Процесс институции
как типизация функций и закрепление их за конкретными субъектами, становление моделей взаимодействий в устойчивык социальных формах эксплицируется определенным артиклем (the) и постпозитивными предлогами (of, by), а институция как результат описыхвается при помощи препозитивных атрибутов, притяжательных местоимений и неопределенного артикля (a) .
Поскольку язык — это коммуникативным инструмент интеграции и дифференциации общества, то в нем с наибольшей частотностью употребляются обозначения наиболее значимых социальных феноменов.
Поэтому тематическая классификация институций в англосаксонской лингвистической культуре позволяет представить структуру данного институционального пространства.Наибольшее количество англосаксонских институций (32,5 %) связано с реализацией властных функций и полномочий, прав и обязанностей: kingdom, queendom, kingship, queenship, emperorship, tsardom, princedom, pricipality, sheriffdom, sherriffship, sheriffhood, earldom, thanedam, squiredom, squireship, serfdom, serfhood, serf-ownership, thralldom, gentry, fiefdom, chieftainship, clanship, slavery, knighthood, baronetcy, regency, residency, citizenship, denizenship, ambassadorship, etc. Большинство греко- латинских заимствований маркируют тип власти (democracy, aristocracy, autocracy, ochlocracy, plutocracy, theocracy, hierocracy, gerontocracy, bureaucracy) и ее характер (anarchy, hierarchy, monarchy, oligarchy, etc.).
Далее по убыванию социальной значимости следуют управленческие институции, характеризующие положение акторов в системе субординации (16 %) : headship, dictatorship, aldermanship, premiership, senatorship, governorship, mayorship, deputyship, councillor ship, principalship, directorship, leadership, chairmanship,
protectorship, censorship, membership, rivalry, companionship, comradeship, fellowship, instructor ship, guardianship, sponsorship, etc., — и профессиональные институции, отражающие статус и роли индивида в системе общественного разделения труда.
(26,5 %) : judgeship, marshalship, professorship, penmanship, scholarship, authorship, apprenticeship, stewardship, craftsmanship, matronship, mistress-ship, dealership, draughtsmanship, housekeeping, racketeering, teaching, killing, farmimg, bockmakirg, poaching flaying, hairsplitting, doomsaying, spying, coaching, stealing/thieving, usury, housewifery, banditry, wizardry, witchery, piracy, bribery, masonry, cookery, hackery, chivalry, brokerage, etc.Значительное место в общей структуре институциональных номинаций занимают социально-функциональные формы вос-производства человеческого фактора в обществе, дифференцирующие семейные отношения в систему специфических статусов (16%): grandparentship, adulthood, womanhood, manhood, motherhood, fatherhood, mistress-ship, wifehood, husbandhood, sonship, daughterhood, brotherhood, sisterhood, maidenhood, girlhood, cousinhooc, cousinship, heirship, heirdom, bachelorhood, spmsterhood, widowhood, widowerhood, orphanhood, toddlerhood, infancy, clanship, kinship, etc.
Достаточно представительны религиозные институции (9 %) : messiahship, saintship, sainthood, saintdom, popedom, priesthood, parstorship, presbyter ship, priorship, legateship, precentor ship, martyrdom, prophethood, Christendom, heathendom, discipalship, abbotship, Anglicanism, baptism, etc. Они формируют морально- нравственные императивы и принципы бытия людей, определяют структуру их ценностей и смысложизненные приоритеты, создавая латентную основу выбора и интегрируя их в качестве агентов религиозных общностей:
Реальные пропорции англосаксонского институционального пространства, установленные на основе анализа соответствующих номинаций в языке, представлены на диаграмме (рс. 1).
Институции власти - 32,5 % Институции религии - 9 %
Семейно-родовые институции
Институции управления - 16 %
Институции профессии - 26,5 %
Рис. 1. Структура институциональных номинаций в англосаксонском лингвистическом пространстве
16 %
Институциональные номинации выполняют также презентационную функцию, под которой предлагается понимать трех- частным взаимосвязанным процесс, представляющий собой: 1) ког-нитивно-номинативную фиксацию говорящим индивидом объективно окружающей его действительности (мира) или реальности субъективной, то есть сконструированной им самим (возможного мира, реально не существующего) в сознании, представлен-ной в концептуально-образной форме, которая представляет собой набор дескриптивных признаков, характеризующих объективную действительность с учетом корректив ее индивидуального восприятия; 2) оценку и селекцию дескриптивных признаков зафиксированных концептов и образов, которые индивид полагает наиболее важными для реализации его жизненных, в том числе коммуникативных потребностей; 3) использование результатов селекции этих признаков для целей влияния и воздействия в процессе коммуникации.
Для соборной ментальности российского общества характерно диффузное номинирование институционального пространства, в результате чего преобладает целостное восприятие социальных институций, игнорирующее их специфику и выражаемое суффиксом широкого значения -ство. Для англосаксонской культуры, напротив, характерно когнитивно-целесообразное представление (презентация) стороннему наблюдателю (иному миру, «чужим» культурам) четкой дифференциации институций по их масштабу, общественной значимости, сфере реализации и степени детализации и т. д.
В информационном пространстве англосаксонской лингво- культуры институции представлены многообразными дескрипциями, что не свойственно отечественному институциональному лингвистическому пространству. Поэтому в англосаксонский номинативный процесс вовлекается огромное число вариаций фун-кционально обремененных образов и концептов социальной значимости, что нехарактерно для российского номинативного процесса, предстающего функционально монотонным. Не случайно в русском языке имена существительные с суффиксом -ство обозначают как субъектов институциональной деятельности, так и ее объектов (ср.: президентство, председательство и т.
д., с одной стороны, и хозяйство, средство и пр. — с другой), что часто приводит к совпадению терминов, обозначающих институции и институты — например, государство, министерство, хозяйство и т. п.Выявленные словообразовательные компоненты дифференциации институциональных признаков в англосаксонской линг- вокультуре являются знаками, обеспечивающими идентификацию и демонстрацию сущности социальных институций и институтов посредством их детализированных описаний и сложных образов, которые могут быть представлены в виде особых функ-циональных единиц языжа и речи — презентем. Последние будем трактовать как мельчайшие информационные единицы отражения реальности в языке, представляющие собой сложные линг- восемиотические (знаковые) комплексы, состоящие из когни-тивно освоенных субъектом образов окружающего мира и переданных другому субъекту в ходе коммуникации с целью воздействия на него. Процесс коммуникации может быть представлен в виде разворачивающейся во времени и в пространстве последовательности презентем, как сугубо семиотически (визуально), так и дискурсивно (преимущественно вербально) .
Этот презентационный процесс в определенной степени подвержен своеобразной театрализации, поскольку сугубо семантически каждая институциональная номинация содержит в себе сценарные компоненты: достаточно проанализировать семантику институций, сформированных на базе основы sheriff-. Институции sherriffship, sheriffdom, sheriffhood не только анонсируют функциональные различия, но еще и номинируют раз-
личные образы действия агента, транслируя обществу его дета- лизированнье ролевые ипостаси. В первом случае (sheriffship) потенциалом воздействия обладает презентема «статус облеченной властью персоны и соответствующие этому статусу процедуры и действия», во втором (sheriffdom) — презентема «место или тер-ритория, на которую распространяется власть персоны», в третьем (sheriffhood) — презентема «время пребывания шерифа у власти и соответствующие этому сроку его деяния»: Разумеется, воздейственный потенциал каждой из упомянутых номинаций выявляется лишь в соответствующем контексте (дискурсе) .
Так, контекст His glorious sheriffship was emblazoned in hymns and legends разворачивает перед потребителем дискурса героическую картину правления управляющего территорией, в которой он неминуемо предстает как мудрый администратор, сумевший настолько грамотно вести дела, что они были сочтены достойными воспевания и увековечивания (мифологизации). Употребление в том же контексте номинанта sheriffhood переключает вектор позитивного воздействия на «славные времена», которые не могли бы быть «славными» без мудрого руководства: Тот же контекст при погружении в него sheriffdom номинативно «высвечивает» процветание всей территории, находившейся под юрисдикцией воспеваемой персоны:Детализацией функций и разграничением соответствующих оценок объясняются различия в гендерно-маркированных институциональных номинациях daughterhood (*дочеринство) и sonship (*сыновство), где в первом случае выделяется относительно временная легитимно-ограниченная роль дочери в семье, а во втором — постоянный функциональный статус сына как будущего наследника и распорядителя семейной собственностью: Как видим, экономическая основа социальных институций является приоритетной при их номинации, что позволяет предположить высокую научную эффективность междисциплинарных исследований (лингвисты + филологи + экономисты + историки + . . .) институциональной структуры различных обществ посредством анализа соответствующих номинаций:
Проведенное исследование позволяет сделать следующие выводы. Институциональные номинации в англосаксонской лингвокультуре представляют собой формы отражения в языке ре-
ально существующих социальный форм типизации и воспроизводства функций акторов. По своей сути эти номинации глубоко аналитичны, описывая и характеризуя отдельные типологические аспекты и классификационные признаки этих институций (пространственный, темпоральный, функциональным и т. д.) . Англосаксонские институциональные образы и концепты, как правило, номинативно и информативно насыщенны, детализированы, их семантическая «картинка» предельно детализирована и визуализована, чего не скажешь о слабо сфокусированных (эв- рисемантичных) номинациях русскоязыганой лингвокультуры, представленный синкретично.
Это обстоятельство во многом свя-зано с типом ментальности «языковой личности» сопоставляемых лингвокультур — преимущественно соборным, коллективистским мировоззрением россиян и прагматическим индивидуализмом англосаксов.Наиболее разработанным и потому наиболее представительным в англосаксонской лингвокультуре является функциональный аспект институциональной номинации, маркированный самым частотным и продуктивным суффиксом -ship. Это подтверждает обоснованный в ряде экономических исследований (Иншаков, Фролов, 2002; Иншаков, 2002) тезис о том, что в основе институции лежит функция, исполняемая в данном обществе определенными субъектами. Закономерно, что гендерный признак в англосаксонских институциональных номинациях отражен системно и последовательно, включая описания институций власти (queendom, queenhood, queenship, girlhood, maidenhood, daughterhood, womanhood, wifehood, matronhood, mistress-ship, womanism, etc.) , что свидетельствует о более активном участии женщин в становлении и развитии механизмов и институтов англосаксонского общества по сравнению с российским.