§ 8. Указані я, относящіяся къ общей эволю- ц і и метода и научны хъ познані й.
- Всякая наука начинала, повидимому, съ качествен- наго описанія, неопреділеннаго и грубаго, но съ теченіемь времени пріобрЄтавшаго все больше точности и достоверности.
- Сначала принимаютъ во вниманіе качественныя аналогій между изученными фактами и устанавливаютъ качественныя отношєнія сосушествованія: стоитъ только вспомнить эпоху, когда физика распределяла элементы по кпассамъ, и эпоху, болЄе близкую къ намъ, когда зоологія, ботаника, минералогія ограничивались методическими классификациями.
Эти два первые этапа составляютъ описательную фазу научнаго метода.
Затемъ начинается фаза объяснительная.- Объяснеше сначала также носитъ характеръ качественный, устанавливаются качественныя отношєнія причинности, которыя являются просто качественнымъ констатиро- вашемъ постоянной последовательности. Но еще не научились давать точное вьіраженіе этого отношєнія, то есть, измерять его. (Это часто наблюдается еще въ бюлогическихъ наукахъ).
- Мало по малу достигаютъ точной оцЄнки этихъ от- ношеній сосуществованія и последовательности (особенно важны эти послЄднія) при помощи далеко подвинувшагося впередъ умЄнія анализировать и абстрагировать. Я настаиваю на томъ, что слово „абстрагировать" не имЄєть здЄсь ничего общаго съ схоластической и словесной абстракціей. Это абстракція конкретная въ томъ смысле, что она разла- гаетъ данную реальность (эта реальность всегда въ основЄ своей является отношешемъ сложнымъ) на ея элементы (то есть, на отношєнія болЄе простыя, или, лучше, болЄе точныя).
- На этой фазЄ наука дЄлается точной, математической. Она можетъ логически расположить свои результаты, методически реконструируя ихъ.
Если это соотвЄтствуеть исторической истинЄ, то опре- дЄленіе математики, какъ науки о мЄрЄ, нельзя признать очень правильнымъ, такъ какъ всякая наука есть наука о мЄрЄ.
Какъ сказалъ уже Ле Дантекъ: „НЄгь другой науки, кроме науки объ измеряемомъ". Математика была сначала наукой объ определенныхъ измерешяхъ или измерешемъ опредЄленньїхь отношеній, и только впослЄдствіи, при помощи абстракцій и обобщения, она смогла развиться въ чисто формальную науку метрическихъ отношеній. Трудность, съ которой грекамъ, этимъ логикамъ и отвлеченнымъ мыслите- лямъ по преимуществу, удалось отделить понятіе числа отъ геометрическихъ элементовъ, еще больше подтверждаетъ этотъ взглядъ: математика, прежде чЄмь сдЄлаться наукой о числЄ и мЄрЄ, была наукой объ отношеніяхь положенія (и слЄдовательно, порядка), расчетомъ весьма матерьяль- нымъ, измерительной системой, весьма грубой.- Тотъ фактъ, что она сделалась наукой о мЄрахь и что она еще въ настоящее время даетъ въ своихъ наиболее отвлеченныхъ частяхъ метрическія отношенія, пригодныя для вьіраженія весьма сложныхъ реальныхъ отношеній и безко- нечнаго количества другихъ отношеній, также весьма сложныхъ, но никогда еще не наблюдавшихся въ действительности,—фактъ этотъ заслуживаетъ вниманія, ибо онъ озна- чаетъ пятый этапъ въ научной зволюціи: этапъ, на которомъ наука служить для техники и превращается въ искусст во.
Лишь только наука познаетъ нЄкоторьія реальныя отношенія, она можетъ уже дать возможность изобретать при помощи этихъ отношеній и по ихъ образцамъ, но способомъ одновременно болЄе упрощеннымъ и болЄе отвлеченнымъ, планы, которые мы приспособляемъ къ нашимъ потребно- стямъ. Это прагматическое слЄдствіе науки, которое заставляетъ ее служить намъ на пользу, имЄеть колоссальное значеніе для человечества. Прежде интеллектуализмъ обрашалъ на него слишкомъ мало вниманія, но теперь, благодаря парадоксамъ прагматистовъ, оно привлекло къ себЄ почти всеобщее вниманіе. Но Пуанкарэ былъ, повидимому, совершенно правъ, указавъ, что этотъ парадоксъ является простой двусмысленностью: какова бы ни была важность техники, которой служить всякая наука, достаточно подвинувшаяся впередъ, техника эта является лишь слЄдствіемь истинъ, завоеванныхъ чистой наукой.
И если наука развивается впослЄдствіи въ связи съ потребностями матеріальнаго характера, то не слЄдуеть забывать, что лишь подъ вліяні- емъ интеллектуальныхъ потребностей, лишь для того чтобы удовлетворить безкорыстный интересъ разума, стремящагося къ познанію вещей, освободилась она отъ грубаго первона- чальнаго эмпиризма и превратилась въ истинную науку. Она заставляетъ насъ познать реальность прежде, чЄмь даетъ намъ возможность воздействовать на нее. И сначала она должна намъ дать возможность познать ее, чтобы мы могли действовать п о т о м ъ.Итакъ, разумъ, развивая данныя, открытыя первоначально въ связи съ опытомъ и въ опьітЄ, смогъ организовать логически извЄстноє число познаній, устанавливая принципы и развивая изъ нихъ слЄдствія. Но это развитіе, постепенно, благодаря естественной плодовитости нашего духа, подгоня- емаго практическими нуждами, оставило за собой пределы реальнаго міра, изъ котораго оно вышло. Духъ нашъ изо- брелъ научную технику, раціональное искусство. Для математи- ческихъ наукъ это—совокупность процессовъ измЄренія: всЄ возможныя формы измЄренія выводятся логически изъ перво- начальныхъ принциповъ математики, такъ какъ эти принципы въ основЄ своей были сами принципами всякаго измЄренія, открытыми разумомъ подъ вліяніемь некоторыхъ реальныхъ меръ. Такъ какъ измЄреніе означаетъ не что иное, какъ вьіраженіе отношєнія, то математическія науки представляють неопределенное количество плановъ и формъ, служа- щихъ для точнаго и определенна го вьіраженія всевозмож- ныхъ отношеній вещей. Этимъ объясняется вмЄстЄ съ тЄмь и то, почему всЄ науки, не имЄющія другой цЄли, кромЄ установленія и точнаго и опредЄленнаго формулированія отношеній, являются данницами математики и стремятся заимствовать у послЄдней формы, въ которыя онЄ могли бы вылить свое содержаніе. Математическія науки сделались орудіемь и методомъ для другихъ научныхъ изслЄдованій, болЄе сложныхъ, для которыхъ ихъ принципы и доставля- емыя ими знанія служать точкой опоры.
И не слЄдуегь думать, что на этомъ циклъ останавливается.
Въ свою очередь эти науки, на помощь которымъ явилась математика, явятся орудіемь, средствомъ для изслі- дованій еще боліє сложныхъ и создадутъ искусства, то есть рядъ средствъ, изобрітенньїхь умомъ и не осуществленныхъ въ природі. Среди всіхь этихъ возможныхъ средствъ ні- которыя будуть прекрасно годиться для представленія отно- шеній, вскрытыхъ другими науками, и для обьясненія ихъ, то есть они помогутъ намъ точно опреділить ихъ ВЪ ОПЬІТІ или, другими словами, дадуть намъ то, что мы называемъ мірой: такую роль играетъ общая механика для физико- химическихъ наукъ, физико-химическія науки для біологіи, біологія для психологіи. И всегда принципы господствующей науки будуть служить точкой опоры для слідующей науки. Изслідованія этой послідней покажутся намъ частицей воз- можнаго, которую разумъ иміеть право вывести изъ господствующей науки.Изъ вышесказаннаго слідуеть: 1) всякая наука по мірі своего прогресса стремится къ тому, чтобы мало-по-малу стать частью другой, боліє развитой науки; 2) она можетъ принять характеръ настоящей науки лишь тогда, когда эта вторая наука сділала достаточные успіхи и можетъ прогрессировать только въ томъ случаі, если продолжаетъ прогрессировать и эта послідняя: этимъ объясняется тотъ фактъ историческаго опыта, что хронологическій порядокъ появле- нія наукъ и порядокъ ихъ усложненія является ВМІСТІ съ тімь логическимъ порядкомъ ихъ классификаціи, какъ усмо- тріль уже Огюстъ Контъ; 3) науки отличаются одна отъ другой не тімь, что образуютъ какъ бы отгороженныя отділе- нія, но тімь, что усложняют© отношенія (то, что грубый качественный языкъ называет© свойствами), вскрытыя предшествующей наукой. Дальнійшія науки являются какъ бы част- нымъ и спеціальньїмь развитіемь предшествующих© Эта спеці- альность отличаетъ разсматриваемую науку отъ той, продолже- ніемь которой она является, такъ какъ къ принципамъ, которые установила послідняя и которые она обязана принять, она прибавляетъ еще новые принципы, свойственные ей одной.
Современная философія. 5
Такимъ образомъ совокупность наукъ образуетъ какъ бы последовательный главы хорошо упорядоченна го труда. И въ этомъ именно смысле вьіраженіе наука не есть простое слово, а означаетъ реальность, живой организмъ, несмотря на дифференціацію его органовъ, которые, какъ во всякомъ организме, іерархически подчинены одни другимъ.
Если, какъ сказалъ Лейбницъ и какъ, повидимому, это показываетъ самое примитивное размьішленіе объ опыте, каждый фактъ обнимаетъ безконечность, то Наука, какъ и реальный мірь, едина.