Португальские исследования в Южно-Центральной Африке: Пирейра, Ласерда и др..

Португальские колониальные власти в Анголе и Мозамбике долгое время не предпринимали никаких попыток научного ис­следования территорий, лежащих между этими прибрежными владениями.

лию. Страну, откуда доставлялась медь, «помбейруш» с анголь­ского побережья называли Муата-Ямво, а с мозамбикского — Казембе. Фактически речь шла об одном и том же государстве Лунда, созданном в XV—XVII вв. народом балунда в области водораздела Конго — Замбези и в прилегающих частях бассей­нов обеих рек. Верховный правитель государства носил титул муата-ямво, а правители окраинных областей, населенных поко­ренными балунда народами,— казембе. Оба названия распрост­ранялись и на управляемые территории (так же, как это было, например, с титулом мономотапа). В XVIII в. междоусобицы ослабили власть муата-ямво, и некоторые периферические обла­сти Лунды практически утратили какую-либо зависимость от него кроме чисто номинальной. Одно из таких самостоятельных княжеств (самое восточное) было расположено в районе озера Мверу и за ним закрепилось название Казембе.

Наладить регулярные торговые связи с этими государствами и разведать прямой трансафриканский путь из Анголы в Мо­замбик поставил своей задачей португальский исследователь и колониальный деятель Франсишку Жузе ди Ласерда-и-Алмейда.

Ласерда, бразилец родом, полковник инженерных войск и преподаватель математики в военном училище, начал свою ис­следовательскую деятельность в Африке с Анголы.

Новый генерал-губернатор Анголы Антониу ди Салданья поддерживал исследовательскую инициативу Ласерды и со сво­ей стороны направил два посольства к муата-ямво. Однако вско­ре Салданья был отозван португальским правительством, Ла­серда же переведен в Мозамбик на пост губернатора Сены. Там он решил продолжать свои исследования.

На выбор маршрута новой экспедиции Ласерды решающим образом повлияло путешествие, которое совершил незадолго до того Мануэл Гаэтану Пирейра, сын одного из старожилов Тете, португальского купца Гонсалу Гаэтану Пирейры, получившего от африканцев' прозвище «Ужас» (очевидно, за свои «подвиги» на поприще работорговли). По поручению отца Мануэл Пирей­ра предпринял в 1796 г. торговую экспедицию в страну Казем­бе. В компании с африканскими торговцами и в сопровождении вооруженного эскорта из собственных рабов он покинул берега Замбези и, двинувшись на северо-запад, вскоре вышел к реке

Лвангва, впадающей — как совершенно правильно сообщили ему спутники — в Замбези у Зумбо. Перейдя Лвангву и пере­валив затем через водораздельный горный кряж Мучинга, Пи- рейра встретил на своем пути другую большую реку, которую его спутники называли Замбези (правильнее — Чамбези, или Чамбеши); можно было бы подумать, что это верхнее течение той самой Замбези, с которой португальцы были знакомы уже без малого три столетия, но африканцы заверили Пирейру, что это «не та река, что у Тете». В дальнейшем путешественнику пришлось переправляться еще и через «большое озеро с глуби­ной воды по бедро»; по-видимому, речь шла о болотах, примы­кающих с востока к озеру Бангвеулу.

Таким образом, Пирейра первым из европейцев проник из бассейна Замбези в бассейн Конго и принес первые сведения о восточных истоках Конго, однако оценить по достоинству географическое значение этих сведений не смогли ни порту­гальские колониальные власти, ни европейские ученые первой половины XIX в., узнавшие о путешествии Пирейры от Т. Э. Баудича в 1824 г.

По стопам Мануэла Пирейры двинулся и Ласерда. Цели его экспедиции были многообразны: распространить порту­гальское влияние на внутренние районы,- установить прямой контакт с правителем Казембе, разведать сложившуюся си­стему торговых путей, узел которых лежал в государстве Лун­да, и проверить давние предположения Ласерды о возможно­стях водного сообщения между португальскими владениями на восточном и западном побережьях материка.

В начале июля 1798 г. Ласерда во главе вооруженного от­ряда и в сопровождении Пирейры-старшего выступил из Тете. Трасса путешествия пролегла несколько южнее маршрута Ма­нуэла Пирейры. После переправы через Лвангву много сил бы­ло потрачено на преодоление гор Мучинга. Только в октябре экспедиция достигла столицы Казембе. Здесь Ласерда слег и 18 октября 1798 г. умер. Уцелевшие участники экспедиции провели в Казембе 9 месяцев и лишь в ноябре 1799 г. под руководством священника Франсишку Жуана Пинту верну­лись в Тете.

Результаты экспедиции можно оценить двояко. С одной стороны, Ласерда прошел около полутора тысяч километров по неисследованной территории и собрал довольно значитель­ный географический материал (в частности, им впервые в этом районе Африки были выполнены астрономические определения координат); были подтверждены и уточнены имевшиеся све­дения о торговых путях; выяснена общая политическая обста­новка в государстве Лунда.

С большим запозданием узнал ученый мир и о другом пор­тугальском путешествии конца XVIII в. — о том, которое со­вершил в 1795 г. Алешандри Тейшейра да Силва, проникший из Бенгелы через плато Бие в область водораздела между Ка­саи и Замбези (о нем сообщил в 1852 г. английский географ У. Д. Кули в своей книге «Внутренняя Африка открыта»).

Задолго до того, как собранная португальскими путешест­венниками конца XVIII в. информация о внутренних районах Африки поступила в распоряжение географов, ею воспользова­лись странствующие торговцы — «помбейруш». В 1802 г. двое таких торговцев — португальские мулаты Педру Жуан Бапти­ста и Амару (по другим данным — Анастасиу) Жузе — высту­пили из Касанже в Анголе в северо-восточном направлении, побывали в столице государства Муата-Ямво, затем в Казем­бе и в 1811 г. добрались до Тете, завершив, таким образом, первое исторически доказанное пересечение Центральной Аф­рики от Анголы до Мозамбика. В 1814 г. они вернулись в Ан­голу, повторив тот же маршрут в обратном направлении. За­писанные португальскими колониальными чиновниками расска­зы неграмотных «помбейруш» содержали перечисление встре­чавшихся на их пути географических объектов — рек, гор, селений, однако положить эти данные на карту ввиду их запу­танности и сбивчивости было крайне затруднительно, и пред­принимавшие подобную операцию картографы были вынужде­ны во многом полагаться на собственную интуицию.

Впоследствии торговцы из Анголы стали посещать Лунду все чаще. Особого упоминания заслуживает португальский ку­

пец Жуакин Родригиш Граса, поселившийся в 1843 г. в обла­сти верховьев Кванзы, на плато Бие, и оттуда в 1846 г. совер­шивший путешествие в столицу Муата-Ямво. В отличие от своих предшественников «помбейруш» он был по крайней мере грамотным и вел путевой дневник. Правда, по замечанию У. Д. Кули, познакомившего в 1856 г. научную обществен­ность с результатами этого путешествия, дневник Грасы «несет печать крайнего невежества»; все же из него можно было по­черпнуть новые сведения о внутренних областях Анголы и о Лунде, и тот же Кули использовал его для картографических построений.

Более строго документированным было путешествие из Те­те в Казембе, которое совершили в 1831—1832 гг. майор Ж. М. К. Монтейру и капитан А. С. П. Гамитту, однако эти португальские офицеры в сущности лишь повторили, с неболь­шими отклонениями, маршрут Ласерды и мало что добавили к его данным кроме астрономических определений местополо­жения еще нескольких пунктов. В отношении Чамбеши они придерживались того же взгляда, что и Ласерда. Гамитту, ав­тор отчета об экспедиции, опубликованного в Лиссабоне в 1854 г., писал об этой реке: «Куда она впадает, я не знаю, но считаю вероятным, что она вливает свои воды в Зам­бези».

В целом португальские исследования конца XVIII—пер­вой половины XIX в. дали для науки немного, хотя и при­влекли интерес к рассматриваемому району. Одна из причин такой скудости была в том, что среди путешественников пре­обладали люди малообразованные. На другую причину про­ливает свет следующее высказывание Ласерды (который по своей научной подготовке и общему культурному уровню был как раз исключением из правила): «Если догадка эта [о связи по рекам] подтвердится и если правительство откроет такого рода торговый путь, то привозимые из Азии на судах товары смогут идти по нему до Бенгелы... Как только будет установлена такого рода сухопутная торговля между восточным и западным побережьями, сразу же появятся проводники-ту­земцы, и тогда исследование упомянутой реки не представит никакого затруднения». Последовательность намечена четко: сначала установление торговой связи, потом исследование. Португальцы и четыре века спустя после принца Энрики ста­вили во главу угла немедленную торговую выгоду, на иссле­дования же «с дальним прицелом»— подобные тем, какие про­водила лондонская «Африканская ассоциация», — шли крайне неохотно. Кроме того, они всегда использовали уже проторен­ные торговые пути, по которым их вели проводники-африкан­цы и которые отнюдь не были оптимальными для географиче­ских открытий.