РЕЛЬЕФ, СОЗДАННЫЙ ФЛЮВИАЛЬНЫМИ, ОЗЕРНЫМИ И СОПРЯЖЕННЫМИ С НИМИ СКЛОНОВЫМИ ПРОЦЕССАМИ

Флювиальные процессы, связанные в основном с деятельностью рек, развивались во взаимодействии со склоновыми процессами. В резуль­тате образовалась система эрозионных форм — долин, балок и овра­гов.

Речные террасы. В пределах описываемой территории флювиальные процессы периодически испытывали большое влияние оледенений. Поэ­тому надпойменные речные террасы нередко очень условно отделяются от водораздельных и долинных зандров, образуя с ними генетически единые^ поверхности. В результате чередования ледниковий и межлед­никовий, а также воздействия дифференцированных новейших движе­ний земной коры, в пределах крупных речных бассейнов (Волжского, Окского или Днепровского) образовались разные комплексы террас, которые по какому-либо одному признаку (например, по относительной высоте или по порядковому номеру^ сопоставлять нельзя.

Наиболее древняя терраса, которая по своим размерам может быть названа аллювиальной равниной, относится к плиоцену. Она сохрани­лась под четвертичным покровом на Окско-Донском междуречье, где ее погребенная поверхность располагается на высоте 140—160 м над уров­нем моря. Остатки этой равнины установлены на левобережье ГІрони и в других местах, но наиболее широко она распространена южнее, в бассейнах Воронежа и Дона. Эта плиоценовая равнина сложена пес­ками с прослоями глин, выполняющими глубокое эрозионно-тектони­ческое понижение. Последнее возникло, по-видимому, в конце миоце­на — начале плиоцена, а затем в связи с тектоническими опусканиями было заполнено осадками плиоценовых рек, блуждавших по Тамбов­ской равнине и направлявших свое течение на юг.

На описываемой территории известны находки нижнє- и средне­плейстоценового аллювия (лихвинского, одинцовского), слагающего сильно размытые террасы, погребенные под ледниковыми отложениями.

Днепровская терраса развита только вне границ московского оле­денения. Она образовалась в результате эрозионно-аккумулятивной дея­тельности потоков талых вод при отступании днепровского ледника. Таким образом, это не речная, а скорее флювиогляциальная терраса, которая в обширных понижениях (в Мещерской, Волго-Клязьминской низменностях) распространяется даже на междуречьях, где сливается с водораздельными зандрами. Ее высота над уровнем рек в среднем 60—70 м. Терраса сложена разнозернистыми песками мощностью обыч­но не более 3—4 м, которые местами прикрыты водноледниковыми лёс­совидными суглинками мощностью до 3—5 м.

В долине Оки выше Коломны днепровская терраса узкая, особенно между Калугой и Алексиным. Она была сильно размыта и сохрани­лась в виде разрозненных сильно наклоненных площадок, сложенных маломощными флювиогляциальными отложениями. Высокий цоколь морены состоит из коренных пород, реже из днепровской морены и под­моренных четвертичных отложений. Восточнее Рязани днепровские до­линные зандры простираются к югу от Оки вдоль меридиональных от­резков рек Прони, Рановы, Хупты, по правобережью Пары, Мокши и Цны. Цнинский и Паранский зандры оканчиваются в верховьях одно­именных рек, не пересекая Окско-Воронежский водораздел, тогда как Пронско-Хуптинская флювиогляциальная поверхность, по-видимому, продолжается к югу, где сливается с зандрами в долине Воронежа.

Проблема генезиса названных зандров дискуссионна, так как не совсем ясно направление стока талых вод. В главе «Стратиграфия» накопление этих песков связывается с речным стоком через Окско-Воронежский водораздел на юг, совер­шавшимся в московское время. На наш взгляд, этот сток в южном направлении мог осуществляться лишь некоторое время, пока талые воды были подпружены с севера, но не московским, а днепровским ледником.

После того, как ледник, расположенный на окской покатости Там­бовской равнины, сильно подтаял и распался на отдельные глыбы, стал возможен основной сток в сторону Оки. Об этом свидетельствует мало­мощность флювиогляциальных отложений, слагающих названный до­линный зандр, и наклон его поверхности на север. Кроме того, как видно из карты рельефа поверхности коренных пород, Окско-Донской водораздел существовал уже в дочетвертичное время (Спиридонов, 1957; Лопатников, 1960).

Широкие долинные зандры днепровского возраста сопровождают верхнее течение Ветлуги и ее правого притока Вохмы, но уже ниже Пыщуга они распространяются на снижающееся к Волге Ветлужско- Унженское междуречье. Лишь ниже по течению Волги зандры втяги­ваются в ее широкую долину, по которой шел сток талых вод днепров­ского ледника.

Московская терраса развита вне границ валдайского оледенения и в большинстве долин образовалась вследствие эрозионно-аккумуля­тивной деятельности потоков талых вод при отступании московского ледника. Только долины верхнего течения Оки и всех ее правых при­токов не служили в это время вместилищем талых вод и поэтому их терраса формировалась исключительно за счет местного стока атмо­сферных осадков и грунтовых вод.

Высота террасы над уровнем рек в крупных долинах (Волги, Оки, Клязьмы) в среднем 30—40 м, а в небольших — 20—25 м. На терри­тории московского оледенения она сложена флювиогляциальными раз­нозернистыми песками, залегающими чаще всего на московской же морене. Мощность песков 2—3, редко до 5—7 м. Терраса представляет собой долинный зандр, вложенный в более высокие ледниковые и вод­ноледниковые поверхности водоразделов, где нередко обособляется еще одна терраса высотой до 50—55 м, возникшая на более ранней стадии отступания московского оледенения. В низменностях московская тер­раса обычно сильно расширяется, охватывая даже прилегающие меж­дуречья. В таких местах в ее строении принимают участие ленточные глины, что свидетельствует о сложном характере гидрографической сети во время отступания московского ледника, когда наряду с вод­ными потоками в низинах существовали приледниковые озерные водо­емы.

В долине Волги московская терраса появляется ниже Ярославля. При пересечении краевых образований у г. Плёса она суживается и да­лее сильно расширяется, сливаясь с приледниковыми зандрами лево­бережья Волги. Самая высокая терраса Волги выше Ярославля (до

г. Ржева), возможно, относится к калининскому оледенению. В преде­лах Молого-Шекснинской и Ярославско-Костромской низин она сли­вается с одновозрастными озерными террасами.

В долине Днепра московская терраса появляется почти у самых верховьев, прослеживаясь то на левом, то на правом берегах вплоть до Смоленска, где она резко сужается. По материалам геологической съемки эта терраса продолжается далее к югу от Днепра через водо­раздел на верховья Хмары, Остра и далее по широкому Сещенскому протоку между грядами напорных морен днепровского оледенения, где сливается с московской террасой Десны. По-видимому, при деградации московского оледенения существовал сток талых вод из долины Днепра в бассейн Десны.

Вне территории, охваченной московским оледенением, в цоколе тер­расы местами залегают одинцовские аллювиальные отложения, слагаю­щие погребенную террасу. Это, в частности, характерно для ^долины Оки (Асеев, 1959). Ее московская терраса прослеживается участками от верховьев до Коломны, то сильно расширяясь (на отрезке до Ка­луги), то резко сужаясь и даже полностью выклиниваясь вследствие размыва (на отрезке Калуга—Алексин). Ниже Коломны в пределах Мещеры московская терраса особенно широка (до 20 км и более). Она здесь сложена мелко- и тонкозернистыми флювиогляциальными (поло­водноледниковыми) песками мощностью до 10 м, под которыми ме­стами сохранился одинцовский аллювий. На правобережье Средней и Нижней Оки московская терраса более узкая и сложена лёссовидными суглинками мощностью 5—7 м, перекрывающими одинцовские почвен­но-аллювиальные образования.

К валдайскому времени относятся две террасы. Совместно они про­слеживаются почти непрерывной полосой, причем в пределах возвышен­ностей террасы сравнительно узкие (до нескольких сотен метров,реже нескольких километров), а в низменностях они расширяются до 10— 20 км и более.

Обе террасы строго приурочены к существующей речной сети, кото­рая, следовательно, с валдайского времени не претерпевала существен­ных изменений. Только в редких случаях отмечены признаки незначи­тельной ее перестройки. Так, крупный изгиб Дубны в сторону Вербилок в валдайское время, по-видимому, не существовал, так как западнее Нушполи на уровне валдайских террас протягивалось широкое пони­жение, по которому текла Дубна.

Верхняя валдайская терраса установлена в долинах всех основных рек и их главных притоков. Ее относительная высота у крупных рек достигает 20—25 л, а у малых рек уменьшается до 10—15 м. В боль­шинстве мест терраса сохранилась в виде разрозненных площадок, с четко выраженными бровкой, тыловым швом и уступом. В низмен­ностях она сильно расширяется и менее четко отделяется от выше- и нижележащих террас. Она также расширяется вверх по течению За­падной Двины, Волги и Тверцы, где сливается с долинными и далее водораздельными зандрами. Это свидетельствует о ранневалдайском возрасте террасы и ее отложений, что подтверждается и палеонтологи­ческими находками.

Терраса сложена преимущественно разнозернистыми песками мощ­ностью до 5—6 м, залегающими на цоколе из ледниковых, реже дочет­вертичных отложений. В южных районах, особенно на Среднерусской возвышенности, верхний — пойменный — горизонт аллювия состоит из суглинков с подчиненными прослоями песков.

Вне границ валдайского оледенения в эрозионных углублениях цо­коля под ранневалдайским аллювием местами залегает аллювий погре­бенной микулинской террасы, представленный песками с прослоями суглинков и глин и с линзами старичных илов, богатых органическими остатками. Постель аллювия в таких случаях уходит под урез рек, а общая мощность аллювиальных отложений достигает 15—20 м и более.

Нижняя валдайская терраса развита в долинах всех рек, включая многие балочные и овражные долинки ручьев.

Пойма прослеживается непрерывно вдоль тальвегов эрозионных форм, причем в самых мелких разветвлениях эрозионной сети ее ана­логом является современное дно балок и оврагов. У небольших рек и ручьев пойма всего несколько десятков, реже сотен метров шириной и 1—5 м высотой. У крупных рек она расширяется до 1—1,5 км, а в от­дельных местах до 10—15 км и больше. Таковы участки поймы Оки в Мещере, Волги и Костромы — в Ярославско-Костромской низмен­ности, Днепра — в Ярцевской котловине, Москвы-реки — около Рамен­ского, Клязьмы, Мокши и Цны — в нижнем их течении. Наиболее узкие участки поймы расположены: в долине Оки — Калужско-Алексинском отрезке или у Касимова, в долине Днепра — у Смоленска, в долине Волги —выше Ярославля и ниже Костромы, в долине Москвы —у Во­скресенска.

Высота поймы крупных рек колеблется от 6—7 до 10—12 м, не­больших рек и ручьев — от 1 до 3—4 м. Обычно она бывает разделена уступом на низкую и высокую поймы, а местами и на дополнительные промежуточные уровни с характерными для нее формами микрорель­ефа: старицами, гривами и межгривными понижениями. Подобная гри­вистая пойма особенно хорошо выражена у Оки в Мещере, где относи­тельная высота грив достигает 3—5 м.

Пойма сложена аллювием, в котором различаются хорошо разви­тые русловая, пойменная и старичная фации. Первая представлена пре­имущественно песками с более крупным обломочным материалом из подстилающих четвертичных или коренных пород, вторая — мелкозер­нистыми песками, супесями и суглинками и последняя — темноцветными илами и торфами. Общая мощность современного аллювия в зависи­мости от размеров реки колеблется от 3—5 до 15—25 м, что в большин­стве случаев соответствует нормальной величине, которая равна сумме высоты паводков и глубин данных рек в меженное время. Ниже нормы мощность аллювия наблюдается в некоторых узких долинах, пересе­кающих возвышенности с выходами относительно прочных коренных пород или испытывающих современные поднятия, например Среднерус­скую возвышенность. Интересно отметить, что в пределах Верхневолж­ской низменности пойма Волги цокольная, что было отмечено Г. Ф. Мир- чинком. Из-под современного аллювия здесь выступает московская мо­рена, что свидетельствует о невыработанности продольного профиля Волги и о ее преимущественно эрозионной деятельности в голоценовое время.

Озерные террасы. Как уже было отмечено, котловины многих древ­них и современных озер отмечены серией ледниково-озерных террас. Ниже их располагаются собственно озерные и озерно-аллювиальные террасы, формировавшиеся после последнего на данной территории оле­денения. ,

В области московского оледенения по берегам наиболее крупных современных озер (Плещеево, Неро, Галичское, Чухломское) развиты две верхнечетвертичные и одна голоценовая террасы, не считая второ­степенные озерные уровни. Они сливаются с одновозрастными реч­ными террасами. Так, в котловине оз. Неро хорошо выражены ранне- и поздневалдайская озерные террасы высотой 16—18 и 10—11 м над водой. Они сложены песками, суглинками и глинами мощностью до

20 м. Непосредственно вокруг берегов располагается современная озерная терраса. Наиболее далеко террасы простираются к северу от озера, где их ширина достигает 10—15 км и более. По берегам Галич- ского озера террасы нешироки и возвышаются над ним на 15—17 5—7 и 2—3 м. '

В Ярославско-Костромской низменности существует широкая озер­ная терраса высотой 100—-110 м над уровнем моря или около 20— 30 м над Волгой. Она сложена суглинками, песками и глинами мощ­ностью до 18 м. При сочленении с более высокими ледниково-озерными террасами или с коренными берегами, где преобладала абразионная деятельность древнего водоема, мощность озерных осадков сокращается до 2 3 м. Эта терраса формировалась в микулинское, молого-шекснин- ское (?) и ранневалдайское время. Более низкая — поздневалдайская-- терраса образовалась вследствие работы рек Волги и Костромы. Это свидетельствует о том, что в конце позднего плейстоцена Ярославско­Костромское озеро уже не существовало.

На территории московского оледенения очень широко распростра­нены котловины полностью заиленных, спущенных и заросших озер. Таковы многие моренные западины, выполненные микулинскими, мо- лого-шекснинскими (?), валдайскими и голоценовыми озерно-болот­ными отложениями, с поверхности обычно сильно заболоченные и за- торфованные. Некоторые западины достигают больших размеров в по­перечнике и „представляют собой крупные понижения, слабо связанные с эрозионной сетью (например, Берендеево болото в Ярославской области).

Типы склонов эрозионных форм. Первоначальный ледниково-аккуму­лятивный рельеф во многих местах был настолько неровный, что созда­вал благоприятные возможности для разнообразных склоновых про­цессов, в особенности для плоскостного смыва и солифлюкции. Соли- флюкция, т. е. медленное или относительно быстрое течение насыщен­ного водой вязкого грунта, могла совершаться и в условиях теплого влажного климата . межледниковий, и в условиях перигляциального климата ледниковий. Во втором случае насыщению грунта водой и его смещению вниз по склонам очень способствовали вечная мерз­лота или слой значительного сезонного промерзания. В централь­ных областях Русской равнины наблюдаются результаты как межлед­никовой солифлюкции, или дефлюкции, так и перигляциальной мерз­лотной солифлюкции, или криосолифлюкции. Именно с названными скло- . новыми процессами в первую очередь было связано преобразование первоначального ледников о-аккумулятивного рельефа. С вершин гряди холмов материал сносился, а в нижней части склонов в моренных запа­динах и озерных котлованах он накапливался, образуя склоновые и озерные отложения. Это приводило к общему сглаживанию рельефа, которое при благоприятных условиях завершалось образованием на

междуречьях вторичной моренной равнины (Борзов, 1925 и др., Дик, 1946). '

Как показывает изучение разрезов, склоновые процессы оживля­лись во время оледенений, когда в перигляциальной зоне формирова­лись криосолифлюкционные и делювиальные шлейфы. Во время меж­ледниковий склоновые процессы (дефлюкция и плоскостный смыв) бы­ли сильно ослаблены благодаря развитию сплошного растительного покрова, что в геологических разрезах зафиксировано в виде погребен­ных почвенно-элювиальных и озерно-болотных образований. Область днепровского оледенения пережила три перигляциала, а область мос­ковского оледенения — два, что сказалось в разной степени сглажива­ния первоначального рельефа на междуречьях.

Эрозионные процессы способствовали образованию совершенно осо­бой системы склонов, имевших общие базисы денудации в виде серии взаимосвязанных древних и современных речных и озерных террас. Именно эти склоны выделены специальными условными знаками на гео­морфологической карте, что позволило показать степень развития эро­зионного рельефа в различных местах описываемой территории.

Во внеледниковой части Тульской области на Среднерусской воз­вышенности предположительно выделены плоские и плосковыпуклые водораздельные поверхности плоскостного смыва и дефлюк- ц и и, сформировавшиеся в неогеновое время. Это наиболее высокие (до 250—290 м над уровнем моря) плакорные элементы Плавского плато. Они слабо затронуты эрозионным расчленением со стороны вер­ховьев Зуши, Упы, Красивой Мечи и Непрядвы, так что преобладают очень пологие склоны в 2—3°. Эти водораздельные элементы можно рассматривать как реликты древней денудационной поверхности, кото­рая начала развиваться с уходом верхнемеловых морей и окончательно сформировалась, как и на других внеледниковых возвышенностях Рус­ской равнины, по-видимому, в миоцене. Позднее, во время мощной плио­ценовой аккумуляции, на Тамбовской равнине и в других местах, по периферии Среднерусской возвышенности, вероятно, образовался еще один более низкий денудационный уровень.

Д елюв иа ль но - к р и ос о л и ф л ю к ц и о н ны е средне-верхне­четвертичные склоны характерны для долинно-балочных форм вне области валдайского оледенения. В отличие от моренных поверхностей с характерными для них перегибами, обусловленными неравномерной ледниковой аккумуляцией, склоны эрозионных понижений отличаются более правильной сглаженной формой. Вверху они выпуклые без резко выраженной бровки, незаметно переходят в склоны прилегающих хол­мов и гряд ледникового происхождения или же в поверхность между­речных и зандровых плато. В нижней части склоны вогнутые, посте­пенно сочленяющиеся с площадками надпойменных террас. Склоны эти длинные и пологие с углом не более 6—8°. Там, где в поздневалдай­ское или голоценовое время происходила интенсивная глубинная или боковая эрозия, они бывают ограничены резкой бровкой, ниже кото­рой располагаются более молодые склоны гравитации и плоскостного смыва.

Многие склоны эрозионных форм являются унаследованными. Это доказывается тем, что морена (днепровская в области днепровского оледенения, московская или обе вместе в области московского оледе­нения) спускается к тальвегам погребенных долинно-балочных пони­жений, что, однако, не дает оснований считать такие склоны полностью первичными. Нередко они срезают ледниковые отложения, а на возвы­шенностях (особенно на Среднерусской)—даже коренные породы, что произошло вследствие преобразования склонов эрозионно-денудацион­ными процессами.

Выположенная нижняя часть склонов перекрыта делювиально- криосолифлюкционными шлейфами мощностью до 3—5 м и больше. В районах расчлененных моренных и зандровых равнин шлейфы сложены преимущественно супесями, а в местах распростра­нения водораздельных покровных суглинков — главным образом суглин­ками. Их делювиально-криосолифлюкционное происхождение и в основ­ном средне- и верхнечетвертичный возраст доказываются наблюдае­мыми местами параллельной склону тонкой слоистостью, пластиче­скими мерзлотно-деформационными текстурами, соотношениями с по­гребенными одинцовскими и микулинскими почвенно-элювиальными и озерно-болотными образованиями, а также характером сочленения с речными террасами. Все эти склоновые отложения долин и между­речий входят как составная часть в сложный комплекс полигенетиче­ских покровных образований, более подробная характеристика которых дана в геологическом очерке.

Верхнечетвертичные и голоценовые склоны гравитации и плоскостного смыва свойственны долинным и особенно балоч­ным формам, в которых совсем недавно происходили глубинная и боко­вая эрозия. Эти склоны обычно с резкой бровкой, выше которой рас­полагаются склоны более древней генерации или же приводораздель­ные моренно-зандровые поверхности. Они опираются на нижнюю (позд­невалдайскую) надпойменную террасу или, чаще, непосредственно на пойму и современное дно балок, в результате чего можно наблюдать четкий вогнутый перегиб в поперечном профиле долины, почти совер­шенно не замаскированный шлейфами.

Энергично подмываемые склоны обрывисты, обнажены, подвер­жены современным обвальным и осыпным процессам. Там, где боковая или глубинная эрозия ослаблена, склоны выположены до угла естест­венного откоса 35—40°, слабо задернованы, подвержены плоскостному смыву, а также быстрым и медленным оплывно-оползневым смеще­ниям. Под воздействием этих процессов склоны в большинстве слу­чаев выположены-до 10—15°, неровные, с чередованием нишеобразных и циркообразных впадин, ступеней и бугров. Оплывно-оползневым явле­ниям способствует то обстоятельство, что морена и делювиально-соли- флюкционные суглинки после врезания балок и долин становятся неу­стойчивыми и легко смещаются вниз по наклонным контактным поверх­ностям, к тому же ослабленным грунтовыми водами.

Среди верхнечетвертичных и голоценовых склонов, подверженных гравитации, особо выделяются оползневые и обвально-осып­ные склоны крупных долин, которые на геоморфологической карте выделены специальными условными знаками (см. рис. 144). Подобные склоны прослеживаются вдоль многих крупных долин, которые дли­тельное время, в частности на протяжении голоцена, развивались в ус­ловиях правостороннего общего смещения русла под воздействием силы Кориолиса. В этом случае крутому правому берегу противостоит поло­гий левый берег с лестницей широких речных террас. Таковы долины Оки ниже Серпухова, Москвы-реки ниже Москвы, Клязьмы ниже Вла­димира, Волги ниже Наволоков, нижнего течения Унжи и ее притока Ней, среднего течения Ветлуги и др. Все названные реки или их от­резки находятся вне границ московского оледенения. На территории московского и валдайского оледенений асимметрия долин, выдержан­ная на большом протяжении, не наблюдается даже у таких крупных рек, как Волга или Днепр. Очевидно, она не успела образоваться за краткостью времени (Борзов, 1913, Воскресенский, 1947).

Крутые склоны обычно развиваются под совместным воздействием обвально-осыпных и оползневых процессов, но в зависимости от геоло­гических условий одни из них оказываются- доминирующими. Чаще всего эти условия бывают благоприятны для образования оползней, так как в геологическом строении коренных берегов почти повсеместно уча­ствуют пластичные горные породы, наблюдается чередование водоупор­ных и водоносных горизонтов.

Наиболее выдержана толща пестроцветных верейских глин мощ­ностью до 30—35 м и больше, отделяющих каширский водоносный гори­зонт среднего карбона от протвинского водоносного горизонта нижнего карбона. Эти водоносные и водоупорные горизонты способствуют обра­зованию оползней на южном и юго-западном крыльях Московской си­неклизы, особенно на Среднерусской возвышенности. Вместе с глинами смещаются и толщи твердых карбонатных пород, которые формируют крупные оползневые бугры, ступени и целые оползневые зоны. Таковы на значительном протяжении оба берега Оки ниже Коломны, правый ее берег ниже Серпухова, правобережье нижней Протвы, берега Упы и других притоков Оки, у которых стенки срыва оползней нередко воз­вышаются на 60—80 м над тальвегом.

Способствуют также возникновению водоносных горизонтов и об­разованию оползней пестроцветные глины татарского яруса верхней перми и ветлужской серии нижнего триаса, содержащие прослои и линзы водоносных песков, песчаников, реже, известняков, кимеридж- оксфордские глины и волжские пески верхней юры, неоком-аптская пес­чано-глинистая толща нижнего мела. Оползни пестроцветной татарско- ветлужской толщи встречаются на севере и северо-востоке Костром­ской области по берегам Ветлуги, Вохмы и их притоков, на востоке Ивановской и Владимирской областей по берегам Волги, Оки, Клязь­мы. Оползни юрских и меловых отложений широко распространены в-центральной части Московской синеклизы и Владимиро-Шиловского прогиба. В Московской области они встречаются на берегах р. Москвы (в Москве и ниже по течению, главным образом на правом берегу), на берегах Пахры, Десны, Истры и других рек, в Рязанской области — на правом берегу Оки выше и ниже Рязани, на левом берегу у Елать­мы и ниже по течению, на берегах Прони, Мокши, в Костромской об­ласти — на берегах Волги, Унжи, Ней и в других местах.

Так как мезозойские песчано-глинистые породы малосвязны, при оползании они образуют мелкобугристый и мелкоступенчатый рельеф, ограниченный четко выраженной циркообразной стенкой срыва. Ме­стами наблюдаются лишь одиночные оползневые цирки, нередко ополз­ни прослеживаются вдоль рек почти непрерывно на протяжении не­скольких десятков километров, как, например, на правом берегу Унжи и Ней в их нижнем течении, на левом берегу Оки у Елатьмы, где стен­ки оползневого срыва возвышаются на 60—70 м и более.

Повсеместно распространены оползни четвертичных отложений, че­му способствуют прослои и линзы межморенных и внутриморенных во­доносных песков, а также водоупорные и водоносные горизонты непо­средственно подстилающих коренных пород. Отдельные моренные го­ризонты и безвалунные покровные отложения залегают с наклоном к тальвегам эрозионных форм и благодаря этому особенно подвержены смещениям вниз по склонам. Насыщаясь поверхностными и подземными водами, песчано-глинистые отложения чаще всего образуют оползни- оплывины с хаотичным мелкобугристым и западинным микрорельефом, многочисленные циркообразные впадины типа осовов; кроме того, вы­деляются отдельные более крупные оползневые цирки.

Обвально-осыпные склоны распространены там, где коренные бе­рега сложены однородными, преимущественно прочными породами. Они имеют вид высоких ровных откосов или подмытых реками обнаженных обрывов, лишенных характерной оползневой морфологии. Таковы бе­рега отдельных отрезков верхней Оки и ее притоков с выходами моно­литных окских и серпуховских известняков нижнего карбона, правый и левый берега Оки у Касимова, правый берег Клязьмы ниже Ков­рова, где названные реки пересекают Окско-Цнинский вал с выходами прочных карбонатных пород среднего и верхнего карбона.

Особенности долинно-балочного и овражного расчленения. Как уже было отмечено, рельеф, сформировавшийся в разные эпохи оледенения, неодинаково преобразован последующими денудационными процессами. Различна также и степень его эрозионного расчленения.

В области валдайского оледенения ледниковый рель­еф еще очень слабо затронут эрозией, хотя гидрографическая сеть здесь достаточно густа. Реки незначительно врезаны в ложбины стока талых вод, в водораздельные и долинные зандры, в днища озерных котловин и поэтому они не стимулируют глубинную эрозию в своих бассейнах. Только там, где в первоначальном рельефе были значительные уклоны и перепады высот, в послеледниковое время успели образоваться более глубокие эрозионные врезы со склонами преимущественно плоскост­ного смыва и дефлюкции. Такие условия сложились, в частности, на северо-западном склоне Валдайской возвышенности.

В области московского и калининского? оледене­ний общая степень эрозионного преобразования рельефа заметно вы­ше, но в зависимости от местных условий она довольно значительно колеблется. Зандрово-аллювиальные и озерные низменные равнины, на­пример Верхневолжская низина, освоены эрозионной сетью незначи­тельно. Средневысотные моренные равнины расчленены интенсивнее, но и здесь обширные междуречья обычно бывают слабо освоены эро­зией и развиваются применительно к местным базисам денудации — моренным западинам и заболоченным озерным котловинам. По краям междуречий выделяются полосы хорошо выраженного эрозионного рельефа в виде системы долин и балок с подчиненными им склонами. Наиболее сильно расчленены возвышенности, особенно их края, при­легающие к большим рекам. Глубина эрозионных врезов здесь от 30—■ 40 до 60—70 м и больше. Так, правые притоки Днепра выше Смолен­ска расчленили южный край Духовщинской возвышенности на ряд ува­листых друмлинообразных водоразделов, вытянутых в субмеридиональ­ном направлении. Черты первичного ледникового рельефа здесь пол­ностью утрачены в полосе шириной от 10 до 50 км. Сильно изрезан («в бахрому», по выражению С. Н. Никитина) северный склон Клин- ско-Дмитровской возвышенности, который поднимается над окружаю­щими пространствами на высоту до 100 м. Также глубоко изрезан при­токами Костромы западный склон Галичско-Чухломской возвышен­ности.

В области днепровского оледенения и вне ее наблю­дается аналогичная картина резких колебаний интенсивности эрозион­ного расчленения, хотя в целом она выше, чем на территории москов­ского оледенения. Относительно неглубоко и редко расчленены Волго­Клязьминская, Мещерская и Тамбовская низменности. Только около крупных рек (Волги, Оки, Клязьмы и их основных притоков), где пере­пад высот достигает 50—70 м, развита густая сеть коротких долин и балок, а дальше в глубь междуречий простираются плоскохолмистые и волнистые моренно-зандровые равнины. Очень сильно расчленены возвышенности: Среднерусская, Владимирского Ополья, Северных Ува­лов. Здесь весьма густа балочная и овражная сеть. Этому способство­вали большие относительные высоты, значительные неровности первич­ного рельефа, унаследованные с доледникового времени, покров легко размываемых лёссовидных суглинков, нарушение естественного поч­венно-растительного покрова в связи с интенсивным земледельче­ским освоением территории. Только в наиболее удаленных частях меж­дуречий сохранились участки сильно размытой моренной поверхности, а вне границ днепровского оледенения — реликты сглаженного денуда­цией предположительно неогенового рельефа. В большинстве мест ре­ликты первичного рельефа размыты полностью, так что склоны смеж­ных балок и долин смыкаются своими вершинами, образуя пологовы­пуклые холмисто-увалистые водоразделы. В балки с выположенными делювиально-солифлюкционными склонами в приречных частях вло­жены более молодые балочные врезы, опирающиеся на пойму рек. У таких балок преобладают склоны естественного откоса, осложненные многочисленными оползнями и оплывинами. На дне их в свою очередь наблюдаются свежие размывы русла, которые местами становятся на­столько значительными, что превращаются в донные овраги. Чаще всего донные овраги глубиной от 2 до 6 м образуются в коротких бал­ках со значительным уклоном тальвега. Балки и долины, кроме того, поражены склоновыми оврагами глубиной нередко 10—15 м и больше.