Глобальная коммуникация.

к теории, которая была бы в состоянии «расшифровать» лингвистическое измерение новых форм социальных взаимодействий (240). Термин «способ производства информации» служит для периодизации прошлого в соответствии с различными способами информирования и в качестве метафоры для современной культуры, придающей «информации» в некотором смысле фетишистское значение. Выделяются следующие ступени производства информации: первая - устно опосредованный обмен «лицом к лицу», вторая - письменный обмен, опосредованный печатью, и третья - электронно опосредованный обмен. Если для первой ступени характерно согласование символов, а для второй - знаковая репрезентация, то для третьей ступени характерно информационное моделирование. На первой (устной) ступени субъект конструируется через внедрение его в совокупность межличностных отношений. На второй (печатной) ступени субъект задается как агент, являющийся центром воображаемой автономии. На третьей (электронной) ступени субъект децентрализуется в процессе написания текстов на компьютере, используя новые возможности коллективного авторства и игр с идентичностью, предоставляемые компьютерными сетями (240). Изменения в способах коммуникации всегда оказывали огромное влияние на траекторию социальной эволюции. Посмотрим на будущее мирового порядка через призму глобальной компьютеризованной коммуникации. Какие социальные силы приспособились к мультимедийной окружающей среде, а какие нет? Каковы эмпирические и нормативные измерения нашего общего будущего в мультимедийном мире, в глобальном коммуникационном пространстве? Как мы отмечали, в современном мире пространство информационных потоков трансцендирует и доминирует над пространством географических мест.

к транснационализации производства, но также к глобальным социетальным моделям (телероботы, телесвязь, телесервиз, телемедицина, дистанционное обучение, телетренинг, теле магазин, телебанк, информационная торговля и т.д.). Эти модели находят отражение в деятельности многих транснациональных социальных движений, которые искусно оперируют глобальными (не-территориальными) потоками информации через Интернет. Интерактивные компьютерные сети внесли большой вклад в то, что Говард Рейнгольд однажды назвал «экосистемой субкультур», последние не связаны с традиционным понятием территории или места, как обязательных предварительных условий социокультурной общности и идентичности.

Новые информационные технологии и способы коммуникации играют определяющую роль не только в формировании нового мирового порядка на глобальном уровне, но также в организации и распределении власти на локальном уровне, формировании индивидуальной и социальной когнитивности, верования и ценностей местного населения. Глобальная телекоммуникационная сеть обслуживает глобальные союзы корпораций, предвещает приход электронного суперхайвея в экономике. В политической сфере новые технологии глобальной коммуникации подрывают суверенитет наций и традиционные границы. Расцвет транснациональных корпораций и транснациональных социальных движений порождает диффузию власти. На сцене мировой истории появляются все новые и новые супранациональные - независимые от суверенных государств - субъекты действия. В культуре новые паттерны глобальной коммуникации создают, по выражению Дж. Тарнстэлла, новую глобальную «Кока-колонизационную поп-культуру

коммодифицированного фетишизма» (266). В целом конвергенция информационных и телекоммуникационных технологий создает глобальную коммуникационную окружающую среду, где каждый может чувствовать себя в качестве и зрителя, и актера, и автора сценария.

культурного и образовательного ренессанса мы встретились, по выражению М. Огдена, с «миром технотопии» - с миром злобных хакеров, неолуддитов, кибер-порно, дезинформации, компьютерного шпионажа и информационной войны, с миром, где есть переизбыток информации и вездесущая угроза оруэлловского «старшего брата, следящего за тобой!» (236. Р. 119-133). Гиперинформация истощает духовный потенциал человека, его способность противостоять шквалу сведений, принуждает к их некритическому восприятию; в сочетании с дезинформацией она порождает кризис идентичности. Т. Оппенгеймер пишет: «Нет хороших доказательств, что использование компьютеров значительно улучшает преподавание и обучение, и тем не менее школьные администрации сокращают программы по музыке, искусству, физической культуре, - именно то, что обогащает жизнь детей, для того чтобы освободить место для этой подозрительной, сомнительной панацеи» (238).

Глобальная телекоммуникационная сеть значительно меняет правила международных отношений. С одной стороны, они обуславливают движение науки, технологии, информации и идей от центра к периферии власти. С другой стороны, они навязывают новую культурную гегемонию методом «мягкой власти» мировых новостей, развлечений и рекламы. Интерактивные формы глобальной коммуникации способствуют формированию глобального гражданского общества, расширяя пространство общения неправительственных организаций типа Greenpeace. Таким же образом расширяют свою коммуникационную среду и различные преступно- террористические группировки и мафиозно-коммерческие структуры, что чревато угрожающими последствиями. С. Джонс полагает, что коммуникационные и информационные технологии, разрушая все и всяческие границы и социокультурные барьеры, обновляют чувство общности и обещают новые типы и формы общности (214. Р. 10-35). По первому впечатлению кажется, что WWW сближает людей через моря и океаны, но при более пристальном взгляде оказывается, что она угрожает чувству локальной общности. Сможет ли интерактивность Интернета заменить духовное общение лицом к

лицу? Полагаем, что нет. Какими бы парадоксальными и противоречивыми не были социальные импликации и эффекты информационных и телекоммуникационных технологий, но одно несомненно, по мнению специалистов: эти технологии действуют в человеческой символической системе для плетения будущего (81. С. 118). Новые технологии расширили символический опыт человека, создавая новые образцы социальной интерактивности, обволакивая новой системой связей, операционных сетей и суперхайвэев всю планету. Глобальная символическая система, порожденная этими процессами, в конечном счете вытесняет «биофизическую родину».