Западня информатизации.
Э.Г. Кочетов пишет: «Угрозы техногенных катастроф настолько серьезны, что мировое сообщество начинает понимать бесперспективность постиндустриальной цивилизационной
модели, задумываться о демонтаже наиболее опасных техногенных зон» (62. С.571). Постиндустриальное (информационное общество) характеризуется им как общество техногенного изматывания, «пожирания» всех видов ресурсов (прежде всего человеческих). И на самом деле в результате техногенной экспансии «срезаются» жизнеспособные производственные структуры в угоду новейшим информационным структурам, рушатся экономические границы (за счет формирования мировых консорциумов «блуждающего» характера), уничтожаются существующие этнические и экологические системы.
«Место информационного общества, - пишет Э.Г. Кочетов, - предопределяется цивилизационной моделью глобального развития, несущей в себе сугубо специфические черты и атрибуты, впитавшие в себя как многие признаки предшествующей цивилизационных моделей и претендующие на определенную перспективу исторического развития, но вырваться их техногенных координат данная модель не способна, - она впитала в себя наивысший по современным меркам уровень технизации и технологизации общества» (62. С.577).Информационное общество - «таит в себе опасность продления технократического господства в рамках всемирной информационной машины, ухода человека в виртуальный мир от трудностей реального мира, полного жизненных сил, и противоречий» (177. С.319). Н.Н. Моисеев предупреждал о том, что информационное общество может стать полем развертывания новых форм тоталитаризма и глобального зомбирования человечества (94. С.85). Угроза диктатуры пролетариата, которой пугали интеллигенцию и средние слои населения в течение последних десятилетий, сменилась реальной диктатурой капитала, то есть всемирного финансового рынка. Мировая финансовая система в информационную эпоху превратилась в рынок финансовых спекуляций или «рынок игроков в рулетку» (Д. Львов). На обслуживание реальной экономики приходится не более 10% от общего оборота финансовых ресурсов всего мира. Мировая финансовая система принимает все более и более виртуальный характер: но как ни парадоксально, именно это управляет мировым сообществом. В
современном мире повсеместно ощущается это масштабное наступление виртуального (символического) мира на мир реальный, вещественный. Это обстоятельство можно проиллюстрировать на примере формирования вне- территориальной «глобальной субкультуры», противостоящей реальному миру территориальных образований.
«Определяющая черта современной духовной ситуации, - пишет В.И. Максименко, - самопринуждение к работе с фикциями, постоянно продуцируемыми глобальной субкультурой уже потому, что сама она с точки зрения физической, экономической и политической географии (то есть реальных условий воспроизводства жизнедеятельности людей в определенных, территориально разграниченных пространствах биосферы) является насквозь фиктивной.
В этом смысле она противостоит всем культурам прошлого и настоящего, иными словами, ее субкультурное качество является принципиально антикультурным» (71. С.256).Индустриальная цивилизация на своей завершающей (информационной) фазе развития становится обществом лишних людей. Для эффективного функционирования глобальной геоэкономической системы достаточно 20%
квалифицированных работников, в подавляющей своей части представленных странами «золотого миллиарда». Остальные 80% населения мира остаются за бортом современной информационной модели общества. «Новая модель - это мир 20:80, общество одной пятой, в котором тем, кто окажется за бортом, придется довольствоваться титтитейнмейнтом» (86. С.22). Образовалась глубокая пропасть между богатыми и бедными. По данным ООН, 358 миллиардеров владеют таким же богатством, как и 2,5 млрд.человек вместе взятые, т.е. почти половина населения Земли (269). Как справедливо замечают Г. Мартин и X. Шуманн: «Страны, до сих пор наслаждавшиеся процветанием, сейчас уничтожают социальную составляющую своей структуры даже быстрее, чем они уничтожают окружающую среду» (86. С.27).
Б.И. Пружинин и В.Н. Порус обращают наше внимание на парадоксальность ситуации, когда современное информационное общество разрушает ценностные основания, на
которых оно зиждется. Здесь имеются в виду ценности свободы и творчества. «Под еще большим сомнением, - замечает, в частности, В.Н. Порус, - общественно-политический строй, с лозунгами личной свободы и прав человека, но без человека, взамен какового выступает «человеческий материал», формируемый и манипулируемый совсем не в меньшей степени, чем тот же материал в условиях тоталитаризма (хотя и другими методами). Под сомнением идея демократии, ибо «народовластие - опасная утопия, когда народ низводится до электората», составленного из марионеток, у которых вместо рационального мышления и совестливой души - модусы поведения, сформированные умело направляемыми потоками информации» (103. С.41-42).
Словом, современное информационное общество содержит мощный фермент социальной деструкции: оно углубляет неравенство в мире, ведет к уничтожению культурного разнообразия; оно чревато крупными социальными потрясениями.