§ 6. Матерія по воззрініямь современной физики: общія точки зрінія.
Физики энергетисты, физики механисты — всі испові- дуютъ одну и ту же истину, ибо они опираются на одинъ и тотъ же авторитетъ, на опытъ. Физическая наука тамъ, гді она что-либо утверждаетъ, не оставляетъ міста ни для сом- нінія, ни для вірьі, а даетъ только достовірность.
Если физи- ческія теорій кажутся расходящимися или иногда даже несо- вмістимьіми, какъ это въ настоящее время утверждаютъ ніко- торые относительно энергетики и механизма, то это происходить не потому, что каждый физикъ создаетъ свою физику,—а потому, что на ряду съ прочнымъ матеріаломь, соз- даннымъ опытомъ и образующимъ содержаніе науки, суще- ствуютъ еще разные способы расположенія этого матеріала и гипотезы. Въ этомъ и только въ этомъ заключаются теорій. Ясно поэтому, что онЄ могутъ изменяться въ зависимости отъ строя ума и точки зрЄнія физиковъ а также въ зависимости отъ новыхъ открьітій. И это обстоятельство нисколько не должно ослаблять наше довЄріе къ самой науке.Философское толкованіе науки, которое мы изследуемъ здЄсь и которое превратило физику въ собраніе практиче- скихъ рецептовъ, является въ такомъ случаЄ толковашемъ философскимъ въ худшемъ смьіслЄ этого слова.
Намъ сказали: вотъ чемъ окажется наука, если ее проанализировать вмЄстЄ съ учеными вмЄсто того, чтобы раз- суждать о ней со словъ профановъ. Мы спросили ученыхъ и они намъ отвЄтили: наука это не луковое изобрЄтеніе, удобное для практики, но обманывающее всехъ, кто хочетъ познанія. Наука теперь, какъ и раньше, означаетъ „знаніе".
Какой же смыслъ тогда въ кампаній, начатой Брюнетье- ромъ и продолженной направлешемъ, правда, искренно рели- познымъ, но желающимъ поставить подъ знакъ вопроса все то, противъ чего ему приходится бороться, кампаній, которая оканчивается, если не прагматизмомъ, какъ таковымъ, то, по крайней мЄрЄ, извЄстной разновидностью прагматизма? Это движеніе пробудило насъ отъ устарЄлаго и лЄниваго раці- онализма, который разсматривалъ познаніе и разумъ, какъ метафизическія чудеса.
И въ этомъ заключается безспорная заслуга новаго движенія. Но, разсматривая главную цЄль этого движенія, — что составляетъ единственную задачу настоящей книги — а именно, критику научной истины и на- учнаго объективизма, мы приходимъ къ выводу, что, пови- димому, оно пошло по ложному пути. Подводя балансъ науке, какъ методу познанія, мы получаемъ въ итогЄ не банкротство, а открываемъ источники для покрьітія безконечнаго кредита. И что останется отъ всей этой шумной кампаній, ставшей чуть ли не модой? Я очень боюсь, что на этотъ вопросъ придется дать единственный отвЄгь: ничего.Такъ какъ скептическая и агностическая философія такъ же мало касается физики, какъ и математики, ибо физика про- должаетъ побЄдное шествіе человечества къ абсолютному, начатое математиками, то мы въ праве спросить, что намъ говорить физика о матерій. Математика дала намъ двоякаго рода результаты: познанія и средство пріобрЄсти новыя познанія. Познанія, которыя она намъ дала, относятся къ пространству. Съ ихъ помощью мы можемъ повсюду производить измЄренія, то есть определять точнымъ образомъ отношенія въ реальномъ м'ірЄ. Какія новыя области прибавляетъ физика, вооруженная этимъ оружіемь къ завоеваннымъ уже владеніямь истины?
На этотъ вопросъ можетъ быть только одинъ отвЄть:
Подобно тому, какъ мы въ математике обозначаемъ терминами порядка, числа и пространства извЄстньія группы отношеній, отъ которыхъ зависятъ наши ощущенія, и подобно тому, какъ математическія науки имЄють своимъ предметомъ эти отношенія, — такъ мы обозначаемъ весьма общимъ тер- миномъ „матерія" очень большое число еще гораздо болЄе сложныхъ отношеній, отъ которыхъ также зависятъ наши ощущенія. Физика изучаетъ эти отношенія. И это именно мы хотимъ сказать, когда говоримъ, что физика является наукой о матерій.
Наши ощущенія, представляющія экспериментальныя данныя, находятся между собой въ отношеніяхь порядка, числа и положєнія. Эти отношенія, которыя анализируются математикой, весьма поверхностны и охватываютъ въ нЄко- торомъ родЄ лишь контуръ вещей; они составляютъ раму, въ которой наши ощущенія появляются, пространство, въ которомъ они двигаются.
Но между нашими ошушеніями существуютъ не только эти отношенія, служащія для ихъ классификации и описанія; имъ присущи также отношенія причины къ дЄйствію, служащія для ихъ обьясненія и для проникновенія въ ихъ природу.Это понятіе причины не заключаетъ въ себе ничего трансцендентна го и таинственнаго; оно не означаетъ, что
причина порождаетъ слідствіе, какъ это часто принимаетъ широкая публика и въ боліє туманной формі метафизика. Оно означаетъ просто, что изміненіе, появленіе, исчезновеніе однихъ изъ нашихъ ощущеній связано съ изміненіемь, воз- никновеніемь и исчезновеніемь другихъ; одни являются функ- ціей другихъ, такъ что отъ однихъ можно умозаключать къ другимъ. .
Ошущенія, которыя намъ кажутся причинами новыхъ ощущеній, въ свою очередь являются слідствіемь другихъ ощущеній. Вселенная мало по малу принимаетъ видъ системы, всі части которой тісно связаны, сочленены между собою. Эти связи, эти сочлененія, разсматриваемыя вні одушевлен- ныхъ предметовъ, составляютъ объектъ физико-химическихъ наукъ, а, разсматриваемыя у живыхъ существъ, они служать предметомъ бюлогическихъ наукъ.
Впрочемъ, переходя отъ ощущенія къ ошущенію, по ціпи отношеній, мы часто приходимъ къ ощущеніямь, которыхъ никогда и не ощущали и которыхъ въ нормальныхъ условіяхь нельзя испытать.
Для раскрьітія-то этихъ, въ нормальныхъ условіяхь не испытываемыхъ ощущеній—наиболіе важныхъ для объясне- нія воспринимаемаго нами міра—употребляются искусственные экспериментальные пріемьі въ научныхъ лабораторіях© И физико-химическія науки преслідують не только раскрьітіе отношеній между извістньїми намъ въ настоящее время ощу- щеніями, но — и въ особенности — еще раскрьітіе отношеній между этими ощущеніями и новыми, до сихъ поръ неиз- вістньїми ощущеніями. Однимъ словомъ, эти науки продол- жаютъ и завершаютъ анализъ ощущеній, составляющихъ то, что мы называемъ матеріальньїми предметами.
Это опреділеніе заслуживаетъ особаго вниманія. Мы уже виділи, что математика иміеть своимъ предметомъ отношенія.
Естественнымъ казалось бы, что физика должна йміть своимъ предметомъ элементы, которые могли бы подходить подъ эти отношенія, давая имъ реальное содер- жаніе, такъ сказать наполняя ихъ. Это-то и иміль въ видуСпенсеръ въ своей классификации наукъ. Однако, эта идея, повидимому, не со всЄмь удачна. Элементы реальности констатируются непосредственно, немедленно, такими, какіе они есть, какими они не могутъ не быть.
Ихъ существованіе не нуждается въ оправданій. Неза- чЄмь спрашивать себя, могли ли они быть другими, чЄмь они есть. Претендовать на это, значило бы воскрешать старый метафизическій идолъ вещи въ себЄ, поверхностный верба- лизмъ подъ той или иной формой. Опытъ нужно принять какъ таковой. Онъ самъ служитъ себЄ оправданіемь, такъ какъ для позитивнаго ума, въ научной области онъ служитъ оправдашемъ всякаго предположенія.
Но если данное не нуждается въ оправданій, то все же можно стремиться объяснить его. Въ этомъ и заключается роль человЄческаго разума, а слЄдовательно, и науки; и это единственный результаты, какой мы можемъ предвидеть, какъ достиженіе полнаго приспособленія существа къ его средЄ. Ибо объяснить, это значитъ дать себЄ точный отчетъ о дан- номъ, это значитъ, слЄдовательно, знать его исторію, прошлое и будущее. (Я не хочу этимъ сказать, что можетъ быть когда либо достигнуто полное приспособленіе. Я представляю себЄ пределъ — вотъ и все).
Что значитъ объяснить данное? Это значитъ, определить его условія. А что такое его условія? Въ человеческомъ опыте, — это тЄ отношєнія, отъ которыхъ опытъ зависитъ. Вотъ почему построить науку—это значитъ всегда определить группу отношеній, отъ которыхъ зависятъ наши ощущенія. Подъ словомъ „матерія" мы понимаемъ цЄлую совокупность условій, отъ которыхъ зависятъ наши ощущенія, подобно тому, какъ подъ словами порядокъ, число и пространство мы разумеемъ другія совокупности условій. Физика, наука о матерій, является наукой о первой совокупности, тогда какъ математика является наукой о трехъ вторыхъ.
Но, скажуть намъ, все то, что имЄєть своимъ предме- томъ отношєнія, является относительны мъ? А все то, что относительно, оставляетъ внЄ своего горизонта реальность? Если физика не касается реальныхъ элементовъ матерій, а разсматриваетъ лишь отношенія, то вЄдь ясно, что она не постигаетъ реальности ? Значитъ агностическая критика науки еще разъ блестяще оправдалась? Значитъ суше- ствуетъ вещь въ себЄ, которую наука не въ состояніи постичь? И т. д. и т. д. Вотъ примеръ метафизики съ ея неизбежной игрой словъ ! Постараемся разобраться въ этомъ.
Если относительное означаетъ : то, что имЄєть дЄло съ отношеніями, то физика относительна. Но если относительное означаетъ то, что не постигаетъ корня вещей, то физика, въ томъ ея видЄ, въ какомъ мы ее понимаемъ, уже не относительна, а абсолютна, ибо корень вещей, то, къ чему необходимо приводить насъ анализъ въ стремленіи объяснить ихъ,—это отношенія, или лучше, система отношеній, отъ которыхъ зависятъ наши ощущенія. Ощущенія, непосредственно данныя, носятъ отпечатокъ субъективности: будучи скоротечными вспышками, они представляють собою то, во что вревращаетъ ихъ система отношеній, которая никогда не повторяется въ совершенно тождественной форме и которая опредЄляеть въ разсматриваемый моментъ мое состояніє и состояніе среды. Ученый же раскрываетъ то всеобщее, изъ котораго построенъ этотъ индивидуальный моментъ, тЄ законы, сложнымъ вьіраженіемь которыхъ онъ является, тЄ отношенія, которыя сделали его тЄмь, что онъ есть.
ВсЄ вообще научные законы говорять намъ, почему и какъ данное стало тЄмь, что оно есть; они указы- ваютъ намъ, что обусловливаетъ и создаетъ это данное, ибо они анализируютъ отношенія, отъ которыхъ оно зависитъ. Они дадуть намъ абсолютную человеческую истин у, когда этотъ анализъ будетъ вполнЄ законченъ, — если только это возможно — ибо они определять тогда всЄ отношенія, отъ которыхъ данное зависитъ и которыя его объ- ясняютъ. Эти отношенія доставляють намъ поистинЄ знаніе реальнаго, ибо они цЄликомь заключены въ непосредственно данномъ, которое констатируется ощущеніемь; и всякій разъ, когда мы, изслідуя какое-либо ощущеніе, можетъ исчерпать всі отношенія, которыя съ нимъ связаны, намъ легко замітить, что съ человіческой точки зрінія — оно ни отъ чего другого не зависитъ.
Къ этимъ соображеніямь намъ придется еще вернуться, когда мы будемъ говорить о проблемахъ сознанія и истины. Пока же пусть читатель повірить намъ на слово, и мы перейдемъ къ вопросу, каковы ті отношенія, которыя были открыты физико-химическими науками.