Ударные гласные в сочетании с согласными.

84. Должны быть рассмотрены такие сочетания: tat, ta#, tat’; Гat, t’a#, fat’; =fcat,

=£at\ Здесь t — знак любого твердого согласного, t’ — знак любого

* Среди примеров, приводимых далее, есть и такие, где сочетание распределяется между двумя морфемами.

Иногда в качестве примера берется редкое слово или даже неологизм (они ставятся в скобки), но только в том случае, если есть уверенность, что то же сочетание возможно и в общеупотребительных словах.

Рис. 17. Гласный [а] (слово сядь). Язык сильно сдвинут кпереди.

мягкого согласного и [j], а—знак любого гласного —знак

потенциальной паузы.

В словосочетании не быль, а небыль потенциальные паузы располагаются так: не #быль,# а #небыль; реализована, как правило, лишь одна пауза: не быль, | а небыль (причем и эта реализация не во всех стилях произношения обязательна). Действительно, возможны высказывания с такими паузами, хотя обычно они и не реализуются: Не ... (подыскивает слово) быль, а небыль. Или: Не быль, а ... (как бы это сказать?) небыль и пр. Потенциальная пауза (или диэрема особого типа) во многих случаях играет роль согласного и поэтому тоже рассматривается в данном разделе. Всюду здесь (§ 69—267) изучаются законы сочетания звуков внутри морфемы, включая в состав морфем и #, когда эта фонетическая единица примыкает к крайним морфемам слова.

85. Соседями мягких согласных могут быть только такие гласные, которые не сочетаются с твердыми согласными; это показывает таблица:

То есть:

Весьма вероятно, что [j] значительно слабее влияет на последующий

гласным: после твердых всегда надо ожидать [ы], после нетвердых (т.е.

88. Судя по таблице, гласные [а],

[6] , [э], [у] могут быть и в сочетаниях Гat, и в сочетаниях tat’. Это верно лишь при определенной степени точности нашей таблицы. Увеличив эту точность, мы были бы обязаны ввести для гласных в этих двух позициях разные обозначения.

Каждый мягкий согласный выше по тону, чем его парный твердый. При артикуляции мягких язык, как говорилось, чуть приподнимается по направлению к твердому нёбу[44] [45]. Гласные типа ос по сравнению с гласными типа а тоже артикуляционно сдвинуты кверху (и кпереди) [46], тон их выше, чем у соответствующих гласных типа а. Следовательно, в сочетании t’oc оба звука объединены общим признаком: сдвинутостью языка

рис. 23. Гласный [и] (в изоляции).

Рис. 25. Гласный [и] (слово пить). Видно, что мягкие согласные не изменяют сколько- нибудь заметно артикуляцию [и].

кверху, это вызывает повышение собственного тона обоих звуков. Эта сдвинутость артикуляции по направлению к твердому нёбу (кверху, кпереди) в сочетании t'a интенсивна у согласного и в начале гласного; к концу гласного она ослабевает. С помощью звукового сепаратора [47] прослушаем, из каких частей состоит гласный [а] в сочетании t’ at (например, в слове сяду). Оказывается, такой [а] состоит из следующих «ломтей», сегментов: [э — э — а — ъ|; эта последовательность перетекающих друг в друга оттенков и оценивается говорящими как гласный а после мягкого согласного. Напротив, в позиции tat' (например, в слове посадит) гласный [а] представляет собой такую последовательность: [л —а — а][48]. В одном случае

Рис.

Рис. 26. Положение языка при артикуляции ударных гласных не между мягкими (ср. рис. 13, 18,23).

высотой характерного тона заражено начало гласного (в сочетании Гat), в другом им преобразован конец (в сочетании tat’). Это верно и для других гласных: [о], [э], [у] [49]

Описанные разновидности гласных можно обозначить так: [-а] и [а*], М и [о*] и т. д. [50] и транскрибировать: [с’ аду], но Іпаса*- д’ит].

89. Если вносить это уточнение, т. е. различать [ * а] и [а*], то надо быть последовательным и идти дальше: считать разными гласными все звуки, испытавшие влияние различных согласных слева и справа. Следовало бы учесть и другие различия, которые свойственны гласным в разных согласных окружениях. В зависимости от согласных, которые соприкасаются с гласным, меняются тембр (характерный тон), высота, громкость, длительность гласного.

90. Согласные влияют на тембр соседнего гласного. Губные и [л 1 понижают высоту его характерного тона, зубные (кроме твердого [л]) и все нёбные повышают. При этом нёбные повышают сильнее, чем зубные: зубные влияют только на начало последующего гласного, а нёбные — и на его среднюю часть. Согласный [л] — самый сильный понижатель, более сильный, чем губные.

«Предшествующие мягкие согласные весьма значительно повышают резонансовый тон нашего гласного — на сексту и более, так что тон этот по своей высоте соответствует резонансовому тону гласного [э] в его узкой разновидности; тем не менее гласный [а] сохраняет свою индивидуальную окраску, чем подтверждается то положение, что качество гласного обусловливается не одним основным резонансовым тоном, но совокупностью еще других условий, вызывающих побочные резонансовые тоны...» [51]

91. В некоторых случаях на тембр гласного влияет взрывной или щелевой характер соседнего согласного [52].

92. Далее, гласный после глухого согласного имеет повышенный тембровый тон, после звонкого — пониженный: «звонкость согласного обычно связана с несколько меньшей напряженностью артикулирующих органов произношения, а это в свою очередь может слегка понижать высоту тембра всего тона гласного» [53].

93. Изменение тембра гласного в целом означает, что он в соседстве с разными согласными состоит из разных долей. Например, гласный [а] после твердых губных имеет вначале краткий сегмент [о], или [л], он же после зубных начинается звуковыми отрезками [а], [э], после заднеязычных — переходными гласными [у], [ъ]. Так же различны переходы этого гласного к последующим согласным [54].

94. В зависимости от согласного окружения меняется движение интонации внутри гласного. С помощью аппаратов было изучено произношение гласных в односложных словах (когда они произносятся с интонацией повествовательного предложения). У [а], произнесенного отдельно, между пауз, движение тона является нисходяще-восходяще-нисходящим. У [б] тоже тон нисходяще-восходяще-нисходящий; ожидалось бы, что сочетание [ба] будет равно: \/\+\/\; на самом деле оно равно \/\, т. е. движение тона то же, что у [б] или [а] порознь. При этом часть этого движения приходится на [б]: \ и часть на [а]: Д. Вместо двух собственных интонационных движений в сочетании [ба] оба звука получают одно общее (это подобно тому, как у обоих звуков в сочетании Га или осГ наличествует общий признак — повышенность тембрового, характерного тона).

Напротив, [пі, глухой согласный, не изменяет интонацию гласного: Іп] произносится без участия голоса, интонационное движение не захватывает его [55].

Как видно, разные согласные по-разному влияют на интонационное движение гласного.

95. Меняется также длительность гласных в зависимости от того, какие согласные их сопровождают.

Притом надо помнить, что каждый гласный имеет свои характеристики по тембру, длительности ит. д., т. е. соседство с таким- то согласным определяет качества гласного а не так, как гласного о.

96. Если гласный меняется в зависимости от того, стоит ли рядом с ним согласный твердый или мягкий, звонкий или глухой, того или иного способа образования, того или иного места артикуляции, то это означает: данный конкретный гласный может быть соседом только данного конкретного согласного (или согласных).

Этот принцип действителен не только для фонетики, но и для других сторон языка; если составляющие какого-нибудь сочетания неотожествимы с частями других сочетаний, то данное сочетание неразложимо. Слово сброска разложимо на мельчайшие значимые единицы, т. е. морфемы: с-брос-к-а. Ср.: сбросить, скинуть, свалить...; бросить, выбросить, разброска, пвребра- сывание...\ раскраска, срисовка, отбивка...; вода, трава, голова... Напротив, слово сдоба не членится на с+доб (а), так как нет в других словах морфем с- и -доб-, которым можно было бы приписать то же значение, что и в данном слове. Но если бы были слова добный — ‘сахарный’, добить — ‘сахарить’ и сванильный, сватный, сдеревянный со значением ‘включающий в свой состав ваниль, вату, дерево’, то слово сдоба членилось бы на приставку с- и корень -доб(о). И в морфологии а невыделимо, если встречается только в сопровождении А.

97. То же надо сказать и о любом звукосочетании; итак, любая звуковая цепь, реализующая язык, неразложима. Мы пришли к ложному выводу: в действительности звуковые цепи разложимы на звуки. Это очевидно хотя бы потому, что существуют звуковые письменности, в том числе русская письменность. Следовательно, неверен исходный принцип: рассматривать [а], [а] и [а] как разные единицы (а также [а] с пониженным тоном после губных и

[а] с повышенным после язычных и т.

Основное требование для синтагм — разграниченность,различие единиц. Поэтому принцип обобщения звуков в синтагматике должен строиться на «презумпции нетождественности»: любые два звука признаются различными языковыми единицами, если не удается доказать их тождество. Следовательно, в основе принципа, который определяет синтагматические единицы, должно лежать отожествление звуков; если этот принцип не применим к двум звукам, их надо считать разными языковыми единицами.

98. Сформулируем исходя из этого принципа основное правило объединения звуков на основе их синтагматических признаков. Если есть классы звуков а, б, А, Б, при этом в сочетании со звуками класса А возможны только звуки класса а (но не б), а в сочетании со звуками класса Б возможны только звуки класса б, то звуки классов а и б должны быть попарно отожествлены. (Классом звуков называем звуки русского языка, объединенные определенным качеством.) Обобщенную единицу, полученную в результате такого отожествления, будем называть синтагмо-фо- немой. Обозначения синтагмо-фонем даются в косых скобках.

99. Правило объединения звуков в синтагмо-фонемы основано на системных свойствах языка. Уже говорилось, что единица, всегда сопровождающая другую единицу, не может быть самостоятельным знаком. Если класс звуков а сочетается только с классом А, то общие качества, объединяющие звуки а в особый класс, всегда сопровождают только А, и, как сопроводительные, качества эти для знаковой системы несущественны [57]. Так же и у класса б — несущественно все то, что вызвано соседством с Б. Если в классах а и б звуки попарно отличаются только своими общими «классовыми» чертами, то это отличие несущественно с точки зрения системы языка; оно не функционально, не помогает разграничивать слова, и поэтому звуки классов а и б должны быть попарно отожествлены.

100. В нашем случае есть класс звуков [а, о, э, у] и класс [а, 6, э, у]. Один класс отличается от другого свойством, общим для всех звуков этого класса: продвинутостью артикуляции к положению [и]. Эта общая черта класса — продвинутость артикуляции — всегда вызвана соседством с мягким согласным. Поскольку это качество всегда сопровождает другую единицу, оно само не имеет знакового характера, отличие гласного [а] от [а] несущественно, в знаковой системе они функциональное тождество. Звуки [а — а], [о — 6], [э — э], [у — у] должны быть попарно объединены, слиты в синтагмо-фонемы /а/, /о/, /э/, /у/.

101. Звуки [а — а], [6 — б], [э — э], [у — у] нужно попарно отожествить, объединив в четыре синтагмо-фонемы. Это следует из того, что сочетание С а и сочетание Г а соседствуют всегда с разными классами звуков, одно сочетание требует, чтобы за ним следовал твердый (или #), другие — чтобы после гласного был мягкий.

Можно эту последовательность (кортеж) звуков характеризовать в ином направлении, не спереди кзади, а сзади кпереди (т. е. от последующих звуков к предыдущим): перед мягким согласным возможны [а] и [а], но перед at’ может быть лишь твердый или пауза, перед at’ — только мягкий. И при такой формулировке ясно, что [а] и [а] объединяются в одну синтагмофонему.

Так как [а] и [а] в свою очередь принадлежат одной фонеме, то ряд [а — а — аі = / а/. Так же объединяются [о — 6 — б] и другие гласные. Звук [а] свидетельствует, что с обеих сторон к нему примыкают мягкие согласные; звук [а] говорит о том, что он не окружен мягкими согласными (входящими в то же слово, что этот [а]). Если [а] идет после мягкого, то не следует ожидать после него еще мягкого согласного (в том же слове), если же он следует после твердого, то далее неизбежен мягкий.

102. Становится ясно, какую роль играют в языке законы сочетания звуков. Они увеличивают надежность восприятия речи. Кто-то недослышал, какой согласный произнесен перед конечным звуковым отрезком [...ат*#]. Судя по [а], этот согласный, несомненно, мягок. Перед этим недослышанным согласным шел (без паузы) гласный [у], он невозможен в позиции перед мягким, если этот мягкий входит в то же слово. Значит, согласный мягкий принадлежал другому, следующему слову; «недослышанное слово = = # + мягкий согласный + [ат’#Ь>. Таких слов в литературном языке немного (іпять, пядь, мять, зять, сядь, ять), контекст легко позволит восстановить его.

Один звук контролирует восприятие другого. Недостаточно четкое восприятие какого-либо сегмента компенсировано восприятием другого. Это возможно благодаря законам, ограничивающим сочетаемость звуков. Твердые согласные и [а] не уживаются рядом;

[у] и мягкий согласный тоже не могут соседствовать в одном и том же слове. Это помогает «домыслить» плохо расслышанный звук, но в то же время уменьшает возможность конструирования разных по фонемному составу слов. Последнее нестрашно: и остающихся возможностей для языка с лихвой достаточно.

103. Формулированное правило заставляет признать, что под ударением в русском языке возможно только пять синтагмо-фонем: /а, о, э, у, и/

/а/ = [а, а, а]... /У/ = ІУ, У. у]...

/о/ = [о, 6, 6]... /и/ = [и, ы].

/э/=[э, э, эj...

104. Действительно, правило требует объединения в одну син- тагмо-фонему звуков [и — ы]. Соотношение между [и — ы] такое же, как между [а — а], или между [о — 6], или между [э — э], или между [у —у]. После мягких согласных гласные придвинуты кпереди и вверх; [и] тоже продвинутый кпереди [ы]; движение кверху ограничено, так как [и] — гласный верхнего подъема (см. таблицу).

105. Не раз высказывалось мнение, что [ы] представляет особую фонему, не совпадающую с [и]. Почему же отвергается необходимость их отожествления? Насколько весомы доводы против отожествления?

Отожествить два звука, объединить их в одну синтагмо-фонему можно лишь в тех случаях, если они всегда сочетаются с разными классами звуков. Так и здесь: [и] и [ы] можно считать одной и той же синтагмо-фонемой, если Iи] сочетается только с одними звуками, [ы] — только с другими. Как будто это условие выполняется, [ы] всегда следует за твердыми, [и] — за мягкими и паузой [58].

Нельзя ли, однако, предположить, что [ы] тоже, как [и], может следовать за паузой, т. е. быть в начале слова? Тогда оказалось бы, что оба звука сочетаются с начальной паузой, т. е. со звуковой единицей одного и того же (одночленного) класса; поэтому правило для обобщения звуков в одну фонему неприменимо. Ведь в этом правиле весьма существенно слово только (см. выше, § 98).

Факты таковы. Наряду с терминами оканье, аканье, эканье, йканье возможно и слово иканье, т. е. какое-то произношение «на ы». Известны анекдоты, в которых обыгрываются слова «на ы»: «именины» и пр. Возможно междометие Ы-ы-ы.., имитирующее плач.

Все эти факты не имеют доказательной силы. Среди лингвистических терминов возможны и такие, как 6-канье (произношение [6] переднего), а-канье и пр., с любым звуком в качестве корня этих терминов. Термины образуют особую подсистему в языке; фонетически они обособлены. Звукоподражательные междометия тем более непоказательны: в речи возможна имитация любых звуков, в некоторых случаях даже неязыковых.

Искажение слова, вроде каких-нибудь именин,— это средство комизма; можно думать, что смешна именно фонетическая аномалия слова, поэтому никакие именины не заставят признать, что в пределах нормы после паузы закономерно [ы].

106. Сторонники самостоятельности [ы], как особой фонемы, обращают внимание на то, что [ы] легко изолировать из речевого потока в отличие от [а, 6, э, у]. На вопрос: «Какой гласный в слове сир?» — можно ожидать от лица, говорящего по-русски, ответ: [ы]. Но трудно предполагать, что на вопрос: «Какой гласный в слове сядь?» — ответят: [а]. Не специалист по русскому языку так не скажет. Не свидетельствует ли это о том, что [ы] — особая фонема? Нет, объясняется это влиянием других гласных. Произнести гласный отдельно — значит сказать его после паузы. У большинства гласных тождеств (таких, как [а—а]=/а/, [о—о]=/о/ и т. д.) после паузы в начале слова произносится качественно тот же звук, который налицо после твердых согласных; [а — о — э — у]. Поэтому выработан общий навык произносить отдельно, не после согласного, тот звук, который встречается после твердых согласных, поэтому и нетрудно вычленить, отдельно произнести звук [ы] [59]. И это несмотря на то, что фонема /и/ существенно отличается от всех других гласных синтагмо-фонем: у нее в начале слова возможен тот вариант, который сочетается с предшествующим мягким.

Гласный [ы] не встречается в общераспространенной лексике в начале слова после паузы, значит, [ы] сочетается с такими звуковыми единицами, с которыми не сочетается [и]. Поэтому [и — ы] составляют одну синтагмофонему /и/.

107. Неверно думать, что перечисленные доводы в пользу отдельной фонематичности [ы] имеют второстепенное значение: они никакого значения не имеют. Нельзя закономерности одной фонетической системы — системы, реализованной внутри морфем общеупотребительных слов современного русского литературного языка,— изучать на фактах иных систем.

Но действительно второстепенное значение имеют такие факты. Во-первых, [и — ы] рифмуются, образуя «классическую», т. е. точную, рифму:

Все обмануло, думал я,

Чем сердце пламенное жило, Что восхищало, что томило, Что было цветом бытия.

(Е. А. Баратынский.)

В последний раз твой образ милый Дерзаю мысленно ласкать,

Будить мечту сердечной силой И с негой робкой и унылой Твою любовь воспоминать.

(А. С. Пушки н.)

Такие созвучия в русской поэзии (у поэтов, предпочитавших точную рифму) обычны. Но в точной рифме отожествляются только варианты одной синтагмо-фонемы, а не разные фонемы. Например, с [а] рифмуется [а], но не [6] и т. д. [60].

Во-вторых, косвенным (не только второстепенным, но еще и косвенным) свидетельством того, что [и — ы] — варианты одной фонемы, служит пение. Когда поют [ы], протягивая его, то оно переходит в [и]; получается: [ы — и]. То же превращение [ы] в [и] происходит и при протяжном крике: «И вдруг с парома грудной контральто обратился к кому-то на берегу...

— Ты биле-е-е-ты-и-и купи-и-ла?» [61]

В пении, при продлении гласных, [а] переходит в [а], [6] в [о] и т. д.; поют [а...а], [6...о]... И так же [ы...и]. При протяжении один вариант фонемы переходит в другой. Это дает право считать, что пение [ы...и] указывает на принадлежность [ы — и] одной фонеме в певческом произношении. Но система ударных гласных в пении та же, что в говорении; можно считать, что и в говорной системе [ы — и] — варианты одной фонемы [62].

Однако все это, как сказано, второстепенные показания. Основным и достаточным свидетельством принадлежности [и — ы] одной синтагмо-фонеме надо считать их позиционное распределение: [ы] не сочетается с теми фонетическими единицами, с которыми сочетается [и] [63].

Безударные гласные в сочетании с согласными. 108. В первом предударном слоге (непосредственно перед ударным слогом) в общеупотребительных словах встречаются:

И здесь [и — ы] необходимо объединить в одну фонему по указанному выше правилу: перед этими звуками встречаются только разные классы согласных. Тогда сочетания первого предударного слога будут выражены формулами: /(t,#) + a/; /(t, t’,#) + у/; /(t, t\#) + и / *.

109. Все гласные в предударном слоге артикулируются менее энергично, чем ударные, сдвигаются к середине, т. е. тело языка занимает положение, менее отличающееся от нейтрального (того, какое язык занимает во время молчания), чем при артикуляции ударных гласных. Например, при произношении безударного Іи] язык не «дотягивается» до совсем верхнего положения; это и можно точнее обозначить как [иэ] (««, склонный к а»), Так же и при артикуляции [ы] язык поднимается меньше, чем при ударном [ы]; это т, склонный к э»: [ы9].

ПО. Формулы и таблица показывают, что может быть перед гласными первого предударного слога. Эти же закономерности можно описать по- другому: показать, что бывает после согласных первого предударного слога:

Гласные [и — ы], судя по таблице, необходимо объединить в синтагмофонему [и]: ни в одной горизонтальной графе не стоит одновременно плюс у

В горизонтальных рядах против [о] и [э] стоят минусы: эти гласные невозможны в безударном положении.

В горизонтальном ряду против [ъ] везде минусы: [ъ] невозможен в первом предударном слоге, будь он прикрытый или неприкрытый.

Гласные [ъі и [ы] не могут стоять после гласных, поэтому в вертикальных рядах против [ъ], [ы] стоят минусы.

Примеры [64]: клоака — [клаака], аорта, проект = [праэкті, паук, наивный; буржуазный, {суоми), силуэт, {двууст), руины; специальный, {станционный), пациент,{Циу, фамилия), {ассоциировать); фиалка, шпион, диета, триумф, неистовый (слово нечленимо).

113. Если первый гласный ударный, то возможны такие сочетания:

Действительно, обычно произносится не болыиаі]а], зна[ja], /cpalja], ста [ja], зна\jyj, /cpa[jyb ста [jy] и т. д., а гласные [а, у] без предшествующего йота. Йотовое произношение возможно только в искусственно-буквенной, неестественной речи.

Конечно, у таких форм, как играй, край, йот входит в состав основ; но это не дает права в синтагматике рассматривать в формах играя, играю, края, краю [а] как /ja/, [у]

как /jy/.

Сопоставления играй — играя, играю, край — края, краю — парадигматические сопоставления. Они сводятся к наблюдению: без последующего гласного выступает [j] (край), при следующем гласном йота нет и следуют [а, у] (края, краю). Сам этот последующий гласный, когда нет чередования []]||нуль, выступает как

[а], [у]: играя — кружа, играю — кружу и пр. Сопоставив [j] и его отсутствие в разных позициях, сопоставив [а] и [а] или [у] и [у] в разных позициях, заключаем, что [а] = < j а >, [у] = , но это парадигматические связи. Синтагматика может и должна констатировать иной факт: после ударных гласных следуют [а, у] *.

Если ударный гласный следует за мягкими, то возникают сочетания [Йа, уу]: уверяя — [ув’ир’Йа], горюю — [гар’Уу].

115. Как видно из примеров, звуки [а, у] действуют на соседние гласные, как мягкий согласный, так же действуют гласные [и, э], т. е. все гласные переднего и передне-среднего ряда. Остальные гласные действуют на гласных соседей как предшествующая пауза.

* То, что сочетание ая, ую и т. п. в заударной части слова воспринимается как «зияние», как сочетание гласных, показывает стих. Есть стихи, фоника которых построена на повторе зияний; нагнетание зияний идет и за счет лжейотовых сочетаний:

Где безбрежный океан,

Где одни лишь плещут волны,

Где не ходят челны,

Там есть фея Кисиман.

На волнах она лежит Нежась и качаясь,

Плещет, блещет, говорит —

С нею фея Атимаис.

Атимаис, Кисиман —

Две лазоревые феи.

Их ласкает океан.

Эти феи — ворожеи...

К берегам несет волну,

Колыхаясь, забавляясь,

Ворожащая луну Злая фея Атимаис.

(Ф. Сологуб.)

116. Третья таблица, оба гласных безударны.