ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ ПАРАМЕТРЫ ЭТНИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ
Мысль о необходимости целостного восприятия и изучения социального пространства высказывалась во многих исследованиях. Но синтез знаний об обществе невозможен до тех пор, пока не выявлены все его основные составляющие как целого, не эксплицировано значение и предназначение каждой из них.
Социальные науки стоят перед необходимостью выделения и анализа тех составляющих общества, которые в рамках традиционных методологических подходов игнорировались, в частности, этнического компонента как особого ракурса исследования.Неравномерность и разнокачественность социальных взаи-модействий позволяет через аналитическую процедуру дифференцировать их элементы и сконструировать модель, которая позволит выявить глубинные механизмы проявления этнического начала в социальном развитии, показать их соотношение по месту и роли в цивилизационном процессе, осмыслить диалектику их взаимодействия;
Решить эти задачи в рамках «нео-» и «постклассической» научной парадигмы уже нельзя. Традиционные подходы предполагали анализ этнических закономерностей через призму социальных, что, безусловно, правомерно, если целью познания являются законы развития общества. Но такой подход полностью игнорировал двойственную сущность этноса, поэтому целесообразно подойти к проблеме с другой стороны: рассмотреть социальное развитие через призму этнического начала.
Начнем с того, что появление биологического вида «человек» стало результатом развития биосферы Земли, перехода ее в новое качество. Идея органической двойственности природы человека в форме убедительного парадокса была высказана Д. XK6- бом: природа человека на 100 % определена врожденными свойствами и на 100 % — благоприобретенными, или, как комментирует эту мысль Д. Фридмен, человек на 100 % социален и на 100 % биологичен (Freedman, 1979) . С этим мнением перекликается идея К. Лоренца о том, что человек филогенетически куль-
турное существо (Лоренц, 1998, с.
412, 437); развитие аналогичной концепции можно найти у современного антрополога К. Гир- ца, который настаивает на пересмотре «того, что принято называть происхождением человека» (Гирц, 1997, с. 128).Этногенез и антропогенез относятся к самым сложным проблемам в этнологии. Это обусловлено тем, что этническая история разных народов детерминирована противоречивым взаимодействием антропологических, лингвистических, исторических, хозяйственных, культурных, демографических, политических и других факторов. Тем не менее, на основе сопоставления материалов разных наук (лингвистика, антропология, палеология, археология, геногеография) можно воспроизвести схему самого раннего этапа этногенеза.
Очевидно, исходные популяции были малочисленны, эндогамны (браки в их примитивной институциональной форме совершались в пределах одной группы) и относительно оседлы, то есть имели значительную охотничью территорию, в пределах которой регулярно передвигались в зависимости от смены фаз природных циклов. Замкнутость популяции быша относительной, поэтому она периодически, хотя и случайно, включала в свой состав инородных членов, особенно при встрече с другими популяциями на границах охотничьих территорий. Антропологически эти популяции были специфичны и отличались кранеологи- ческим полиморфизмом (разнообразием форм черепа) , но в то же время объединялись в пределах крупных территорий по некоторым сходным вариациям единичных морфологических признаков, которые затем вошли в число специфических характеристик более поздних этнических комплексов (Садохин, 2000, с. 111) . В пределах этих популяций закреплялись различные традиции обработки камня и навыки изготовления орудий, а также формировалось первичное самосознание, основанное на противопоставлении чужим.
Первичные языки охватывали, скорее всего, не одну, а несколько популяций, стимулируя коммуникации внутри них, а языковое объединение разных групп популяций было затруднено. Здесь налицо взаимодействие процессов дифференциации и интеграции, которые стали составными частями этногенеза с самых ранних его стадий, причем интеграция особенностей ант-
ропологического состава, культуры и языка одной популяции с группой других протекала в форме наложения одного социально-лингвистического пространства на другое, что стало исходным пунктом этнообразования.
Разнообразие природно-географических условий существования и форм социальной адаптации привело к появлению множества подвидов биологического вида «человек», то есть родоп- леменных этносов.
Эти сообщества, с одной стороны, обеспечивали связь с природой и сохранение генотипических особенностей этноса, выработку основных стереотипов поведения, обеспечивающих выживание, развитие этнического самосознания, где кодировались основные идентификационные признаки. С другой стороны, вырабатывалась единая система внутриэтнических, но уже социализированных ценностей, поскольку все природные проявления и побуждения людей облечены в специфические человеческие модели и «отягощены» рефлексией. Родоплеменные этносы на протяжении как минимум ста тысяч лет медленно, но неуклонно осваивали поверхность Земли. Образовалась подвижная, но тесно связанная с биосферой, сфера этнической жизни, или этносфера (термин Л.Н. Гумилева).В результате «неолитической революции» там, где сложились относительно благоприятные природно-географические условия, и за счет более прогрессивных форм хозяйственной деятельности группы родоплеменных этносов создают первые цивилизации, что можно считать индикатором начала социального развития. Этот процесс хорошо проиллюстрирован в работе Л. Меч-никова «Цивилизация и великие исторические реки» (Мечников, 1899, 1981).
Появление первых цивилизаций включает особый механизм развития, основанный на социокультурных взаимодействиях, что позволяет развитию общества приобрести нехарактерные для биосферы и этносферы темпы и размах. Иногда человечество срав-нивают с вирусом, «поразившим» планету Земля. С этого момента формируется качественно новое поле взаимодействий, которое отличается подвижностью, изменчивостью, «рациональной агрессивностью». Можно говорить о начале цивилизационной истории человечества, в которой определяющими становятся именно социальные параметры, условно отделяемые нами от эт-
нических, хотя этнос, безусловно, можно считать социальным образованием.
На эволюционной траектории можно зафиксировать «точку», в которой история человечества начинает разворачиваться при доминанте социокультурных факторов. С этой точки начинается разграничение этнического и социального пространственно- временного континуума, поскольку время протекания и особый порядок этнических взаимодействий, являясь частью биологической эволюции, не подчиняются только социальным закономерностям и не сопоставимы по историческим масштабам и темпам с социальными процессами.
С этого момента в общественном сознании именно социальное развитие занимает доминирующее положение и становится главным объектом познания.
Этнические архетипы социальной жизни гораздо труднее поддаются рефлексии. Дело в том, что человек является участником обоих процессов — и этнического, и социального, но воспринимаются они им по-разному. Про-странство и время протекания этнических процессов не соизмеримы с индивидуальными параметрами бытия индивида, тогда как социальные изменения, пусть даже в некоторых областях, вполне соизмеримы с ними. Поэтому этническая определенность сознания индивида часто остается скрытой и проявляется только в периоды, когда существование этноса подвергается опасности. Именно этническое время составляло постоянный «общий фон» существования общества и каждого его члена в отдельности. Социальные факторы периодически актуализировали этнос, возводя его архетипы до мировоззренческого уровня, особенно в кризисные периоды жизни общества.Темпы и размах социальной эволюции обусловлены постоянной деятельностью людей, направленной на удовлетворение их естественных и искусственных потребностей. Человек не в состоянии приспособиться к окружающей среде иначе, как создавая и воспроизводя качественно отличную от природной сре-ду обитания, свою «вторую природу». Для удовлетворения бесконечно растущих потребностей непрерывно изобретаются новые орудия и средства труда, что, в свою очередь, меняет и самого человека, вводя его в новые технологические статусы. Этот процесс никогда не прекращается, являясь системообразу-
ющим фактором социального развития, а технологические революции формируют предпосылки или являются отражением этапов бурного социогенеза.
Ускорение темпов социального развития оказывает влияние на систему этнических отношений. В результате экономических, политических, культурных контактов (войны, колониза-ция, дипломатия, династические браки, торговля) этносы или объединялись с другими группами и входили в историю как государственные образования, или же включались в сферу интересов более сильных государственно-политических систем, что, в свою очередь, влияло на ход и темпы межэтнических взаимодействий.
Технологические «скачки» генерировали качественные изменения этнических связей, что и вело к смене одного исторического типа этнических объединений другим.Появление первых цивилизаций в истории человечества знаменует собой начало формирования социально-политической сферы жизни человека, которую по аналогии можно назвать социосферой, или пространством относительно изученной мезо- истории. Получается, что, с одной стороны, система этнических отношений как бы создает условия для образования социальной системы взаимодействий, является ее составной частью, с другой же — сохраняет связь с биосферой, «страхуя» от перегрузок биологические параметры выживания этноса.
Из вышесказанного следует, что макроисторический процесс или, иначе говоря, «Большая (Универсальная) история» включает историю биосферы, историю этносферы и историю социосферы, причем эта последовательность жесткая (хотя рациональное познание шло как раз наоборот, от последнего к первому, что вполне закономерно). Все эти сферы неразрывно взаимосвязаны как функционально, так и генетически, то есть одна без другой просто не могла бы возникнуть и существовать. Этот момент их диалектического взаимодействия постоянно «ускользал» от взгляда специалистов.
Социосфера — образование достаточно «агрессивное». Она, хотя и является результатом развития первых двух «сфер», не только пытается оторваться, стать автономной, но и стремится «господствовать» над ними. Общественные науки сегодня еще не обладают достаточным понятийным аппаратом, методологией и
методикой охвата истории на таком уровне. Традиционно био-сфера была предметом интереса естественных наук, а этносфера рассматривалась как одна из частей социосферы. Но ведь очевидно, что процесс «напластования», «разбухания» социосферы не отменяет законов остальных двух «сфер», точно так же, как образование земной коры не отменяет законов самостоятельного развития и существования ядра Земли и непосредственной зависимости земной коры от состояния ее ядра.
Этническая история человечества характеризуется особыми параметрами развития, отражающими результаты взаимодействия этносов с природой (в широком и узком смысле) и всю гамму межэтнических и внутриэтнических взаимодействий.
Эволюция вертикальной смены исторических типов осуществляется через разнообразные процессы в горизонтальном срезе, через опосредованное и непосредственное влияние друг на друга синхронно существующих этносов.Этнические общности представляют собой сложные многомерные системы. Наряду с собственно этносами в большинстве случаев могут быть выщелены единицы более низкого уровня. Ю.В. Бромлей предлагал вымленять основные этнические под-разделения, элементарные этнические единицы, субэтнические подразделения, макроэтнические единицы или метаэтнические (суперэтнические) общности. В системе суперэтноса может существовать достаточно большое количество этносов другого уровня, которые, в зависимости от древности и путей формирования, численности и способа хозяйствования, размера территории и степени ее природной расчлененности, имеют значительные историко-культурные особенности.
Вершина этносоциальной иерархии, точнее, ядро полиморфного пространства суперэтноса будет представлено этносом-большинством, на котором лежит основная, социоформирующая функция. Вокруг него и происходит интеграция и образование других, при этом компоненты культуры этноса-большинства будут базовыми для всей социальной системы, имеющей в основании сложное полиэтническое пространство. Xотя это возможно только в том случае, если этнос-большинство опережает остальных по уровню развития и способен в исторической перспективе
управлять параметрами своей динамики, выступая как целое при взаимодействии с другими этническими системами.
Попытка в самом общем виде систематизировать и классифицировать межэтнические взаимодействия означает необходимость выделения этноэволюционных и этнотрансформацион- ных процессов. В первом случае при изменении отдельных ком-понентов этнос остается самим собой, так как не меняется его самосознание. При этнотрансформационном процессе самосознание изменяется и этническая принадлежность человека становится иной.
В зависимости от преобладания центростремительных или центробежных тенденций этнические процессы подразделяются на две основные типологические группы: этническое объединение и этническое разделение. К первой обычно относят этническую консолидацию, этническую ассимиляцию, этническую интеграцию, этногенетическую миксацию. Ко второй чаще всего причисляют этническую парциацию и этническую сепарацию. Отметим только, что разделительные процессы ведут к образованию новых этносов, а вот объединительные процессы не всегда дают новое этническое образование.
Классическим примером является история формирования русского этноса. Мегаэтносом в данном случае являлись восточные славяне, а собственно этносом — русские. Существовало большое количество субэтносов, таких как казаки, поморы и т. д. Произошедшее в V—VII вв. в ходе «великого переселения народов» разделение единой славянской общности на восточных, западных и южных славян является ярким примером этнической парциации, в результате которой образовались новые общности. Когда на основе восточнославянских племен в VIII—XI вв. произошло образование древнерусской народности, то это можно рассматривать как пример внутриэтнической консолидации, а включение в ее состав угро-финских племен — пример этнической ассимиляции.
Впоследствии динамика этнического развития привела к распаду древнерусской народности и выделению на основе этнической парциации трех великих восточнославянских этносов: великорусского, белорусского и малорусского. Этноконфессиональ- ное единство стало основой последующей межэтнической интег-
рации, хотя это не привело к слиянию народов и формированию нового этноса. Если геополитические факторы работали на разъединение даннык этносов (Украина по географическим и историческим причинам всегда находилась под значительным влиянием западноевропейской культуры и выполняла роль «проводника» западных институциональных влияний на Россию), то общеславянские корни, этнокультурное и конфессиональное единство работали на интеграцию народов. События последних десятилетий концентрированно демонстрируют обе эти исторические тенденции.