§ 48. Фонетические варианты как стилистическая особенность
В любом языке многие словоформы в составе различных синтагм, фраз, фоноабзацев, текстов как фонетических и смысловых единств имеют произносительные варианты - от полного, тщательного до максимально ослабленного.
В русском языке разница между этими типами «исключительно велика», писал Л.В. Щерба, не отделяя собственно произношения от степени его отчетливости, внятности [Щерба, 1953, 22]. Ср. тщательный вариант словоформы какие-нибудь, например, в замедленном чеканном произношении или пении [как ийеин'ибуV], в ораторской речи [кЛк’ийьИн'ибу V] и максимально ослабленный вариант [кк’(и)н’т’][14]. Ослабленные произносительные варианты свойственны любому говорящему и в разной степени подавляющему большинству типов звучащей речи (кроме, может быть, пения, чтения стихов) как нормальный (пока некодифицированный) признак литературного (нормированного) языка.С точки зрения реального функционирования, единицей коммуникации является текст, в составе которого объективно существуют разные степени интонационной выделенности - от фразовой «тени» до акцентного выделения. Следствием этого становятся те или иные слоговые перестройки фонетических словоформ в синтагме как единице артикуляции (о полном и неполном типах произнесения как признаках неоднородной речевой цепи см.: [Бондарко, Вербицкая и др., 1974, 64-70]). Различные способы вербального отражения и осмысления закономерных связей реальных предметов, явлений и процессов объективного мира в текстах порождают неодинаковую интонационную ритмику, с ее «теневыми» и выделенными участками, своеобразную пульсацию мысли в текстах различных типов. Так, непринужденный разговор родственников или друзей характеризуется короткими фразами и синтагмами, большим диапазоном в изменении высоты тона и в интенсивности (степени интонационного подчеркивания). В непринужденной речи субъективная модальность как бы превалирует над несложной предметной информацией с бытовым ее осмыслением.
Содержание, модальность, просодика разговорной речи таковы, что наряду с полными звуковыми вариантами, например, в реме высказывания (типа (вжъ%'езнъдЛрожнъм]). велика в ней доля ослабленных произносительных вариантов, как правило, в интонационных промежугках между выделенными словоформами, например [фк:омгЛду], [вж(ьі)з'(н)дЛрожнм] и т.д.Публичная речь (выступление на политические, научные, производственные и др. темы), напротив, отличается пологим движением тона и вообще высоким средним тоном, меньшими контрастами интенсивности отдельных участков текста. Имея более отвлеченный, интеллектуализированный характер, официальная речь в большей степени насыщена общелитературными средствами, ее фразы и СФЕ имеют большую протяженность, чем обмен диалогическими репликами в разговорной речи.
В публичной (официальной) речи намного меньше «теневых» интонационных участков, нет больших перепадов в выде- ленности словоформ, и поэтому подавляющее большинство их подается в кодифицированных вариантах. Как исключение в безударных фразовых позициях (например, «стартовые» в начале СФЕ или фразы) возможны ослабленные варианты словоформ (неремы в актуальном членении) типа [ш'ас, тоьИс', токъ, буиьт] и т.д. Ослабления бывают в клишированных, знакомых всем конструкциях, предсказуемость указанных словоформ в них очень высокая, и ослабления не снижают впечатления о стиле речи; тема, обстановка и адресат осознаются как значительные. (В качестве аналогии укажем на списки сильных и сла-
бых, т.е. кодифицированных и эллиптических, вариантов слов в методике преподавания иностранных языков; сильные варианты обычны в тщательном учебном стиле произношения.)
Бытовая и официальная речь различаются не только своим фонетическим оформлением, но и тем, как их слушают. Обыденная разговорная речь в высокой степени насыщена типизированными конструкциями и клише (как говорил Л.В. Щерба, сознательность ее стремится к нулю). Будучи связанной с предметной ситуацией, она становится понятной с полуслова, имеет вид «необходимых намеков», рассчитанных на «понимание догадкой» (Е.Д.
Поливанов). При известной общности «апперципирующих масс у собеседников» (Л.П. Якубинский) восприятие речи становится активным процессом встречного прогнозирования принимаемого сообщения. Человек адекватно «слышит» реально пропущенные или искаженные звуки, недостающая фонетическая информация (сегменты) компенсируется, кроме чрезвычайно существенных внелингвистических факторов (знание ситуации, собеседника, общий жизненный опыт и т.п.), более высокими языковыми уровнями (опознание словоформы в типизированной конструкции с ее привычным интонированием). Восприятие в разговорной ситуации опирается на часть фонемной информации, «спеша» перейти к смыслу путем выдвижения гипотез и их дальнейшей корректировки [Касевич, 1974, 74-76]. Иными словами, собеседники в разговоре понимают друг друга не потому, что просто слышат, а, наоборот, слышат потому, что понимают.Публичная (официальная) речь менее предсказуема, не так автоматизирована, как обыденная речь; отмечается близкая соотнесенность публичной речи с письменным сообщением. Поэтому для идентификации ее смысла особую проблему составляет достаточность акустических свойств, четкость звукового сигнала [Земская, Ширяев, 1980, 62-68]. Из-за социально-психологического явления поляризации ролей оратора и слушателей (и как следствие - концентрации внимания аудитории на выступающем, на особенностях его речевого поведения и т.д.) небрежность артикуляции, обычная для речи бытовой и в ней не замечаемая, на трибуне, на кафедре или на сцене становится заметной, мешает слышать, а значит, и слушать. «Дома, в обыденной речи все равно, как говорить, как произносить. Но небезразличен язык, когда он является средством уже более широкого общения с людьми... Правильное произношение нужно сцене, эстраде чтеца, ораторской трибуне. Знакомство с ним необходимо школе, поскольку она учит общерусскому языку как органу общерусской культуры» [Ушаков, 1995, 77].
Процесс обучения мастерству устной публичной речи необходимо основывать на привычном противопоставлении двух речевых ситуаций в практике любого из нас: непринужденность в отношениях, сознание тривиальности у говорящего и т.д., с одной стороны, и желание воздействовать, убедить, стремление к самовыражению - с другой.
Предсказуемость и привычность в первом случае приводит к сокращению фонетического облика синтагм и слов, а при стремлении воздействовать и других подобных психологических установках даже привычное в речи тщательно артикулируется, проявляется чеканное произношение.Профессиональную речь отличают от обыденной сравнительно частые смысловые выделения, подчеркивания, а «текучая» разговорная речь лишена значительности, свойственной публичному выступлению, в ней относительно редки «полновесные» варианты. Средствами смыслового выделения, подчеркивания являются в речи еканье, побуквенное произношение отдельных словоформ, особые приемы произнесения слов иноязычного происхождения и т.д.
На степень четкости произнесения влияют и акустические свойства среды: собеседник рядом, микрофон у губ и т.д. - отсюда вялое, слабое произнесение, на расстоянии же в публичной речи артикуляционная энергия увеличивается, тщательность произнесения приводит к дроблению синтагм. Нелегко поддерживать в выступлении высокий средний тон, постоянно пользоваться средствами выделения (еканье, оканье в иноязычных словах, четкое произнесение сочетаний согласных и т.д.), чтобы речь «дошла» до самых отдаленных рядов зала.