ЙОГАЧАРА
Конкретизируя буддийское представление о единств. значимости психич. бытия личности и критикуя скеп-тич. и нигилистич. тенденции мадхъямики, И. развивает идею исключит. значимости виджняны (чистого сознания, собственно разума): И. приписывают высказывание «все нереально, но факт сознания нереальности реален». Одновременно в школе И. получила распространение концепция алаявиджняны (сокровищницы сознания, букв.— «накопленного сознания»), своеобразного абс. сознания, имеющего, однако, природу не универсального, а индивидуального сознания (что соответствует общебуддийскому акцентированию на субъективном).
Особенностью И. является усиленное внимание, придаваемое медитативной, йогич. практике, рассматриваемой как осн. средство достижения «освобождения». Медитативные упражнения не только укрепили представление И. о преимуществ. значении сознания, но и способствовали развитию собственно гносеологич. проблематики: теория познания была отделена от этики, что способствовало относит. оправданию в И. более рационалистич. форм познания. Поиски критерия достоверности этого познания привели к развитию логики. При этом развиваемая И. буддийская логика, в противоположность реалистической логике брахманизма (ньяе), исследовала не возможность познания мира, а достоверность самого познания — отношения «Я» и мира (в частности, в этом отношении интересна теория об относит. значении слов). В целом И. внесла несомненный вклад в развитие неаристотелевской логики.
• Щербатской Ф. И., Теория познания и логика по учению позднейших буддистов, т. 1—2, СПБ, 1903—09; W o l f f E., Zur Lehre vom Bewu?tsein (Vijnanavada) bei den spateren Buddhisten, Hdlb., 1930 (Diss.); T u с с i G., On some aspects oi the doctrines of Maitreya (natna) and Asanga, Gale., 1930; Steher-batsky Th., Buddhist logic, v, 1—2, Leningrad, 1930—32.