§ 7. Общіе выводы: чему учитъ біологія?

Итакъ, слідуеть внимательно разсматривать гипотезы, которыя ученые не перестают© развивать въ своих© трудах©. И, въ частности, въ біологических© науках© механистическая гипотеза обладает© всіми данными для того, чтобы овла- діть нашимъ вниманіем© и не только вниманіем© но и до- віріем© — при томъ условіи, конечно, если не компрометировать ее смішньїми крайностями и не выдавать за твердо установленное то, что является еще гадательным©.

Живая матерія обладаетъ такой неустойчивостью, что составь ея меняется, можно сказать, съ каждымъ инди- видуумомъ, съ каждымъ органическимъ элементомъ и въ каждый данный моментъ. Во всякомъ случаі, явленія привычки и наследственности можно понять, лишь допуская очень сложное различіе между протоплазмой одной особи и протоплазмой другой. Вотъ почему смішно искать въ настоящее время — на что, впрочемъ, нікоторьіе претендують — синтеза живой матерій. Если бы даже такой синтезъ. удался, полученная живая матерія была бы совершенно не похожа на всі извістньїя намъ живыя матерій, она отличалась бы отъ этихъ посліднихь еще больше, чімь электрическая искра, произведенная въ лабораторій, отличается отъ. молніи, порожденной грозой.

Нікоторьіе біологи высказали даже ту мысль, что если случайно когда-нибудь и удастся осуществить въ лабораторій самопроизвольное зарожденіе, творческій синтезъ живого существа, то въ этомъ поспіднемь будетъ нєсомнінно очень трудно узнать живую матерію.

Но, что бы объ этомъ ни думали утописты, полуученые и широкая публика, мало знающая и привыкшая къ упро- щеніямь, главной задачей при современномъ состояніи біоло- гическихъ наукъ не считается и не должна считаться проблема созданія живого существа, открьітіе самопроизволь- наго зарожденія. Главнымъ является и вниманіе философа должно привлечь то, что, всякій разъ какъ ученый изучаетъ біологическое, онъ или устанавливаетъ непосредственную зависимость его отъ физико-химическихъ явленій, или обна- руживаетъ замічательную аналогію между царствомъ неор- ганйческимъ и органическимъ.

Въ последнее время не проходитъ года безъ того, чтобы не провозглашалось — романтиками науки, а не настоящими учеными, — что удалось осуществить эти странныя и дЄтскія химеры: найдено живое существо, отъ котораго произошла вся остальная жизнь; или же удалось осуществить, создать жизнь. И когда оказывается, что это грубая ошибка, противники научнаго духа съ торжествомъ кричатъ о крахЄ науки. Но за последнее время не проходитъ также и года безъ того, чтобы не открывалась замечательная аналогія между какимъ-нибудь жизненнымъ явлешемъ и физико-хими- ческимъ. И это-то самое важное, это-то открываетъ науке безпредЄльньіе горизонты.

Вотъ съ одной стороны некоторые виды механическаго равновЄсія, которые осуществляютъ извЄстньїя формы жи- выхъ существъ: расположенія жидкостей въ клеткахъ, въ которыхъ обнаруживаются токи (опыты Бернара); располо- женіе известныхъ кристалловъ, напоминающее растительныя формы (опыты Траубе и Стефана Ледюка). Вотъ съ другой стороны аналогій между появлешемъ кристаллическаго со- стоянія и жизни (необходимость для того и другого зародыша и каріокинезиса) — аналогій между ролью ферментовъ и катализомъ и т. д., и т. д.

Отсюда вытекаетъ слЄдующій выводъ: чемъ больше прогрессируетъ изученіе жизни, темъ больше оказывается тождественныхъ или весьма аналогичныхъ явленій между м1ромъ жизни и м1ромъ матерій.

Однако, если при современномъ состояніи науки ни- чемъ нельзя оправдать грубыхъ вульгаризацій, которыя стремятся затушевать, скрыть эти различія, — то тЄмь менЄе можно привести основаній для утвержденій философіи и критики, будто эти различія останутся навсегда. Это была бы такая же метафизика, столь же грубая и столь же произвольная, какъ и тЄ вульгаризаціи, о которыхъ мы только что говорили, особенно если вспомнить, что річь идетъ здісь не о томъ, чтобы оправдать или провірить механи- стическія гипотезы, чтобы создать жизнь путемъ химическаго синтеза, а просто о томъ, чтобы объяснить то, что происходить въ живомъ существі, въ связи съ тімь, что происходить въ неодушевленной матерій, — совершенно подобно тому, какъ физическій механизмъ стремится лишь объяснить физико-химическія явленія въ связи съ явленіями чисто механическими.

Среди философов© всегда существовала незаконная тенденція, — которая объясняется большим© невіжествомь, — использовать всякій пробіл©, какъ непереходимую навіки пропасть, и, слідовательно, отвергать огулом© механистическую гипотезу.

Въ живой матерій мы явно встрічаем© явленія привычки и наслідственности: все совершается такъ, какъ будто она помнить всі свои предшествующія состоянія. Неодушевленная же матерія — говорят© намъ — никогда ни обнаруживает© этого свойства. Даже вообразить этого нельзя. Всі матеріальньїя явленія обратимы. Всі явленія біологиче- скія необратимы.

Когда ділаются эти выводы, забывают©, что второй принципъ термодинамики могъ бы быть назван© принципомъ зволюціи или наслідственностих). Забывают© о явленіях© „остаточнаго" электричества и т. п. Забывают©, что физика уже не останавливается передъ слідующим© выводом©: ни одно реальное явленіе не обратимо абсолютно, — что, впрочемъ, не мішаегь, чтобы эта необратимость частичных© систем©, перенесенная въ безконечность времени и пространства, то есть во всю вселенную, обусловливалась явленіями обратимыми, — совершенно такъ же, какъ судьба и случайность являются, повидимому, лишь результатомъ незнанія не- обходимыхъ весьма сложныхъ законовъ.

Біологь-философь Кентонъ считаетъ возможнымъ сказать, что въ главнійшемь жизнь сохранила общія черты среды, въ частности среды водной, соленой и довольно теплой (около 40 градусовъ), въ которой она появилась. Тутъ тотчасъ же возстановляютъ виталистическую формулу Биша: жизнь — это совокупность условій, которыя борятся для своего сохраненія противъ матеріальнаго міра и физико-химическихъ законовъ. При этомъ просто-напросто забываютъ, что если предположить законность теорій Кентона, — съ чімь очень многіе ученые не соглашаются, — то можно найти въ теоре- махъ Ле-Шателье о физико-химическихъ равновісіяхь и даже въ явленій само-индукціи чрезвычайно интересныя аналогій съ этой біологической гипотезой. Въ чемъ же со- противленіе переміні можетъ противорічить механистической теорій ? Въ чемъ сохраненіе внутренней среды, почти постоянной во всякомъ живомъ существі отъ начала жизни на землі, если считать это предположеніе точнымъ, можетъ способствовать пораженію эволюцюнныхъ теорій? Не выражается ли оно ясно въ терминахъ дарвинизма или ламаркизма ?

Наконецъ, когда Мечниковъ считаетъ возможнымъ объяснить иммунитетъ не какъ свойство химическихъ эле- ментовъ, изъ которыхъ построена клітка, но оставаясь вір- нымъ самому механистическому дарвинизму — какъ резуль- татъ борьбы за существованіе, естественнаго подбора и при- способленія извістньїхь кліточньїхь организмовъ (фагоци- товъ), — нікоторьіе кричатъ о возрожденіи витализма. Правда, Мечниковъ, желая показать, что его теорія ставить на місто чисто-химическихъ видоизміненій дійствіе микроскопиче- скихъ организмовъ, употребилъ въ совершенно иномъ смы- слі слово витализм ъ, противопоставляя его не механизму, а химизму.

Мы могли бы продолжить списокъ этихъ тенденціоз- ныхъ ошибок© до безконечності. Нельзя ничего возразить против© слідующаго вывода: при современном© состояніи науки ни одинъ опытъ не свидетельствует© о томъ, чтобы какое-либо біологическое явленіе не могло быть объяснено при помощи физико-химической механистической теорій, или о томъ, что механизмъ вынужден© будетъ остановиться въ одинъ прекрасный день передъ чім©-нибудь, чего нельзя будетъ разложить.

Если философ© желает© синтезировать современные результаты біологических© наукъ, то онъ могъ бы и даже долженъ былъ бы это сділать въ слідующем© направленій:

Какъ нікогда науки о природі неодушевленной, науки о живой природі все боліє и боліє отказываются отъ упо- требленія понятія цілесообразности. Эта послідняя кажется химерой метафизики, Она осталась „безплодной дівой", отъ которой Бэконъ отказался въ началі современной научной эры. Все, что есть прочнаго въ области біологических© наукъ, было сділано безъ нея и против© нея. Механистическая теорія зволюціи и физико-химическая теорія жизни, — какъ бы грубы ни были еще ихъ приміненія, — съ каждым© днем© все больше завоевывают© себі міста. И это происходит© потому, что оні являются необходимым© результатом© приміненія научной дисциплины, экспериментальнаго метода въ біологических© науках©. Этотъ методъ заключается въ дійствительности не въ чем© иномъ, какъ въ стремленіи найти каузальный или, точніе, функціональньїй детерминизм© въ явленіях© природы и въ сведеніи всей природы къ одной и той же системі детерминированія. Пытаясь установить связи причины и слідствія между всім и фактами, къ которым© онъ приміняется, онъ вынужден© исключить всякую идею цілесообразности, всякую идею окончательной неразложимости и специфичности различныхъ группъ, обра- зованныхъ этими фактами. Въ вопросахъ жизни этотъ методъ долженъ былъ привести къ механистической біологіи.

Научная дисциплина пытается прежде всего отыскать подъ видимостями, которыя намъ дають наши непосред- ственныя ощущенія предметовъ и существъ, тЄ отношєнія, которыя ихъ объединяютъ между собой, тЄ связи зависимости, которыя объясняютъ ихъ появлєнія, исчезновенія или видоизмЄненія. Механистическая теорія зволюціи представляетъ собой не что иное, какъ усиліе определить эти отношєнія зависимости для видовъ и формъ, въ которыхъ передъ нами являются жизнь и живыя существа.

Далее научная дисциплина пытается связать всякую спеціальную область, которую она изучаетъ, съ другими областями, къ которымъ она применяется. Наука никогда не можетъ решиться разсматривать, какъ изолированныя навсегда, различныя группы фактовъ, для изученія которыхъ она разделилась на отдЄльньія науки. Это раздЄленіе имЄєть причины совершенно субъективныя и антропоморфическія. Оно вызвано исключительно потребностями изученія, заставляющими группировать вопросы, удЄлять вниманіе каждому вопросу въ отдЄльности, исходить изъ частнаго, чтобы дойти до общаго. Природа сама по себЄ есть цЄлое. ВсЄ факты связаны между собой. Изолированная область была бы абсолютно необъяснима сама по себЄ. Она представлялась бы или тайной, или чудомъ. Но эти два слова не имЄють права входа въ науку, ибо они означають отрица- ніе ея. Подъ ними скрывается лишь невЄжество. Отсюда слЄдуеть, что для познанія наука должна разсматривать всЄ виды детерминизма, которые она построила въ примЄненіи къ каждой отдЄльной группе фактовъ (механическихъ, физи- ческихъ, химическихъ, бюлогическихъ и т. д.), какъ частные случаи, какъ обломки цЄльнаго детерминизма природы. Въ этомъ цельномъ детерминизмЄ, въ „системЄ природы", какъ любили выражаться въ XVIII вЄкЄ, лежить ихъ необходимая основа. Чтобы сдЄлать это очевиднымъ, наука должна из-

слідовать, не связаны ли отношенія зависимости, которыя она открыла между явленіями, составляющими область какой-либо отдельной науки, съ отношеніями, открытыми между другими группами явленій. Если опытъ позволяетъ проверить отношенія зависимости, то наука иміеть тогда не только право, но и обязана объяснять первую группу отношеній при помощи второй и въ связи съ ней. Этому требованію отвічаеть въ біологіи физико-химическая теорія жизни. Она объясняетъ жизнь при помощи определенной совокупности отношеній, которыя опытъ раскрываетъ передъ нами ежедневно самымъ полнымъ и точнымъ образомъ между явленіями органическими и явленіями неорганической матерій.              .

Мы виділи выше, что матерія представляется намъ совокупностью отношеній, которыя принадлежать къ матема тическимъ и геометрическимъ отношеніямь, но несравненно боліє богаты и сложны. Жизнь въ свою очередь намъ представляется совокупностью отношеній еще боліє богатыхъ и сложныхъ, — принадлежащихъ къ отношеніямь меха- ническимъ и физико-химическимъ. Наука, несмотря на непрерывно растущую сложность развитія, представляется намъ идущей по правильному и прямому пути. На этомъ пути она мало-по-малу распространяетъ законы количества на все боліє и боліє значительныя части количественнаго міра, первое и грубое представленіе о которыхъ даютъ намъ наши чувства. Эту работу наука исполняетъ, вскрывая за этими ощущеніями сложный отношенія, въ которыхъ они находятся между собой и отъ которыхъ зависятъ, и нерідко открывая передъ нами при помощи опытовъ новыя ощущенія, до сихъ поръ неизвістньїя и чрезвычайно важныя. Наука мало-помалу открываетъ подъ случайными видимостями всеобщій детерминизмъ необходимыхъ отношеній, законы, лежащіе въ ихъ основі и ихъ обьясняющіе.

Этотъ результатъ заслуживаетъ тімь большаго вниманія по отношєнію къ наукамъ бюлогическимъ, что потребовалось много времени, прежде чімь къ нему пришли и что до сихъ поръ его принимают© съ большой неохотой. Человек© всегда считал© себя „государством© въ государств^", царем© творенія. Какъ царь, онъ не могъ подлежать тім© же законамъ, что его подданные. Онъ долженъ былъ обладать привилегіями и другой сущностью. Эти привилегіи, эту высшую сущность особенно усиленно искали въ области психологической. Но такъ какъ невозможно было сейчас© же не замітить тісньїх© отношеній, существующих© между духом© и жизнью, то жизнь до нікоторой степени стала раз- ділять то спеціальное положеніе, которое отводили духу. И ее также стали разсматривать, какъ отдільньїй мір©, мір© вьісшій по отношенію къ міру матеріальному, который служит© ему рамкой. И тутъ-то, я думаю, слідуеть искать про- исхожденія теорій анимистических©, виталистических©, телеологических©.

Современная наука, наоборотъ, вернула уже природі всі явленія жизни, подобно тому, какъ она постарается вернуть ей всі явленія духа. И позитивистское направленіе современной философіи, чтобы остаться вірньїм© данным© науки, должно въ свою о*;ередь разсматривать жизнь, какъ продол- женіе—несомнінно гораздо боліє сложное—но все же какъ прямое и чистое продолженіе отношеній, опреділяющих© явленія неорганической матерій. Эта боліє значительная сложность, очевидно, вызывает© необходимость для своей систематизацій и объяснешя положить въ основу біологическихь наукъ новые принципы. Эти принципы лежат© въ основі всіх© объяснены, всіх© научных© теорій въ той частной области реальнаго міра, какой является органическое царство. Мы встрічаем© ихъ во введеній къ теорій ассими- миляціи и къ теорій зволюціи- Но какими бы специфическими ни показались намъ эти принципы, разсматриваемые въ ихъ чисто біологических© приміненіяхь, не забудем©, что наука все боліє и боліє стремится видіть въ нихъ лишь спе- ціализацію принциповъ, лежащих© въ основі физико-химических© наукъ.

И здісь также научная философія должна предполс-

Современная философія.              .              11

жить, что по смыслу научныхъ изслЄдованій не существуетъ ни перерывовъ, ни пробеловъ, если она желаетъ остаться вЄрной тенденціямь, дающимъ возможность мало-по-малу разгадать современную біологію, если она желаетъ ихъ син- тетизировать и гипотетически продолжать ихъ настоящее на- правленіе въ предвиденіи ихъ направленія будущаго.