§ 4. Проблема заблужденія-

Въ абсолютномъ реализмі, въ плоскости котораго мы движемся до сихъ поръ, не должно было бы, казалось, быть міста заблужденіямь. Вспомнимъ однако, что мы отождествили опытъ и познаніе лишь въ точкі отправленія.

Опытомъ установлено, что познанія различныхъ инди- видуумовъ не вполні совпадаютъ между собой. Это можно объяснить двоякимъ образомъ: или сушесгвуетъ столько же различныхъ действительностей, сколько существуетъ инди- видуумовъ (что несомнінно абсурдъ: мы такимъ путемъ впадаемъ въ субъективизмъ) — или же данное едино и одно и то же для всіхь, различія же въ познаніяхь, которыя пріобрітають объ этомъ данномъ индивидуумы, зависятъ отъ условій, въ которыхъ послідніе находятся, другими словами, отъ извістньїхь индивидуальныхъ отношеній, которыя существуютъ между ними и даннымъ и которыя научный анализъ можетъ раскрыть. Это выводъ, къ которому насъ привело уже раньше разсмотрініе проблемы познанія. Мы виділи, что данное заключаетъ въ себі отношенія, не зависящія отъ познающаго индивидуума—отношенія объективныя—и отношенія, въ которыхъ данное зависитъ отъ познающаго организма — отношенія субъективныя.

Допустивъ это, мы видимъ, какъ въ опьіті — уже не въ точкі отправленія, а по мірі того, какъ мы его анализируем© — совершается раздвоеніе между субъектом© познанія и объектом© его. Это отношеніе, согласно сказанному нами, обладает© такой же достовірностью, какъ и само данное. Оно иміеть такое же значеніе, какъ и посліднее. Отсюда слідуеть, что различіе между духом© и его объектом© не должно считаться первичным©, оно—продукт© анализа: здісь мы иміем© два весьма общія отношенія, открываемыя анализом© въ данном© (Джемсъ); и это различеніе обладает© такою же важностью, какая была съ самаго начала приписана всему опыту, опыту единому и нераздільному.

Но въ таком© случаі недоразумініе и заблужденіе объясняются весьма естественно: это изміненія, искаженія, которыя зависят© отъ индивидуальных© и субъективных© условій познанія.

Не вытекает© ли изъ этихъ соображеній весьма удобное и практичное опреділеніе истины? Истина—это объективное. Объективное — это совокупность отношеній, не зависящих© отъ наблюдателя. Практически это то, что допускается всіми, что служит© предметомъ всеобщаго опыта, всеобщаго согласія, въ научном© смьіслі этихъ слов©. Продолжая анализ© условій этого всеобщаго согласія, ища за этимъ фактом© права, которое онъ прикрывает©, причину, которая его обосновывает©, приходим© къ слідующему заключенію: научный труд© иміеть цілью „обезличить", уравнять опытъ, методически продолжая его. Відь научный опытъ есть продолженіе опыта сырого, необработанная, и между фактом© научным© и фактом© сырым© ніть различія по существу.

Не разъ говорилось, что научная истина есть лишь абстракція. Конечно, она лишь абстракція, если разсматривать только сырой опытъ, то есть субъективный и индивидуальный, потому что она исключаетъ изъ этото опыта все, что зависитъ только отъ индивидуума, который познаетъ его. Но эта абстракція, наоборотъ, имЄєгь цЄлью найти данное такимъ, какъ оно есть, независимо отъ индивидуумовъ и случайностей, которые его измЄняюгь, раскрыть объективное, конкретное по преимуществу, реальное.

Было бы интересно найти при помощи анализа нЄко- торыхъ знаменитыхъ заблужденій оправданіе этой общей теорій. Система Птоломея, напримЪръ, показываетъ намъ опытъ, отягощенный индивидуальными представленіями зем- ныхъ условій астрономическаго наблюденія: это звЄздная система, видимая съ земли. Система Коперника - Галилея гораздо болЄе объективна, потому что она уничтожаетъ условія, зависящія отъ того факта, что наблюдатель помещается на зємлЄ.

Важный выводи: заблужденіе не есть абсолютная антитеза истины. Какъ это утверждало значительное число философовъ, заблужденіе не носитъ положительнаго характера, оно, наоборотъ, отрицательно и частично и представляетъ собой въ некоторомъ смысле меньшую истину. Освобождая, при помощи опыта, заблужденіе отъ заключающихся въ немъ субъективныхъ элементовъ, постепенно приходятъ КЪ истине. А истина, разъ она достигнута, является абсолютной и составляетъ пределъ, ибо она представляетъ собой объективное, необходимое и всеобщее. Только пределъ почти во всехъ случаяхъ далеки отъ насъ. Онъ представляется намъ почти какъ математическій преділь, къ которому можно все больше и больше приближаться, но достигнуть котораго никогда невозможно. Такимъ образомъ исторія науки ри- суетъ намъ истину въ процессі зволюціи; истина еще не найдена, но она вырабатывается. Быть можетъ, она окончательно никогда и не будетъ создана, но все боліє и боліє вырабатывать ее будутъ всегда.

Можно поставить еще одинъ послідній вопросъ, если вмісто того, чтобы держаться того, что есть, поддаться старой метафизической иллюзіи, старающейся установить, почему, вообще, существуютъ вещи. Почему опытъ заклю- чаетъ въ себі субъективныя условія ? Почему сознаніе опыта не непосредственно едино и тождественно для всіхь ? На эти вопросы можно было бы съ полнымъ правомъ отказаться отвічать; но въ данномъ случаі психологія даетъ намъ, повидимому, нікоторьія положительныя указанія. Если бы совокупный опытъ могъ въ нікоторомь роді сознать самого себя, подобно богу пантеистовъ, то это сознаніе дійстви- тельно было бы непосредственно едино и тождественно.

Біологія и психологія учатъ насъ, что такими, какими мы являемся теперь, мы выработались при помощи приспособленія, непрерывнаго равновісія съ средой. Отсюда можно сділать тотъ общій выводъ, что наше сознаніе должно отвічать прежде всего нуждамъ органической жизни. Поэтому оно въ началі такъ-же ограниченно, смутно, субъективно, какъ инстинктивная жизнь. Но лишь только сознаніе появилось въ игрі всемірньїхь знергій, оно удержалось и усилилось благодаря своей практической полезности. Появляются и развиваются существа все боліє и боліє сложныя. Сознаніе становится боліє точнымъ, боліє опреділенньїмь. Оно становится ингеллектомъ и разумомъ. И въ то-же время становится все боліє полнымъ приспособленіе къ опыту. Наука является лишь самой высокой формой этого процесса. Она иміеть право надіяться, хотя бы надежда эта и не осуществилась никогда, на сознаніе, которое будетъ составлять одно съ даннымъ, которое будетъ абсолютно адэкватно предмету: сознаніе объективное, необходимое и всеобщее. Теоретически претензія эта вполні основательна, ибо она вытекает© изъ зволюціи, которая совершалась до сихъ поръ. Практически претензія эта, віроятно, никогда не будетъ удовлетворена, ибо она означаетъ преділ© зволюціи, и для достиженія посліднего было бы необходимо состояніе вселенной, абсолютно отличное отъ ньінішняго ея состоянія, и нічто вроді отождествленія между вселенной и пріобрі- теніем© познанія.

Во всякомъ случаі одно положеніе вытекает© отсюда съ несомнінной ясностью: скептицизм© по отношенію къ наукі воскрешает© въ самом© полном© и чистом© виді метафизическую иллюзію, которой поддавалась порою философская мысль. Скептицизм© этотъ заключается въ постановкі не существующих© проблем©, въ требованіи сверх© данной реальности признать иную, не существующую реальность для обьясненія первой. Онъ является результатомъдуалистическихъ абстракцій, въ которыя философія слишкомъ охотно давала себя вовлекать.

Въ частности: не значит© ли это перевернуть вверх© дном© весь опытъ, когда въ сознаніи зародышевом© и инстинктивном©, смутном©, почти совершенно субъективном© и мгновенном©, въ сознаніи пробуждающемся—видят© первоначальный и реальный опытъ, какъ это склонны ділать Бергсонъ, Ле Руа и нікоторьіе прагматисты. Первоначальный опытъ насквозь проникнут© субъективностью, но онъ въ то же время насквозь проникнут© заблужденіем© и иллюзіей. Этотъ неопреділенньїй и смутный опытъ есть какъ бы рудная жила опыта. Наоборотъ, истинный опытъ реальнаго это все боліє и боліє яркій світ©, къ которому идетъ человіче- скій разумъ, и онъ все боліє и боліє стремится къ раціо- нальной формі—къ разуму. Самая искусственная изъ всіх© абстракцій—это та, которая вьщЄляеть изъ опыта результаты раціональной работы и успЄхи зволюціи.

Эта зволюція направлялась практикой и къ практическими ц-кпямъ* ибо она осуществляется благодаря постоянному приспособленію существа къ средЄ. Кто станетъ это теперь отрицать? Въ этомъ заключается одна изъ наиболЄе рЄшительньїхи побЄди прагматизма надъ раціо- нализмомъ, который въ своемъ чистомъ видЄ долженъ быть отныне признанъ отжившими. Но это вовсе не озна- чаетъ, что истина определяется какъ функція полезнаго и удачнаго. Это означаетъ, наоборотъ, что полезное, удачное составляетъ слЄдствіе обладанія истиной. Почему и какъ появилось сознаніе въ природЄ ? Потому что нЄкоторьія существа не могли действовать слЄпо. Необходимо было, чтобы они познали условія своего дЄйствія. И вотъ тутъ-то, принявъ отъ прагматизма все то, что по нашему мнЄнію заключается превосходнаго въ его критике старыхъ метафизическихъ системи, мы решительно возстаемъ противъ него во имя абсолютнаго позитивизма.

Чтобы точно и понятно выразить отношєнія между практикой и истиной, слЄдуети, по нашему мнЄнію, сказать не: „истинно то, что удается" —а: „удается то, что истинно", то есть то, что соотвЄтствуети реальному въ области намЄрен- наго дЄйствія. Правильное дЄйствіє является результатомъ точнаго знанія реальностей среды, въ которой это дЄйствіє совершается. Правильно дЄйствуюти постольку, поскольку въ основЄ этихъ дЄйствій лежитъ истинное знаніе.