Категории целостности
Решив проблему определенности и обусловленности познаваемого явления, можно просчитать и его перспективу, ориентируясь на философские категории «целого и части».
В общем плане проблема соотношения целого и его частей традиционно предполагает решение ряда вопросов.
Во-первых, является целое суммой составляющих его частей или оно имеет особую качественную определенность?
Во-вторых, что является производным, часть предшествует целому или целое части?
В-третьих, какова связь между целым и его составляющими, а также какова специфика связи между частями, имеет ли эта связь причинный характер?
В-четвертых, познается ли целое через части или части могут быть познаны только на основе знания целого?
Вплоть до выработки системного подхода эти вопросы решались либо с позиции эмпиризма, либо с позиции крайнего рационализма.
Эмпиризм ориентировался на классическую механику, где целое рассматривалось как простая сумма составляющих его частей. Знание о целом экстраполировалось на его составляющие. Часть предшествовала целому, а целое понималось как нечто, причинно обусловленное своими частями.
Крайний рационализм, начиная от Платона, отдавал предпочтение целому. Целое — не простая сумма частей, а особое единство, которое предшествует частям и причинно от них не зависит. Чтобы решить проблему знания частей, нужно располагать знанием о целом, которое выступает первореальностью.
В конце XIX — начале XX в. сформировался системный подход, который снял крайности эмпиризма и рационализма, предложив свое решение отмеченных вопросов.
Во-первых, целое состоит из частей, но это такое единство, которое обладает новым качеством, не вытекающим из его составляющих. Например, сам по себе водород горит, а кислород усиливает этот процесс. Но два атома водорода и один атом кислорода образуют систему противоположного качества — воду.
Во-вторых, в соотношении целого и его частей целое выступает своеобразным каркасом для частей. Изменение каких-то отдельных частей автоматически не вызывает изменение целого. Целое демонстрирует относительную самостоятельность и устойчивость по сравнению с частями.
В-третьих, части целого структурно организованы. Они взаимосвязаны отношениями как координации, так и субординации. Эта взаимосвязь придает целому характер системы. Но, сложившись как система, целое подпитывает субординацию частей, обеспечивает отношение координации; обретает свою определенность и обусловленность. Через корреляционные связи целое присутствует в своих частях вещественно, энергетически и информационно.
В-четвертых, целое возникает, развивается и обретает новое качество, где отдельно взятая часть ведет себя в соответствии с сущностью целого.
В-пятых, нет смысла определять предшественника в соотношении целого и части, ибо части не существуют до и вне целого, как и целое не существует до и вне частей. Все это свидетельствует, что категории целого и части соотносительны. Они имеют право на бытие только в соотношении друг с другом, причем это соотношение носит характер одновременности.
В-шестых, одновременность целого и частей снимает и проблему гносеологических приоритетов. Познание частей осуществляется не в их обособленности, а в их соотнесенности с целым. Другими словами, полноценным объектом познания выступает не часть, а часть конкретного целого.
Решение проблемы познания целого осуществляется только в соответствии целого со своими частями, ибо без частей нет целого, без целого нет частей.
Методологическое значение философских категорий целого и части можно проследить на соотношении целого и части в праве.
Под правовой целостностью обычно понимают единство ее частей (компонентов), определенным образом связанных между собой по содержанию или формальному основанию, и которые в зависимости от их природы и характера связи между ними составляют относительно устойчивую организацию целого.
И онтологически, и гносеологически категории целого и части в праве соотносительны, поскольку вне друг друга не существуют.
Институт права включает в себя отдельные правовые нормы со всеми их особенностями. Без этой включенности институт права из конкретного средства правового регулирования общественных отношений превратился бы в абстрактное понятие.
Норма права, являясь относительно самостоятельным образованием, выступает как часть института права. И в том и в другом случае она испытывает влияние целого, которое проникает в свои части и существует в них. Только в рамках целого (института права) части (отдельные правовые нормы) могут реализовывать свой потенциал.
В то же время мера относительной самостоятельности частей права является одним из существенных признаков устойчивости права как целого. Превышение этой меры может привести к выходу этой части из целого, но не означает ликвидацию целого. Только при условии выхода ряда существенных частей может последовать разрушение целого, ибо различные правовые части в составе целого правового образования занимают неравноценное положение. Одни статичны, другие динамичны. Поэтому для исследователя актуальной является задача не столько определить место и роль правовой части в целом правовом образовании, сколько проследить процесс их развития, выявить потенциал, установить их перспективу, раскрыть характер взаимодействия части и целого.
Экстраполяция философских категорий целого и части на право позволяет выявить целевую причину. Чтобы определить свое отношение к конкретному «бытию в мире», с которым человек вступает в определенные отношения, недостаточно снять информацию о нем на уровне определенности и обусловленности.
Поскольку наше отношение к этому бытию ориентировано не только на настоящее, но и предполагает будущее этого бытия, то возникает необходимость проектировать это будущее, прогнозировать и конструировать новое состояние определенности, обусловленности наличного бытия в мире с позиции цели (установки на желаемое будущее).
Познание целевой причины обеспечивается через конкретизацию целого и его частей, через исследование механизма коррелятивных связей, через отношение сущего и должного. Исследователь, учитывая объективную направленность и тенденции развития познаваемого объекта на уровне реального целого и его частей, создает (проектирует) желаемую, новую определенность и новую обусловленность этого объекта, его новое качество.Значение философских категорий не только в том, что они вычерчивают стратегему познания и объяснения, а в том, что они обеспечивают возможность осуществления продуктивного процесса опредмечивания и распредмечивания в системе гносеологического отношения.
Многоаспектная значимость категорий и достаточно сложный их генезис создают не только особый шарм, но и приумножают их загадочность, что рождает представления о роли и значении категорий в диапазоне от универсального средства познания и творчества (Г. Гегель) до вывода о бесполезности категорий по причине полной неясности самого термина «категория» (Б. Рассел).
Читающему эти строки предстоит самому определить роль и место категорий, решая для себя основной вопрос мировоззрения как вопрос соотнесения знания о мире и знания о себе, чтобы сформировать надлежащее отношение к системе «природа—обще- ство—человек», используя прямо или опосредованно те или другие категории определенности, обусловленности и целостности.
Контрольные вопросы и задания
- Какова структура гносеологического отношения?
- Перечислите исходные принципы познания и дайте их краткую характеристику.
- От чего зависит познавательный образ, чем определяется его природа?
- Каковы гносеологические корни агностицизма и в чем Вы видите его несостоятельность?
- Дайте характеристику уровней познания и их форм.
- Раскройте взаимосвязь относительной и абсолютной истины.
- Установите статус понятий истина, заблуждение, ложь, правда.
- Что есть истина и каков ее критерий?
- Имеет ли практика достаточное основание быть критерием истины?
- Какие Вы знаете общелогические приемы познания?
- Перечислите основные методы эмпирического познания и дайте их характеристику.
- Какие методы зарекомендовали себя в производстве теоретического знания?
- Соотнесите научное и вненаучное познание, определите роль внена- учного познания в жизни общества и человека.
- Чем отличается философская категория от научного понятия?
- Какой статус получают категории в философии Аристотеля?
- Что нового в понимание роли и места категорий вносит И. Кант?
- Каков статус категорий в философской системе Г. Гегеля?
- Можно ли вообще построить систему категорий на все случаи жизни?
- Какие категории выражают определенность исследуемого объекта?
- Какие категории выражают обусловленность исследуемого объекта?
- С помощью каких категорий можно выразить целостность исследуемого объекта и обеспечить его познание?
Литература
- Автономова Н. С. Рассудок, разум, рациональность. М., 1988.
- Алексеев П. В., Панин А. В. Теория познания и диалектика. М., 1991.
- Андрос Е. А. Истина как проблема познания и мировоззрения. М., 1984.
- Белодед В. Д. Категория в философской науке. Киев, 1987.
- Библер В. С. Мышление как творчество. М., 1975.
- Витгенштейн Л. О достоверности // Философские работы. Ч. 1. М., 1994.
- Гносеология в системе философского мировоззрения. М., 1983.
- Гадамер Г. Истина и метод. М., 1988.
- Гусев С. С., Тульчинский Г. Л. Проблема понимания в философии. М.,
1985.
- Добронравова И. С. Синергетика: становление нелинейного мышления. Киев, 1997.
- Ильенков Э. В. Диалектическая логика. М., 1984.
- Ильин В. В. Теория познания. Введение. Общие проблемы. М., 1993.
- Идеалы и нормы научного исследования. Минск, 1981.
- Исхаков Р. П. Система предельных категорий философии. Казань. 1998.
- Категории диалектики, их развитие и функционирование. Ярославль, 1993.
- Конкин М. И. Проблема формирования и развития философских категорий. М., 1980.
- Кун Т. Структура научных революций. М., 1973.
- Кутырев В. А. Современное социальное познание. М., 1986.
- Лекторский В. А. Субъект, объект, познание. М., 1980.
- Липский Б. И. Практическая природа истины. Л., 1988.
- Логика научного познания. Актуальные проблемы. М., 1987.
- Методологические проблемы социального познания. Киев, 1987.
- Полани М. Личностное знание. На пути к посткритической философии. М., 1985.
- Понимание как логико-гносеологическая проблема. М., 1982.
- Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1983.
- Поппер К. Нищета историцизма. М., 1993.
- Проблемы объяснения и понимания в научном познании. М., 1982.
- Современные теории познания. М., 1992.
- Тулмин Ст. Человеческое понимание. М., 1984.
- Филатов В. П. Научное познание и мир человека. М., 1989.
- Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. М., 1994.
- Чинакова И. И. Социальный детерминизм. М., 1985.