§ 2. Н е о-в итализмъ.
Современнаятеорія,являющаяся естественной преемницей доктринъ специфичности жизни, считаетъ еще въ своихъ ря- дахъ довольно значительное число ученыхъ и большинство философовъ.
Изъ телеологическихъ теорій она сохраняетъ въ особенности слЄдующее: жизнь, это использованіе элементовъ, которые ей доставляетъ матерія. Лоджъ г) особенно наста- иваетъ на томъ обстоятельстве что жизнь, нисколько не видоизменяя въ органическихъ явлешяхъ ни законовъ матерій, ни количества матерій или знергіи, координируетъ матері- альные элементы и организуетъ ихъ, давая имъ особое н а- правленіе.
Бергсонъ [7]), стоя на совсемъ другой точкі зрінія, говорить, что жизнь входить въ матеріальньїя явленія, принимая ихъ законы и способы существованія, но въ то же время отклоняя ихъ отъ фатальнаго и механическаго закона, кото- торому они слідовали бы безъ нея. Жизнь утилизируетъ ихъ для своей особой ціли, а именно—самосохраненія, при помощи все лучшаго приспособленія къ внешнимъ обстоятель- ствамъ, то есть при помощи прогрессированія.
Даже натуралисты, какъ Рейнке [8]) и Дришъ [9]) говорять, что жизненныя явленія обнаруживаютъ направляющія силы, которыя стоятъ выше физико-химическихъ силъ: доминанты и знтелехіи. Чтобы освободить эти элементы отъ слишкомъ мета- физическаго оттінка, они придають имъ своего рода физико- химическій характеръ. Некоторымъ явлежямъ и некоторымъ элементамъ они приписывают© особую важность по отноше- нію къ другимъ. Слідовательно, между явленіями, участвующими въ образованы живого существа, они устанавлива- ютъ подчиненность и организацію, которыя въ конці кон- цовъ принимаютъ характеръ зволюціи, направленной къ из- вicтнымъ цілями характернымъ для жизни.
Другіе ученые, какъ Боръ и Генденгайнъ находятъ среди бюлогическихъ явленій специфическія качества и формы, не- извістньїя въ чисто матер1альныхъ явленіях© Такъ, напри- мір^ въ гaзooбмiнaxъ между воздухомъ и кровью, совершающихся въ легкихъ, перепонка, отділяющая газъ отъ жидкости, функщонируетъ иначе, чЄмь обыкновенная матеріальная перепонка.
ЗдЄсь имЄєть мЄсто не простая диффузія, совершающаяся согласно законамъ физики, а настоящее вы- дЄленіе, подчиняющееся спеціальньїмь физіологическимь законамъ.ВсЄ антимеханисты отвергаютъ идею телеологическихъ теорій въ заранЄе сознательно предустановленномъ обшемъ плане природы,—идею, будто бы необходимую для объясне- нія біологическихь явленій. Они отвергаютъ также мысль о томъ, будто живое существо сознаетъ или сознавало приспособленіе, которое должно обезпечить его жизнь. Если что- нибудь признается изъ телеологической теорій, то только идея безсознательной целесообразности. Эта идея совершенно свободна отъ антропоморфической примЄси, которая акты жизни приравниваетъ къ актамъ человЄческой воли. Она не имЄєть ничего общаго съ представленіемь о деятельности ремесленника, употребляющаго свое орудіе для осушествленія сознанной умомъ цЄли.
Это, скорЄе, творчество самопроизвольное, а, следовательно, случайное и до извЄстной степени слЄпое. Только итоги цЄлаго ряда такихъ творческихъ актовъ даютъ возможность усмотрЄть въ ихъ совокупности прогрессивную эвок люцію. Уродливыя созданія мало по малу устраняются; остаются только удачныя творенія.
Такимъ образомъ эти телеологическія теорій примыкаютъ, въ обшемъ, къ витализму, который решительно ограничиваетъ физико-химическій механизмъ и проводить абсолютное различіе если не между матеріей и жизнью, то по крайней мЄрЄ между тЄмь, что можетъ объяснить физико-химическую механику, и явленіями ЖИЗНИ. (
Единственное важное расхожденіе, которое можно от- мЄтить среди современныхъ нео-виталистическихъ теорій, заключается въ томъ, что одни (Бергсонъ, Лоджъ, Рейнке) полатають, что мірь жизненныхъ явленій не имЄєть аналогій въ чисто матеріальномь мірЄ, характерной чертой котораго -вляется неодушевленность и который можетъ быть цЄли-
9
комъ объясненъ механикой, физикой и химіей,—другіе (нео- вомисты) думають, что эти науки объясняютъ лишь нЄкото- рыя поверхностныя стороны матерій, для обьясненія же сущности последней необходимы тЄ самые принципы, которые применяются и къ истолкованію жизни, но играютъ здЄсь гораздо болЄе значительную и очевидную роль.
Этотъ нео-витализмъ пользуется еще большимъ ВЛІЯНІ- емъ, ибо онъ опирается—по крайней мЄрЄ внЄшнимь образомъ—на факты, а не на метафизическое истолкованіе.
Онъ ищетъ поддержки въ экспериментальномъ мєтодЄ, а не въ ді- алектикЄ. Но его устойчивость и жизненность не помЄшали ему пойти назадъ. Мы видЄли, что существуетъ грубая телеологія, о которой никто больше и не говоритъ. Сейчасъ мы по- кажемъ, что существуетъ цЄлая категорія физюлогическихъ явленій, которую витализмъ оставляетъ механизму. П. Винь- онъ х), возвращающійся къ аристотелизму вомы Аквинскаго, охотно признаетъ, что только физико-химическая и механи- ская біологія даетъ возможность разложить кривую жизни на ея элементы, ибо эта біологія представляетъ собой аналитически методъ по преимуществу. Она прекрасно умЄеть разбираться по крайней мЄрЄ въ переходахъ отъ сложнаго къ простому, если она безсильна въ обратномъ. На другомъ полюсЄ этой группы Бергсонъ, желающій одновременно превзойти и механизмъ и телеологію въ своей болЄе широкой и глубокой теорій, стоящій впрочемъ ближе къ телеологіи, чЄмь къ механизму, приходить къ выводамъ того же порядка, но другого размаха. Онъ возстаетъ противъ продолжателей классической телеологіи, хотя бы и исправленной механистскими аргументами. И для него физико-химическій методъ представляется превосходнымъ аналитическимъ мето- домъ. И такъ какъ всякая жизнь предполагаетъ матерію, этотъ методъ есть прекрасное средство для обьясненія того, что является матеріальньїмь условіемь жизни. Наконецъ,Дришъ и Рейнке, какъ когда-то Клодъ Бернаръ, являются безусловными приверженцами возможно боліє широкаго развитія механическаго и физико-химическаго описанія жизни. Но, какъ бы далеко ни ушло это описаніе, оно всегда, по ихъ мнінію, встрітить границу, преділ© непереходимый для того, ктохочетъ остаться скрупулезнымъ наблюдателемъ опыта и міра въ томъ его виді, въ какомъ онъ намъ данъ въ дійствительности. Они провозглашают© особенно Рейнке, полное разділеніе физико-химическихъ движеній и организатор- скихъ силъ жизни.
Первой важной особенностью современнаго витализма является стремленіе къ допущенію изв^тныхъ компромиссовъ съ механизмомъ.
Эти компромиссы кажутся намъ весьма серьезными, ибо нео-витализмъ признаетъ, что область приміне- нія физико-химическаго метода надо раздвинуть возможно шире, т. е. расширять ее непрерывно. Это обстоятельство даетъ намъ тотчасъ же возможность понять, почему въ области научныхъ фактовъ механизмъ всегда обращаетъ вспять витализмъ. Это является слфцств1емъ самой виталистической точки зрінія, въ томъ ея виді, какой она принимаетъ въ настоящее время.Но не забудемъ, что, оставаясь на этой точкі зрінія, расширяя какъ можно больше область механическаго объя- сненія, мы должны — согласно воззр^1ямъ виталистовъ — прійти къ пункту, на которомъ необходимо будетъ остановиться. Если бы намъ удалось установить этотъ моментъ, то мы этимъ самымъ установили бы совершенно точно общую формулу нео-витализма.
Само собою разуміется, річь идетъ не о томъ, чтобы установить для каждаго рода фактов© ботаническихъ или зоологическихъ, физюлогическихъ или морфологическихъ, въ какихъ предфлахъ механизмъ можетъ дать удовлетворительное объяснеше, въ какихъ—не можетъ. Ніт© річь идетъ о томъ, чтобы провести, если это возможно, общую демарка- ціонную линію между двумя родами объяснешя, демаркаці- онную линію, которая иміла бы скоріе прелиминарный и динамически характеръ, нежели статическій, разъ навсегда установленный.