Теория метамотивации.

Еще одна особенность высших духовных (бытийных) ценностей состоит в том, что они не образуют иерархии: одна из них столь же важна, как и другая, и каждая может быть определена через все другие. Пробуждение и реализация высших бытийных ценностей (что является попросту другим аспектом самоактуализации) являются главным условием перехода современного информационного общества на путь

гармоничного духовного развития.

Нынешний этап общественного развития характеризуется небывалым темпом ускорения жизни и появления инноваций. «Кажется вполне очевидным, - писал А. Маслоу, - что это требует изменить наш подход к человеку, к его отношениям с миром. Грубо говоря, требуется иной тип человека. Я чувствую, что должен гораздо серьезнее, чем двадцать лет назад, отнестись к проповедоваемому Гераклитом, А. Уайтхедом, А. Бергсоном взгляду на мир как на поток, движение, а не как статичную вещь. Если этот взгляд верен ( а ныне он гораздо более верен, чем в 1900 или даже в 1930 г.), то мы нуждаемся в ином типе человека, способном жить в непрерывно изменяющемся мире» (87. С.61). Общество, которое сможет воспитать таких людей, считает А. Маслоу, выживет, а те общества, которые с этим не справятся, погибнут. «Первая всеобъемлющая большая проблема состоит в том, чтобы создать Хорошего Человека. Люди должны стать лучше, иначе вполне возможно, все мы или будем сметены с лица Земли, или если даже выживем, то как биологический вид будем жить в напряжении и тревоге» (87. С.27). Хорошим человеком А. Маслоу называет такого человека, который стремится к бытийным («божественным») ценностям, человека, ответственного за себя и за свою эволюцию; и наоборот, плохим человеком он называет того, кто находится в плену потребительских установок, стремится «иметь», а не «быть». Соответственно духовное общество, в отличие от потребительского общества, борется за бытийные ценности, делает возможным их реализацию.

"постисторическую" возможность, - писал А. Маслоу, - это научиться не слишком высоко ценить деньги, больше ценить высшее, чем низшее. Кроме того, было бы необходимо десимволизировать деньги: они не должны символизировать успех, выступать как основание для уважения и любви» (87. С.280).

А. Маслоу удалось избежать крайностей в понимании природы человека, когда слишком большое ударение делается на удовлетворении материальных потребностей человека или конструировании идеального мира ценностей. С точки зрения «теории метамотивации» удовлетворение базовых потребностей и развитие высшей (духовной) природы человека - это процессы, взаимообуславливающие друг друга. А. Маслоу подчеркивал «инстинктоидный» характер высших ценностей, то есть того, что может быть названо духовной, или философской жизнью. «Наша "высшая природа", - писал он, - является также нашей "глубинной природой"» (87. С.310). Но как это ни парадоксально, именно эта «глубинная природа» была исключена из научной картины мира. «Так называемая духовная (трансцендентная или аксиологическая) жизнь четко укоренена в биологической природе видов, - пишет А. Маслоу, - это некоторая «высшая» животность, условием которой является здоровье «низшей» животности, то есть эти два образования являются иерархически интегрированными (а не взаимоисключающими). Но данная высшая духовная «животность» настолько робка, слаба и столь просто утрачивается, столь легко подавляется более сильными культурными факторами, что широко актуализированной она может стать только в культуре, благорасположенной к человеческой природе и тем самым содействующей ее полному росту» (87. С.312). Для философской позиции А. Маслоу характерно стремление к обеспечению синергии культуры и природы, общества и личности, порядка и свободы. «Противоположности проникают друг в друга, - замечает А. Маслоу, - и вы получаете единое понятие, для которого еще нет подходящего слова.

этим А. Маслоу ставит следующую задачу: перестать мыслить дихотомически и начать мыслить интегративно. Главным следствием интегративного мышления является требование синергии, то есть преобразования противоположностей в единство.

Возникает вопрос: кто является субъектом интегративного мышления и кто реализует принцип синергии. В последней работе «Новые рубежи человеческой природы» А. Маслоу с воодушевлением описывает новый образ человека - человека, достигающего трансценденции (преодоления) противоречий, терзающих большинство людей (например, дихотомии эгоизма и альтруизма). Наиболее полно этот новый тип человека характеризует термин «трансцендирующий

самоактуализирующийся человек». Послушаем самого Маслоу: «Самоактуализирующиеся люди мотивируются вечными истинами, бытийными ценностями, чистой правдой и совершенной красотой. Они преодолевают противоположности и пытаются увидеть за ними глубинное единство, стремятся к интеграции различных сторон действительности» (87. С.188). Самоактуализирующиеся, то есть творческие люди чрезвычайно альтруистичны в одних отношениях и в то же время чрезвычайно эгоистичны в других.

О трансцендирующем самоактуализирующемся человеке можно сказать, что это универсальный человек в том смысле, что он - представитель человеческого рода. Его корни лежат в определенной культуре, но он поднимается над ней; он действует активно, но при этом наблюдает за своими переживаниями и действиями критически или отстраненным взглядом. Здесь имеет место преодоление Я, идентификация с тем, что «зовет» к действию, чувствительность к внепсихическим требованиям. «Фраза "быть в гармонии с природой", - писал А. Маслоу, - предполагает эту способность поддаваться внепсихической реальности, быть восприимчивым к ней, реагировать на нее, жить с ней, как если бы ты принадлежал к ней, а значит - быть в гармонии с ней» (87.

Не нами сказано: «Подлинная реализация человека зависит от его приобщения к тому, что его превосходит». Это утверждение верно, если определять «то, что превосходит

человека» как природный феномен. Соответственно, приобщение человека к тому, что его превосходит, должно рассматриваться не как сверхъестественное явление, а как нормальный человеческий опыт, как «способ быть в своем доме» (А. Маслоу). «Коммуникация между личностью и миром, в ту и другую сторону, - писал А. Маслоу, - существенно зависит от изоморфизма (т.е. от подобия их структуры или формы); мир может сообщить личности только то, что она заслуживает, чему она соразмерна, до чего доросла; по большому счету личность может получить от мира или дать миру только то, что представляет собой сама» (87. С. 152). Духовная жизнь является частью человеческой сущности. Духовная жизнь и жизнь материальная не существуют в двух отдельных мирах, как это считается аксиомой в любой религии или философском идеализме. Ценностная (духовная) жизнь находится в том же континууме, что и материальная жизнь. Следовательно, высшие ценности находятся в компетенции человеческой мысли и достижимы собственными усилиями человека. Ничего сверхъестественного, никакой мистики тут нет. Высшие ценности и метапотребности являются общечеловеческим свойством, имеют видовую детерминацию. Но можем ли мы, исходя из этого, сказать, что каждый человек «духовной жаждою томим»?

Сначала необходимо ответить на вопрос о том, что вообще нужно людям. За ответом обратимся к гуманистической психологии. «Мне кажется, существует достаточно доказательств, - писал А. Маслоу, - что то, в чем люди как человеческие существа действительно нуждаются, можно перечесть по пальцам. Это довольно простые вещи. Люди нуждаются в чувстве защищенности и в безопасности, в том, чтобы о них заботились, пока они малы, так, чтобы чувствовали себя в безопасности. Это во-первых. Во-вторых, они нуждаются в чувстве принадлежности (к семье, клану или группе, в которой они будут ощущать себя по праву причастными или принадлежащими).

или человеческой природы должно, таким образом, включать внутренние ценности. Эти внутренние ценности по своей природе «инстинктоидны», то есть они необходимы: а) для предотвращения болезни; б) для достижения полнейшей человечности или полнейшего развития. По данным экспериментальных исследований высшие (бытийные) ценности чаще всего выбираются сильными, образованными, зрелыми, психологически здоровыми людьми, а также большинством великих людей, пользовавшихся любовью и восхищением на протяжении всей истории.

Доказано: не существует непосредственной связи между удовлетворением материальных потребностей и выбором духовных (бытийных) ценностей. «Для меня величайшей загадкой является то, - писал А. Маслоу, - почему достаток одним позволяет развиваться, а других фиксирует на строго «материалистическом» уровне» (87. С.313). На наш взгляд, все зависит от психологического здоровья человека, его творческого потенциала. Именно творческая личность

(«самоактуализирующийся человек» в терминах А. Маслоу) всегда выбирает бытийные ценности, мотивируется потребностью в полном развитии и актуализации своих потенций и способностей. В среде так называемых «деловых людей», считающих себя убежденными прагматиками и гордящихся своей приземленностью, высшие человеческие ценности в своей основе иллюзия или что-то выходящее за пределы человеческого «Я». Э.Ф. Шумахер писал: «Экономика- не только на Западе, но и на Востоке - в основе своей материалистична. В отношении экономической «науки» мы вынуждены решительно констатировать, что она в целом является умелым, буквальным техническим применением полностью ложной теории человеческих потребностей и ценностей, теории, признающей лишь существование потребностей более низкого порядка - материальных потребностей» (250. Р. 1-8). Такая позиция не только отрицает наличие у человека духовного начала, но является искажением «человеческой природы» вообще. Этим, по сути, говорится, что в самой человеческой природе нет ничего достойного высших ценностей. Следовательно, человек должен искать свои

ценности и идеалы во внечеловеческом, внеприродном источнике - религиозном источнике, в который сегодня не верят или который отвергает большинство думающих людей. «Мы не просто являемся пассивными жертвами метапатологии, - пишет А. Маслоу, - вызываемой внешней ценностной депривацией, мы боимся высших ценностей как в нас самих, так и вне нас. Они нас не только влекут - они нас также пугают» (87. С.307). Конечным продуктом утилитарно-прагматической позиции является то, что в практике общественной жизни начинают доминировать мистицизм, цинизм и нигилизм. В результате, цивилизация оказывается на грани катастрофы. Мы должны понять, что отсутствие высших ценностей - это социальная патология, глубокая духовная болезнь. Необходимо восстановить права духовности в человеческой жизни, утвердить онтологический статус высших ценностей. «Эта причастность к высшему миру разумных ценностей, составляющих смысл всех решительно законов, на которых покоятся наши маленькие миры знания, воли и творчества, эта включенность нашей сознательной культурной жизни в разумную связь, выходящую далеко за пределы нашего эмпирического существования и нас самих, составляет непостижимую тайну всякой духовной деятельности» (24. С.141).

В сложных обществах, заслуживающих права называться цивилизованными, всегда существует состояние духовной напряженности, вызываемое осознанием контрадикторности основных измерений человеческой экзистенции: между должным и сущим, между разумом и чувством, между ценностью и фактом. Формы разрешения этих противоречий становятся отправными пунктами в цивилизационном устроении человеческого общества. Философия занимается и должна заниматься разрешением этих и других экзистенциальных проблем.