В. Отрицание всех ценностей: «Пессимистический диалог» 14
Схема диалога крайне проста. Хозяин объявляет рабу, что он намерен что-то сделать, а раб подбодряет его, перечисляя все приятные аспекты, сопровождающие намерение хозяина. Но тем временем хозяину уже надоела его затея, и он говорит, что он не будет делать того, что намеревался. Это тоже одобряется рабом, который перечисляет все отрицательные стороны задуманного дела. Таким способом все типичные занятия месопо- тамского вельможи взвешиваются и оказываются ущербными. Ничто, в сущности, не хорошо, ничто не стоит стараний, будь то искание милостей при дворе, радости стола, набеги на кочевников в пустыню, увлекательность жизни мятежника, начало судебного процесса или что бы там ни было. Мы процитируем несколько строф, сначала о любви:
- Раб, соглашайся со мною!—Да, господин мой, да!
- Женщину я полюблю!—Полюби, господин, полюби!
Любящий женщину позабудет печаль и невзгоды.
- Нет, раб, о нет, я женщину не полюблю!
- Не полюби, господин, не полюби!
Женщина — яма, западня и ловушка,
Женщина — острый кинжал, что горло мужчины пронзает.
О благочестии:
- Раб, соглашайся со мною!—Да, господин мой, да!
- Воды принеси мне скорей, омовение рук совершу и богу воздам жертву!
- Воздай, господин, воздай!
Воздающему жертву — сколь легко у него на сердце,
Дает он заем за займом!
- Нет, раб, о нет, не хочу воздавать я жертвы!
- Не воздавай, господин, не воздавай!
Пусть лучше бог твой побегает за тобою собакой,
А то все командует: то «послужи», то «не проси», то хочет чего-то иного.
Другими словами, «будь строптивым с богом»; пусть почувствует, что он зависит от тебя в отношении служения, молитвы и многого другого, так что ему придется за тобой побегать, добиваясь твоего поклонения.
- Раб, соглашайся со мною! Да, господин мой, да!
- Благодеянье стране окажу я!
- Окажи, господин, окажи!
Благодеянье стране —твое благо! Благие деянья — у Мардука на ладони!
Это значит, что будто бы Мардук сам получил эту милостыню и со своей стороны воздает дающему.
- Нет, раб, о нет, не окажу я благодеянья!
- Не окажи, господин, не окажи!
Поднимись на развалины древних холмов, по руинам былых городов
прогуляйся,
На черепа погляди — что былых, что новых времен, Кто из них был злодеем, а кто благодетелем был?
Безразлично, делает ли человек добро или зло; придет время, и никто об этом не вспомнит. Мы не знаем, кто был добрым, а кто злым среди древних. Они покоятся забытыми в своих забытых городах.
И вот спор подытоживается: ничто не является истинно хорошим. Все — тщета.
- Раб, соглашайся со мною!—Да, •госіподиїн мой, да!
- Итак, а ныне что благо?
Шею тебе бы и мне бы сломать бы, В реку бы броситься — вот что есть благо!
Если все в мире — тщета, лишь смерть кажется привлекательной. Раб стоически отвечает старинной поговоркой, выражающей смирение:
Кто столь высок, чтоб достать до неба? Кто столь широк, чтоб покрыть всю землю?
Тщетно искать абсолютного добра. Лучше смириться и оставить это; мы не можем сделать невозможное. Но хозяин еще раз передумывает:
- Нет, раб, о нет, я только тебя убью и перед собою отправлю!
- А сможет ли .мой гоопоаин и три дня прожить без меи-я?
— спрашивает раб. Если в жизни нет толку, если ничто не хорошо, если все — тщета, то какую выгоду может извлечь хозяин, продолжая жизнь? Как он может вытерпеть ее хотя бы еще три дня?
На этом отрицании всех ценностей, отрицании того, что «добройравная жизнь» существует, мы заканчиваем обзор спекулятивного мышления обитателей Месопотамии. Месопотамская цивилизация с воплощенными в ней ценностями уже была готова утратить свое влияние на человека. Она прошла свои путь и была готова уступить дорогу новому, резко отличному и более энергичному образу мысли.