Вопросы трудового права

*

Что же дал фашизм рабочим, трудящейся молодежи, служа [30] щим, трудовой интеллигенции?

Ответ на этот вопрос мы находим в докладе т. Димитрова на VII конгрессе Коминтерна.

«Фашизм обещал рабочим «справедливую заработную плату», а на деле принес еще более, низкий, нищенский уровень жизни. Он обещал безработным работу, а на деле принес еще более тяжелые муки голода, рабский принудительный труд. Ha деле он превращает рабочих и безработных в бесправнейших париев капиталистического общества, разрушает их профессиональные союзы, лишает их права стачек и рабочей печати, насильно загоняет их в фашистские организации, расхищает фонды их социального страхования, а фабрики и заводы превращает в казармы, где царит безудержный произвол капиталистов.

Фашизм обещал трудящейся молодежи открыть ей широкук> дорогу в блестящее будущее. Ha деле он принес массовые увольнения молодежи с предприятий, трудовые лагери и непрерывную военную муштровку, для захватнической войны. .,

Фашизм Ъбещал служащим, мелким чиновникам, интеллиген- ■ ции обеспечить их.существование, уничтожить всевластие трестов и спекуляцию банковского капитала. Ha деле он принес им еще большую безнадежность и неуверенность в завтрашнем * дне, подчиняет их новой бюрократии из наиболее послушных своих приверженцев, создает невыносимую диктатуру трестов, сеет в небывалых размерах коррупцию, разложение» 1.

Трудовое законодательство германского фашизма является одним из средств, при помощи которых осуществляются пере- , численные выше задачи порабощения пролетарских масс.

Гнусность фашистского режима заключается именно в том, что самые зверские, самые каннибальские мероприятия, направленные против рабочего класса, преподносятся под отвратительными демагогическими лозунгами, под пышной фразеологией ^ национал-социализма о справедливости, интересах народа и т. д.

Если на минуту отвлечься от конкретного содержания всех законодательных норм, относящихся к трудовым взаимоотношениям, и рассматривать только то идеологическое и социально-

политическое обоснование, которое приводится в их оправдание, то смысл этой идеологии заключается в одном: нет и не должно быть классов, классы и их противоположности — выдумка марксистов, существует единый немецкий народ, этот народ строит в полном единении всех его социальных групп свою политическую и хозяйственную жизнь; каждому индивидууму богом и природою отведено определенное место в жизни, каждый имеет свою функцию, свою обязанность, которую OH призван выполнять во имя общественного целого, во имя, на пользу и во славу германского народа.

Действующий в Германии закон лишил рабочего права коалиции, права иметь свои профессиональные, чисто экономические организации. Bce существовавшие в Германии профессиональные союзы были запрещены, все их имущество, накопленное за десятилетия их существования за счет отчислений от трудовых заработков их членов, были секвестрованы фашистами. Было объявлено, что идея экономических организаций рабочего класса является антигосударственной идеей. Профессиональные союзы рабочих и служащих были приравнены по их социальному значению к союзам работодателей и рассматриваются как союзы, преследующие цели наживы. Однако судьба тех и других оказалась различной. B то время, когда союзы рабочих и служащих запрещены и ликвидированы, союзы работодателей не только остались неприкосновенными, но были неимоверно усилены. Одновременно с ликвидацией профессиональных союзов был образован так называемый «трудовой фронт». Bo главе «трудового фронта», его командиром (FOhrer) назначен д-р Лей, бывший заведующий организационным отделом национал-социалистической партии. Министериал-директор министерства труда, д-р Мансфельд, редактор наиболее обстоятельного комментария к закону о национальном труде, видит в этом персональном назначении доказательство того, что «трудовой фронт» является в первую очередь не экономической op- ханизацией, а организацией политической.

ределил отношение «трудового фронта» к экономическим клас-. совым организациям: «Тот, кто думает об организации союзов!'> работодателей и союзов рабочих, об организации духа каживы; (Profitgeist),—тот прочь с дороги! Тот — смертельный враг народа. Трудовой фронт не должен больше знать социальных подразделений» («Der ,Deutsche» 13 августа 1933 r.). ,

Эта неистовая травля профсоюзов, это настойчивое стремле-. ние дискредитировать не только прежде существовавшие рабо-1 чие организации, но и самую идею классовой пролетарской ca-~j модеятельности составляет центральную задачу всех выступлений фашистских агитаторов перед рабочими массами. Ибо эти выступления должны оправдать насилия в отношении рабочих : организаций и тот грабеж, которым они подверглись. A насильственное устранение рабочих организаций и свирепый террор в отношении их деятелей необходимы для того, чтобы расчистить почву для беспрепятственного проведения в жизнь тех мероприятий, которые угодны правящей кучке финансовых магнатов. Это опустошение в рядах пролетарских масс особенно необходимо для беспрепятственного осуществления милитаристских планов прусского юнкерства и магнатов тяжелой промышленности.

Переходим к ближайшему изложению нового германского : кодекса о труде. Уже первая статья его вьгдает его социальную демагогию и политику полного закрепощения рабочих. Отменяются термины работодатель и работополучатель. Вместо работодателя употребляется термин предприниматель, который в свою очередь заменяется термином «вождь» предприятия, точнее — руководитель. Этим подчеркивается функциональное различие между хозяином и рабочим. Социального же разли чия между ними «не существует». Фашистский законодатель отменяет это социальное различие между эксплоататором и эксплоатируемым. Перед лицом фашисткого законодательства существуют якобы не хозяин й рабочий, а лица, объединяемые общею им функциею, имённо— служением общему благу народа и государства. Таково содержание параграфа первого закона о национальном труде.

Ho уже следующий параграф открыто расшифровывает действительное распределение функций работодателя и работника. A именно, руководитель предприятия разрешает все вопросы, касающиеся рабочих и служащих, а рабочие и служащие обязаны проявлять верность по отношению к своему работодателю. Эта обязанность быть верным в отношении хозяина, быть ему преданным, служить не за страх, а за совесть сдабривается обычным социально-демагогическим елеем в виде постановления о том, что хозяин-руководитель обязан заботиться о благе своей «челяди». Фашистский законодатель изобрел новый термин для обозначения коллектива рабочих и служащих предприятия. Вместо термина Belegschaft он пустил в ход термин GefoIgschaft. Этот термин трудно переводим на русский язык. Его дословный перевод был бы: коллектив сопровождаю- 94

щих; перевод, лучше передающий социальный смысл этого термина; был бы «челядь». Только строй крепостного средневековья, только отношения между феодалом и идущей за ним на войну и работающей на него в мирное время челядью крепостных и рабов соответствует тем взаимоотношениям, которые рисуются в идеале современному фашистскому социальному законодателю.

Для низведения индивидуального рабочего и служащего до степени раба устранены последние остатки коалиционных прав рабочего и служащего.

Закон о национальном труде упраздняет фабзавкомы и всякие иные местные комитеты рабочих и служащих. Как ни урезаны были права этих первичных профессиональных ячеек рабочих и служащих по прежнему законодательству Германии, эти оріанизации по своему составу были классовыми организациями, так как в их состав входили лишь рабочие и служащие. Социал-реформисты в Германии немало труда положили на то, чтобы исказить классовую политику и превратить эти организации в орудие классового сотрудничества вместо того, чтобы направлять их работу в сторону революционной классовой борьбы. B фабзавкомах засели махровые профбюрократы, своей повседневной политикой немало способствовавшие подготовке того поражения, которое потерпел рабочий класс Германии в последние годы.

Фашистский законодатель понимает, что оставить на предприятиях такого рода организации — значит оставить там центры накопления революционной классовой энергии. Поэтому первай его задача состояла в выкорчевывании с корнем всех классовых организаций пролетариата. Ho просто упразднить фабзавкомы, без замены их каким-либо иным институтом, фашистский законодатель не посмел. Ввиду этого был создан в предприятиях институт «доверенных людей». He всякое предприятие однако имеет совет доверенных. Это благодеяние составляет удел лишь предприятий с числом рабочих и служащих не меньше. 20 человек.

Параграф пятый закона о национальном труде постановляет: в предприятиях с числом рабочих и служащих по общему правилу не менее 20 в помощь руководителю предприятия функционируют доверенные люди в качестве его советников. Онй образуют совет доверенных предприятия, который действует под руководством предпринимателя. Параграф шестой следующим образом определяет основные задачи совета доверенных: совет доверенных обязан углублять взаимное доверие внутри производственного коллектива.

Приводим дословный перевод второй части параграфа шестого: «Совет доверенных имеет своей задачей о б с y-

ж д а ть (подчеркнуто нами. — Ф(С ^ все мероприятия, которые содействуют улучшению производственной деятельности, выра-

ботке и проведению общих условий работы, в особенности правил внутреннего распорядка, проведению и улучшению мероприятий по охране труда, укреплению солидарности между всеми принадлежащими к предприятию лицами, а также их привязанности к предприятию, и служат благу всех членов коллектива. Он должен дальше содействовать улажению конфликтов между членами производственного коллектива. Перед наложением штрафов на основании правил внутреннего распорядка должны быть заслушаны его соображения».

Эта формулировка достаточно говорит сама за себя и в комментариях не нуждается.

Для того чтобы эти классовые' политические задачи и функции находились в надежных руках, параграф восьмой устанавливает политический ценз для членов совета доверенных. Членом совета доверенных может быть только тот, кто своим поведением доказал, что он во всякое время безоговорочно готов встать в защиту «национального государства».

Выборы членов совета доверенных производятся ежегодно. Руководитель предприятия согласовывает с национал-социалистической ячейкой на предприятии список кандидатов. Этот список ставится на тайное голосование. Если руководитель предприятия не может договориться с национал-социалистической ячейкой о списке канд&датов, то совет доверенных назначается уполномоченным по труду. B этом же порядке назначен- ства формируется совет доверенных в том случае, когда поставленный на тайное голосование список отвергается коллективом рабочих и служащих.

Практика выборов советов доверенных показала, что даже в условиях разгула фашистского террора немецкие рабочие мужественно используют эту единственную возможность голосования для того, чтобы отклонением предлагаемых фашистами кандидатов в советы доверенных демонстрировать свой протест против существующего режима. Ввиду этого Гитлер в 1936 г. не посмел пойти на выборы советов доверенных и в явное нарушение закона продлил сроки полномочий советов доверенных на целый год. (См. об этом выше стр. 45)..

Германские фашисты показали себя большими поклонниками всяких парадов, торжественных собраний и всякой иной публичной бутафории. Демагогические задачи, преследуемые этими пышными выступлениями, очевидны. Среди миллионов трудящихся всегда найдется известная часть, на которую эти внушения могут временно оказывать известное психологическое воздействие. Бутафория вводится и в процесс образования совета доверенных.

Эта бутафория состоит в следующем. Первого мая («в день национального праздника») члены совета доверенных дают тор- •96

жественное обещание коллективу рабочих и служащих в том, что ойи будут верой и правдой служить интересам коллектива, что они не будут преследовать своекорыстных интересов и что они в своем личном поведении и в своем отношении к работе будут служить образцом для других.

Фашисты иногда не без эффектности делают конкретные выводы из этих торжественных заявлений, чтобы показать легковерной публике свою беспощадность в преследовании всякой бесчестности и непорядочности. Примером может служить следующая заметка, помещенная в «Frankfurter Zeitung» 22 июня 1934 г. Бывший председатель совета доверенных городских предприятий города Бремена Варнек, изобличенный в растрате, был проведен работниками этих предприятий, членами штурмовых отрядов, по городу. Варнек при этом носил барабан, в который он должен был бить. Ha спине его был повешен плакат следующего содержания: «Я сволочь и предатель рабочих. Я растратил рабочие гроши». Это ли не яркий образец демагогии германских фашистов?

Как выше было указано, совет доверенных имеет исключительно совещательные функции. По всем вопросам, которыеста-. вятся на его обсуждение, решающее слово принадлежит предпринимателю. Он же единолично издает и правила внутреннего распорядка. Если совет доверенных не согласен с правилами внутреннего распорядка, то он имеет право жаловаться уполномоченному по труду. Однако параграф 16 закона «о национальном труде» предусмотрительно оговаривает, что обращение к уполномоченному по труду не приостанавливает проведения в жизнь правил внутреннего распорядка, изданных предпринимателем.

Ha значении этих правил внутреннего распорядка, издаваемых единолично предпринимателем, следует остановиться подробнее ввиду того, что они, в сущности говоря, являются основным юридическим документом, определяющим положение рабочего и служащего на предприятии, и заменяют в основном существовавшее раньше тарифное соглашение. Параграф 27 закона о национальном труде предусматривает содержание правил внутреннего распорядка.

Правилами внутреннего распорядка определяются: 1) начало и конец ежедневного рабочего времени и перерывы; 2) время и порядок выплаты заработной платы; 3) основание для исчисления аккордной и сдельной работы, поскольку в предприятиях' работают аккордно и сдельно; 4) постановления о штрафах, их видах, размерах и порядке взысканий, если штрафы предусмотрены; 5) основания, по которым может последовать досрочное увольнение, поскольку такое увольнение допускается вне случаев, предусмотренных в законе; 6) использование денежных сумм, право на которое утеряно рабочими и служащими вследствие расторжения договора с ними по их вине.

Перечисленные вопросы подлежат обязательному регулированию правилами внутреннего распорядка. Кроме этого могут

7 Фашизм и гражд. право ®7 быть по усмотрению работодателя включены и другие пункты, в частности постановление о размере заработной платы и прочих условиях работы, дальнейшие постановления о порядке на предприятии, о поведении занятых в нем лиц и о предупреждении несчастных случаев. Как видно из перечня постановленир, подлежащих обязательному включению в правила внутреннего распорядка, а также могущих быть включенными в них по усмотрению работодателя, правила внутреннего распорядка охватывают все взаимоотношеция между рабочими, с одной стороны, и работодателем, с другой.

Параграф 32 закона о национальном труде предусматривает издание уполномоченными по труду руководящих положений по вопросу о правилах внутреннего распорядка.

Суд по трудовым делам. Весьмасущественнымиз- менениям подверглись функции ѵи организация суда по трудовым делам. Германский суд по трудовым делам в том виде, в каком он сложился и функционировал no закону 1926 r., был явно неприемлем для фашистских узурпаторов. Ряд статей закона о трудовом суде 1926 г. слишком резко напоминал о тех, пусть формальных, нО все же признававшихся за рабочим и служащим, социальных и политических правах, которые характерны для буржуазной демократии. Фашистский режим и формально отменил эти права, отменил их так решительно и беспощадно, чтобы ничто о них не напоминало.

Веймарская конституция признавала за рабочими и служащими право коалиций, она признавала известные права за профессиональными организациями, их право выступать на стороне лиц наемного1 труда при заключении коллективных договоров и тарифных соглашений, их право представительствовать в различных государственных и хозяйственных органах, в част- ности избирать заседателей в трудовые суды и т. п. Известно,' что реформисты, с одной стороны, демагогически козыряли перед широкими, особенно перед политически отсталыми, рабочими массами этими завоеваниями революции 1918 r., с другой стороны, они же сделали все, что требовала от них буржуазия, для того, чтобы превратить эти политические права в орудие против рабочего класса. B особенности это относится к так называемой тарифной практике, которая полностью сводилась к предательству экономических интересов рабочего класса.

Ho для фашистской реакции неприемлемо даже чисто формальное признание каких-либо прав рабочего на свою классовую организацию, поэтому все, что хотя бы в отдаленной форме напоминает о правах рабочего и служащего, самым поспешным и коренным образом вычеркивается из законодательства.

Взамен закона о трудовом суде издания 1926 г. появился в 1934 г. закон о трудовом суде в новой редакции.

Основные изменения, введенные новым положением о трудовом суде, заключаются в следующем:

1. Если в.законе 1926 г. по вопросу о компетенции трудового суда на первом месте было сказано, что трудовой суд при- 98

зван разрешать споры на почве применения трудовых тарифніых договоров, и предусматривалось, что тяжущимися по этим спорам могут выступать в трудовом суде как стороны, заключившие тарифный договор (т. e. профсоюзы), так и непосредственно рабочие и служащие данного предприятия против отдельного предпринимателя, то новое положение о трудовом суде полностью исключает этот пункт. Ибо какая может быть речь в «Третьей империи» о профессиональных союзах как о представительстве рабочих и служащих, когда профсоюзы уничтожены, когда их имущество секвестровано, когда честные представители рабочего класса обезглавлены, заключены в концентрационные лагери или загнаны в эмиграцию, а приспособленческие элементы нашли приют в разных бюро и конторах так называемого «трудового фронта».

He могут равным образом в «Третьей империи» существовать какие-либо споры на почве тарифных соглашений, когда самые тарифные соглашения, как договорное отношение между работодателем и работополучателем, не могут иметь места в национал-социалистическом государстве, где тарифные соглашения заменены «тарифными постановлениями» так называемых «уполномоченных по труду».

2. Прежний закон о трудовом суде предусматривал его компетенцию для разрешения споров об образовании месткомов и фабзавкомов, которые рассматривались как представительство интересов рабочих и служащих на предприятиях. И эта компетенция трудового суда отпала с тех пор, как были упразднены эти организации в качестве представительных органов рабочих и служащих и заменены так называемыми «советами доверенных», которые являются чем угодно, только не защитниками интересов рабочих и служащих. У этих «советов доверенных» никаких споров с предпринимателями быть не может по той простой причине, что по закону о национальном труде «советы доверенных» являются совещательным органом при предпринимателе. По этой причине в новой редакции закона о трудовом суде вычеркнута та статья прежнего закона, которая привлекала трудовой суд к разрешению споров об образовании и функциях фабзавместкомов.

3. Характерным для нового закона является изменение терминологии в отношении обозначения сторон, участвующих' в судебном процессе перед трудовым судом. Отныне они должны именоваться не «работодателем» и «работополучателем», как они именовалйсь раньше. B этой терминологии есть противоречащий устоям «Третьей империи» классовый привкус, а классы, как известно, являются измЫшлением марксистов, уничтоженным национал-социализмом. Вместо работодателя закон говорит о предпринимателе, а вместо работополучателя 6н говорит о Be- schaftigte, о занятом в предприятии лице. Социально-политический смысл этого терминологического нововведения ясен и не нуждается в истолковании. Ho огромные политические противоречия и трудности, с которыми фашизм однако встречается в этой своей практике отрицания классов и классовых столкновений, сказались в том, что, несмотря на это отрицание, он вынужден был к демагогическому шагу, заключающемуся в оставлении представительства работополучателей и работодателей в трудовом суде в качестве заседателей.

Принцип построения трудового суда с участием заседателей сохранен. Оставлено в силе формальное равенство представителей предпринимателей и работополучателей при составлении списка заседателей.-Проведено «лишь одно» новое правило: списки заседателей составляются «трудовым фронтом», т. e. чисто фашистской организацией, над махинациями которой при составлении списков .никакого контроля нет и быть не может. O том, в какой мере возможно рабочее представительство в составе заседателей трудового суда, говорит достаточно одно правило о том, что для того, чтобы быть заседателем, надо удовлетворять требованиям, предъявляемым к кандидатам в члены «совета доверенных», а как известно, одним из требований, предъявляемых к кандидатам в члены этого совета, является преданность национал-социалистическому государству. Итак, и при сохранении некоторых остатков «демократии» в лице суда с заседателями фашистский законодатель принял достаточные меры к тому, чтобы унифицировать суд или, как также принято выражаться в фашистской Германии, «сохранить тотальный принцип». Хоть и с заседателями, хоть и с рабочими заседателями, а трудовой суд должен быть фашистским целиком.

Возможностьвсяких махинаций с составлением списков заседателей и с образованием составов суда обеспечивается предусмотрительно введенными в закон правилами о том, что ни апелляция, ни кассация решения не могут базироваться на неправильном привлечении в состав суда заседателей. Ho и специально подобранному указанным выше способом составу засе- дателейфашистский законодатель не решается предоставить тех прав, которые предусматривались старым законом. По прежнему закону заседатели данного трудового суда имели право образовать свою коллегию для .обсуждения вопросов, связанных с их работой, и для высказывания соображений общего характера перед вышестоящими инстанциями. Новый закон не решился полностью ликвидировать коллегию заседателей, но оставил ее не в качестве выборной организации заседателей, а как аппарат, образуемый по усмотрению председателя данного трудового суда.

4. He обошлось также без существенных изменений и в регулировании вопроса о третейском суде по трудовым делам. Оставив в силе прежнее постановление о том, что в третейском порядке могут разрешаться лишь споры между предпринимателями и высокооплачиваемыми служащими, новый закон устанавливает своеобразный порядок образования третейского суда в том случае, когда спор возникает на почве «тарифного постановления», издаваемого так называемым «уполномоченным по труду». Стороны, т. e. раньше всего рабочие и служащие, 100 не участвуют в образовании состава третейского суда. Третейский суд назначается уполномоченным по труду. Закон не содержит никакой другой санкции на тот случай, если уполномоченный по труду не образует третейского суда, кроме следующей: заинтересованная сторона вправе обратиться с заявлением по этому поводу к председателю трудового суда. Последний должен дать уполномоченному по труду срок на образование третейского суда. Если уполномоченный по труду в этот срок не образует третейского суда, то предусмотренный в «тарифном постановлении» третейский суд отпадает, и дело подлежит рассмотрению в государственном трудовом суде.

5. Перечень изменений, внесенных национал-социалистским законодателем в прежнее положение о трудовом суде, был бы неполон, если бы мы не отметили изменения, касающегося допущения адвокатов к ведению дел в трудовых судах. Закон 1926 г. не допускал адвокатов к представительству сторон в первой инстанции трудового суда, зато обязывал стороны, в том числе и рабочего, непременно приглашать адвоката для ведения дела в суде второй инстанции. Официальные мотивы запрета адвокатам участвовать в суде первой инстанции заключались в том, чтобы предупредить возможность эксплоатации адвокатами легко поддающихся их уговорам рабочих и служащих. Действительные же причины этого ограничения состояли в той конкуренции, которую составляли адвокаты профсоюзным бюрократам, «бонцам», набившим себе руку в ведении сравнительно несложных дел в трудовых судах первой инстанции.

У фашистов же оказался к этому вопросу другой подход. Им надо было как можно основательнее ослабить влияние прежнего профсоюзного аппарата, в составе коего остались еще и после перехода в «трудовой фронт» недостаточно надежные с фашистской точки зрения элементы.

Кроме того у фашистов выявился гораздо более надежный союзник в лице'адвокатского сословия. Это почтенное сословие своим классовым чутьем очень скоро почувствовало, где пахнет жареным, оно поняло, что никакой иной политический строй так не будет благоприятствовать их процветанию, как строй, насквозь проникнутый задачей защиты права капиталистической частной собственности, использующий для этого все средства обмана, насилия и демагогии. Этим объясняется та дружная поддержка, которую немецкий фашизм встретил со стороны немецкой адвокатуры.

Для этой поддержки было тем большее основание, что и сама адвокатура с первых же дней воцарения гитлеровских банд получила очень крупный подарок в виде устранения конкуренции со стороны нескольких тысяч неарийских адвокатов. Словом, сделка между фашизмом и адвокатурой оказалась очень выгодной для обеих сторон.

Адвокаты охотно пошли на «социализаторские» мероприятия фашистской юстиции и выразили готовность участвовать во

вновь учрежденных консультациях при «трудовом фронте». Последний получил право рекомендовать адвокатов для ведения дел в трудовом суде первой инстанции. B консультациях при «трудовом фронте» ведутся два списка адвокатов: одних — защищающих предпринимателей, и других — выступающих за рабочих и служащих. Только адвокат, получивший ордер от консультации «трудового фронта», вправе выступить в трудо-, вом суде первой инстанции. Ведение двух списков адвокатов при консультациях «трудового фронта», одних для рабочих и служащих и других для предпринимателей, является весьма показательным для тех противоречий, с которыми практически приходится считаться национал-социалистическим реформаторам. «Трудовой фронт» по идее своей является «внеклассовой» организацией. Для него нет классовых противоречий, для него не существует «работодателей» и «работополучателей», а есть предприниматель и лицо, «занятое в предприятии». Поэтому подразделение адвокатов на таких, которые ведут дела рабочих, и таких, которые ведут дела предпринимателей, казалось бы, противоречит учению о классовом мире или вернее о надклассовой сущности национал-социализма. Ho делающий фашистским реформаторам такой упрек в непоследовательности забывает одну черту германского фашизма — его вынужденность облекать свои мероприятия в социалдемагогические лохмотья. Образцом таких лохмотьев и является это насквозь фальшивое подразделение адвокатов на защищающих труд, в отличие от берущих на себя защиту дел предпринимателей.

Посмотрим, как работает этот так называемый «трудовой суд» в фашистской Германии. Приведем несколько примеров из его практики, взятых нами из ежедневной фашистской прессы. «Frankfurter Zeitung» в номере от 6 декабря 1934 г. сообщает о следующем деле, разрешенном в Берлинском трудовом суде. Несколько рабочих-литейщиков были уволены по причине их «марксистской установки». Поводом для увольнения послужил факт обнаружения на газовой трубе повешенной куклы; на ее сиденьи было красным мелом написано «по поводу зарплаты». Администрация истолковала это как символ: хозяин должен ' быть повешен за то, что не уступает требованиям рабочих на счет зарплаты. Так как надпись была сделана красным мелом, то в этом усмотрена «затея коммунистов». Один из уволенных обратился в суд с иском о восстановлении на работу. Суд ему в этом отказал на том основании, что в вышеописанном инциденте усматривается возврат к старым методам классовой борьбы. Поведение истца и уволенных одновременно с ним товарищей представляет грубое нарушение правил «общности» (Gemein- schaft) П обязанности к «верности» по отношерию к хозяину предприятия. Характерный для классовой природы фашистского трудового суда случай судебной практики. Характерен этот случай для настроений рабочего класса Германии. И под гнетом фашистского' режима не гаснет искра классового возмущения и классовой борьбы!

Любопытным по своим мотивам является решение того же Берлинского трудового суда по делу об увольнении еврея-врача из городской больницы. Суд удовлетворилиск врача и обязал больницу уплатить ему трехмесячное пособие, но при этом обосновал это решение такими мотивами, которые не могут быть иначе квалифицированы как провокация. Врач был уволен по двум приведенным администрацией больницы основаниям: вО- первых, отделение, в котором работал уволенный врач, должно было закрыться, во-вторых* врач был удален из больницы местной организацией штурмовиков в связи с якобы возмущением больных против еврейских врачей. Что касается первого основания, то суд его отверг, так как администрация должна была своевременно предупредить врача о предстоящем увольнении. Если она этого не сделала, то она должна заплатить положенное в законе выходное пособие. Обращаясь к другому поводу, суд говорит: больница могла бы уволить врача в том случае* если бы ввиду имевшего место возбуждения больных врач был взят в Sctotzhaft. Эта «юридическая» возможность не была использована. Вследствие этого нельзя признать, что невозможность работы обусловлена обстоятельством, за которое отвечает врач. Отсюда урок: хочешь уволить неугодного тебе сотрудника, добейся взятия его в Scbutzhaft.

Ведь в «Третьей империи» это не так уже трудно. Наконец, говорит суд, больница могла сослаться на закон о восстановлении профессионального чиновничества и уволить врача как еврея. Ho она этого не делала, такого основания для увольнения откровенно не привела. Отсюдэ второй вывод. Нечего стесняться. Если хочешь отделаться от неугодного тебе еврея-врача, имей мужество говорить об этом открыто, тем более, говорит суд, что по практике трудового суда закон о восстановлении профессионального чиновничества имеет обратную силу.

C у д ы ч e с т и. Дополнительным привеском к тем ограничениям социальных прав рабочего, которые содержатся в фашистской переработке положения о трудовых судах, являются постановления закона о «национальном труде», о так называемом суде чести: «Ehrengericht». Этим постановлениям предпослана иезуитская вводная статья следующего содержания: «Каждый участник производственного содружества (Arbeitsgemein- schaft; думается, что наш перевод передает более или менее близко к тексту ту ханжескую терминологию, которую ввели фашисты, провозглашающие капиталистическое предприятие как некую общность интересов эксплоатирующих и эксплоати- руемых) несет ответственность за добросовестное выполнение обязанностей, лежащих ва нем соответственно положению, занимаемому им в производственном содружестве. Он должен своим поведением показать себя достойным того уважения, которое соответствует его положению в производственном содружестве. B особенности он обязан в постоянном сознании своей ответственности посвятить все свои силы служению предприятию и подчинить свои интересы общему благу» (§ 35); грубое нарушение этих обязанностей влечет за собой предание суду чести (Ehrengericht).

Классовое содержание этой расплывчатой иезуитской деклараций раскрывается в следующей статье того же закона. Оказывается что «бесчестными» являются следующие деяния: злонамеренное возбуждение «челяди» (Gefolgschaft) к нарушеннк> гражданского мира в предприятии; вмешательство члена «совета доверенных» B функции руководителя предприятия; подача необоснованных жалоб уполномоченному по труду (Treuhander der Arbeit); разглашение членами «совета доверенных» ставших им известными деловых тайн предприятия. За эти виды «бесчестных» действий закон дает право «суду чести» налагать взыскания вплоть до увольнения и штрафы до 10 OOO марок. Фашистский законодатель изменил бы своей демагогической функции, если бы он не угрожал также и предпринимателю за злоупотребление своим положением и за оскорбление челяди.

Суд чести двухинстанционный: окружной Ehrengericht, находящийся в каждом округе уполномоченного по труду, и имперский Reichserengerihtshof, находящийся в Берлине.

Ehrengericht первой инстанции состоит из председателя — судейского чиновника и двух членов (заседателей), из коих один является командиром какого-либо предприятия (Betriebsfuhrer), а другой членом «совета доверенных». Reichsehrengerichtshof состоит из двух «высших судейских чиновников», двух заседателей и одного лица, специально назначаемого имперским правительством. Заседатели рекомендуются «трудовым фронтом». Дело в «суде чести» возбуждается только уполномоченным по труду (Treuhander der Arbeit). Равным образом только через него могут быть подаваемы осужденным жалобы на постановления «суда чести», если этими постановлениями налагается штраф более 100 марок или если взыскание состоит в увольнении или лишении права быть членом совета доверенных или «командиром» предприятия. Эта процедура в «суде чести» с очевидностью показывает, что этот «суд» является не чем иным, как орудием в руках «уполномоченного по труду».

Краткий срок практики этих судов дает убедительный материал, подтверждающий, что гитлеровские «уполномоченные по труду» успели использовать суды социальной чести в качестве средства освобождения предпринимателей от законной ответственности за обыкновенНые уголовные деяния, которые, не будь лазейки в виде судов социальной чести, подлежали бы подсудности уголовного суда. B «Berliner Borsenzeitung» от 22 декабря 1934 г. сообщалось, что суд социальной чести Гессенского округа рассматривал дело одного предпринимателя, обвинявшегося в том, что он избил своего ученика до того, что тот лишился работоспособности на 14 дней. За обыкновенное уголовное деяние этот предприниматель мог понести самое высшее предусмотренное законом о суде чести взыскание — лишение права быть начальником предприятия (Betriebsfiihrer). Избиение рабочего рассматривается в национал-социалистической І04

Германии не как уголовное деяние, а лишь как проступок, несовместимый с достоинством предпринимателя,: и влечет за собой по существу лишь «моральное» осуждение, так как лишение звания Betriebsfuhrer предприятия не умаляет имущественных и личных прав предпринимателя. Вместо себя предприниматель вправе назначить Betriebsfuhrer’oM предприятия свою жену, другого родственника или близкое ему лицо. B другом случае, по сообщению «Frankfurter Zeitung» от 18 декабря 1934 r., предприниматель был привлечен к суду чести за использование своего социального положения для понуждения работниц к сожительству с ним.- Для такого негодяя гитлеровское правосудие не находит другого средства обуздания кроме морального осуждения суда чести. B той же газете от 30 декабря 1934 г. сообщается, что за пощечину, отпущенную работнице лечебного заведения, невестка владельца этого заведения была присуждена к денежному штрафу в 250 марок...

Для характеристики правового положения лиц наемного труда по современному германскому законодательству следует остановиться на законе 15 мая 1934 г. «О регулировании использования рабочей силы». Две задачи преследуются этим законом. Первая задача состоит в отвлечении от крупных промышленных и торговых цеНтров значительных масс безработных. Вторая' задача состоит в принудительном пополнении кадров простого неквалифицированного сельскохозяйственного труда.

Обе эти задачи носят как экономический, так и политический характер. Накопление безработных в больших городах предста-з- ляет бесспорную политическую опасность для фашистского режима. Насыщение сельского хозяйства достаточным количеством рабочих служит как задаче отвлечения безработных из городов, так и задаче осуществления автаркистской экономической предвоенной политики.

Закон 15 мая 1934 г. предоставил президенту государственного управления трудового посредничества и страхования по безработице право предписать, чтобы лица, которые до 16 мая 1934 г. не имели постоянного местожительства в определенной местности, не были допущены к работе в качестве рабочих или служащих без его предварительного на это согласия. За нарушение этого постановления предприниматели караются штрафом или тюрьмою до 3 месяцев.

По этому же закону предприниматели обязаны по распоряжению президента управления трудового посредничества и страхования по безработице увольнять тех рабочих и служащих, которые за последние три года были не менее года заняты в сельском хозяйстве. Уволенные таким образом рабочие и служащие должны вернуться на работу в сельское хозяйство.

Для иллюстрации того, какими методами принуждения безработные удаляются из крупных промышленных центров, мы приводим следующее воззвание, распространявшееся в Берлине:

«Товарищи безработные города Берлина. Немедленное предоставление работы для имеющихся еще в Берлине 400 тысяч безработных берлинских товарищей в самой столице и в ближайших ее окрестностях невозможно. Правительство однако выделило чрезвычайные средства, чтобы пустить в ход большие работы в прилегающих провинциях (земельные работы, дорожные и np.); при этом правительство определенно указало, что берлинские товарищи должны быть использованы в первую очередь. Кроме того имеется много места для работы .в селй- •ском хозяйстве. B ближайшие дни безработным города Берлина будет преДложена работа вне Берлина. Молодежь должна быть в первую очередь направлена в сельское хозяйство, в домашнее хозяйство, а равно на выполнение трудовой повинности. Для семейных и более пожилых холостых работников всяких профессий будут1 предложены работы вне Берлина в области выполнения неотложных общественных работ.

Ни один товарищ берлинец не должен уклоняться от призыва о предоставлении его рабочей силы. Физическая приспособленность каждого в отдельности к предлагаемой ему работе будет установлена через врачебное освидетельствование. Каждый необоснованный отказ от работы подрывает план хозяйственного восстановления, в котором вождь в первую очередь ставит своей задачей устранение безработицы.

K т о у к л о н я e т с я о т п p и н я т и я p а б о т ы в н e Б e p л и н а, в p e д и т о д н а к о и с e б e с а м. о м у и с т а в и т п о д у г p о з у с у щ e с т в о в а н и e с в о e й с e м ь и, п о т о м у ч т о п о з а к о н у о н д о л ж e н б ы т ь л и - шей пособия или же пособие должно быть ему значительно сокращено».

Таким образом борются с безработицей промышленных рабочих в «Третьей империи».

Обзор фашистского германского гражданского права мы заканчиваем разделом трудового права, то-есть того права, которое задевает германского рабочего, германскую работницу в их насущных повседневных нуждах и интересах. Мы видели, с каким наглым бесстыдством фашизм ограбил рабочий класс Германии, обрекши его.на роль бесправного и безмолвного раба.

Выступая под псевдонимом государства, народа, общенародных интересов, общественного блага против индивидуализма, *либерализма, анархической бесплановости, своекорыстия, финансовая и промышленная олигархия используют все средства и рычаги государственного воздействия для того, чтобы поставить свою волю там, где буржуазия до сих пор считала еще возможным и необходимым терпеть известную свободу и самодеятельность. Так называемое государственное вмешательство, государственное регулирование, сводящееся к насаждению бесконечного ряда административно-бюрократических аппаратов во всех сферах организации хозяйственных связей, означает, что капитализм не способен справиться с необычайно обострившимися и неотделимыми от него противоречиями капиталистического строя, что он ищет поэтому выхода по пути дальнейшего наступления на те классы и группы, которые взяты в тиски орга- 106

низованным в фашистское государство господствующим клас- coM. .BoT результаты политики по труду, проводимой совместными усилиями предпринимателей, «трудового фронта» и «уполномоченных по труду».

Отдав рабочих на полный произвол предпринимателя и фашистских «уполномоченных по труду», фашисты «по мотивам затруднений в национальном хозяйстве» осуществили повсеместное снижение зарплаты и усилили интенсификацию труда. Если в 1934 г. по сравнению с 1932 г. количество работающих и повысилось на 2,5 млн. человек, то общий фонд заработной платы повысился всего на 8%. Это значит, что этим новым 2,5 млн. рабочим заработная плата выплачивается за счет общего снижения PaeiOnero заработка. B сравнении с 1929 г. средняя заработная плата конца 1934 r., даже по официальным данным, уменьшилась более чем наполовину.

B ряде предприятий работают всего 5, 4, 3 дня в неделю. B текстильной промышленности существует 36-часовая неделя. Сокращенная неделя целиком идет конечно за счет рабочих. Из зарплаты высчитываются не только взносы на социальные расходы, но и принудительные взносы в пользу «трудового фронта», в пользу фашистской печати и т. п.

Ho и значительно сокращенная заработная плата еще более уменьшается в связи с вздорожанием цен на продукты питания. Внутренние продовольственные ресурсы недостаточны для прокормления всего населения. Ввоз же в свою очередь сократился, с одной стороны, в связи с сокращением экспорта, с другой стороны, в связи с ввозом громадного количества сырья для военных надобностей. K тому же из наличных запасов продовольствия фашистское правительство пытается создать и кой- какие запасы на случай войны. Положение ухудшается еще политикой монополий, диктующих цены, повышенные в сравнении с 1934 г. на 40—100%. Такие продукты питания, как мясо, молоко, яйца, становятся недосягаемыми для рабочих.

Произвол предпринимателей на заводах и фабриках поддерживается многочисленными тайными шпионами и специальной фабричной полицией. Малейший протест подавляется жестоким террором. Ha собрании представителей фабрик и заводов Энгель предупреждал: «Было бы бессмысленно обещать рабочим, что нам удастся в ближайшее время добиться повышения заработной платы. Об этом не может быть и речи. Ha предприятиях надо отвлекать рабочих от материальных вопросов, выдвигая на передний план моральные. K сожалению, работа в этом отношении еще очень хромает»1.

B последнем манифесте, опубликованном Гитлером во время Нюрнбергского съезда национал-социалистской партии в 1935 r., подчеркивается, что «заработная плата ни при каких условиях не может быть повышена». [31]

Новейшие данные о фонде заработной платы и даже официальные сведения о количестве безработных в Германии дают еще более мрачную картину катастрофического падения как номинальной, так и реальной заработной платы немецкого рабочего. По признанию самих национал-социалистов было безработных в Германии: . *

в 1930 г. . . ......................................................................... 7,5 млн.

в 1935 г............................................................................... 5 млн.

По признанию самогоГеринга зимой 1935 г. свыше 13 млн. людей жили на нищенском благотворительном пособии.

При увеличении числа рабочих, занятых в предприятиях, мы должны были ожидать роста фонда заработной платы на несколько миллиардов марок, на самом деле мы имеем следующее у м e н ь ш e н и e фонда заработной платы. Он составлял:

в 1930 г.................................................................... 31 млрд, марок

в 1935 г.................................................................... 22,9 млрд, марок

Таким образом возросшее число занятых рабочих получает меньшую сумму заработной платы. Так обстоит дело с номинальной зарплатой — абсолютное и значительное снижение. Это снижение еще глубже в реальном выражении зарплаты, так как цены за это время поднялись не ниже чем на с о p о к процентов.

B то же время национал-социалистское правительство за счет налогоплательщика, за счет ограбления рабочих раздает широкие субсидии промышленникам (около 6 млрд, марок до 1935 r.), уменьшает их налоговое обложение, снижает их взносы в фонды социального страхования, a' главное обеспечивает им высокую прибыль от беспрепятственной эксплоатации пролетариата.

B одном из июньских обзоров Конъюгіктурного института отмечается, что анализ балансов 325 предприятий показал значительное повышение прибыли. B 1932—1933 гг. общий баланс этих предприятий закончился с убытком в 85 млн. марок, а с апреля 1934 до марта 1935 г. эти же предприятия дали прибыль в 125 млн. Это достигнуто за счет ограбления рабочих.

Фашисты хвастливо заявляют, что ими почти «ликвидирована» безработица. Этому обману никто не верит. Даже английский буржуазный журнал «Экономист» считает, что в Германии свыше 4 млн. безработных, что является несомненно преуменьшенной цифрой. Какимиметодами«ликвидируется»безработица?

Безработные принУдительно используются на строительстве дорог, каналов и работах, имеющих военное значение (аэропорты и т. n.). Молодежь (от 18 до 25 лет) вообще не принимается на работу. Для нее устроены лагери трудовой повинности, где молодежь проходит военную подготовку. Кроме того значительная часть рабочих принудительно перебрасывается в деревню, где она на кабальных условиях закрепляется за помещиками и кулаками. Таким образом безработные снимаются с официальной регистрации и с пособия по безработице. Te, которые избегают принудительного труда в лагерях или у помещиков и кулаков* также снимаются под разными предлогами с 108 регистрации. Антифашистская газбта «Gegenangrif» (от 29 сентября 1935 г.) приводит следующие характерные примеры.

Слесаря 27 лет, находящегося уже 4 года без работы, не регистрируют как безработного, так как его отец, старый железнодорожный служащий, получает пенсию — 60 марок в месяц. Служащего 25 лет не регистрируют как безработного, так как его мать, вдова убитого на войне, получает пенсию — 49 марок в месяц. 26-летний кузнец в 1934 г. снят с помощи безработным, так как его мать имеет 1 га земли и 3 из его 5 сестер находятся на службе. Такими мероприятиями бозработица считается «ликвидированной».

Мы дали очерк фашизации одной части германского права, именно гражданского права. Мы видели, что никакой Америки в деле обновления и преобразования гражданского права национал-социалисты не открыли. Поскольку они до прихода к власти обещали в своей «программе» провести ревизию граждан- ского права и внести в него новые «социальные» моменты, эти обещания оказались простыми посулами. Зато они из кожи лезут для осуществления своих реакционных, шовинистических, расовых теорий. Ибр в раздувании националистического шовинизма они видят единственную «идеологическую» опору для проведения в жизнь своих захватнических вожделений в области внешней политики и жестокого подавления революционного движения в области внутренней политики. Свои маниакальные «расовые» идеи и человеконенавистническую, звериную практику в деле подавления и небывалой эксплоатации трудящихся масс они выдают за «особую правовую систему».

«Такая «особая правовая система», — подчеркнул т. Димитров в ответе г-ну Риббентропу, — имела прецеденты в истории, в темном средневековье; она до сих пор вызывает ужас у тех, кто изучает историю пыток, костров, сожжения «еретиков», казни Джордано Бруно, зверской «дыбы», на которую подымали несчастных людей во времена Иоанна Грозного. И тогда были палачи с топором на лобном месте, рубившие головы, и тогда были свои Риббентропы, восхвалявшие эту «особую правовую систему». Ho известно, что народы разбили эту систему в прах, они прогнали без сожаления тех, кто был носителем этой системы. И нужны были духовное вырождение буржуазного общества и вся гниль разлагающегося капитализма, чтобы вновь воскресить эту систему и опозорить страну, давшую миру Маркса и Энгельса, Гете, Шиллера, Вагнера и Гейне. Суд истории не будет более мягким к тем, кто поднял в качестве символа современного средневековья плаху и топор в эпоху, когда на шестой части земного шара горит уже пятиконечная .звезда с эмблемой серпа и молота» *.

1 Г. Д м в т p о в, «Ответ господину Риббентропу», «Правда», № Ѳ от 3 января 1936 г. -