2 . Институциональные структуры и атрибуты человека В трансакционном поле бытия

Из многократного (массового) повторения людьми социально закрепленных за ними действий эволюционно возникают и нормы выполнения социально признанных (формально или неформально) функций, а также правила, порядки, алгоритмы, обряды, ритуалы, законы, принципы их реализации.

институций. «Каков бы ни был тип общества, жизнь конкретного человека обусловлена последовательными переходами от... одного рода деятельности к другому. Там, где переход от одной деятельности к другой является жизненной вехой, он сопровождается особыми действиями» (ван Геннеп, 1999, с. 8—9), предполагающими, если продолжить эту мысль, адекватные институциональные атрибуты.

Поскольку институции, с одной стороны, соответствуют потребностям людей, они обладают полезностью, а с другой стороны, требуют осуществления затрат на их воспроизводство, следовательно, обладают стоимостью. Отношение полезности к стоимости выражает ценность институции в статусе, который она присваивает своему агенту. Статус также обладает полезнос-тью и стоимостью не только для своего носителя, но и для общества. Изначально статус существует как продукт институции, пока он производится как бы для себя. Но, когда статус начинают производить для других, на продажу, он превращается в товар, а производящая его институция — в капитал, приносящий доход. Поэтому статус как единство блага и затрат, то есть как товар, можно создавать, распределять, потреблять, обменивать, продавать, покупать, дарить, наследовать, сдавать в аренду, терять и т. д., получая при этом возмещение произведенных затрат, доход, неся соответствующие издержки и потери, порождая эффекты и ущербы.

Институциональный капитал — одна из конкретных форм капитала, отражающая возможность получения дохода за счет приобретения, эксплуатации и накопления статуса теми или иными субъектами хозяйствования, обусловленного их принадлежностью к определенным институциям и институтам.

Индивидуальный институциональный капитал свойственен отдельному человеку или фирме, ассоциированный — целым отраслям, сферам или национальным и интеграционным экономикам. Идет процесс формирования глобального институционального капитала. В этих организованных системах отношений интегрируются большие группы людей на основе признанного

их участниками механизма согласования общих интересов, предусматривающего определенные правила, нормы, традиции и стимулы воспроизводства сложившихся ценностей. Институциональные издержки также можно разделить на индивидуальные (для создания статуса агента отдельного института) и общественно необходимые (средние — для создания наиболее массовых статусов, масштабных и распространенных в обществе институтов) . Представляется целесообразным выделять как индивидуальную, так и общественную потребительную стоимость институций, институтов и даваемых ими статусов. В этих категориях станет возможным более детально отразить экономическое содержание атрибутов и структур жизни homo institutius.

Институции, присваивая своим агентам постоянные статусы как особым действующим лицам с закрепленными типическими «надындивидуальными» качествами, обусловливают их общественную ценность для исторически конкретных условий жизни. Агенты институций в быту легко определяются, отождествляются и различаются через их состояние, чин, звание, которые поддерживаются специфическими механизмами обращения, чествования, общения и т. д., свойственными определенным социальным типам субъектов. Институции формируют власть и авторитет, определяют достоинство и важность людей.

Система общественных связей и отношений в функциональном ракурсе выражается институционально, а в структурном — организационно. Взаимодействие между функциями и структурами в системе общественных отношений приводит к формированию органов и институтов как, соответственно, структурированных функций и функциональных структур.

Институции есть социальные формы закрепления и воспроизводства функций объектов и субъектов общественного бытия . Это — системы функциональных отношений дифференциации и интеграции видов деятельности, определяющие образ жизни ее субъектов. Они относятся как к действующим людям, так и к используемым ими предметам, придавая им особый социальный статус. Ведь создаваемые и используемые институционально оп-

ределенными людьми предметы также обретают институциональные формы, что выражается в их социальном назначении и применении. Искусственные продукты человеческой деятельности приобретают социальные роли и статусы предметов труда или роскоши, потребления или производства, досуга или культа, которые есть отраженные опредмечиванием статусы людей.

Институты есть социальные формы структур, закрепляющих и воспроизводящих институции, или функционально спе-цифицированные модели общественных организаций. Это — системы структурных отношений между людьми в процессе локализации и реализации функций, субъектно персонифицированных и специфицированных в конкретных организациях. Содержание института составляют связи и отношения между институционально определенными и организованными людьми.

Вызывает сомнение доминирующая в современной науке трактовка институтов как внешних «рамок», ограничений действий субъектов и их агентов посредством различных норм, правил, обычаев, контрактов и т. д.5 Становится непонятным, как же в результате действия институтов могут сокращаться трансак- ционные издержки, если при этом количество препятствий у социальных акторов возрастает? Поскольку «институты уменьшают неопределенность, структурируя повседневную жизнь», они, по замечанию А.Н. Нестеренко, все же — «набор ограничений, внутри которых человек свободен и может поступать так, как подсказывает ему его чувства, желания и интересы» (Нестеренко, 2002, с.

Однако уже в трудах В.О. Ключевского имеется понимание того, что институты по своей природе являются не только ограничениями, рамками, но и средством раздвижения границ возможностей субъекта. Рассуждая о сословном делении общества, ученый пишет: «Существенным и наиболее осязательным признаком сословнаго деления служит различие прав, а не обязанностей. Довольно простого анализа обоих этих понятий, чтобы видеть, что, когда речь идет о сословном различии обязанностей, то при этом разумеется собственно различие прав: обладая различными правами, классы общества могут нести одинаковыя государственныя обязанности; но если на них положены неоди- наковыя обязанности, то они не могут обладать равными права-

ми» (История сословий..., 1914, с. 2). Права институциональных субъектов, следовательно, представляют для них известные возможности, тогда как обязанности накладывают определенные ограничения на их деятельность.

Гипертрофированная жесткость ограничений и норм реализуется в крайней форме институтов — кастах. Касты «разрывают» общество, несокрушимыми стенами отгораживая друг от друга его членов, препятствуя постепенному «рубцеванию» институциональных противоречий. Дезинтеграция общества на касты часто происходит в эпохи общественных «взрывов» и потрясений при отсутствии или неэффективности соответствующих инсти-туциональных «амортизаторов», как это было, в частности, в поздней Римской империи (Ростовцев, 2001, с. 232).

Следовательно, в основе природы институциональных феноменов лежит, выражаясь языком XIX в., «возревнование», то есть стремление к более высокому общественному положению, статусу, а не «воспящение», иначе говоря — препятствие, помеха или ограничение возможностей. Принцип приоритета прав (расширения институциональных возможностей) был положен В.О. Ключевским в основу выделения сословий Русского государства. Существующие же в реальности ограничения и параметры «русла» институтов как социальных составляющих «варьируются, но и степень их отличия также неодинакова — от воображаемой тонкой линии до широкой промежуточной области» (ван Геннеп, 1999, с. 175) .

Очевидно, что в предлагаемой интерпретации институты — это не «правила игры», а организации — отнюдь не «игроки», как это представляет Д.

Как можно назвать правилом поведения предприятие, партию, налоговую инспекцию, университет, дом терпимости, биржу или церковь? Всем им соответствуют свои правила и нормы поведения, которые, однако, не только не исчерпывают содержание институтов, но и постоянно меняются в их эволюции, под влиянием инновации и рутинизации. Кроме того, мир, моделируемый в игре, всегда упрощен, конечен, замкнут и однозначно задан, что не характерно для действительности, которая всегда открыта инновации и богаче своей исходной модели. Жизнь постоянно эволюционирует, меняя правила и нормы, статусы и роли.

Институты создаются для разрешения конкретных проблем бытия посредством генерирования необходимых правил. Они основаны на общественном согласии относительно необходимости выделения конкретных институций и признании тех или иных правил их воспроизводства. «Согласие по конкретной проблеме достигается отнесением ее к определенному классу проблем или переносу в контекст определенных правил, называемых релевантными в данном случае. Именно обнаружение правила, по поводу которого мы можем согласиться, ведет нас к соглашению в каждом конкретном случае» (Хайек, 1990, с. 44).

Нормы и правила, регламенты и табу, стандарты и ритуалы, обычаи и статусы не тождественны институтам, но становятся их неотъемлемыми атрибутами. Они воплощают в себе результаты и факторы воспроизводства институтов, инструменты механизма их функционирования. Следовательно, институты — это не только ограничения и эндогенные рамки человеческой деятельности.

ствуют в целях обеспечения наиболее позитивных результатов для самих себя. Попадая в определенную ситуацию, акторы оценивают свои ресурсы и предпочтения, а затем выбирают способы действия, направленные на максимизацию этих предпочтений» (Флигстин, 2002, с. 131) .

Институции и институты (как продукты человеческой деятельности) существуют объективно вне отдельных людей, которые становятся их агентами посредством интериоризации и эк- стериоризации соответствующих статусов. Но одновременно все институты и институции представлены конкретными носителями их свойств — агентами. Каждый агент индивидуально исполняет свои функции, внося элементы неповторимого единичного во всеобщие институциональные характеристики, приобретает и играет особые роли (лидеры, новаторы, рутинеры, консерваторы, фланеры, трансляторы, реформаторы и т. п.) . Внутри институтов и институций образуются различные специфические «сгустки», вертикально и горизонтально связанные по способностям и интересам группы агентов (слои и уровни, фракции и страты, центр и периферия, круги и фланги и т. п.) . Институция, институт и статус неизбежно приобретают свойства всеобщего, особенного и единичного.

Институциональный человек транслирует свою принадлежность к институции и институту открыто или скрыто в зависимости от их общественной ценности и степени признания. Внутри них он обретает свой внутренний и внешний статус, который находит свое выражение в доходе и издержках в конечной форме всеобщего эквивалента.

Общий статус человека складывается в процессе его институции, когда он присваивает или отчуждает определенный ком-плекс норм и правил общественной жизни, осуществляет его воспроизводство. Человек представлен системой присвоенных им статусов, которыми он наделен путем вменения или выбора не только от рождения. Сама деятельность, ее факторы и результаты в конечном счете определяют систему конкретных социальных статусов человека, общее направление и динамику ее развития.

Степень присвоения и отчуждения статусов, норм и правил может значительно различаться. Один человек лишь «примеряет» себе институциональные продукты и факторы, другой привле-

кает их в свою жизнедеятельность регулярно, третий постоянно и непрерывно привержен их воспроизводству. В каждом человеке мы также находим одновременно функционирующее сочетание всех описанных вариантов. Одними статусами индивид (сообщество, общество) только пользуется, извлекая из них свою пользу; другими владеет, создавая, распределяя, обменивая и потребляя различные институциональные продукты; третьими распоряжается, устанавливая свой институциональный порядок. Таким образом, можно выделить сложную систему субординации и координации отношений присвоения и отчуждения институциональ - ных условий, ресурсов, факторов и продуктов для отдельных людей, их групп и сообществ. Особенно интересным представляется исследование проблемы институциональных запасов и резервов в человеческой жизнедеятельности. Но отношения институциональной структуры собственности, а также многообразие и метаморфоза ее институциональных объектов пока не стали предметом специальных исследований.

Статусы человека могут интегрироваться, дифференцироваться и комбинироваться в процессе его жизнедеятельности (даже независимо от него), создавая вертикальные, горизонтальные и смешанные статусные комплексы. Среди статусов есть как базовые, ведущие, наиболее актуальные и значимые, так и произ-водные, зависимые, незначимые, неактуальные. Особо следует выделять явные и неявные, формальные и неформальные, легитимные и теневые статусы.

Однако общество непрерывно оценивает каждого индивида как субъекта деятельности системно, исходя из всех его институциональных обязательств и предпочтений, и определяет его общий статус. Эта оценка ведется по выявленной индивидуальной комбинации совокупности его статусов в конкретном сообществе. В связи с этим можно говорить о составе и структуре, функциях и масштабе, пространстве и времени системного статуса как особой характеристики человека. Институциональные нормы, которые эволюционируют во времени, формируют границы этого пространства, постоянно изменяя его контуры. Исходный статус дает лишь потенциальную траекторию жизни, а реальная дорога жизни зависит от целей и эффективности деятельности конкретного человека в конкретных обстоятельствах.

Поразительно утверждение Ф.А. Хайека о том, что «в экономической системе с глубоким разделением труда у людей не может быть общих целей, а только общие правила поведения. Но именно такой подход большинство пока отказывается принять» (Хай- ек, 1990, с. 239). Но тогда отрицаются цели сохранения и поддержания общих правил, норм и институтов, которые обеспечива-ют эффективную жизнедеятельность людей. Ведь потеря статуса часто ведет к значительному росту трансакционных издержек, что противоречит интересам его носителей.

В значительно большей степени статусы — вынужденные или свободные приобретения жизнедеятельности человека. В этом смысле некорректно отождествлять институции и институты только с ограничениями; они предоставляют и возможности, определяют свободу индивида. Как никто не рождается сразу дирек-тором, менеджером, артистом или ученым, так и каждый может потерять свой исходный статус собственника, отца, гражданина, богача или бедняка в обществе.