ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРОВ
И однако ничто так не вводит в заблуждение, как наиболее распространенный способ толкования мифов по частям, основанный на молчаливом допущении, что древних волновали проблемы, очень схожие с нашими, и что их мифы представляют собой очаровательный, но незрелый способ их разрешения. В первой главе мы пытаемся показать, что такое допущение попросту игнорирует пропасть, разделяющую наш привычный способ мыслить, наши способы выражения от этих отдаленных цивилизаций, даже в тех случаях, когда человек стоит лицом к лицу с вечными проблемами: человек в природе, судьба, смерть. Мы сделали попытку проникнуть в этот чуждый нам мир «мифопоэтической» — мифотворческой — мысли и проанализировать ее специфическую логику, ее образный и эмоциональный характер. Возможно, эта глава покажется читателю трудной для восприятия, и он предпочтет прочесть ее после основных разделов книги, в Которых подробно описываются мифы и верования жителей Египта и Месопотамии.
В последней главе мы описываем, как древние евреи свели до минимума мифологический элемент в своей религии и как греки развили критическую мысль из мифопоэтической. Эта глава породила у некоторых критиков нашего американского издания ошибочное представление, что мы воспеваем рационализм и приравниваем религию к суеверию. Мы решительно заявляем, что мы полностью сознаем творческую функцию мифа как живую культурную силу, силу, в большей или меньшей степени поддерживающую всякую религиозную и метафизическую мысль. В любом случае нам хотелось бы подчеркнуть, что мы постоянно трактуем миф как чрезвычайно серьезное явление.
В конце книги имеются поглавные примечания, отсылающие читателей-специалистов к нашим источникам [†].