Литература
Бьюкенен Дж-, Таллок Г. Расчет согласия: Логические основания конституционной Демократии // Бьюкенен Дж. Сочинения. М. : Таурс Альфа, 1997.
Вайзе П. Homo economicus и homo sociologicus: монстры социальных наук // THESIS.
1993. Вып. 3.Гаврилец Ю.Н. Опыт статистического оценивания параметров модели формирования установки // Современные проблемы экономико-математического моделирования. М. : ТЕИС, 2002.
Дементьев В.Е. Квазиинтеграция в фокусе институциональной теории // Вестник Государственного института управления. Серия «Институциональная экономика». 2001. №2.
Дрмон Л. Homo hierarchicus: Опыт описания системы каст. СПб. : Евразия, 2001.
Ерзнкян Б.А. Человек институциональный, или Эволюция концепции homo economicus / / Вестник Государственного университета управления. Серия «Институциональная экономика». 2000. № 1.
Институциональная экономика: Учеб. пособие / Под ред. Д.С.Львова. М. : ИНФРА-М, 2001.
Иншаков О.В., Фролов Д. П. Институционализм в российской экономической мысли: (IX—XXI вв.) : В 2 т. Т. 2. Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2002.
Клейнер Г. Б. Особенности процессов формирования и эволюции социально-экономических институтов в России: Препринт. М. : ЦЭМИ РАН, 2 0 01.
КорнаиЯ. Системная парадигма // Вопросы экономики. 2002. №4. С. 4—22.
Макаров В., Клейнер Г. Бартер в России: институциональный этап // Вопросы экономики. 1999. № 4.
Макаров В. Л. Исчисление институтов // Экономика и математические методы. 2003. Т. 39, №2.
Норт Д. Институциональные изменения: рамки анализа / / Вопросы экономики. 1997. № 3.
ОлейникА.Н. Институциональная экономика. М. : ИНФРА-М, 2000.
Полтерович В.М. Трансплантация институтов // Экономическая наука современной России. 2001. № 3.
Стратегии бизнеса (аналитический справочник) / Под ред. Г.Б. Клейнера. М. : КОНСЭКО, 1998.
Сухарев О.С.
Институциональная теория и экономическая по-литика. М. : ИЭ РАН, 2001.Тамбовцев В.Л. Теоретические вопросы институционального проектирования // Вопросы экономики. 1997. № 3.
Тамбовцев В. Л. Институциональный рынок как механизм институциональных изменений / / Общественные науки и современность. 2001. № 5.
Уильямсон О. Экономические институты капитализма. СПб.: Лениздат, 1996.
Ходжсон Дж. Экономическая теория и институты. М. : Дело, 2003.
ХьеллЛ., Зиглер Д. Теории личности. СПб.: Питер, 2000.
Camic C. Structure after 50 Years: the Anatomy of a Charter / / American Sociological Review. 1989. № 95 (1). Pp. 38—107.
Searle J. The Construction of Social Reality. N. Y.: Free Press, 1995.
Существовавшее и соблюдавшееся в течение нескольких десятилетий конвенциальное разделение предметов исследования социологии («ценность») и экономики («стоимость») (см., напр., Camic, 1989) выглядит сегодня на микроуровне особенно искусственным.
Вместе с тем обращение с безусловно важным принципом ин- ститутоцентризма требует аккуратности. Если любой фактор, оказывающий воздействие на процесс совместной деятельности людей и его результаты, «действует через институты и благодаря институтам» (Институциональная экономика, 2001, с. 39), то это совсем не озна-чает, что «некорректно говорить о "мире институтов", поскольку социального мира вне институтов попросту не существует» (Инша- ков, Фролов, 2002, с. 284). Мир институтов всепроникающ, но не все-объемлющ. Кроме институтов, в социальном мире действуют интересы, ожидания, намерения, культурные артефакты и т. д.
Ни в каком обществе эти два критерия не совпадают, можно говорить только о коррелированности этих показателей. Для России их расхождение наиболее очевидно.
Контраст между двумя типами личности можно проиллюстрировать на примере Плюшкина и Ноздрева — персонажей поэмы Н. Гоголя «Мертвые души». Если первый (корыстолюбец) озабочен сохранением и приращением вещественных и денежных ценностей, то второй (честолюбец) идет на все ради завоевания внимания и интереса любой, пусть даже временной, аудитории.
Разумеется, оба персонажа представлены в шаржированном виде, но различие в ориентации весьма показательно.Независимо от автора и в другом смысле (как развитие концепции homo economicus) это понятие использовал также Б.А. Ерзнкян (см. : Ерзнкян, 2000) . В литературе также известны категории «работающий человек» (working man), «политический человек» (political man), «контрактный человек» (contractual man) (Уильямсон, 1996), «социологический человек» (sociological man) (Вайзе, 1993), «иерархический человек» (hierarchial man) (Дюмон, 2001) , «исторический человек» (historical man) . Эти понятия, однако, использовались в качестве научных абстракций, а не как классификационные категории. Поэтому окончательное расставание с концепцией «экономического человека», объявленное Дж. Ходжсоном (часть вторая книги Ходжсона так и называется: «Прощай, "экономический человек"!» — см.: Ходжсон, 2003), по нашему мнению, преждевременно.
Предлагаемая классификация связана с предложенной в (Макаров, Клейнер, 1999) типологией личностей на две группы: ориентированных, соответственно, на «мир денег» и «мир товаров». Представители первой группы предпочитают обмены типа «товар — день-ги», представители второй — обмены «деньги — товар», а также «товар — товар». Именно благодаря поддержке членов второй группы в России объем бартера многократно превосходил уровень, допустимый в рыночной экономике. Таким образом, если говорить о более глубокой дифференциации, то следовало бы различать «денежно-ориентированных», «товарно-ориентированных» и «институционально- ориентированных» агентов. В рассматриваемом контексте мы объединяем две первые группы в одну — homo economicus.