I Толковые словари национального языка
- могучее орудие культуры речи и вместе с тем продукт этой культуры. Акад. И. И. Срезневский, которому мы обязаны составлением ценнейших "Материалов для словаря древнерусского языка", в свое время писал, что там, "где знание отечественного языка считается более необходимым, где, следовательно, лучше составлены словари его, где писатели чаще к ним обращаются, там и литература, как искусство, стоит выше..." [1].
Работа по составлению толковых словарей родного языка - важное национальное дело. Глубокое общественное сознание необходимости и ответственности этого дела выражается в живом интересе разных слоев народа к изданию толковых словарей и в повышенной требовательности к их внутренним достоинствам. В нашей стране, где накоплен огромный опыт в области составления национальных толковых словарей разных типов, общественные требования к качеству их особенно велики и настоятельны. Само собой разумеется, что руководящая и организующая роль в развитии и совершенствовании лексикографической работы в Советском Союзе должна принадлежать толковым словарям русского языка, особенно издающемуся теперь четырнадцатитомному академическому словарю [2]. Между тем состояние работы по составлению этого словаря и качество выходящих в свет отдельных его томов не во всех отношениях могут удовлетворить как специалистов по русскому языку и по общей лексикографии, так и взыскательных читателей вообще. Поэтому представляется целесообразным, воспользовавшись недавним выходом в свет четвертого тома (а с этого тома облик всего словаря, освобождающегося от системы гнездового расположения слов, значительно изменяется), остановиться на некоторых больных и вместе с тем больших вопросах теории русской лексикографии. Ведь от неясности, нерешенности главных теоретических проблем семасиологии и лексикографии во многом зависят основные недостатки наших толковых словарей [3].Естественно, что в ряду этих нерешенных вопросов первое место занимает проблема семантической структуры слова, или, лучше: семантической структуры разных типов слов того или иного языка. Для уяснения этой проблемы применительно к русским толковым словарям необходимы многочисленные и разнообразные семасиологические исследования, посвященные углубленному анализу значений и способов употребления отдельных слов, а также семантически связанных, соотносительных или внутренне объединенных групп слов в современном русском языке. Построение статьи о смысловой структуре слова, о соотношениях и связях его значений, об исторически сложившихся условиях его фразеологического употребления, об устойчивых фразеологических оборотах, около него группирующихся, в Академическом словаре далеко не всегда является целесообразным и более или менее адекватным языковой "действительности".
В последние годы у нас появилось много статей, посвященных проблеме слова, проблеме значения и понятия, но, к сожалению, большая часть этих статей оторвана от конкретного научно-исследовательского опыта, приобретенного в работе над изучением лексики того или иного языка в ее развитии, а также закономерностей истории семантического строя родственных и неродственных языков. Необходимо всячески поощрять углубленные, аналитические исследования как семантической структуры слов современного русского языка во всем многообразии их употребления, так и сложных, разветвленных связей и взаимодействий семантических рядов слов в общей лексической системе данного языка. Самая методика выделения значений слова и их определения остается мало разработанной. В толковых словарях русского языка наблюдаются многочисленные недостатки и ошибки в определении значений слова, в принципах их разграничения, в характеристике форм и способов их связи, в анализе правил их фразеологической сочетаемости, в их стилистической квалификации.
Вот несколько наиболее типичных и показательных иллюстраций из вышедших томов Академического словаря:
а) В слове бюст выделяются два значения.
Первое определяется так: "Скульптурное изображение верхней части человеческого тела, т. е. головы, шеи, плеч и части груди... алебастровые бюсты великих гениев". Второе значение формулируется на основе первого: "Верхняя часть человеческого тела до пояса". Но формулировка этого значения - неопределенная и неточная - явно противоречит смыслу тут же помещенных примеров его употребления. Из романа Гончарова "Обломов": Платье на ней [Пшеницыной] сидело в обтяжку. От этого даже и закрытый бюст ее, когда она была без платка, мог бы послужить живописцу или скульптору моделью крепкой, здоровой груди, не нарушая ее скромности (Акад, словарь, т. I, стр. 735-736). Ср. франц. buste "бюст, грудь", нем. Büsthalter... "Бюстгальтер... Нательный женский лифчик; бюстодержатель" (там же).б) При определении значения глагола брезжить в личном употреблении отсутствует указание на ограниченность семантической группы слов (утро, заря, звезда, свет, рассвет, огонек), с которыми только и возможно сочетание личных форм данного глагола. Поэтому и самая характеристика значения становится неточной и сомнительной: "Светать, распространять слабый свет в начале утра (перед восходом солнца, при заре)" (т. I, стр. 623). Здесь явно смешаны личное и безличное употребление глагола (хотя внешне они разделены). Вслед за этим отмечается "распространительное" применение глагола брезжить: "о слабом, мерцающем свете вообще". Все это дает лишь очень приблизительное представление и о значении, и об употреблении глагола брезжить. Так, характерно, что в значительной части иллюстраций из художественной литературы глагол брезжить последовательно сочетается с наречиями степени: чуть, чуть-чуть, чуть еще, еще чуть и т. д. С другой стороны, такие фразеологические сочетания, как брезжит в поле огонек (Жук. Светлана), И звездочки в дали небесной брезжут (Жук. Деревенский сторож) всегда предполагают особый контекст, особую ситуацию. Так, у Пушкина в "Песнях западных славян" (Янко Марнавич):
Вижу, вон, малый огонечек
Чуть-чуть брезжит в темноте за рекою.
Ср. у Чехова в "Степи" брезжится как синоним брезжит; А ночь была темная, зги не видать, хоть не гляди вовсе. Прошелся я этак немножко... и вижу - огонь брезжится.
в) В глаголе выживать Академический словарь выделяет четыре значения, однако связь их друг с другом остается непонятной и недоказанной. Прежде всего возникает сомнение, не составляет ли выживать - выжить в четвертом (переходном) значении: "заставлять уйти откуда-либо; удалять, причиняя неприятности, преследуя", особого слова - омонима. Например: Она мне уже давно надоела; я все не знала только, как ее выжить из дома (А. Остр. Лес)... Несчастный [Ибрагим] отдал бы все на свете, чтоб только остаться с нею наедине; но граф. Д., казалось, расположился у камина так спокойно, что нельзя было надеяться выжить его из комнаты (Пушк. Арап Петра В.) Трудно представить себе, какие семантические нити связывают это значение, например, с предшествующим (по порядку) непереходным значением выжить "остаться в живых (после тяжелой болезни, ранения и т. п.)". Примеры: Кто бы .мог сказать, что он [Корчагин] выживет? А он, смотрите, выцарапался в жизнь. Удивительно крепкий организм (Н. Остр. Как зак. сталь).
И могу вам сообщить
Из своей палаты,
Что, большой любитель жить,
Выжил я, ребята.
(Твард. Василий Теркин)
(т. II, стр. 1031-1032).
Да и вообще связь и порядок значений в глаголе выживать, как они изображаются в Академическом словаре, не мотивированы и непонятны. В самом деле, с первого взгляда представляется, что составители предпочли и выбрали исторический или генетический порядок размещения значений. На первое место выдвинуто малоупотребительное в современном литературном языке значение (переходное): "прожить известное время": [Райский] редко полгода выживал в Петербурге с тех пор, как оставил службу (Гонч. Обрыв)... Вернувшись из-за границы, он [Павел Петрович] отправился к нему [брату] с намерением погостить у него .месяца два, полюбоваться его счастием, но выжил у него одну только неделю (Тург.
Отцы и дети). Однако ни стилистической квалификации этого значения (по сравнению со словом "прожить" оно - разговорное и несколько ироническое), ни примеров его употребления в современном русском языке нет. Грамматическая помета этого значения как "переходного" сомнительна. Ведь, кроме обстоятельственного сочетания с винительным времени, глагол выжить в этом значении не допускает никаних иных объектов. Далее идет характеристика второго значения (переходного) (синонимического с пережить?}: "Перенести, вытерпеть что-либо за время житья где-либо, в каких-либо условиях". Единственный пример: Горелкину удалось выжить, преодолеть все испытания плена и сохранить энергию и волю (Б. Полев. Земляк). Пример - не из удачных, так как выжить здесь можно понять и в смысле "остаться в живых, сохранить жизнь". Да и сфера применения этого предполагаемого значения не раскрыта. Других иллюстраций нет. Сопоставление с другими толковыми словарями современного русского языка внушает очень большие сомнения в существовании этого значения. Так или иначе с данным значением, если бы оно существовало, пришлось бы связать энаптиосемическое (просторечное): "приобрести что за время жития где-либо; выслужить, нажить". Пример из сочинений Ф. Решетникова: Што она в городе-то выживет? чему научится? Еще пожалуй пельменницей, али калашницей сделается ("Тетка Опалиха").Менее ясен и мотивирован переход к следующему (3-му) непереходному значению: "Остаться в живых (после тяжелой болезни, ранения и т. п.)". Это значение скорее связывается с первым, чем со вторым. Но уже совершенно непонятны мотивы выделения в этом третьем значении такого фразеологически обусловленного оттенка: "Утратить умственные способности от старости, одряхления". И далее: "В выражениях: Выжить из ума, из памяти - потерять память, способность соображения; впадать в детство". Так, у Ф. М. Достоевского в "Дядюшкином сне": Старичок, если и не выжил еще из ума, то давно уже выжил из памяти и поминутно сбивается, повторяется и даже совсем завирается.
Точно так же не имеет прямой связи с значением "остаться в живых" и выражение: "выжить из лет". Например: Я выжил из тех лет, когда умирают, произнося имя своей любезной и завещая другу клочок напомаженных или ненапомаженных волос (Лерм. Кн. Мери).г) Некоторой параллелью к этой ассоциативно-произвольной семантической обработке глагола выживать может служить статья о слове вымахивать. И тут объединяются три совсем разных значения: Первое (переходное) - "махая, выгонять". Иллюстрация - из "Семейной хроники" С. Т. Аксакова: Вымахали мух из полога, опустили его над дедушкой, подтыкали кругом края, под перину. Сюда же почему-то относится и такой оттенок значения: "выбрасывать стремительно, выпускать разом (о паре, дыме и т. п.)". Например: Вдруг пароход зычно загудел над самым ухом Русанова, весело вымахнув кверху высокую струю пара (Златовр. Скиталец, т. II, стр. 1103). Но можно ли вымахать и вымахнуть рассматривать как формы одного и того же глагола (ср. выбросать и выбросить, вытолкать и вытолкнуть и т. п.)? Еще хуже дело обстоит с характеристикой второго значения, которое признается одновременно и переходным и непереходным, В нем будто бы сочетаются два таких разных значения или оттенка значения: 1) "выхватывать с размаху" (Петр вымахнул из горна пудовые клещи... А. Н. Толстой, Петр I) и 2) "стремительно выбегать, выезжать откуда-, куда-либо" (Из лесу вымахнули четыре всадника... (Шишк. Ем. Пугачев); ...переехали речку в брод. Молодец лорд Байрон, так и вымахнул на крутой берег (А. Н. Толстой, Детство Никиты).
Очевидно, "второе" значение, вернее, "вторые" значения относятся только к глаголу вымахнуть, глагол же вымахать этих значений не имеет.
Таким образом, незаметно, смешаны или, вернее перемешаны два различных слова и их значения. Что же касается третьего значения ("просторечного"): "вырастать, становиться высоким", то оно связано с глаголом вымахать. При этом не вполне ясно, можно ли объединить это значение с первым значением вымахать ("махая, выгонять") в одном слове. Например: А как заросло!.. Какие дубы вымахали! - говорил Мартемьянов, озираясь вокруг потеплевшими глазами (Фадеев, Посл. из Удэге) [4]. Итак, перед нами если не три, то во всяком случае два совсем разных глагола.
Естественно возникает законный вопрос: почему до сих пор у нас нет таких исследований по русскому глагольному словообразованию, в которых были бы выяснены связи и соотношения разных функций той или иной приставки в сочетании с одной и той же глагольной основой, с разными структурно-семантическими типами глагольных основ. Изучение этой проблемы имеет первостепенное значение для определения способов и закономерностей деривации глагольных основ. От решения данного вопроса зависит также понимание некоторых тенденций развития омонимии в системе производных глаголов с приставками в современном русском языке. Наконец, на этом же пути можно найти объяснение господствующих в современном русском языке приемов и принципов связи, взаимодействия и соотношения разных значений в семантической структуре глаголов, произведенных посредством приставок.
д) У глагола выговаривать в Академическом словаре отмечены три значения (первое - "высказывать", второе - "поставить условием, оговорить что-либо в свою пользу при договоре, сделке и т. п." и третье - "делать упрек... выговор"). Сразу же бросается в глаза, что видовые различия глагола при формулировке его значений игнорируются. Так, первое значение выражается при помощи глаголов несовершенного вида: "произносить, выражать словами что-либо, высказывать". В соответствующих формах приводится и фразеология: выговаривать мысль, правду и т. п., выговаривать все до конца и т. п. (но выговорить слово, выговорить свою душу). Не подлежит сомнению, что в Академическом словаре недостаточно четко разграничены два оттенка или аспекта этого значения у глагола выговаривать: "высказывать, выражать слова" и "передавать что-нибудь посредством разговорной звучащей речи с теми или иными качественными своеобразиями акцента, произношения". Пример из "Северных повестей" К. Паустовского [Мари], видимо, с трудом подбирала слова и выговаривала их с сильным акцентом - должен быть помещен рядом с цитатой из Лажечникова ("Немного лет назад"): [Француз де Гобуа] изъясняется посредственно и по-русски, хотя и с иностранным акцентом и старанием выговаривать слова грамматически, по-книжному.
Второе значение у глагола выговаривать - выговорить определяется при помощи глаголов совершенного вида ("поставить условием, оговорить что-либо в свою пользу при договоре, сделке и т. п."), хотя среди иллюстраций его употребления встречается и форма несовершенного вида (см. приведенную в Словаре цитату из романа Мельникова-Печерского "В лесах").
Третье же значение: "выговаривать кому-либо - делать упрек, замечание, выговор кому за что-либо" - вообще свойственно лишь формам несовершенного вида. Естественно возникает вопрос, не связано ли оно с омонимом, с особым словом выговаривать, соотносительным с именем существительным выговор (ср. выражения: делать - сделать выговор и получать - получить выговор). Вместе с тем при наличии синонимического параллелизма выговаривать - делать выговор нельзя не подумать и о стилистической оценке устаревающего разговорного глагола выговаривать. Ср. у Пушкина в "Капитанской дочке": Марья Ивановна с нежностью выговаривала мне за беспокойство, причиненное всем моею ссорою с Швабриным, и у Б. Полевого в "Повести о настоящем человеке": Стручков выскочил из кабины возбужденный, ликующий... - Не машина - скрипка, ей богу скрипка, - шумел он, перебивая инструктора, выговаривавшего ему за лихачество (т. II, стр. 990-991).
Естественно, что и под словом выговор также механически объединяются два слова-омонима: 1) выговор - "манера, способ произношения..." ("украинский выговор", "хороший французский выговор", "пермский выговор", "недостаток в выговоре") и 2) выговор - "упрек, замечание, внушение" ("выговор с предупреждением", "сделать строгий выговор" и т. п.).
Ошибки, типичные для толковых словарей русского языка при определении глаголов префиксального образования, углубляются тем обстоятельством, что у нас нет исследований по вопросу о соотношении и взаимодействии приставочно-глагольного и такого же отглагольно-именного словообразования. Так, например, в Академическом словаре у глагола заговаривать (в отличие от омонима заговаривать: "пробовать говорить, пытаться заводить разговор") отыскиваются два значения:
Первое - "утомлять, доводить до отупения продолжительным разговором, беседой". При таком значении у глагола заговорить - заговаривать явно выделяется словообразовательная приставка за-. Так, у Пушкина в письме к брату (от 30 января 1823 г.): Прощай, душа моя! если увидимся, то-то зацалую, заговорю и зачитаю. Второе значение -- "воздействовать на кого-, что-либо силой заговора с лечебной или иной целью (устар. быт.)". Это значение соотносительно с существительным заговор: например, заговаривать кровь, зубную боль и т. п. Очевидно, заговорить - заговаривать в этом значении и по своему морфологическому составу, словообразовательному строю и по смысловой структуре резко отличается от первого заговорить - заговаривать ("довести до отупения разговором") и может рассматриваться только как его омоним. Очень показательно, что в Академическом словаре сделана своеобразная попытка связать или слить эти два омонима в одно слово при помощи примеров их каламбурного столкновения или сцепления, извлеченных из "Былого и дум" Герцена и "Доброго старого времени" Д. Н. Мамина-Сибиряка, У Мамина-Сибиряка читаем: Он пустил в оборот тот бессмысленный набор фраз, какими утешают плачущих женщин. Женщины любят, чтобы их так заговаривали, а смысл - это другое дело. У Герцена: Гладстон заговаривал целые парламенты, университеты, корпорации, депутации, - мудрено ли было заговорить Гарибальди (т. IV, стр. 351-352).
Не заметив каламбурной направленности этого словоупотребления (тут заговорить - заговаривать каламбурно совмещает и значение "довести до бесчувствия длинной речью, беседой" и значение "околдовать, подействовать силою заговора"), составители IV тома Академического oсловаря сочинили новое значение слова заговаривать: "влиять силой речи на кого-либо, восхищая, убеждая и т. п." (стр. 352). Комическая серьезность этого достижения трогает, но не убеждает. Она лишь демонстрирует слабость лексикографической практики, не опирающейся на надежное, тщательно разработанное семантическое учение о слове и законах словообразования.
В основе других существенных недостатков Академического словаря лежит смешение, неразличение разных типов значений и - как следствие этого - включение фразеологически замкнутых употреблений слова в систему его основных значений. Так, в слове дело выделено значение четвертое: "надобность, нужда" (т. III, стр. 678). Отмечается притом, что это значение чаще реализуется в формах множественного числа. Но иллюстрируется оно лишь двумя совсем разнородными выражениями: по делам службы и всем дело до меня. В числе тех фразеологических оборотов, которые связываются с этим значением, нет ни одного, в котором слово дело стояло бы в формах множествепного числа (по делу, есть дело, нет дела, что ва дело кому до кого-, чего-либо и т. п., не твое, не ваше дело и др. под.). Само собой разумеется, что слово дело не имеет значения "надобность, нужда". Здесь речь может идти о замкнутых фразеологических сочетаниях и о смысловых своеобразиях употребления слова дело в этой ограниченной сфере устойчивых выражений.
Полная неразбериха как следствие механического распределения таких и всяких иных фразеологических оборотов по разным значениям слова особенно наглядно обнаруживается в семантической характеристике глагола взять. Здесь к прямому конкретному значению этого слова (значение первое) отнесены такие выражения, как "взять аккорд", "взять ноту", "взять галопом", "взять с места в карьер" и др. под. Со значением (вторым) "задержать, арестовать" почему-то связывается фразеологически обусловленный оттенок: "овладеть, охватить" (о душевных переживаниях). Взял страх кого-либо (о сильно испугавшемся). Взяло любопытство. Но когда он возвращался с кладбища, его взяла сильная тоска (Чех. Скрипка Ротш). Сидеть все одной, от раннего утра до поздних сумерок, ведь этак и одурь возьмет, - день-деньской за веретеном... (Загоск. Аск. могила). Зло взяло Комара: обиды не стерпев, Собрался, поднялся Комар на Льва войною (Крыл. Лев и Комар).
Под значение (четвертое): "Завладеть чем-либо, завоевать, покорить, захватить что-либо силой" подведены формы: "Взять себя в руки - овладеть собою... взять свое (болезнь взяла свое), взять силу (Лисицы мнение в совете силу взяло)" и др. под.
К значению (восьмому): "принять к себе" отнесены такие фразеологические обороты, как взять в соображение, в расчет, во внимание и т. п., взять в толк, взять моду, привычку, взять терпение и т. д. (т. II, стр. 332- 344).
Трудно во всем этом найти следы или отражения какой-нибудь фразеологической теории. Изучение фразеологической системы русского языка, а также типов и разновидностей устойчивых фразовых сочетаний в нем еще находится в самом зародыше. В теории русской лексикографии не сложилось еще никаких твердых принципов ни детальной классификации фразеологизмов, ни семантического исследования их структур. Можно с сожалением, но с полным основанием заявить, что в этой сфере лексикографическая практика не только не содействует углубленному анализу возникших вопросов, но даже - сознательно или бессознательно - своей научной необоснованностью, своими колебаниями, своей бессистемностью лишь тормозит дальнейшую разработку проблем русской фразеологии.
II
В первых трех томах Академического словаря ясность семантической перспективы в изложении