ВЫВОДЫ:
Теонимы, используемые в русском языке, были рассмотрены как факт религии и культуры.
Это позволило проанализировать соотношение мифологических и религиозных понятий, а также выделить исконно русские теонимы, затем заимствованную лексику, ставшую фактом не только религиозного сознания, но и фактом русской культуры.
Развитие науки, занимавшейся проблемами мифа и религии, доказывает генетическую близость мифологии и религии, являющихся модификациями мифоэпической модели мира.
Вполне очевидно, что человек в его мифологизированном образе соотносится со всеми уровнями божеств.
Универсальным образом, синтезирующим в себе религиозные представления, мифоэпическое мировоззрение, представления человека о себе самом, является древо мировое, в функции которого у древних славян, а затем и у русских выступает райское дерево, береза, явор, дуб, сосна, рябина, яблоня и т.п.
Анализ славянской религии в ее соотношении с другими религиями доказывает, что деяния богов, героев, людей становятся объектом мифологии и религии. Точки соприкосновения мифологии и религии прослеживаются также на уровне символов, атрибутов, что говорит не только о тождестве мифологических и религиозных концепций, понятий, но и создает такую систему соотношения мифологического и религиозного, которую можно проанализировать только в том случае, если мифологическое и религиозное рассматриваются как две стороны одного и того же объекта, как модификации одной и той же инвариантной сущности.
Теонимическая лексика русского языка несет на себе печать влияния различных эпох: сегодня в языке сохраняются слова, использовавшиеся в славянской мифологии для обозначения различных божеств (бог, род, чур, доля и др.), хотя семантика этих слов изменилась.
Более поздние лексические напластования связаны с христианской формой религии. При этом заимствовались не только названия божеств и полубожественных персонажей, но и комплекс представлений, образов, символов, связанных с религиозной доктриной.
Христианская религия отразилась не только в религиозных текстах, иконографической традиции, не только в художественной литературе, но и в повседневной жизни человека: именами святых нарекают новорожденных (Петр, Илья и др.)
Большое количество наименований появилось в русском языке под влиянием греческой, римской и других мифологий.
Влияние греко-латинской мифологической традиции наиболее ярко отразилось в литературе в XVIII - XIX веков, в архитектуре, при оформлении парков, улиц.
Поэтический язык Пушкина – образец культурного влияния греко-латинской античной традиции. У Лермонтова количество употребления теонимов этого плана снижается. Зато Гоголь – мастер комических эффектов – доводит описание античных божеств до логического абсурда. Образы нимф, Прометея не только характерны, но и откровенно сатиричны.
Удивительно гармоничное использование теонимической лексики прослеживается в творчестве Тютчева. Широко представлен в его стихах античный пантеон: родовые названия богов высшего уровня, имена богов высшего и низшего уровней, названия классов божеств, мест их обитания: Зевс, Олимп, Пан, Аврора, Геба, музы, нимфы и др.
В литературе начала XX века, в частности, в творчестве М.Цветаевой мифологические и религиозные традиции как бы оживают, порождая противоречивые, семантически емкие образы божеств (Ср.: Ахматова – муза – прекраснейшая из муз = Фурия (древнегреческая богиня мщения и угрызений совести) – муза плача - исчадие ночи белой (= исчадие ада или рая? – смерть в белом, после нее – ад или рай).
Но если в поэзии Цветаевой в целом наблюдается порыв к Вечности, утверждение святыни души как основы вечной жизни (и соответственно это отражается в индивидуальном языке автора), то у Бальмонта наметился синтез божественного и сатанинского, который впоследствии станет знамением всего XX века. Любовь Бальмонта к Богу и дьяволу, уподобление добра и зла не случайны. Генетически подобные идеи восходят к культуре в целом и к литературе в частности. Уже у Гоголя в «Мертвых душах» слова «бог» и «черт» почти во всех контекстах употребляются в одном и том же значении. Однако, несмотря на противоречия, отразившиеся в художественной литературе, в целом светлые начала религии мифоэпических систем разных народов становятся неотъемлемой частью мировоззрения народа, континуума, воплощенного в языке.
Пример гармонии художественного использования теонимов – творчество Пушкина. В этом он и сам отразился – и как поэт и как человек. Стремление современного человека переосмыслить религиозные основы своей жизни подтверждает знаменитые, ставшие пророческими слова Гоголя о том, что Пушкин – это русский человек, каким он явится через 200 лет.