Единство исторического и логического

Любой процесс действительности распадается на явление и сущность, имеет историю своего становления и основную линию развития.

Исторический метод прослеживает историю развития данного явления во всей полноте и многообразии.

Но эту же закономерность развития можно выявить, обращаясь не к реальной истории, а исследуя основные фазы развития на сущностном уровне, т. е. на уровне абстракции, очищенной от исторической формы. Эта задача решается средствами логического метода.

В единстве исторического и логического историческое «прослеживает» процесс становления и развития объекта, а логическое обеспечивает теоретическое воспроизведение развивающегося объекта во всех его закономерных связях и отношениях.

Единство исторического и логического усиливает возможности гносеологического отношения в системе «субъект-объект», особенно в условиях, когда в качестве объекта выступает та социальная реальность, которая сплошь и рядом подтверждает герак- литовское замечание о том, что «в одну и ту же реку нельзя войти дважды».

Только единство исторического и логического позволяет иметь относительно адекватное представление об обществе как объекте социальной реальности. Только это единство позволяет выстраивать теории развивающегося объекта.

Рассматривая проблему познания бытия в мире, следует обратить внимание на специфику вненаучного познания, на взаимосвязь знания и веры.

Чем выше роль науки в жизни общества, тем меньше внимания получает так называемое вненаучное познание. Оно рассматривается как неразвитое, поверхностное, а подчас и ложное. Но человечество в своем развитии упрямо демонстрирует, что наука может многое, но далеко не все; что человеческая цивилизация развивается на основе не только научного знания, но и обыденного познания, этического и эстетического, правового и политического, религиозного и философского видения мира.

Проблема разных видов познания заключается не в том, чтобы провести демаркационную линию между наукой и другими формами освоения мира, а в том, чтобы выявить возможности каждой формы, включая и науку, в контексте структуры общественного сознания, помня, что в каждую историческую эпоху общественное сознание имело свою организационную структуру и его «олимп» венчала одна из форм сознания, выступая законодателем «моды» для всех остальных. В античности это философия, в эпоху Средневековья — религия, в Новое время — философия и наука, в Новейшее — политика.

Все формы сознания имеют нечто общее и свое особенное, что позволяет поставить вопрос и выявить общее и особенное в характеристике научного и вненаучного познания.

Во-первых, все формы освоения мира обусловлены единым гносеологическим отношением в системе «субъект-объект», но каждая имеет свой предмет отражения, свои приемы и способы познания.

Во-вторых, все формы освоения мира ориентированы на получение знания, обеспечивающего функционирование системы «при- рода—общество—человек».

В-третьих, результаты вненаучного и научного познания обеспечиваются на базе единства чувственных, рациональных и иррациональных структур, их взаимовлияния и взаимопроникновения. Можно говорить только о доминанте этого единства в каждом конкретном случае.

В-четвертых, вненаучное и научное познание различаются по методологии. Научное ориентировано на чувственный и рациональный уровень освоения объективной реальности. Что касается вненаучного познания, то его ориентация выходит за пределы объективной реальности. Вненаучное познание включает не только объективную, но и субъективную, и трансцендентную реальность, не имеющую ни протяженности, ни длительности, а стало быть, не фиксируемую ни чувствами, ни логикой рассудка.

Научное познание «работает» на общество, вненаучное замыкается на сущностные силы человека, претендуя быть руководством для человека в тех или иных проблемных ситуациях.

И наконец, результаты вненаучного и научного познания равнозначимы для человека. Человек нуждается в истинах науки, знании добра, справедливости, свободы, красоты, гармонии.

Таким образом, нет основания для утверждения абсолютной ценности одной из форм освоения мира, а есть необходимость выявить грани соприкосновения, реализовать в полной мере принцип дополнительности, исключив альтернативу: научное или вне- научное.

Формы вненаучного познания можно классифицировать по разным основаниям: по той общественной потребности, которая вызвала их к жизни; по способам хранения, трансляции и востребованности результатов вненаучного познания; по степени близости к научному познанию.

Во вненаучном познании пересекаются все грани освоения бытия в мире; реализуется их непосредственное и опосредованное отношение к миру, субъективность и объективность, рациональность и иррациональность, знание и вера, ценности и нормы.

Интегративной формой вненаучного познания является обыденное познание. Его носителем выступает человек. Цель обыденного познания состоит в том, чтобы выработать знания о мире и о себе, сформировать психологическую установку на отношение к миру, найти оптимальную форму осуществления своих интересов (потребностей).

В «котле обыденного познания провариваются» такие ранние формы обыденного сознания, как фетишизм, тотемизм, магия, анимизм, гилозоизм, приметы. Сюда же относятся и более поздние формы индивидуального сознания (адаптированное общественное сознание): религия и философия, политика и право, мораль и искусство, а также в той или иной мере наука, если она не является определяющей для обыденного познания, если только его носитель профессионально не представляет науку.

Фетишизм — вера в сверхъестественную силу предмета, способную предохранять человека от различных бед.

Тотемизм — вера в сверхъестественную связь и кровную близость родовой группы с каким-либо видом животных, растений. Это своеобразная форма сродности человека и природы.

Магия — вера в способность человека определенным образом воздействовать на объекты и людей. Белая магия — это колдовство с помощью небесных сил, а черная — с помощью дьявола. В целом магия воплощает веру в чудо.

Анимизм — вера в существование духа, души у каждой вещи. Анимизм является следствием антропного принципа: я вижу мир сквозь призму своих представлений о себе (См.: Ф. Бэкон о призраке «рода»).

Гилозоизм — вера в абсолютизацию жизни. Вся реальность мира находится в состоянии жизни, имеет свое начало, фазы развития и свою летальность.

Приметы — фиксированная форма часто повторяющихся событий. Некоторые из примет фиксируют причинно-следственную связь, улавливают их необходимый характер, иные носят случайный характер, но ошибочно принимаются за необходимое. И те и другие формируют стереотип поведения, закрепляются верой.

Из шести ранних форм освоения мира все шесть основаны на вере. Неслучайно вера является основанием таких форм чувственно-абстрактного освоения бытия в мире, как оккультное, паранормальное и медитативное познание. Интерес к этим формам — явление не случайное. Он обусловлен и ломкой общественных отношений, и духовным кризисом, ощущением тупика в развитии новоевропейской цивилизации, обострением глобальных проблем современности и неспособностью человечества их оптимально решать.

В этих условиях отмеченные формы вненаучного познания требуют не распятия, иронии или восторженности, а познания непознанного, опираясь на методологический принцип сомнения, позволяющий пройти по «лезвию бритвы» между абсолютным отрицанием и абсолютной верой.

Проблема знания и веры неоднократно заявляла о себе в истории человечества.

Средневековье оставило три варианта решения этой проблемы:

1. Знание и вера — антиподы. Они несовместимы.
   Вере не нужно никакое знание, ибо у нее есть свое основание — откровение.
2. Знание и вера имеют разные источники, а поэтому они обладают разными истинами. Истины разума и истины Бога не зависят друг от друга, а посему имеют равное право на существование.
3. Знание и вера могут обрести единство. Однако суть этого «союза» понималась по-разному. «Понимаю, чтобы верить» и «Верую, чтобы понимать».

Союз веры и знания не состоялся, но эта идея продолжает жить, если учесть психологическую установку на веру как субъективное доверие в рамках познавательной деятельности. Отсюда проблема уяснения конструктивного характера веры, ее статуса в качестве познания, где вера задает фазу предпонимания.

Знание и вера имеют разные основания. Знание получает свой статус в процессе осуществления гносеологического отношения в системе «субъект-объект» и последующей верификации, только тогда оно обретает социальную значимость.

Вера базируется на общезначимости того, во что верят. Носителем веры выступает человек, а посему она имеет в нем свою укорененность. Это прежде всего доверие к своим чувствам, доверие к собственным гипотезам, своей интуиции, принятие на веру накопленного социального опыта, традиций, обычаев.

В результате можно констатировать «встроенность» веры во многие процессы жизнедеятельности человека, где даже в научном познании соседствуют доверие и сомнение, а через это единство и реализуется познание, осуществляется производство эмпирического и теоретического знания.

Проблема веры требует к себе внимания еще и потому, что человек в своей жизнедеятельности реализует обыденное познание, которое своими истоками уходит в оплодотворенные верой первые формы сознания: тотемизм, фетишизм, магию, анимизм, гилозоизм, приметы.

Вера должна найти свое место в гносеологическом отношении системы «субъект-объект», как нашла она свое место в жизнедеятельности человека. Проблема взаимосвязи веры и знания требует нового прочтения и терпеливо ждет своих исследователей.

Рассмотрев гносеологическое отношение субъекта и объекта, уровни и формы познания, принципы, приемы и методы освоения мира, обратив внимание на взаимосвязь научного и вненаучного познания, на соотношение знания и веры, можно и нужно рассмотреть категории, отражающие и выражающие наиболее общие свойства, отношения, связи познаваемого бытия в мире и заявляющие о себе в качестве инструментария объяснения мира.

6. Категории как инструмент гносеологического

отношения

Итак, мы располагаем представлением о том, что способом существования бытия является движение, а формами его проявления — пространство и время, что все уровни структурно организованного бытия в своем развитии демонстрируют действие всеобщих законов. Но эта демонстрация для исследователя бытия сопряжена с трудностями, как это действие адекватно выразить.

Проблема решается через обеспечение объекта познания категориальным каркасом философского анализа. Истоки категориального освоения мира уходят в античность.

Представляется, что термин «категория» был заимствован из лексики судопроизводства, где он означал обвинение, в отличие от апологии (защиты). Жесткая ориентированность на объект особого внимания, вероятно, и была основанием трансформации юридического понятия в философское, означающее однозначность, определенность, обусловленность, целостность, отграничен- ность.

Наша речь соткана из понятий, суждений и умозаключений. С их помощью осуществляется освоение мира, формируется представление о мире как основание последующего отношения к нему.

Категория как философское понятие ориентируется не столько на свойства, сколько на закономерности развития бытия. Будучи формами и организующими принципами процесса мышления, категории воспроизводят отношение бытия и познания во всеобщем и наиболее концентрированном виде.

Категории представляют высшую степень абстракции, т. е. отвлечения от конкретного, единичного, что позволяет более эффективно проникать в сущность природы бытия, вскрывать объективные закономерности мира. В этом заключается онтологическое значение категорий.

Изучая с помощью категорий эти закономерности, мы получаем возможность познать подлинную реальность мира, и в этом их гносеологическое значение.

Философские категории лежат в основе анализа и обобщения информации чувственных восприятий и представлений. Можно не знать специфики философского вопроса о соотношении общего, особенного и единичного, но отграничивать их в жизни, ибо категории выступают как особые формы человеческого мышления. В этом проявляется их логическое значение. Специальные науки в разрешении своих научных проблем активно используют философские категории как организующий принцип мышления и в этом их методологическое значение.

Категории задают интервал и направленность видения мира в любой его форме — природной, социальной или духовной. Категории ориентируют и обеспечивают соотнесенность знания о мире и знания о себе, что позволяет формировать оптимальное отношение человека к миру. В этом проявляется мировоззренческое значение философских категорий.

Таким образом, категории философии — это особые понятия, претендующие на однозначность, обусловленность, целостность, разграниченность, а посему, отражающие наиболее существенные, закономерные связи и отношения бытия, что позволяет им выступать в качестве эффективного инструмента освоения (познания) мира.

Дорога к определению статуса категорий, установлению их роли и места в освоении (познании) мира была длинной и трудной. Каждая историческая эпоха, каждый этап философии вносили свой вклад в обоснование и развитие учения о категориях. И сегодня можно сказать, что категории — это не только средство познания мира на феноменальном уровне (Аристотель), принадлежность рассудка, обеспечивающая упорядоченность информации относительно исследуемого объекта (Кант), творческий потенциал Абсолютной идеи (Гегель), это, в первую очередь, результат практического отношения человека к миру, инструмент его познания и объяснения как на феноменальном, так и на сущностном уровнях. Категории философии — это единство объективного и субъективного, опредмеченного и распредмеченного, материального и идеального.

Поскольку категории есть отражение объективного в субъективном, то о них можно сказать, что они всегда объективны по своему содержанию и субъективны по форме восприятия этого содержания.

Категории всеобщи и необходимы. Они возникают не в результате игры ума отдельно взятого человека, а являются продуктом определенной интеллектуальной среды, философской культуры.

Категории универсальны, ибо они адекватно выражают сущность человека, мира и их отношения друг к другу.

Благодаря универсальности, категории в процессе познания задают «дисциплинарную матрицу», парадигму познания, называя феномены мира своими именами: сущность или явление, причина или следствие, форма или содержание. И в этом смысле категории организуют и корректируют движение познающей мысли, прогнозируют результаты научного поиска.

Категории не только корректируют научную мысль, но и обеспечивают оценочное отношение субъекта к объекту исследования.

Таким образом, категорию можно определить как предельно широкую форму отражения объективного мира, наиболее общее понятие, исходное основание познания.

Путь познания предметной реальности имеет свои вехи. Это ощущение, восприятие, представление, понятие, суждение и умозаключение. На этом пути категории выполняют роль ступеней познания, следующих друг за другом и ориентирующих на последовательность в познании исследуемого объекта.

Первый шаг связан с установлением определенности, с поиском ответа на вопрос, что представляет собой исследуемый объект. Второй шаг предполагает установление обусловленности, почему исследуемый объект такой, а не другой. И наконец, третий шаг связан с определением целостности объекта, его структурной организованности. Все это обеспечивает возможность оптимального отношения к исследуемому объекту. Этим этапам освоения конкретного объекта соответствуют категории определенности, обусловленности и целостности.