§5. Механизмъ. .
Возможность экспериментальной повірки, — вотъ въ чемъ, по моему мнінію, заключается преимущество механи- стическихъ гипотезъ передъ всі ми другими какъ въ біологіи, такъ и въ другихъ областяхъ.
Это ділаеть ихъ чудесными орудіями открьітій и это же, віроятно, заставляетъхорошихъ лабораторныхъ работниковъ и хорошихъ экспериментаторовъ принимать почти исключительно ихъ.Что означаетъ механистическая гипотеза въ біологіи? Характерныя черты такой гипотезы, mutatis mutandis, ті же, что въ механистическихъ гипотезахъ въ физико-химическихъ наукахъ. Но нікоторьіе придають особенное значеніе тому обстоятельству, что здісь механистическія гипотезы противостоять гипотезамъ теологическимъ или такимъ, которыя боліє или меніе непосредственно выводятся изъ теологическихъ, между тімь какъ въ физико-химическихъ наукахъ оні противостоять просто теоріямь чисто описательнымъ, изъ кото- торыхъ всякое понятіє цілесообразности изгоняется столь же строго, какъ и изъ самаго механизма.
Механистическая гипотеза въ біологіи прежде всего представляетъ собой гипотезу, которая формулируется. въ терминахъ, доступныхъ нашимъ представленіямь и чувствен- нымъ воспріятіямь, въ формі образовъ (боліє или меніе символическихъ или схематическихъ, то есть, боліє или меніе приблизительныхъ — это неважно), а не въ формі общихъ и отвлеченныхъ идей, понятЫ. Я не хочу этимъ сказать, что она не пользуется отвлеченными и общими идеями. Это было бы неліпо. Но всі ея отвлеченныя построенія, всі разсужденія должны приводить къ возможностямъ представленій, къ непосредственнымъ или будущимъ ощущеніямь. Это означаетъ: выводъ, который ділается изъ механистиче-
ской гипотезы, долженъ рано или поздно подлежать экспериментальной повіркі. Она должна представлять конкретную реальность, элементы осязаемые или видимые. Въ этомъ и заключается секреть открьітій, которыя она вызывает©
Біологическій механизмъ совершилъ въ области органической матерій ту же реформу, какую совершили въ области матерій неорганической физики эпохи Возрожденія, когда они отбросили скрытыя качества схоластики.
Для этой реформы они прибігали къ однимъ и тімь же методам© къ опыту и вытекающимъ изъ него индукціямь—съ одной стороны, а съ другой—къ математически развиваемымъ и экспериментально провіряемьімь соображеніямь для систематизацій результатовъ индукціи. Все должно йміть точкой отправленія опытъ, чтобы къ нему же вернуться. Гипотезы, которыя будуть созданы,—ибо гипотезы необходимо создавать, разъ гипотеза является пружиной эксперименталь- наго метода,—должны быть всегда предвкушеніями опыта, возможностями опыта, однимъ словомъ, опытомъ, который долженъ быть произведенъ. Всякая гипотеза, вызывающая къ жизни принципъ, котораго опытъ не въ состояніи оправдать, по крайней мірі, въ данномъ частномъ случаі, должна считаться вредной или опасной.Это обстоятельство прекрасно объясняетъ намъ, почему всі истинно научныя направленія экспериментальной біологіи всегда принимаютъ механическую форму и почему даже самъ витализмъ совпадаетъ на всемъ пространстві контролируемой опытомъ науки съ механической теоріей. Послідова- тельный рядъ конкретныхъ экспериментальныхъ реальностей, установка ощутимыхъ фактовъ, ощущеній—вотъ въ чемъ заключается экспериментально контролируемая сторона науки. Это осуществленіе, матеріализація образной гипотезы, гипотезы механистической.
Но одно діло изобразительная форма, приміняемая въ области контролируемой науки, и другое діло — гипотезы, — быть можетъ обманчивыя — которыя пытаются распространить эту изобразительную форму вні преділовь
Современная философія. 10
допускающаго провЄрку опыта. Намъ остается точно изслЄ- довать, на ряду съ тЄми сторонами біологіи, которыя, будучи механистическими, остаются научными и принимаются всЄми какъ таковыя,—и тЄ теорій, которыми механистическая точка зрЄнія постепенно ихъ дополняетъ и пытается при помощи извЄстнаго освЄтить неизвЄстное. Мы снова возвращаемся въ область философіи, изъ которой мы на нЄкоторое время удалились. Та философія, съ которой намъ теперь придется имЄть дЄло, уже не виталистическая философія и даже не біологическая, а просто механистическая.
Въ противоположность антимеханистическимъ теоріямь, механизмъ—въ области бюлогическихъ наукъ—утверждаетъ, что никакого природнаго различія между явленіями жизни и явленіями матеріальньїми не существуетъ. СлЄдовательно, исходя изъ законовъ механическихъ и физико-химическихъ, комбинируя ихъ cooтвЄтcтвyющимъ образомъ, можно объяснить все, что происходитъ въ живомъ существЄ. Мы видЄли, что наука въ настоящее время можетъ съ полнымъ правомъ предвидЄть возможность достаточнаго и удовлетворительнаго обьясненія матерій, хотя это обьясненіе далеко отъ того, чтобы быть полнымъ. Не сходя съ позитивной почвы, мы можемъ сказать, что наука въ состояніи предвидЄть напра- вленіе, въ которомъ изслЄдованія будуть мало-по-малу, быть можетъ въ теченіе безконечнаго времени, уменьшать неизвЄстное и дадуть намъ возможность все глубже проникать въ познаніе матери. Если жизнь является лишь продуктомъ матерій, если въ ней все можно ясно объяснить, исходя изъ законовъ матерій,—то мы въ такомъ случаЄ можемъ предвидЄть направленіе, въ которомъ все болЄе и болЄе будетъ ограничиваться тайна жизненныхъ явленій. И въ этой области не будетъ больше непознаваемаго, останется лишь одно непознанное.
Біологическій механизмъ отвергаетъ, слЄдовательно, всякій специфическій принципъ, всякое скрытое качество, всякій элементъ, якобы свойственный одной только жизни, необъяснимый самъ по себЄ, надъ которымъ нельзя подняться.
Элементы, которые по его мнінію являются первичными и составляютъ точку отправленія всякаго біологическаго объ- ясненія—это элементы, сами по себі лишенные жизни, слідовательно, элементы матеріальньїе, опреділяемьіе исключительно физико-химическими свойствами. Жизнь оказывается простой химической комбинаціей или- группой ясно опреді- ленныхъ химическихъ комбинацій.
Живая матерія входитъ въ ту особую категорію химическихъ веществъ, которыя носять названія коллоидовъ, то есть, весьма сложныхъ веществъ, образующихся путемъ взвіши- ванія зернистыхъ тілець въ какой-либо жидкости.
Несмотря на сложность жизненныхъ явленій, они строго повинуются законамъ химическаго равновісія и только этимъ законамъ. Если до сихъ поръ не удалось еще осуществить синтезъ тіла, которое обладало бы всіми свойствами жизни, то во всякомъ случаі разстояніе, отділяющее біологическія свойства отъ свойствъ органическихъ веществъ, уменьшается ежедневно.Но, объяснивъ природу жизни путемъ сведенія ея къ частному случаю физико-химическихъ явленій, механизмъ не закончилъ еще задачи, которую онъ себі поставилъ. Большое число приверженцевъ телеологической теорій въ дійствительности готово бы было принять этотъ выводъ при условіи, чтобы всі особыя формы, въ которыхъ проявляется жизнь, объяснялись принципами иными, чімь механиче- скіе. Такимъ образомъ, механистамъ надо прибавить къ теорій жизни теорію жизненныхъ формъ, также основанную на соображеніяхь исключительно механистическаго характера. Надо, чтобы они намъ объяснили, какимъ образомъ, исходя изъ химическаго состава или изъ опреділенньїхь химическихъ составовъ, изъ примитивной живой матерій, эта живая матерія, могла придти къ столь разнообразнымъ и разнороднымъ формамъ, въ которыхъ жизнь проявляется въ настоящее время: къ безконечнымъ видамъ растеній, животныхъ и, наконец© къ человіку. И ихъ теорія должна все это объяснить, не ссылаясь ни на какіе другіе законы и ни на какіе другіе элементы, кромі элементовъ неорганической химіи и физико-химическихъ законовъ.
Такой теоріей и является теорія зволюціи. Но слідуеть условиться, что понимать подъ зволюціей, ибо въ настоящее время всі біологи—приверженцы телеологическихъ теорій, какъ и всякіе другіе, являются зволюціонистами. Зволюція въ своихъ общихъ принципахъ и огромномъ числі частныхъ фактовъ не является больше гипотезой. Это передача строго провіренньїхь экспериментальныхъ фактовъ: это научная истина. Всі живыя существа міняются и преобразовываются. Скотоводы и садовники на нашихъ глазахъ создаютъ новыя разновидности, которыя потомъ почти настолько же расходятся между собою, насколько отличались другъ отъ друга ті виды, между которыми Линней и Кювье пытались окончательно распреділить растенія и животныхъ.
Трудно допустить, что эти виды, въ свою очередь, не являются разновидностями боліє старыхъ, боліє сходныхъ между собой и меніе многочисленныхъ видовъ.Но факты зволюціи можно толковать въ духі телеологическихъ теорій. Такъ и поступають нікоторьіе ученые и большинство философовъ; такъ поступаетъ всегда масса, ибо нікоторьія формы языка весьма легко поддаются телеологическому истолкованію. Принято говорить: существа
стараются приспособиться къ сред і; вьборьбі за жизнь одерживаютъ верхъ наиболіе приспособленные, лучшіе; зволюція прогрессивна и т. д. Во всіхь этихъ вьіраженіяхь діло представляется такимъ образомъ, что живыя существа иміють сознательное или безсо- знательное представленіе о ціли, которую они стараются осуществить. Если виды, иміющіе общаго предка, впо- слідствіи отклонились въ разныя стороны, то это произошло потому, что жизнь, какъ бы сознательно, подъ вліяніемь разумнаго провидінія или, быть можетъ, даже творческой мудрости, стремилась и стремится всегда къ осуществленію лучшихъ способовъ и боліє усовершенствованныхъ формъ жизни. Впрочемъ, это телеологическое толкованіе зволюціи является лишь однимъ изъ философскихъ толкованій, которыя можно дать зволюціи. На ряду съ нимъ мы встрЄчаемь механистическое толкованіе, совпадающее какъ разъ съ идеями основателей эволюцюнной теорій: Ламарка, Дарвина, Спенсера.
Согласно этому толкованію, эволюшя является лишь результатомъ слЄпой игры законовъ природы, которые всЄ примыкаютъ къ великимъ законамъ механики. Въ произве- деніяхь Ле Дантека *) можно найти замечательное по своей силЄ и точности изложеніе механическаго толкованія зволюціи. Попытаемся резюмировать принципы этого толкованія. Если жизнь по существу своему является слЄдствіемь хи- мическихъ равновЄсій, то легко понять, что всякая живая субстанція непрерывно видоизменяется, преобразовывается и развивается, благодаря общимъ законамъ химическаго равновЄсія. Ассимиляція, изъ которой можно вывести всЄ другія жизненныя явленія, включая туда и способность къ движенію и къ воспроизводству, является не чЄмь инымъ; какъ продуктомъ этихъ общихъ законовъ химическаго равновЄсія живой матерій.
Это—постоянное уравновЄшиваніе коллоида, внутреннее уравновЄшиваніе его элементовъ между собой и уравновЄшиваніе всего существа и окружающей его среды. Такъ какъ среда непрерывно мЄ- няется, то для того чтобы во всякій моментъ сохранялось равновЄсіе между живымъ существомъ и средой, необходимо, чтобы это живое существо также непрерывно мЄня- лось. Коллоидъ, изъ котораго состоитъ живое тЄло, пре- терпЄваегь во всякій моментъ измЄненія въ своемъ внутрен- немъ строєній, въ своихъ специфическихъ свойствахъ и, какъ результатъ этихъ внутреннихъ измЄненій, измЄненія въ своемъ наружномъ видЄ. Сообразно съ дЄйствіями среды, въ которой онъ оказывается помЄщенньїмь, нашъ коллоидъ, наше живое существо, принимая новую форму и новое строеніе, производить новый видь. Различныя формы, въ которыхъ проявляется жизнь, заложены, слідовательно, механически въ условіяхь равновісія и ассимиляціи, которая является лишь процессомъ уравновішиванія.Приступая къ разсмотрінію деталей этой теорій воз- никновенія различныхъ видовъ живыхъ существъ, мы встречаемся съ различными взглядами. Если ученики Ламарка объясняютъ все при помощи новыхъ привычекъ, создающихъ новые органы и ихъ наслідственньїя передачи, то школа Негели полагаетъ, что явленія варіацій могутъ совершаться лишь въ яйці (Вейсманъ), и что видоизміненія, пріобрітен- ныя отдільньїми индивидуумами, по наследству не передаются. Чистые ученики Дарвина допускають, что варіацій происходятъ совершенно случайно, подъ вліяніемь внішней среды, а также условій, въ которыхъ происходить борьба за существованіе между различными живыми существами, и вслідствіє естественнаго подбора, являющагося результатомъ этой борьбы. Выживаютъ въ этой борьбі и возрастаютъ численно при помощи наслідственности лишь ті изъ существъ, у которыхъ варіацій создаютъ удобное состояніе равновісія со средой, то есть, достаточное приспособленіе, ділающее ихъ боліє сильными въ этой борьбі за существованіе. На- конецъ, Де Фризъ, послі нікоторьіхь детальныхъ наблюде- ній надъ однимъ растеніемь, пришелъ къ заключенію, что всякій живой видъ въ извістньїе моменты проявляетъ исключительную наклонность ко всевозможнымъ варіаціямь, хотя точно установить условія, въ которыхъ совершаются эти по- вышенныя варіацій, ему не удалось. Въ живыхъ существахъ происходить тогда нічто подобное тому, что происходить въ обшествахъ въ эпохи революцій.
Но, если не обращать вниманія на детали этихъ теорій, то расхожденія, которыя впрочемъ не непримиримы, исчезаютъ, ибо варіацій могуть йміть множество самыхъ раз- нообразныхъ причинъ, и различныя теорій могутъ боліє или меніе полно изъяснять механизмъ этихъ причинъ. Великія ерты механистическаго толкованія остаются по существу одні и ті же везді: все, что совершается у живыхъ существ© является—черезъ посредство физико-химическихъ законовъ—результатомъ механическихъ причин© и проис- хожденіе видовъ, по крайней мірі, въ самыхъ главныхъ чер- тахъ своих© находить себі обьясненіе въ принципахъ теорій зволюиіи.