом заключается их правоприменительная возможность.

Другая группа принципов представляет собой веления, имманентные гражданско-правовым отношениям, названные начала проявляются в прагматике права[464], имеют смысловую форму выражения, «обозначая мотив, повод к появлению самой нормы»[465] (принцип гарантированного осуществления гражданских прав и обязанностей, эффективности, сочетания частных и общественных интересов, соразмерности прав и обязанностей). Их «нетекстовая» воплощенность связана, как представляется, с несколькими факторами. Во-первых, как любая система, право представляет собой динамичное образование, эволюционирующее под влиянием внутренних и внешних факторов (развитие, движение научной мысли, изменение социокультурной обстановки и др.). Соответственно принципы осуществления, как и все элементы правовой системы, подвержены изменениям. Не всегда доктрина столь же динамична, как и правовая система, — отсюда несовершенство последней и предпосылка к ее развитию. Поэтому мы допускаем, что среди формально незакрепленных принципов можно выявить и целеполагающие, и принципы-методы, отчего сфера их действия и функциональное предназначение не изменяются.

Учитывая сказанное, критерием для выявления изучаемых правовых начал является не форма их бытования (существование в виде идей или воплощение в норме), а ряд релевантных признаков, среди которых можно отметить следующие черты: высшая императивность, универсальность и общезначимость[466].

Высшая императивность проявляется в требовании осуществлять субъективные права и исполнять обязанности в определенном принципами порядке. Причем, с точки зрения правоприменения, кодифицированные принципы стоят выше предписаний частного характера. В то время как принципы являются высшими императивами и в идеале должны предопределять судебное решение, нормы носят диспозитивный характер, что способствует возникновению коллизий. Решение суда должно, прежде всего, согласовываться не с отдельными нормами, а с «духом» закона, то есть его принципами. На законотворческом уровне принципы являются руководящими положениями для выработки конкретных кодификационных форм.

При этом парадоксальное, на первый взгляд, присутствие императивности в принципе диспозитивности, в действительности, не что иное, как обязательное соблюдение условия осуществлять права своей волей и в своем интересе. Например, свобода сторон в договорных отношениях конкретизируется возможностью в определении любых условий договора, не противоречащих закону. Более того, никто не вправе требовать от участников договора установления каких-либо договорных условий. Так, к примеру, срок договора аренды определяется сторонами по их усмотрению в случаях, если таковой не определен законом. Если же срок сторонами не определен, то опять же любая из них вправе в любое время отказаться от договора, предупредив об этом другую сторону (ст. 610 ГК РФ).

Универсальность принципов предполагает их регулятивную роль на всех этапах правоотношений. Прослеживается прямая связь принципов осуществления прав и исполнения обязанностей и норм: первые преломляются, реализуются в определенных нормах и могут быть выявлены путем анализа нормативной базы, хотя позиции правоведов по этому поводу неоднозначны.

Иными словами, согласно «нормативистской традиции», отстаивающей первичность норм по сравнению с принципами[469], «принципы устанавливаются нормами права и имеют нормативное значение»[470], представляют собой «закрепленные в законе основополагающие начала, в соответствии с которыми строится правовое регулирование…»[471].

Мы, напротив, убеждены в том, что кодификация принципов осуществления, в отличие от ранее перечисленных признаков, не является существенной чертой этой категории. В ином случае следовало бы признать совершенство всей существующей правовой системы, что настойчиво опровергается практикой.

Универсальный характер этих гражданско-правовых категорий проявляется и в том, что изменение отдельных норм не обязательно повлечет за собой изменение принципа, но трансформация принципов неизбежно приводит к коренной перестройке всей правовой системы. Не вызывает сомнений, что принципы являются более консервативным юридическим феноменом, чем нормы. Не случайно среди принципов осуществления, признанных современными цивилистами, звучат положения, функционировавшие и в советский период. Это свидетельствует о генетической связи указанных правовых категорий с более универсальными философскими, морально-этическими принципами.

Общезначимость принципов осуществления предопределена их значительным правоориентационным воздействием на всех участников отношений.

Названные признаки принципов осуществления — наличие соответствующих им правовых норм, способность определять моральные границы права и другие — не могут быть признаны единственными. Определяющим критерием следует признать их способность разносторонне характеризовать процесс осуществления прав и исполнения обязанностей. Обладая высокой степенью обобщенности, они придают единство механизму гражданско-правового воздействия.

К существенным особенностям этих основ относится также способность определять пределы осуществления права. В.П.Грибанов справедливо утверждал: «…Противоправным следует считать не только поведение, нарушающее конкретные нормы права, но и поведение, противоречащее правовым принципам данной системы, отрасли или института права, хотя бы это поведение и не противоречило конкретной норме права»[473]. На это свойство принципов указал и А.П. Сергеев[474].

Таким образом, проблема роли принципов осуществления в механизме защиты гражданских прав и исполнения обязанностей тесно граничит с вопросом об их функциональном предназначении.

Ролевые признаки принципов, их взаимосвязь и взаимозависимость выводят на проблему существования системы принципов осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей, состоящей из двух классификационных групп.

До недавнего времени в цивилистике господствовало мнение о том, что принципы осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей являются перечнем линейных, однопорядковых положений. Исследователи приводили набор некоторых начал и, в лучшем случае, обосновывали тот или иной перечень, стараясь определить содержание этих начал.

Так, В.П.Грибанов во главу этого списка поставил принцип законности, который подразумевал, по его мнению, «требование к управомоченному лицу не выходить за рамки предоставленного ему субъективного права», «как соблюдение границ субъективного права, так и  соблюдение пределов его осуществления»[475]. Далее, по логике правоведа, следуют: принцип добросовестности, принцип осуществления гражданских прав в соответствии с их назначением, принцип реального осуществления гражданских прав, товарищеского сотрудничества при осуществлении гражданских прав и обязанностей и принцип экономичности. Причем реальность и гарантированность ученый сводит к юридическим гарантиям.

С.Н. Братусь, последовательно показав корреляцию экономических и правовых принципов, пришел к отрицанию гарантированности и реальности в праве, ссылаясь на то, что реальность и гарантированность — это приближение к экономической гарантированности осуществления любой правоспособности.

В.А.Тархов выявляет в качестве принципов, непосредственно связанных с осуществлением прав, принцип сочетания личных и общественных интересов, сочетание прав с обязанностями и принцип законности[476].

Б.М. Гонгало, основываясь на ст. 9 и 10 ГК РФ, выделяет принцип диспозитивности, принцип реализации права по собственному усмотрению, принцип недопустимости злоупотребления правом[477].

С.Т.Максименко на первое место поставила принцип гарантированности реализации гражданских прав и обязанностей, затем, по ее мнению, следуют: принцип социалистической законности, принцип соблюдения правил социалистичекого общежития и моральных принципов общества, строящего коммунизм, принцип осуществления прав в соответствии с их социальным назначением, принцип гармоничного сочетания общественных и личных интересов, принцип товарищеского сотрудничества и взаимопомощи[478]. В более поздней работе с учетом изменившейся социально-экономической ситуации исследователь предлагает выделять следующие принципы: необходимость соблюдать законы и основы нравственности, принцип беспрепятственного осуществления гражданских прав, который отождествляется с принципом гарантированности прав, принцип свободы усмотрения при осуществлении прав, принцип недопустимости злоупотребления правом, принцип недопустимости причинения вреда другим лицам, принцип сочетания интересов личности и общества, принцип справедливости[479].

О.Н. Садиков в качестве основных требований к осуществлению прав выделяет осуществление прав своей волей и в своем интересе (п. 2 ст. 1, п. 1 ст. 9 ГК РФ), недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в частные дела (п. 1 ст. 1 ГК РФ), сохранение прав в случае отказа граждан и юридических лиц от осуществления этих прав (п. 2 ст. 9 ГК РФ)[480].

В Концепции совершенствования Общих положений Гражданского Кодекса Российской Федерации отмечены принцип законности осуществления гражданских прав, принцип беспрепятственного осуществления гражданских прав, принцип осуществления гражданских прав своей волей и принцип осуществления гражданских прав в своем интересе[481].

Пестрота  приведенных точек зрения обнаруживает, что эти начала располагаются по степени их важности, тем самым создается некая иерархия, возводящая в ранг главенствующего тот принцип, который наиболее актуален для социально-экономической, политической ситуации определенного времени.

Но в последнее время наметилась тенденция, когда авторы, исследующие проблемы, напрямую или косвенно связанные с принципами осуществления, высказывают мысли о тесной взаимосвязи, а иногда взаимозависимости отдельных принципов. Например, О.Н.Садиков отмечает, что принцип сохранения прав в случае отказа граждан и юридических лиц от осуществления этих прав (п. 2 ст. 9 ГК РФ) является конкретным проявлением принципа диспозитивности, на что указывает его частный характер – целый ряд ограничений предусмотрен тем же п. 2 ст. 9 ГК РФ[482].

В.Д. Горобец определяет злоупотребление правом как осуществление субъективного права в противоречии с его назначением[483]. Продолжая эту мысль, можно сказать, что принцип реализации прав в соответствии с их назначением представляет собой конкретизацию принципа недопустимости злоупотребления правом. А.В.Волков утверждает, что «злоупотребление гражданским правом априори есть действие без законного интереса, с целью, противной смыслу гражданского права и, прежде всего, принципу разумности и добросовестности при правоосуществлении»[484]. Приведенные размышления демонстрируют своеобразную иерархическую связь в комплексе принципов осуществления.

Одной из первых на проблему неоднородности принципов в гражданском праве обратила внимание Т.И.Илларионова. Обосновывая систему принципов гражданско-правовых охранительных мер регулирования, исследователь указывала на существенную роль целеполагающих принципов, отводя им центральное место в механизме становления функций охраны[485]. Тонко и с высокой степенью убедительности разработанная классификация начал в охранительной системе гражданского права, точная терминология Т.И. Илларионовой, сыграли существенную роль в становлении и развитии методики выявления принципов института охраны. Но при всей оправданности подобного подхода сознательно не выявленными остались в ее исследовании принципы правоприменительной деятельности и правоосуществления.

Можно констатировать, что система принципов осуществления представляет собой сложную, неодномерную структуру: «Принцип как отправное положение может быть как фундаментального, так и частного значения, в зависимости от уровня действия, применяемости»[486]. Как правило, подобный подход применяется для характеристики общеправовых и отраслевых принципов[487].

Кроме того, предлагается различать правовые принципы на охранительные и регулятивные[488]. Это деление бывает целесообразным при рассмотрении отдельных юридических институтов, однако в контексте настоящего исследования подобная дифференциация не является самостоятельной целью. Гораздо более адекватным, на наш взгляд, выступает в данном случае функциональный подход, позволяющий разделять принципы осуществления по их роли в юридической конструкции, в механизме осуществления субъективных прав и исполнения обязанностей.

При детальном осмыслении начал осуществления прав и исполнения обязанностей становится очевидным коренное различие сфер их действия. Названные основы неоднородны по своей сути, по степени обобщенности и функциональной направленности.

Ж.-Л. Бержель, рассуждая об общеправовых принципах, также указал на то, что изучаемые юридические категории различаются: часть из них является направляющими началами, «от них зависит социальное устройство»[489], а другие «корректируют принимаемые от имени закона решения»[490].

Примечательна в этом отношении позиция Е.Г. Комиссаровой, которая в основных началах гражданского права усматривает объединение трех компонентов: «заглавных, всеобъемлющих идей о нормальном функционировании имущественных отношений в обществе; пределов применения и реализации гражданско-правовых норм вовне; самостоятельной нормативной основы для регулирования конкретных юридических ситуаций»[491]. По сути «заглавные, всеобъемлюще идеи о нормальном функционировании имущественных отношений» представляют собой правовые цели в их конкретно-определенном выражении. А пределы применения норм и самостоятельная нормативная основа для регулирования конкретных юридических ситуаций — возможности, пути достижения правовых целей.

Таким образом, можно констатировать, что основные начала гражданского права призваны действовать по двум направлениям — определить цели и способы достижения этой цели. А содержание этих начал раскрывается через объединение трех функций — правоприменительной и правореализационной, конструктивной, правовосполнительной.

Настоящая социально-правовая действительность убеждает в том, что комплекс принципов осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей состоит из разноуровневых элементов. Учитывая функциональные возможности изучаемых начал целесообразно различать два уровня принципов осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей в структуре одноименного механизма. Первый из них — комплекс целеполагающих начал, концентрирующих в себе представления о нормальном, долженствующем развитии гражданско-правовых отношений, выраженных в форме идей, освоенных доктриной и функционирующих в процессе законотворчества. Эти принципы осуществления представляют собой концентрированные подходы к правореализации и правоприменению.

О том, что указанные веления более общего характера свидетельствует тот факт, что, например, принципы гарантированного осуществления прав, эффективности выражены формально в законодательных актах «высшего» порядка: в Конституции РФ, Всеобщей декларации прав человека и текстуально не оформлены в федеральных законах.

Второй уровень принципов осуществления — принципы-методы, определяющие выбор способов и средств осуществления прав и исполнения обязанностей, и частично представленные в текстуальной форме в качестве норм ГК РФ.

Идея о том, что некоторые гражданско-правовые принципы представляют собой признаки, черты метода, неоднократно обсуждалась в научной литературе[492].

Так, Т.И.Хмелева характеризует все правовые принципы как «суть гражданско-правового метода регулирования поведения участников имущественных и связанных с ними личных неимущественных отношений»[493]. Эта точка зрения верна отчасти, поскольку при таком подходе нивелируются различия в сферах действия основных начал.

Мы убеждены, что соотнесенность двух уровней принципов осуществления определяется их ролью в механизме: если в целеполагающем начале (термин Т.И. Илларионовой. — Е.В.) заложены общие задачи, цели правового регулирования, то в принципе-методе содержатся основания для выбора определенных средств и способов достижения этой цели.  Остановимся на каждом из них подробнее.

Первый уровень принципов включает в себя самые общие положения, формирующие представление о целях и задачах правового регулирования. Поскольку за основу системы принципов мы принимаем концепцию гарантированного осуществления субъективных гражданских прав и исполнения обязанностей, то наибольшую значимость среди этих начал следует признать за принципом гарантированного осуществления прав и исполнения обязанностей. При соблюдении этого принципа все остальные оказываются также соблюденными.

По сути названный принцип охватывает собой все сферы права, отчасти реализуется как на правотворческом уровне, так и в законодательстве (в некоторых нормах права), в правоприменении. Статья 17 Конституции РФ гарантирует права и свободы человека, но без гарантии исполнения обязанностей эта цель трудноосуществима. Для того чтобы законодатель, принимая федеральные законы и иные нормативно-правовые акты, не просто продекларировал те или иные права и обязанности, но и сформировал механизм осуществления данных прав и механизм исполнения обязанностей, важно зафиксировать наряду с другими писаными принципами гражданского права принцип гарантированного осуществления прав и исполнения обязанностей, включив его в ст. 1 ГК РФ.

Кодификация этого принципа актуальна и для того, чтобы правоприменители, а также все субъекты гражданского права были обязаны следовать принципу гарантированного осуществления прав и исполнения обязанностей и неизбежно достигать правовой цели.

К этой же классификационной группе следует отнести принцип эффективности и принцип сочетания частных (личных) и общественных интересов.

Перечисленные начала указывают на цель правового регулирования осуществления прав и исполнения обязанностей. Иными словами, они указывают на цель и задачи, которые призван решить механизм правоосуществления. Права и обязанности должны осуществляться гарантированно, беспрепятственно, эффективно, не нарушая ничьих законных интересов. Такова идейная основа механизма осуществления прав и исполнения обязанностей.

Однако широта и абстрактность содержания этих положений оборачивается их смысловой неопределенностью, в какой-то мере скудостью. В то время как второй уровень принципов осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей представляет собой более частное, конкретное проявление начал первого уровня. Это принципы, указывающие на определенное направление действия, общие характеристики, черты метода. Указанные положения являются в системе правовых категорий связующим звеном между нормами — с одной стороны, и методами — с другой. «Метод представляет собой концентрированное выражение юридического содержания норм данной отрасли права»[494]. Сознательно уходя от дискуссионных проблем теории метода в гражданском праве, все-таки отметим, что принципы-методы по существу могут проявляться в механизме осуществления прав и исполнения обязанностей либо как конкретные черты метода, либо как императивы, формирующие общее содержание конкретных действий и приемов.

На эту особенность обратили внимание ряд ученых. В частности, Т.И.Илларионова отметила: «Основу метода составляют определенные гражданско-правовые начала, которые внешне предстают как черты отраслевого метода»[495]. Также справедливо, что «назначение метода — создать наиболее адекватный механизм правового воздействия на определенный вид общественных связей»[496]. В.П. Мозолин указывает на особый статус принципа равенства участников гражданских правоотношений и принципа диспозитивности: «В конечном счете они объединяются свойствами метода гражданского права, применяемого при регулировании имущественных и неимущественных отношений»[497].

Таким образом, если говорить о значении понятия метод применительно к осуществлению, то следует сделать акцент на значении «способ действовать, поступать каким-н. образом»[498]. Наиболее ценной предпосылкой также является мысль о том, что «метод может быть определен как отраслевая совокупность регулятивного и охранительного способа воздействия, включающая характерную для каждого из способов систему начал и приемов гражданско-правового опосредования социальных связей…»[499]. То есть метод представляет собой не просто способы действия, но и свойственную отрасли их комбинацию.

В свою очередь принципы-методы представляют собой закономерности сочетания способов осуществления прав и исполнения обязанностей. Такие первоосновы лежат у истоков подходов к выбору способов, форм и средств осуществления прав или понуждения исполнения обязанностей. Они формируют содержание приемов, элементы механизма правового воздействия. Эти принципы осуществления прав сопоставимы с правовыми методами, вместе с тем не оправданно их отождествлять.

Традиционно под методом понимается «комплекс правовых средств и способов воздействия соответствующей отрасли права на общественные отношения, составляющие ее предмет»[500], совокупность приемов воздействия на поведение людей, присущий данной отрасли способ организации правовой связи участников регулируемых отношений[501]. Также метод воспринимается как категория, отражающая особенности положения субъектов и конкретных правовых связей[502].

Безусловно, можно выявить общее в понятиях «правовой метод» и «принцип» — это их ориентированность на определенную отрасль. В качестве общей характеристики данных категорий признается их нормативное закрепление[503]. Однако мы уже отмечали, что кодификация принципов осуществления не является их существенной чертой. Между тем А.Г.Плешанов справедливо отмечает, что в принципах содержится социальная цель регулирования[504], а метод представляет собой образ действия права. Существенное отличие принципа-метода осуществления прав от собственно метода состоит в том, что первый не непосредственно действует на поведение людей, а формирует определенные приемы и способы осуществления, создает предпосылки выбора определенных средств реализации права и исполнения обязанностей. Частично включая в себя указание на цель регулирования, принцип-метод дает указание на способы действия. Таким образом, можно констатировать, что принцип-метод — то основное направление организации правовой связи субъектов, их деятельности, которое адекватно отрасли права и правовой цели.

Принцип-метод выступает в данном случае как регулятор тех правовых методов, которые являются (могут являться) составной механизма осуществления прав и исполнения обязанностей. Поэтому целеполагающие принципы в механизме осуществления прав и исполнения обязанностей конкретизируются одним или несколькими принципами-методами.

Подобная соотнесенность применительно к конкретным принципам уже была отмечена: «Наиболее полно содержание принципа беспрепятственного осуществления гражданских прав выражено в п. 1 ст. 9 ГК, согласно которому граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права»[505]. Или, к примеру, общий принцип равенства сторон коррелирует с искомым положением о защите прав слабой стороны в обязательстве. Развивая эту мысль, добавим, что принцип гарантированного осуществления прав и исполнения обязанностей вбирает в себя положения о недопустимости злоупотребления правом и сохранении прав в случае отказа граждан и юридических лиц от этих прав.

Иными словами, принципы-методы выступают как определенная модель регулирования гражданских отношений. Именно это делает их значимым звеном механизма осуществления прав и исполнения обязанностей. Кроме того, принципы-методы отличаются между собой сферой действия, что продиктовано их содержанием.

Из числа отраслевых принципов, закрепленных законодателем в ст.1  ГКРФ, в качестве принципа-метода выделяется принцип беспрепятственного осуществления гражданских прав.

Часть указанных начал обозначена в ст.9 ГКРФ: это принцип диспозитивности и принцип сохранения прав в случае отказа граждан и юридических лиц от этих прав.

А также в ст. 10 ГК РФ: принцип недопустимости злоупотребления правом[506].

В этот комплекс начал, по нашему мнению, следует также отнести: принцип соразмерности гражданских прав и обязанностей и принцип равенства участников гражданских правоотношений.

Можно наблюдать и более дробную градацию принципов-методов осуществления, поскольку очевидно, что часть из них имеет более общее значение, другие — более конкретизированное. Так, к примеру, принцип равенства участников может быть детализирован в отдельных гражданско-правовых обязательствах принципом защиты слабой стороны в правоотношениях. Существуют классификации принципов осуществления, построенные на иных основаниях.

Так, С.Т.Максименко предложила в сфере предпринимательской деятельности выделять принципы-дозволения и принципы-обязывания[507]. Данная классификация отражает суть двух способов действия принципов в осуществлении прав и обязанностей. Но при таком делении из системы принципов осуществления выпадают некоторые основные начала, отражающие внутреннюю структуру правоотношений (например, принцип соразмерности прав и обязанностей).

В числе принципов осуществления выделялись и другие начала: соблюдение правил социалистического общежития и моральных принципов общества[508], осуществление прав в соответствии с их социальным назначением, сотрудничество сторон в реализации прав и исполнении обязанностей. Указанная группа принципов представляет бесспорный интерес с точки зрения воспитательной функции. Гражданский кодекс РСФСР 1964 года содержал менее частные указания на моральные границы осуществления прав и исполнения обязанностей. Так, ст.168 ГК РСФСР предписывала товарищеское сотрудничество сторон при исполнении всех обязательств, в настоящее время действует норма, согласно которой деловое сотрудничество предписывается только применительно к договору подряда (ст. 718 ГК РФ). Можно констатировать, что резкая смена социокультурной обстановки привела к тому, что в действующем законодательстве остаются недоосмысленными этические границы осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей. И как следствие — отсутствуют предписания, четко устанавливающие этические ориентиры (наиболее ярко это проявляется в семейном и наследственном праве). На наш взгляд, одним из приоритетных направлений развития отечественного законодательства должно стать нормативное воплощение универсальных морально-этических требований путем установления в конкретных видах правоотношений границ реализации прав и обязанностей.

В юридической литературе также активно дискутируются вопросы о принципах отдельных подотраслей и институтов права. В этом есть свой практический смысл, но в задачи данной работы входит осознание принципов осуществления как единой, но неоднородной системы начал. В настоящем исследовании едва ли целесообразно углубляться в дробное деление принципов второго уровня, поскольку каждый из них является самостоятельной монографической проблемой.

Каждый принцип осуществления прав и исполнения обязанностей в отдельности отражает определенную грань механизма осуществления. Только совокупность, вся система этих начал способна дать целостное представление о структуре и этапах механизма осуществления прав и исполнения обязанностей.

Таким образом, основными методологическими предпосылками для дальнейшего исследования стали следующие положения.

Под принципами осуществления субъективных гражданских прав и исполнения обязанностей следует понимать основополагающие руководящие начала, которые всесторонне характеризуют и моделируют процесс достижения правовой цели в ходе реализации прав и исполнения обязанностей.

Комплекс принципов осуществления субъективных гражданских прав и исполнения обязанностей представляет собой внутренне дифференцированную систему, состоящую из двух классификационных групп.

Первую представляют собой целеполагающие принципы: гарантированного осуществления прав и исполнения обязанностей, принцип сочетания частных (личных) и общественных интересов, принцип эффективности.

Вторую группу составляют более частные по своей сути принципы-методы: принцип беспрепятственного осуществления гражданских прав, принцип соразмерности прав и обязанностей, принцип диспозитивности, принцип сохранения прав в случае отказа граждан и юридических лиц от этих прав, принцип недопустимости злоупотребления правом и принцип равенства участников отношений.