<<
>>

Ложь во спасение

Во имя нравственных максим Фихте готов был рас-топтать живую жизнь. Близкий романтикам Генрик Стеффенс рассказывает о своем столкновении с философом по поводу абсолютного запрета говорить неправду.

Он привел Фихте та-кой пример: роженица опасно больна, а ее ребенок умирает в соседней комнате, любое потрясение будет стоить ей жизни. Ребенок умер; вы сидите у ее постели, и она спрашивает вас о состоянии младенца, правда убьет ее, что вам следует отве-тить? «Вопрос должен остаться без ответа», — сказал Фихте. «Это равносильно тому, — возразил Стеффенс, чтобы сказать: дитя нет в живых. Я предпочту сказать неправду и назову эту ложь правдой, моей правдой». На это Фихте закричал в воз-мущении: «Такой правды, которая принадлежала бы единич-ному человеку, не существует, не ты повелеваешь ей, а она тобой. Если женщина умрет, узнав истину, то она должна уме-реть». Стеффенс почувствовал, что им не понять друг друга. (А.Гулыга. Шеллинг. М., 1984. С. 72).

Фихте, как истинный идеалист, предпочитал идеаль-ное материальному, общее единичному (отдельному, частно-му). Соответственно, он готов пожертвовать единичным ради общего, отдельным случаем обмана (во имя спасения) ради общего правила «не лгать», запрета говорить неправду.

* * *

<< | >>
Источник: Балашов Л. Е.. Занимательная философия: Учебное посо-бие.. 2005

Еще по теме Ложь во спасение: