Незавершенность в контексте значений верификации, свершившегося факта и необходимого условия
Комбинация значений 'незавершенность’ плюс 'верификация’ (по Адам- цу, см. [Адамец 1978]) реализуется в рамках стратегии множественных тем, введенной в рассмотрение в подразделе 3.2.
При этой стратегии незавершенность не отличается от темы. Верификация в контексте темы заслуживает отдельного рассмотрения, т. к. соединение значений 'тема’ и 'верификация’ дает идиоматичное значение, не всегда в точности сводимое к комбинации составляющих его значений. Таким оригинальным значением оказывается референция к положению дел, наступление которого служит условием для наступления другого положения дел или сигналом перехода к нему: 'Когда событие Еі наступает (становится фактом), становится возможным и событие Е2’. Здесь в фокусе не собственно положение дел Е1, а его наступление, позволяющее перейти к Е2.Значение сигнала к переходу от Еі к Е2, или условия Еі, необходимого для реализации Е2, весьма характерно для повествования именно о цепи событий: Вот Вася пришел, и мы все пошли гулятъ; Вот Вася придет, и мы все пойдем гулятъ; Вот погода хорошая будет, и мы пойдем гулятъ; Вася пришел, и мы пошли гулятъ; Я из комнаты вышла, а там папа стоит. Напомним, что показателем верификации как в контексте темы, так и в контексте ремы служит выбор в качестве акцентоносителя глагола в личной форме, см. раздел 2.1.1.1.2.4.
В повествовательном монологическом тексте верификация в рамках темы встречается неизмеримо чаще, чем верификация в рамках ремы, где верификация означает не сигнал и не условие, а имеет значение 'Е действительно имеет место в мире’: уже пришел, таки пришел, действительно пришел. Верификация в контексте ремы не требует продолжения и характеризует совсем другой тип текста: полемический диалог или дискуссию. При последнем типе дискурса высказываются различные мнения, получающие впоследствии подтверждение — верифицирующиеся — или, наоборот, опровергающиеся.
Так, лексико-синтаксическая структура Я вышла из комнаты, в контексте верификативной ремы реализующаяся как Я вышла\ из комнаты, может означать 'вышла, как и ожидалось’, 'вышла, а можно было подумать, что не выйду’, 'вышла, и это верно’. Это предложение также может быть ответом на вопрос вышла или нет?. Все эти смыслы более сообразны диалогу, чем связному повествованию о цепи событий.База данных рассказов детей об их сновидениях содержит примеры ве- рификативной темы в большом количестве, что подтверждает наше предположение о том, что свершившийся факт, за которым следует его логическое продолжение, — это типичная ситуация повествования о цепи событий. Рассмотрим примеры (21)—(24) из рассказов детей и пример (25) из кинофильма:
(14) А потом вот я пошла А домой, а зайчик за мной бежал-бежал.
(15) (А бабушка говорит: «Саш, собака-то не закрыта») Собака выходит А из будки, (а вместо того чтобы бежать эээ со двора, начинаю с ней биться).
(16) (... он такой был белый, улыбался, лягушка на голове.) Затем видов- цы8 пришли А и перерисовали его ... очень не так. (Они перерисовали. У него были щуритые глаза, нос, неулыбающийся рот, брови, и вместо лягушки шишка).
(17) Я посмотрелаА на окно, ... на само стекло ... там никого не было.
(18) (Расскажи нам, как вы с завхозом за продуктами ездили? — А чего тут рассказывать?) ЗавелиА мотор, да и поехали.
Обратимся к тонограммам примеров (21)—(25). В примере (21) подъем типа ИК-3 на глаголе пошла отчетливо читается по тонограмме. Словоформа пошла выделена курсорами.
В примере (22) наблюдается подъем на глаголе выходит. Курсорами выделен фрагмент выходит из будки. На фрагменте из будки реализуется существенная степень редукции — говорящий произносит эти слова скороговоркой и на низком уровне, что создает условия для реализации заударного падения, присущего ИК-3.
В примере (23) курсорами выделена словоформа пришли, несущая акцент типа ИК-3 в отсутствие заударных слогов. [31]
Тонограмма 21
Тонограмма 22
Тонограмма 23
В примере (24) курсорами выделена словоформа посмотрела, на ней фиксируется очевидный подъем по типу ИК-3 с редукцией на заударных.
Словосочетание на окно тоже отличает существенная степень редукции. Тонограмма показывает, что оно произносится на низком уровне.Тонограмма 24
В примере (25) курсорами выделено сочетание завели мотор. На ударном слоге глагола завели фиксируется подъем, затем на дополнении мотор наступает заударная редукция.
Тонограмма 25
Во всех примерах (21)—(25) мы наблюдаем подъем типа ИК-3 на глаголе. Если бы говорящий использовал здесь не верификативную стратегию сообщения о факте, а стратегию сообщения о неверифицированном событии, описанную в разделе 3.2, предложения с лексико-синтаксической структурой (21)—(25) имели бы другой акцентоноситель, ср. примеры (21a)—(25 a):
(21a) А потом вот я пошла домой?, а зайчик за мной бежал-бежал.
(22a) Собака выходит из будки?'...
(23 a) Затем пришли видовцы? и перерисовали его.
(24a) Я посмотрела на окно?, ... на само стекло ... там никого не было.
(25a) Завели мотор?, да и поехали.
Ср. также другие пары уже фигурировавших выше примеров, где первый член пары реализует стратегию в режиме верификации, а второй — стратегию простых тем, рассмотренную в разделе 1.2: Вася пришел?, и мы пошли гулятъ vs. Пришел Вася?, и мы пошли гулятъ; Вот погода хорошая будет?, и мы пойдем гулятъ vs. Вот будет хорошая погода?, и мы пойдем гулятъ; Я из комнаты вышла?, а там папа стоит vs. Я вышла из комнаты?, а там папа стоит.
Различие в семантике между (21)—(25) и (21a)—(25a) весьма тонкое: в примерах (21a)—(25 a) акцент на том, в чем состоит событие (которое служит
сигналом или условием для наступления нового положения дел), а в примерах (21)—(25) — акцент на том, что такое событие действительно имело или будет иметь место. Здесь противопоставлено представление о событии как таковом экзистенциальной семантике наступления такого события. Обе стратегии повествования широко распространены в устных рассказах.
Информация, содержащаяся в примерах (21)—(25), может быть «упакована» [32] и в формате стратегии с ремой в первом предложении, т. е. когда семантика незавершенности вообще остается невыраженной:
(21b) Я пошла домой^. А зайчик за мной бежал-бежал.
(22b) Собака выходит из будки V И я начинаю с ней биться.
В примерах (21b) и (22b) перед нами стратегия с простыми (не-верификатив- ными) ремами. Это тоже весьма распространенный способ построения предложений, включенных в структуру текста. Он очень широко представлен в английской речи, что, видимо, отражает стремление говорящего не продвигаться с увлечением по сюжету вперед с постоянным указанием на то, что продолжение следует, а неспешно останавливаться на каждом шаге.
Между тем, стратегия с верификативной ремой (в отличие от верифика- тивной темы) в изложении неконечного события в цепи событий выглядит совсем неуместно:
(21с) ?Я пошла\ домой. А зайчик за мной бежал-бежал.
(22с) 1 Собака выходит\ из будки. И я начинаю с ней биться.
Мы видим, что интерпретация верификативной ремы требует не нарративного, а диалогического или внутренне полемического контекста. Можно предположить, что при изложении цепи событий верификация естественно совместима только с темой. Тогда она служит для референции не столько собственно к событию, сколько к факту его наступления: наступление одного события дает «зеленый свет» для следующего.
Итак, контекст верификативной темы служит основой для выработки языком дискурсивного приема, который применяется при изложении цепи событий, где одно — не первое — событие наступает после того, как реализовалось предыдущее положение дел. Первое служит второму условием или сигналом к наступлению. Противопоставление верификативных тем верифи- кативным ремам лишний раз демонстрирует необходимость различения двух типов дискурсивной связности — связности монологического текста, функция которой указывать на то, что продолжение повествования следует, и связности диалога, функция которой — в поддержании адекватности диалогических реплик: получения ответов на вопросы, построения подтверждений высказанных ранее гипотез и ожиданий, опровержения ложных заключений и др.
Для первого типа связности русским языком, в частности, разработана стратегия, в основе которой лежит верификативная тема, а для второго типа связности весьма характерны разнообразные контексты верификативных рем. Монологическая связность сопровождает прежде всего нарративный режим повествования и интерпретации, а диалогическая — речевой. Естественно, и в речевом режиме компоненты диалога, относящиеся к речи одного собеседника, могут иметь нарративную структуру: Пришел ВасяЛ, и все сели обе- дать\. О противопоставлении нарративного и речевого режимов см. [Падучева 1996: 13 и далее].Покажем теперь, что рассмотренная в данном подразделе стратегия отлична от стратегии связного текста, рассмотренной в разделе 1, ср. Я тогда пиджак\ снялЛ... Основанием для сравнения служит восходящий акцент ИК-3, носителем которого в обоих случаях служит глагол.
Обратимся к семантике. В данном разделе была высказана гипотеза, что соединение коммуникативных значений 'тема’ и 'верификация’ дает результирующие значение факта, т. е. положения дел, которое действительно имеет место в мире. Если это предположение верно, то в контексте референции к событиям и процессам, которые мыслятся как таковые, т. е. безотносительно к условиям истинности, и которые, тем самым, противопоставлены фактам, стратегия, обозначающая факт, должна быть неприменима. О противопоставлении 'событие’ vs. 'факт’ см. [Арутюнова 1998: 488—539]. Рассмотрим лексико-синтаксическую структуру (26), соотносящуюся с событием в его протекании.
(26) Я в тот момент как раз разговаривал по телефону и поэтому не заметил, как пришел Вася.
И действительно, восходящий акцент на глаголе, говорящий о референции к факту, в контексте лексико-синтаксической структуры (26) совершенно неуместен:
(26a) ?Я в тот момент как раз разговаривал Л по телефону и поэтому не заметил, как пришел Вася.
Акцентоносителем темы здесь может служить только словоформа телефону. Выбор между возможностями типа пошла домойЛ vs. пошлаЛ домой здесь отсутствует, т.
к. «фактивная» ударность глагола в контексте чисто событийной семантики невозможна:(26b) Я в тот момент как раз разговаривал по телефону Л и поэтому не заметил, как пришел Вася.
(26c) Я в тот момент как раз по телефону f разговаривал и поэтому не заметил, как пришел Вася.
Между тем стратегия с двумя акцентами, описанная в разделе 1, которая с верификацией не связана, в применении к рассматриваемой лексикосинтаксической структуре вполне уместна:
(26d) Я в тот момент как раз по телефону \разговаривал f и поэтому не заметил, как пришел Вася.
Итак, семантика видо-временной формы глагола в лексико-синтаксической структуре (26) и специального — «событийно-процессного» — контекста противоречит коммуникативному значению линейно-акцентной конструкции предложения с ее референцией к факту. Между тем стратегия незавершенности, рассмотренная в разделе 1, у которой подъем тона типа ИК-3 фиксируется тоже на глаголе, но которая также имеет и акцент типа ИК-1 на акцентоносителе именной группы, прекрасно сочетается со значением события, разворачивающегося перед глазами наблюдателя. Значит, эти две стратегии разные. Следовательно, верификативная стратегия, рассматриваемая в данном подразделе, отлична от той, которая рассмотрена выше в разделе 3.1.
Заметим, что в рамках семантических структур, которые обозначают или могут обозначать факт, например, предложение (2a) о пиджаке, уместны все стратегии — и стратегия, описанная в разделе 3.1 (ср. пример (27a) ниже), и стратегия, описанная в разделе 3.2 (пример (27b)), и стратегия, описанная в настоящем разделе 3.3.2 (пример (27с)):
(27a) Я как раз пиджак\ снялf и побежал на почту.
(27b) Я как раз снял пиджак f и побежал на почту.
(27с) Я как раз снял f пиджак и побежал на почту.
Эти примеры показывают, что в рамках одного и того же сюжета говорящий может использовать разные стратегии, которые зависят от его коммуникативного замысла и дискурсивных приемов построения предложения и текста, сложившихся в речи.
Итак, композиция значений темы и верификации образуют идиоматичное значение свершившегося факта, который служит необходимым условием или сигналом для наступления другого события. На значении свершившегося факта строится стандартная фигура текста, повествующего о событиях, некоторые из которых понимаются как условия для наступления следующих за ними положений дел. Акцентоносителем верификативной темы служит глагол, и можно заметить, что со статистической точки зрения восходящий акцент типа ИК-3 на глаголе в базе данных нарративных текстов гораздо более частотен, чем нисходящие ИК-1 или ИК-2. В базе данных интервью и допросов удельный вес верификативных рем с нисходящим акцентом на глаголе был бы больше: Да, видед\; Нет, не пошед\.
3.4.