Мадьяр в Анголе
В 50-х годах большое внимание географической общественности привлекла деятельность венгерского путешественника Лас
ло Мадьяра, охватившего своими маршрутами значительную часть современной территории Анголы, в том числе область водораздела Касаи — Замбези, пересеченную Ливингстоном в 1854—1855 гг.
Мадьяр познакомился с этими районами раньше английского исследователя, но полученные им географические результаты стали известны с некоторым запозданием и рассматривались современниками уже на фоне сообщении Ливингстона, послужив ценным к ним дополнением.Перед тем как начать составившие ему имя путешествия, Мадьяр окончил мореходное училище в Фиуме и несколько лет служил во флоте — сначала австриИском, затем аргентинском и бразильском. Морские плавания позволили ему посетить различные пункты западного побережья Африки. Во время одного из таких визитов, в 1848 г., он совершил поездку на наемноИ барке из Амбриша (на севере побережья Анголы) к устью Конго, поднялся вверх по реке до краИнего предела судоходства и отсюда пешком прошел к низвергающемуся с пятиметровой высоты водопаду Упа (очевидно, Йеллала).
Таинственный «Черный континент» настолько заинтересовал молодого венгра, что он решил отказаться от карьеры морского офицера ради поисков приключений и славы первооткрывателя в неизведанных глубинах Африки. В конце 1848 г. Мадьяр вновь прибыл в Анголу и провел в этоИ части материка все оставшиеся 16 лет своей жизни. В январе 1849 г. он отправился из Бенгелы в глубь страны, в Бие, где вскоре женился на дочери одного из местных вождей; в приданое за ней он получил большое число вооруженных рабов, искусных охотников, которые стали его постоянными спутниками в последующих путешествиях. Первое из них Мадьяр совершил в 1850—1851 гг. Выступив из Бие в восточном направлении, он переправился через Кванзу в ее верхнем течении, двинулся вдоль водораздела Касаи — Замбези, затем вышел к Касаи, следуя более или менее параллельно этой реке, через западные области государства Лунда, проник далеко на север [§§§§§§§§§§§§§§§§§§].
На обратном пути он посетил более восточные районы Лунды, пересек область верховьев правого притока Касаи — Лулва, достиг, повернув на запад, озера Дилоло, переправился через правые притоки Замбези — Шефумаге, Лвена и Лунгвебунгу и, двигаясь несколько южнее этой последней реки, вышел к ее водоразделу с Кванзой, а оттуда вернулся в Бие.
В 1852 г. венгерский путешественник предпринял новую экспедицию, на этот раз на юг от Бие, в область среднего течения Кунене; переправившись затем через эту, по его словам, «еще столь малоизвестную величественную реку, которая, превосходя по ширине нашу Тису, спокойно катит свои светлые волны», он посетил безводные равнины на ее левобережье, т. е. коснулся северо-западной окраины Калахари. В 1853 г. Мадьяр по поручению португальских колониальных властей снова побывал на Кунене, проследив значительный отрезок ее течения.
Здоровье его к тому времени было уже сильно подорвано. В письме к отцу в Венгрию, датированном 25 декабря 1853 г., Мадьяр жалуется, что от болезней выглядит шестидесятилетним стариком (ему было тогда 36). Тем не менее он продолжал свои путешествия, хотя маршруты их большей частью остались неизвестными. Исключение составляет экспедиция 1855 г., в ходе которой он еще раз посетил бассейны рек Лунгвебунгу и Авены. В одном из его писем упоминается также, что он спускался по реке Кубанго до Индирико (Дирико — на наших картах).
Вспыхнувшие в Бие междоусобные распри заставили путешественника в 1857 г. переселиться вместе с семьей на побе-.режье. Обосновавшись в качестве торговца в бухте Лусира, между Бенгелой и Мосамедишем, он не прекращал в то же время своей исследовательской деятельности и за несколько лет основательно познакомился с южными приморскими районами Анголы. В 1858 г. Мадьяр прислал в Венгерскую Академию наук рукопись первого тома своих трудов; это сочинение, под заглавием «Путешествия по Южной Африке с 1849 по 1857 год», было опубликовано в 1859 г. в Пеште и Лейпциге на венгерском и немецком языках.
Второй том так и не был получен. Письменные сообщения от Мадьяра, и без того редкие, через несколько лет вообще перестали поступать. Значительно позже стало известно, что в ноябре 1864 г., в возрасте 47 лет, он умер в Домби-Гранди близ Бенгелы.Книга Мадьяра и его письма, публиковавшиеся по мере их получения в «Сообщениях Петерманна», содержат помимо богатых этнографических и этногеографических материалов много сведений по физической географии, в особенности же гидрографии исследованных им территорий. Подводя в конце 1853 г. итоги первого (и основного) этапа своих путешествий, Мадьяр утверждал: «Я исследовал 26 могучих рек, определил, большей частью астрономически, и описал их истоки и течение». Следует, однако, заметить, что как раз «астрономические определения» являются самым слабым местом работ Мадьяра; скорее всего, у него вообще не было с собой инструментов для астрономических наблюдений, координаты же различных пунктов своих маршрутов он находил счислением, что при неизбежных
в условиях африканского бездорожья ошибках в оценке расстояний привело во многих случаях к совершенно неверным результатам. Именно это обстоятельство вызвало некоторое разочарование картографов, современников Мадьяра. Оно же, по-видимому, породило бытующее в литературе по истории исследования Африки несколько скептическое отношение к географическим заслугам венгерского путешественника. «Мадьяр,— пишет Дж. Бейкер,— познакомился с многими, до того никем из европейцев не виданными странами, но те географические сведения, что он собрал, никак не соответствовали размерам территорий, охваченных его путешествиями» [*******************]. Необходимо вместе с тем иметь в виду, что то же может быть сказано и о многих других пионерах — исследователях Африки, в ряду которых Мадьяр, несомненно, занимает достойное место.
При всех оговорках относительно недостаточной точности данных Мадьяра с чисто картографической точки зрения следует признать, что общая картина гидрографии внутренних районов современной Анголы была нарисована им принципиально верно.
Наиболее полное представление его труды дают об области водораздела Кванзы — Касаи — Замбези, обследованной им практически на всем протяжении с запада на восток (тогда как Ливингстон пересекал водораздел Касаи — Замбези только в одном месте). Подчеркивая значение этой территории как важнейшего орогидрографического узла, Мадьяр образно называл ее «матерью южноафриканских вод». На его карте без сколько-нибудь существенных ошибок показана речная сеть правобережного бассейна верхней Замбези, в особенности системы рек Авена и Лунгвебунгу, о которых раньше имелись лишь смутные и противоречивые сведения. Конфигурация верхнего течения Касаи, по Мадьяру, близка к той, какую дает Ливингстон, хотя и отличается от нее в деталях (причем в одних случаях ближе к истине был английский, в других — венгерский исследователь).Вполне соответствуют действительности в основных своих чертах и его данные о гидрографии Южной Анголы. «Две прекрасные реки, Ку-нене и Ку-банго, берут начало на плоскогорье Галанге, между 13 и 14° ю. ш., недалеко одна от другой; первая на протяжении двух третей своего течения сохраняет южное направление, затем поворачивает на запад и впадает в Атлантический океан. Вторая мощная река принимает сразу же юго-восточное направление и до области Мукурсу (Либебе) известна под названием Кубанго, далее же именуется Тиудже и вливается в озеро Нгами». Правда, сообщение Мадьяра о тождественности Кубанго и Тиудже (Таохе -— на
наших картах) не основано на его личных наблюдениях (в другом месте он говорит, что не мог узнать о нижнем течении Кубанго ничего определенного) и представляет собой просто правильный вывод, который он сделал, узнав об открытиях Ливингстона. Так или иначе уже одно только установление того факта, что Кубанго — большая гидрографическая артерия, не имеющая связи с Кунене, было важным географическим достижением: на картах того времени эта река либо отсутствовала вообще,.либо значилась лишь как незначительный левый приток Кунене. Мадьяр упоминает также о крупном левом притоке Кубанго — Куиту (Квито) и о протекающей несколько восточнее еще одной большой реке—Куандо (Кван- до), которую он справедливо отождествлял с открытым Ливингстоном притоком Замбези — Чобе.
Есть, однако, в информации Мадьяра и ошибки, касающиеся тех районов, в. которых он сам не бывал и о которых мог судить только на основании далеко не всегда надежных расспросных данных. Из них мы остановимся на одной, наиболее существенной — относительно течения Касаи за пределами обследованной им территории. Первоначально у венгерского путешественника сложилось впечатление, что эта река течет в Индийский океан; возможно, его информаторы смешивали ее с Замбези. В более поздних своих сообщениях Мадьяр проводит четкое различие между системами Касаи (в его написании — Касаби) и Замбези (Рьямбеджи), но при этом в отличие от Ливингстона не связывает Касаи с Конго. «Ка- саби, — утверждает он, — которая... пересекает страну Джо- коз [†††††††††††††††††††] с запада на восток... затем плавно поворачивает на север, а еще ниже снова принимает восточное направление и, как я узнал от туземцев, в своем нижнем течении достигает ширины в несколько миль... Я имею основания полагать, что большую ширину она приобретает там, где соприкасается с обширным озером Моува, или Уанья». В другом месте Мадьяр называет озеро, в которое якобы ' впадает Касаи, «Ньянья»; в этом названии ясно слышится восточноафриканский гидроним «Ньянза» [‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡]. Те сведения, какие он смог собрать об этом озере — в частности то, что оно находится в стране Казембе и что в него впадает также река Луапула, — позволяют думать, что речь идет об озере Мверу; не исключено, впрочем, что в образе этой «Ньяньи» фактически были слиты черты нескольких больших озер Восточной Африки. В любом случае, разумеется, сообщения Мадьяра о восточном направлении стока Ка
саи были принципиально неверны. Между тем они оказали определенное влияние на эволюцию географических карт Африки [§§§§§§§§§§§§§§§§§§§] и в дальнейшем, как мы увидим, привлекались в качестве аргумента в несколько неожиданном контексте — в дискуссии по проблеме истоков Нила.