<<
>>

Размежевание элиты и масс.

В информационную эпоху уровень знаний (а не собственность) становится определяющим фактором социальной дифференциации. Как следствие, основной конфликт в обществе разворачивается в социокультурной сфере - между теми, кто укоренен в старой индустриальной традиции и представителями новой, информационной культуры.
Глубинное экзистенциальное размежевание элиты и масс - вот главное социальное изобретение информационного (сетевого) общества. Можно сказать и так: элиты виртуальны - народы реальны; элиты глобальны - народы локальны. Существует мнение, что элиты и массы живут в разных культурных мирах, где одни и те же знаково-символические формы имеют разные смыслы, согласно собственным пространственно-временным измерениям. Как подчеркивает Умберто Эко, «существует, в зависимости от социокультурных обстоятельств, разнообразие кодов, или, скорее, правил компьютерной интерпретации. Сообщение есть знаковая форма, которую можно наполнить разным содержанием» (192. Р.90).

Космополитические элиты по всему миру стремятся изолировать себя от исторически укорененных местных

сообществ и утвердить свое господство путем создания сетевого общества, основанного на кодификации пространства и времени. Внутри сетей создаются кооперативные условия бизнеса и новые возможности роста. Зато за пределами этой паутины сетей выживать приходится все труднее и труднее. «Наши общества, - замечает Кастельс, - все больше структурируются вокруг биполярной оппозиции между Сетью и «Я»... Когда сеть отключает «Я», то «Я» - индивидуальное или коллективное - конструирует свой смысл без глобального, инструментального соотнесения: процесс обрыва связей становится взаимным после отказа исключенных от односторонней логики структурного господства и социального исключения» (53. С.27,46). Но там, где есть господство, есть и сопротивление. Конфликтные вызовы процессу господства в сетевом обществе главным образом принимают форму создания автономных идентичностей. «Под идентичностью я понимаю процесс, - пишет Кастельс, - через который социальный фактор узнает себя и конструирует смыслы, главным образом на основе данного культурного свойства или совокупности свойств, исключая более широкую соотнесенность с другими социальными структурами» (53.

С.43). Эти автономные идентичности, по Кастельсу, являются внешними по отношению к организующим принципам сетевого общества: они изначально вводят альтернативные смыслы, отличные от принципов технократической функциональности и потребительского индивидуализма, на которых построено современное постиндустриальное общество. Например, движение за устойчивое развитие базируется на реконструкции коллективной идентичности (экологического «Я»), интегрирующей традиционную духовность и инновационные технологии, интенции глобализации и культуру мира.

В отличие от концепции «сетевого общества» с его виртуальным временем теория устойчивого развития вводит новый вид темпоральности. Это то, что Лэш и Урри называют «ледниковым временем», - понятие, при котором «отношения между людьми и природой являются очень долгосрочными и эволюционными. Оно тянется из современной человеческой истории назад - в прошлое и вперед - в неопределенное

будущее» (218. P.249). Фактически противоположность «ледникового времени» и вневременного (виртуального) времени закрепляет на противоположных позициях в социальной структуре движение за устойчивое развитие и технократические силы, выступающие за развитие сетевого общества. Наша позиция такова: информационализм на сегодня - это мощный фактор и способ развития общества, хотя фактор и не совсем приятный: он несет с собой столь быстрые изменения, что ставит под вопрос устойчивость человеческого бытия. Поэтому в целях сохранения динамического равновесия противоположных сил общественной эволюции необходимо всячески поддерживать движение за устойчивое развитие.

<< | >>
Источник: Мантатова Л.В.. Стратегия развития: Ценности новой цивилизации. - Улан-Удэ: издательство ВСГТУ,2004. - 242 с.. 2004

Еще по теме Размежевание элиты и масс.: